Часть первая: глава первая (2/2)

Когда Ямато проснулся, то за окном гремел гром. Попытавшись повернуться, Хоцуин почувствовал, что он полностью запутан. Военная выучка сработала на отлично, сонный молодой человек не сразу сообразил, что происходит, но уже был готов отразить любое нападение. А после все же вспомнил, где он, и понял, что попросту запутался в плотном теплом пледе. Дождь набирал обороты, гроза, по всей видимости, бушевала за окном, но кроме этого все было тихо. Возможно, уже ночь, и дети спят. Сколько же он пробыл здесь? И где он сейчас? Понять, в своей ли он палате было легко. Левой рукой он провел около постели, но тумбочки не нашел. Не у себя.

Вставать пришлось медленно, постепенно выпутываясь. После жарких объятий пледа прохлада комнаты отозвалась по телу мурашками и легкой дрожью. Кожа тоже стала очень чувствительна как к прикосновениям, так и к температурам. Именно поэтому, несмотря на всю абсурдность подобного, Хоцуин носил тонкие перчатки. Тапочки были найдены ногами сразу. Их, видимо, заботливо выставили так, чтобы слепец тут же наткнулся на них. Подобная забота вызвала раздражение, но и непонятное, вроде бы теплое чувство. Что вызвало еще большее раздражение.

Он абсолютно тут не ориентировался. Комната была незнакомой, и только по общим воспоминаниям, как его вели, Хоцуин мог сказать, где приблизительно выход. Этого было достаточно, чтобы пожелать скорее уйти отсюда. Очевидно, он тут один, однако…

Следующий шаг сопроводился негромким воскликом со стороны Хоцуина и звуком падения на пусть и застланный ковром, но все же твердый пол. От этого слева тут же послышалась активная возня, и Ямато резко подняли, ставя на ноги. Премьер-министр даже будто не почувствовал чужих прикосновений. Видимо, этот медбрат был достаточно силен для того, чтобы поднять немаленького Хоцуина на ноги буквально за пару секунд.

На Ямато стали поправлять перекошенную одежду, впрочем, касаясь только ткани, но не прикасаясь к телу. Это отчего-то даже порадовало. А после Хоцуина снова, уже привычно, повели за рукав футболки в сторону. Скрипнула дверь, значит, они направились к выходу.

- Я хочу попасть к себе в палату, - твердо, привычно-командным голосом произнес премьер-министр. Однако в ответ не получил ни звука, и направление не сменилось. Значит, его и так вели к себе. И что за странный персонаж?* * *? Известие о том, что зрение подлежит восстановлению и операция назначена на сегодня, не принесло ни ликования, ни радости. Другого премьер-министр и не ожидал.

- Вам потребуется три операции, первая сегодня. Между ними вы будете ходить в повязке, чтобы лишний раз не травмировать глаза, - бодро доложил пожилой врач на утреннем обходе. - Не волнуйтесь.

За окном надрывно пели птицы. После завтрака, который доставлял ему крайнюю степень неудобства, Ямато вновь вышел в парк. Подойдя к лавочке, он остановился и глубоко вздохнул. Свежий воздух опьянял. На голову упала капля дождя. Вдали вновь загремел гром.

Хоцуина аккуратно, но крепко ухватили за рукав одежды и потянули в сторону. Стало едва не привычно ходить вот так, когда тебе не дают упасть. Но с другой стороны это безумно раздражало, заставляя ощущать свою беспомощность. Желание оттолкнуть человека и прогнать его давилось силой воли и логикой. Если не странный человек, то явятся те медсестры и вновь начнется цирк на выезде, а это раздражало его больше, чем молчаливый медбрат. Послышался стук дерева. Его привели в другое место и как раз вовремя. С неба обрушился дождь, но, судя по все же иногда попадающим на лицо каплям, теплый и летний.

Этой ночью Ямато не спал. Теперь он не мог уснуть, находясь в комнате совершенно один. Давимые здравым смыслом страхи наступали с еще большей силой, буквально парализовывая. Ему все время казалось, что он не один в комнате. Чьи-то тихие шаги в коридоре заставляли вздрагивать, фантазия любезно подкидывала все нелепые истории-страшилки, что он слышал, всевозможные легенды, да и просто детские страхи. Где-то рядом ощущалось чужое присутствие, словно тварь знала о его слабости и все время была где-то поблизости. Иногда возникало ощущение касаний к ногам и рукам. Идея призвать Цербера посетила только утром, когда кошмары стали отпускать из своих цепких лапок. Но даже призванный демон не дарил такого нужного умиротворения и ощущения защищенности. Хоцуину нужно другое. И как на зло память любезно давала понять, что ему не хватает именно чужого общества. Хоть и молчаливый, медбрат неосознанно давал ему почувствовать, что он не один. Невероятно раздражающий факт, что чужая наглость не переходила границ, давая ему повод отослать его подальше, бесил. Как и не давал покоя момент чрезмерной информированности. Не могла же больница за столь короткий срок вышколить одного человека? Этот человек заботился о нем, что безмерно бесило, но при этом в глубине души вызывало чувство благодарности. Не дал сесть на окрашенную скамью, увел от дождя, не выдал этим бешеным сиделкам с их припадками в адрес конкретно его - премьер-министра - личности. Он молчал, но всегда знал, что необходимо Хоцуину. Рядом с ним было чуть спокойнее, чем в палате одному. Чужое общество слегка ослабляло внутреннее напряжение. Уличная скамья, тихий шелест переворачиваемых листов бумаги, который через некоторое время сменил скрип карандаша.

Тишина расслабляла. Мерный стук капель о крышу беседки и шелест мокрой травы заставляли прикрыть и так слепые глаза в намерении уже привычно вздремнуть. Судя по приятному запаху дерева, они были в беседке. Блондин пододвинулся к медбрату, что мгновенно перестал рисовать. - Разбуди меня ближе к обеду, - это было странно, не приказывать человеку, но знать, что твою просьбу выполнят.

Вскоре негромкий скрип карандаша о бумагу возобновился, но был чуть тише и резче. Очевидно, он стал рисовать более грубо и отрывисто. Чуткому слуху Ямато стало слышно оказавшееся более глубоким, чем обычно, дыхание, однако оно было словно прерывистым. Хоцуин прекрасно знал, о чем такое свидетельствует. Очевидно, его боятся. Все же, этот медбрат был простой пешкой, хоть и отличающейся от некоторых подобных своим отношением к нему. Хмыкнув в мыслях, премьер-министр все же позволил себе упасть в состояние, подобное дремоте.

* * * - Я понимаю, что вы хотите этим сказать, - эмоционально воскликнул врач, смотря на Макото. - Мне тоже не нравится, что уважаемый премьер-министр не желает, чтобы за ним присматривали сиделки и что он вечно куда-то уходит. Но я ничего не могу сделать! Никто не желает оставаться с ним один на один.

- Но тем не менее, - с нажимом произнесла женщина, раздраженно выдыхая и упирая руки в бока, - мне крайне необходима нянечка. Вы же понимаете, что некоторые государственные дела теперь на мне. И я просто не в состоянии следить за ним. Он же сейчас словно… ребенок. Хоть и делает вид, что все в порядке, но оставь его одного и он будет недееспособнее младенца! В кабинете повисла тишина. По стеклу все барабанил дождь, и врач подошел к окну, дабы задернуть шторы. В целом, женщина была полностью права, но сказать такое самому Хоцуину было равно самоубийству. Нужно было искать какой-то выход из положения. Тяжелый вздох сопроводил не менее тяжелые мысли. Выглянув наружу, чтобы проверить, все ли в порядке, медик замер, пораженно уставившись на что-то. - Знаете... - сглотнув, произнес пожилой мужчина. Он, конечно, знал, что один из сотрудников клиники хорошо присматривает за премьер-министром, но такого увидеть не ожидал. - Я, кажется, нашел подходящую кандидатуру. Пол для вас ведь не имеет значения?

К врачу подошла Макото, удивленная таким странным заявлением. Но еще более странная картина, оказавшаяся перед ее глазами, поразила намного сильнее. В груди колыхнулось непонятное чувство, словно бы душу лизнул огонь. В беседке сидели двое. Неизвестный молодой человек держал в руках что-то, похожее на планшет, а рядом с ним неожиданно находился Ямато. Благо, дождь был не настолько сильным, а беседка не так далеко, чтобы мешать обзору. Невероятно четко было видно то, что юный Хоцуин сидел почти вплотную, и, очевидно, спал, склонив голову таким образом, что практически лежал на чужом плече. Женщина невольно почувствовала обиду и зависть.

- Это тот самый медбрат, что присматривал за господином Хоцуином во время его прогулок. Думаю, кандидатура идеальная, вы так не считаете? – прокашлявшись, произнес врач, видя слишком явную реакцию женщины. Ох, не того она выбрала в предметы воздыхания.

- Да, пожалуй, в самый раз, - ровно произнесла Макото, стараясь успокоиться. Она сейчас фактически глава государства из-за болезни премьер-министра, и ей нельзя показывать свои слабости. Тем временем неизвестный, взглянув на часы и покачав головой, бережно взял на руки так и не проснувшегося Ямато и, удостоверившись, что дождь прекратился, быстро понес его в корпус, видимо, стараясь того не разбудить и как можно скорее доставить молодого человека к себе в палату. Вздохнув, женщина так же посмотрела на часы и направилась в палату к своему шефу. Ей необходимо было поговорить с этим человеком. Однако до этого ей нужно распорядиться об одном важном деле. Ожидание отчего-то показалось Макото слишком долгим. Она уже начала беспокоиться, как дверь приоткрылась и в комнату вошел медбрат, который совсем недавно был рядом с Ямато. - А где... - женщина не успела договорить, как ее перебили, вызывая волну негодования.

- Его забрали на операцию, не волнуйтесь, - голос у неизвестного был мягким и смутно знакомым. - Меня направили сюда и сказали, что вы хотели о чем-то со мной поговорить. О чем же?

- Ну... - такого Макото не ожидала. Врач предупредил его? Зачем? Чтобы отговорить потенциальную сиделку, или же наоборот убедить в необходимости такой, наверняка высокооплачиваемой, работы. - Я хотела бы предложить работу. Как ты, наверное, заметил, единственный человек, который может на данный момент ухаживать за господином Хоцуином - это ты. Он отчего-то доверился именно тебе, раз уж позволяет находиться достаточно близко к себе и может спать рядом. Государственные дела не позволят мне самой ухаживать за ним. Такая сумма в месяц устроит? - женщина достала блокнот и написала на листе комбинацию цифр.

На мгновение брюнетке стало неуютно от того, какое выражение на лице застыло у молодого человека, было видно, что он напряженно размышлял, обдумывая и прокручивая варианты. Вдруг откажет? Сейчас он казался единственным, почти идеальным вариантом. Ведь если назначить в присмотрщицы какую-то девушку, то та наверняка вскоре сбежит, или захочет использовать слепоту премьер-министра как слабость.

В конце концов, молодой человек пришел к какому-то своему выводу, сначала кивнув самому себе, а после подняв взгляд на Макото, который показался ей очень пронзительным.

- Если Вы гарантируете мне полную анонимность, то я вполне смогу выполнять эту работу так, как необходимо. Мое личное дело ведь уже у Вас? – медбрат посмотрел на женщину и дождался ее напряженного кивка. Этот парень был либо слишком догадливым, либо знал больше, чем просто рядовой гражданин. Это вызывало сомнения и подозрения. - Так вот, меня зовут Минамото Хикару, как Вы могли прочесть. Студент, здесь на подработке. Надеюсь на Ваше понимание и поддержку. Когда я смогу приступать к своим обязанностям?

Секундное замешательство. Слишком, слишком догадливый. Это насторожило еще больше, однако другого выбора не было. - Думаю, сегодня же. После операции мы намеревались перевезти премьер-министра в его особняк, так как наблюдение врачей он будет получать непосредственно там. Так что тебе стоит собрать его вещи и отдать их шоферу. Вот номер машины, она стоит на парковке, - протянув Хикару клочок бумаги, на которой была записана нужная информация, Макото вышла, оставив Минамото одного. Ей еще нужно подготовить дом премьер-министра к его прибытию. Странное ощущение дежавю не покидало ее весь путь до особняка.* * *? Придя в себя, Ямато почувствовал, что не может привычно открыть глаза. Тугая повязка мешала ему, и от этого было неуютно. Попытку сесть пресек врач: - Лежите, господин Хоцуин, Вам пока нельзя вставать. Во рту пересохло, а язык казался распухшим, отчего Хоцуин не мог произнести и слова. - Операция прошла успешно, следующая назначена через месяц. Было принято решение осуществлять Вашу реабилитацию у Вас дома, поэтому вскоре вы туда отправитесь. Думаю, об остальном Вам сообщат позже. Врач покинул кабинет. В голову не шли никакие мысли. Может быть от того, что премьер-министр только что перенес наркоз, или же от того, что он просто уже не желал ничего? А "радужная" перспектива в лице гиперзаботливой Макото? Он понимал, что она не сможет сидеть с ним постоянно, а значит у него есть три варианта: он будет один, но этот вариант отпадает сразу же; с ним будет сидеть кто-то из его семьи; Макото наймет для него сиделку. И, скорее всего, это будет чопорная женщина в возрасте, которая, как и все остальные, станет бояться сказать ему слово. Никогда не решится перечить ему. Протянув руку в сторону, блондин нащупал гладкую поверхность столика. Пить хотелось ужасно. Не найдя графина с водой, юноша только хмыкнул. Непорядок. Как только Ямато хотел найти кнопку вызова медсестры, дверь в палату скрипнула, оповещая о том, что к нему пришли. - Господин премьер-министр, - блондин был готов взвыть. Опять эти медсестры. - Меня попросили передать вам, что во избежание стрессовых ситуацийдля Вас, во время Вашего переезда, Вам дадут слабое снотворное.

"Замечательно!", - если бы сарказм мог убивать, то это слово бы отняло жизни у всего этажа. Внешне юноша оставался спокойным, когда внутри все клокотало. А что бы им не продержать его под эффектом снотворного до самой операции? - Иди, - Ямато слышал тихий разочарованный вздох и еле слышное шарканье обуви о плитку. Дверь снова скрипнула.

Чёртова плата.* * * Темно. Тепло и сиделки не бегают. Ямато казалось, что он уснул и попал в рай. Все же дома было лучше. Поэтому он уже около получаса просто лежал, не подавая признаков жизни и наслаждаясь долгожданным покоем. Перед войной. Шаги в коридоре и голос его заместителя, что тихо рассказывает о той или иной комнате, словно его личный реквием. - Это его комната. Шеф не любит, когда к нему заходят без спроса. Прислуга старается не ходить здесь, когда господин Хоцуин находится в особняке, - негромко сообщала Макото, очевидно, новой из его сиделок. Оставалось только надеяться, что это не молоденькая девушка, которая будет либо бояться его настолько, что не сможет выполнять свои обязанности, либо попробует использовать положение первого министра в своих целях. Ни тот, ни другой вариант не устраивал Хоцуина. Дождавшись, пока послышится щелчок открываемой двери, Ямато произнес негромко, в силу того, что еще не проснулся, но твердо фразу:

- Макото, мне не нужна сиделка, если что-то будет нужно, то мне подаст это прислуга, - блондин хотел сесть, но как некстати вспомнил, что врач запрещал вставать на сегодняшний день. Лишаться только-только начавшего возвращаться здоровья не хотелось. - Шеф, врач сказал, что за Вами нужен постоянный присмотр. Кандидатуру этого человека предложил он же, он сказал... – хотела было оправдаться женщина, говоря непривычно мягко, однако ее перебили. - Меня не волнует это. Я сказал - нет. Оставьте меня, - молодой человек попытался сесть, но голова закружилась, из-за чего он покачнулся. То, что его все же пытаются ослушаться, давило морально. Хоть он и слеп, но все же остается фактическим главой этого государства! Премьер-министр про себя отсчитывал время, стараясь успокоиться.

Тихий, еле различимый шепот, как тот, что он слышал, когда забрел в детское отделение, разрезал тишину. Слышен негромкий ответ женщины и Макото покидает комнату под тихий щелчок закрывшейся двери, оставляя после себя единственную фразу: - Как пожелаете, шеф, но этот человек хочет поговорить с вами наедине. Еле слышные шаги, и вот матрац прогибается под чужим весом. Тот самый медбрат сел рядом, на уровне груди, но будто держась обособленно. - Как тебя зовут? Почему ты не разговариваешь? – холодным тоном произнес молодой человек, неуютно чувствуя себя от того, что сейчас над ним нависают, хоть он этого и не видит. Еще и повязка мешала, создавая дополнительный психологический момент, из-за чего Ямато начинал злиться. Хоцуин вздрогнул, когда повязка перестала давить на голову, из-за того, что ее ослабили. Этот человек телепат?

Несмотря на сохраняющееся действие снотворного, сон не шел. Рука сама потянулась к голове новоиспеченного сиделки, но наткнулась лишь на крепко завязанный хвост из волос, не слишком длинный. На ощупь они были чуть жестковатыми. Ощущение напряжения, возникшего и исходящего от молодого мужчины сразу же, заставило премьер-министра убрать руку. Обычному гражданскому определенно было неуютно от того, что такой важный человек находится столь близко. Но рядом с этим человеком было хотя бы немного легче. Этот факт вынуждал нежелание блондина быть зависимым отступить. Возможно, молчаливая сиделка, которая выполняет каждое желание – это не такая уж и плохая идея.