Глава 16. (2/2)

Постояв еще немного, Марк решает, что времени у него на рассматривание спящего белоруса ну нет вообще. Время он знает, адрес тоже, проблем возникнуть не должно. Уокер набирает Мэтту, потому что тот неожиданно согласился помочь со всей организацией, выходя из комнаты, захлопывая дверь как можно тише.***Бэррон уже несколько часов безвылазно сидит в своей комнате, вырисовывая на бумаге толстые линии, что перекликаются между собой, образуя не очень замысловатый, но смысловой рисунок. Боковая сторона ладони уже давно слилась с цветом наброска, Бэррон бы пошутил, что он теперь чистое серебро, но ему не до этого. Бэррон не видит сам себя, но предполагает, что лицо у него максимально серьезное и сосредоточенное. Периодически Трамп возвращается в реальность, но лишь ненадолго. Глен пару минут назад вернулся в комнату—Бэррон слышал, как хлопнула его дверь и щелчок замочной скважины. Парень практически заканчивает рисовать, когда его начинает раздражать дребезжание мобильника, лежащего на столе. Трамп откладывает альбом и удивляется, когда на экране высвечивается номер Марка. Тот никогда ему не звонил.—Да? —Бэррон ведет пальцем по экрану, прикладывая телефон к уху. Тут же доносится какое-то невнятное бормотание, а после звонкий голос Уокера бьет по ушам.

—Можно тише, я разговариваю?! —ему что-то отвечают, а после на том конце слышится раздраженный вздох, —Бэррон, привет, это Марк.—Я в курсе, —усмехается Трамп, одной рукой разминая затекшую шею, —чего звонишь?—Вообще, я хотел позвонить раньше, но вспомнил только сейчас, —Уокер нервно смеется, а после замолкает на секунду, —мы устраиваем вечеринку для Коли, тут будет вся команда и…ты же придешь? —Бэррон задумчиво мычит, а сам уже рассчитывает оставшееся время и успеет ли он вообще закончить свой рисунок.

—А я могу прийти? —в ответ лишь цыкают.—Конечно, —пауза, —ты такой же друг Коли, как и мы, —Бэррон сдерживается, чтобы не выдать нервозность в голосе. Ну-ну ?такой же?, —короче, —вздыхает Уокер, не дождавшись ответа, —я скину тебе адрес и время, приходи, хорошо? —Трамп угукает в ответ и на том конце тут же бросают трубку. Буквально через секунду на телефон приходит СМС, и Бэррон выдыхает, понимая, что у него еще есть время для того, чтобы закончить начатое.

Рисунок был закончен, аккуратно свернут и завязан какой-то красной ленточкой, которую ему любезно подогнал Глен. Бэррон отмывает ладонь от карандаша, попутно раздумывая о том, чтобы ему такого надеть. Хочется…удивить. То, что Бэррон никогда бы не надел просто так.Бэррон открывает свой шкаф и впервые за месяц пребывания здесь задумывается над выбором одежды. Обычно это была бы какая-нибудь толстовка, но. Но не сегодня. Глазами пройдясь по всем полкам и вытащив из них практически все содержимое, Бэррон в бессилии опустился рядом с кучей своей же одежды и вздохнул. Это всегда было настолько сложно?В итоге, промучившись еще минут двадцать, Трамп все-таки решил в чем ему пойти. Бэррон пихает ногами кучу с одеждой, попутно напяливая на себя красный свитшот с принтом, светлые свободные штаны и каким-то чудом находит у себя белые носки. С белыми кроссовками проблем не было, они давно уже пылились дома, а тут хоть в свет, в люди выйдут. Трамп несколько нервно возится перед зеркалом, не до конца решаясь пойти именно так. Не странно ли он выглядит?Все сомнения и вопросы приходится отбросить, когда Бэррон берет в руки телефон и практически вскрикивает в голос. Если он не выйдет прямо сейчас, то точно опоздает. Трамп срывается с места, кладет рисунок в заранее подготовленный пакет, надевает светлые кроссовки и пока спускается вниз, молит погодных богов о том, чтобы сегодня не было дождя, и земля не превратилась в месиво, напоминающее что-то не очень приятное на вид.Ехать не так долго, но до места придется еще некоторое время шлепать. Бэррон взволнованно стучит пальцами по коленкам, смотря в окно, надеясь, что если он и опоздает, то не сильно. Ну или хотя бы приедет раньше, чем заявленный именинник.***Коля сквозь сон слышит уже давно надоевшую мелодию и проклинает Марка за то, что этот гаденыш посмел включить звук на его мобильнике. А ведь Коля так сладко спал, за что надо было тревожить его покой? Кому он что сделал? Кое-как вытащив себя из сонного царства, Лукашенко тянется за телефоном, не глядя принимая вызов. Он надеется, что это просто ошиблись номером, но надежда падает вниз с обрыва, когда на том конце слышится знакомы голос.—Дай угадаю, —усмешка, —ты все еще спишь? —Конечно Коля спит, что ему еще делать? Картошку копать?

—Угу, —не открывая глаз отвечает парень, переворачиваясь на спину. Из-за того, что он уснул в одежде, та теперь неприятно липла к телу, доставляя лишь дискомфорт.

—Значит я вовремя, —белоруса аж всего передергивает от излишней нахальности в голосе, —собирайся давай, —Марк смеется куда-то в сторону, кажется он параллельно успевает болтать с Никитой, Коля вроде слышал что-то на русском, —не опоздай на собственную вечеринку, говнюк, —Коля уже хотел было ответить что-то едкое, но звонок сбрасывается, а хоккеист остается лежать в одеяле с вертевшимся на языке ?сам говнюк?. Приходится вставать, иначе Уокер просто так не отцепится. Да и прав он, на свою же вечеринку опаздывать как-то не комильфо.Сонно потирая лицо руками, Лукашенко кое-как приходит в себя. Решение сходить в душ кажется самым логичным, так он и проснется быстрее и смоет с себя навалившуюся усталость. Коля встает с кровати, потягивается и направляется в душ. Крупные теплые капли бьют в лицо, окончательно прогоняя остатки сна. Мыслей в голове совершенно никаких, а вот тупое волнительное чувство, возникшее где-то в животе, раздражает. С чего бы это Коле волноваться?Долго стоять под водой не очень хочется, поэтому Лукашенко быстро ополаскивается, завязывает полотенце вокруг талии и выходит. Волосы все же успели чуть намокнуть, но это не страшно, должны высохнуть быстро. По голым плечам тут же проходится холодный ветер, Коля ежится и закрывает окно окончательно. Время почему-то его совершенно перестало волновать, а вот в голове четко вырисовываются картины спящего Бэррона. Они так и не увиделись сегодня…Лукашенко вздыхает, зачесывая волосы назад, и берет первое, что попадется на глаза, из шкафа. К огромнейшему удивлению это оказывается обычная белая рубашка. Рубашка Марка, если быть точным, что больше самого парня раза так в два. Белорус усмехается, решая, что идея не плохая. Вот только если Уокер узнает…ладно, живем один раз, была не была. На ноги Коля надевает излюбленные черные джинсы и продевает ноги в какие-то непримечательные кеды, пока закатывает рукава рубашки, что села просто идеально, до локтя и чуть ерошит собственные волосы. Хоккеист мельком смотрится в зеркало и практически усмехается в голос. Выглядит так же как на всех важных конференциях, разве что только менее опрятно и без пиджака. Навевает воспоминания.Коля берет телефон в руки, неосознанно дергая бровями, когда понимает, что времени у него осталось совсем немного, а до места назначения добираться минут сорок, да и то на такси. Прося прощения у всех богов и немного у Марка, который в мыслях так и смотрит на него своим осуждающим взглядом, Лукашенко быстро собирает все необходимое и выходит из комнаты, закрывая ту на ключ. Теперь уже в ближайшее время ему будет точно не до сна.***Белорус делает глубокий вдох, затем выдох. Живот крутит из-за беспокойства, по сути он опоздал не на много, но сам факт. Парень широким шагом идет по какой-то узкой тропинке, сам себя спрашивая почему Уокер вообще решил устроить вечеринку в месте, до которого приходится идти пешком. Лукашенко качает головой, но мысли о каком-то там доме быстро улетучиваются, когда он замечает впереди, немного дальше, чем он сам, знакомую высокую фигуру. Либо у Коли уже галлюцинации, либо…—Бэррон? —белорус сам неосознанно хмыкает, когда упомянутый чуть ли не подпрыгивает и оборачивается. О, вау, Бэррон выглядит…необычно? Коля в считанные секунды доходит до парня, ощущая легкое волнение, —что ты здесь делаешь? —вопрос остается без ответа, поскольку Бэррон, кажется, теряется в собственных мыслях. Он медленно ведет глазами снизу-вверх, осматривая всего белоруса, а Лукашенко прям нутром чувствует, как у Трампа начинают подкашиваться ноги. Они встречаются глазами и не одному Бэррону остается ртом воздух ловить. Хоккеист делает полушаг вперед, оказываясь почти прижатым к парню вплотную. Бэррон сглатывает, да неосознанно хватается за крепкое плечо белоруса, вызывая у того лишь ухмылку.

—То же, что и ты, вероятно, —кое-как произносит Трамп, отводя взгляд. Уверенности в голосе просто ноль, но это так безумно очаровательно. Коле бы прекратить прожигать парня взглядом, но он не может.—Я думал вечеринка только для команды, —Бэррон вздрагивает, когда белорус неожиданно понижает тон и сокращает между ними расстояние. Хватка на плече становится лишь сильнее, а дыхание покидает тело, не в силах выдержать такого напора.—Мне позвонил Марк, —практически одними губами произносит Трамп, а в следующий момент оба вздрагивают. У Бэррона звонит телефон, он смотрит на экран и усмехается, —кстати о Марке, —ведет пальцем по экрану и включает громкую связь.

—Ради всего святого на этой планете и моего практически закончившегося терпения, скажи, что ты уже стоишь у сраной двери, —Бэррон смеется с такого уставшего голоса, но уже в следующую секунду Уокер шумно вздыхает и с секунду молчит, —ладно, сейчас не об этом, —пауза, —ты не видел Колю? —упомянутый тут же лезет за телефоном и к своему страху обнаруживает целых три пропущенных от друга. В другой день его бы уже убили, но не сегодня. Бэррон поднимает все это время прикованный взгляд к телефону на Колю и хмыкает.

—Нет, не видел, а что? —Лукашенко ухмыляется краешком губ, притягивая Трампа к себе за талию. На лице Бэррона проскакивает секундное удивление и только потом парень понимает, что Коля играется с ним. О как интересно получается.—Да ничего, —вздыхают на том конце, —ты скоро придешь? —Бэррон раздумывает с секунду, а после тянет.—С минуты на минуту, —пауза, —возможно.—Отлично, жду.Марк бросает трубку, а Бэррон почти роняет собственный мобильник из рук. Коля тянет Трампа еще ближе, наклоняясь к самой шеи, вдыхает запах чего-то холодного, но такого приятного. Бэррон оглядывается по сторонам, но понимает, что от дома их ограждают несколько метров и густая листва, решившая дать противостояние осеннему ветру, что лишь колышется, создавая не то свист, не то что-то отдаленно напоминающее музыку. Пока Коля отчего-то тщательно исследовал каждый миллиметр открытой шеи парня, Бэррон лишь пытался совладать с собой и не потерять контроль раньше времени. К сожалению, близость долго не продлилась, белорус замечает небольшой пакет в руке Трампа и удивленно хмыкает.—Что это? —Бэррон вздрагивает от тихого вопроса, а теплое дыхание хоккеиста лишь сильнее распаляет.—Твой подарок, —так же еле слышно в ответ, —или ты думал, что я не переведу твою записку? —усмехается Трамп, чувствуя, как хватка на его талии стала сильнее. Коля такой милый, когда смущается, —не знал, что ты такой романтик, —Бэррон смеется, когда белорус наконец отрывается от него и выпрямляется.

—Ммм, не стоило тратиться на меня, —Трамп усмехается, понимая, что Коля даже не смотрит на него. Делает вид, что о чем-то усиленно думает, но Бэррон, кажется, догадывается, о чем именно. Он прикладывает чуть дрожащую ладонь к неожиданно горячей щеке белоруса, заставляя того посмотреть на себя.

—Я и не тратился, —их глаза вновь встречаются, а сердце уже в который раз за эти жалкие минуты ловит мини-инфаркт. Лукашенко расслабленно улыбается, нехотя отстраняя от себя парня. Бэррон лишь непонимающе хлопает глазами.

—Иди первый, —Белорус кивает в сторону дома, отходят от Трампа на шаг.—А…—Бэррон приподнимает пакет с подарком в воздух, указывая на тот.—Тоже потом, —просто отвечает хоккеист, —иди давай, —Бэррон нерешительно поворачивается, но его тут же тянут обратно на себя. Трамп слышит смешок над ухом, —совсем забыл, —а после его щеки касаются чуть суховатые губы Лукашенко, оставляя практически невесомый поцелуй. Бэррон краснеет до состояния помидора, неосознанно хватаясь за щеку, —все, —смеется хоккеист, поправляя выбившуюся прядь парня, —теперь иди, —и слегка шлепает Трампа по бедру, как бы подгоняя.Изумленный Бэррон, с нескрываемым шоком в глазах, все время оборачиваясь на удаляющегося белоруса, подходит к двухэтажному дому, увешанному каким-то лампочками и гирляндами. Вся зелень на территории была так же увешана украшениями. Создавалось ощущение, что как только заходишь за небольшой заборчик, то сразу оказываешься в каком-то волшебном мире, даже в сказке. Трамп осматривается, восхищаясь тем, насколько эта вечеринка отличается от остальных, даже просто по оформлению. Бэррон ступает на каменные плиты, что ведут дорожкой сначала к небольшой лесенке, а после и к двери. Внутри уже, кажется, веселье идет полным ходом. Бэррон нервничает, но все равно коротко стучится, надеясь, что ему не придется заглядывать в окна.Дверь ему открывает встревоженный, практически злой Марк. Они обмениваются короткими фразами, Трамп извиняется за опоздание и как бы между делом спрашивает, не пришел ли еще Коля. Уокер страдальчески закатывает глаза и трет у висков.

—Этот идиот опаздывает на собственное день рождение, —Бэррон сочувствующе хлопает парня по плечу, проходя внутрь. Он коротко приветствует Никиту, что стоял возле огромного стола с кучей напитков, и кивает Мэтту, стоящему чуть поодаль с несколькими парнями и девчонками.Проходит всего пара минут после прихода Бэррона, когда в дверь вновь постучались. Марк, что выпытывал у первокурсника какой же подарок он приготовил хоккеисту, подрывается с места, жестом указывая Мэтту на что-то. Вмиг все оказываются у двери, Бэррон даже смеется с такой преданности команды. Трамп встает где-то справа, пока Марк шипит на глупо улыбающегося Стивенсона. Все происходит в одну секунду. Дверь открывается с мучительно противным скрежетом, а в лицо малость удивленному тем, что дверь ему никто не открыл, Лукашенко прилетает куча каких-то блестящих ленточек, вместе с едким паром, от которого все присутствующие начинают кашлять. Белорус, с неким пренебрежением снимая со своих волос завитушку зеленого цвета, непонимающе выгибает бровь на смущенного Мэтта, а Марк пробивает себе лицо ладонью, бурча что-то про идиота. Коле бы сделать удивленное или хотя бы слегка испуганное лицо, но краем глаза белорус замечает Бэррона, что прикрывает собственное лицо руками и отшатывается к стенке. Бэррон испугался и уже поэтому Коле не очень весело. Но он не может вот так с порога наехать на парней, поэтому быстро подавляет свою раздраженность и усмехается, закрывая дверь. Как только та захлопывается, Никита, что до этого стоял возле стола с ноутбуком и не участвовал во всей этой вакханалии, включает музыку, крича о том, чтобы парни переставали мять свои булки и начали уже наконец веселиться. И абсолютно все к совету Ершова тут же прислушиваются. Куча из хоккейной команды постепенно начала рассасываться, Марк тянет Лукашенко вглубь дома, что-то втирая ему, а Коля теряет Бэррона из виду и ему приходится принять свою учесть. Мэтт смеется, перекрикивая музыку, не очень убедительно извиняясь перед разозлившимся Уокером, но тот игнорирует все слова, пихает Стивенсона в бок и поворачивается обратно к имениннику.—Это моя рубашка, —Марк складывает руки на груди, смотря на Колю не то с ехидством, не то с немым вопросом в глазах.—Твоя, —соглашается Лукашенко, не зная, что ему на это ответить. Уокер, кажется, не ожидая такого честного ответа, теряется и замолкает.

Коля оглядывается по сторонам и все-таки находит Бэррона. Тот стоит возле стойки, крутя в руке наполовину заполненный чем-то стаканчик. Трамп смотрит куда-то вниз, видно, что ему не очень весело. Коля бы разбавил его одиночество, но собственная нерешительность крепко держит за горло, заставляя оставаться на месте. Лукашенко не успевает начать загоняться, поскольку к ним подходят несколько парней, а Марк дергает друга за рукав, заставляя обратить внимание на подошедших. Ими оказываются Даррен и Пол—парни из команды. Коля с легкой улыбкой выслушивает поздравления, немного расслабляясь от того, что им самим так же неловко, как и самому белорусу. Пол протягивает хоккеисту увесистый пакет, но его почему-то перехватывает Марк. ?Я помогу? —и Уокер тут же испаряется. Даррен неловко чешет голову, а Коля фыркает: ?брось, он всегда такой?. Некоторое время все трое разговаривают о чем-то непримечательном, пока к ним не присоединяется Скотт—капитан команды. Тот с силой хлопает Лукашенко по плечу, перенимая внимание на себя. Тоже поздравляет, но в отличие от Даррена с Полом, передает так же пожелания от тренера, которое под конец речи превращается в ?бла-бла и все такое?. Марк возвращается вместе с Мэттом, который зовет Скотта куда-то, говоря о том, что подарки лично можно не дарить, а сложить на кухне. Коля пожимает плечами на все это. Ему неудобно, он не привык к подаркам в больших количествах, это напрягает. Такое чувство, будто Коля после этого тоже должен будет что-то дарить. Засада.***Бэррон вот уже минут тридцать делает вид, что сидит в телефоне, пока на самом деле краем глаза следит за Колей. Трампу некомфортно. Мало того, что он почти никого не знает, так еще и эти взгляды…кажется, он слышал что-то на подобии ?что он тут забыл??. Неприятное чувство.—Йо, Бэррон, —упомянутый дергается от того, насколько резко прозвучало собственное имя практически над ухом, а после видит Никиту и, вроде как, успокаивается, —скучаешь? —Трамп лишь пожимает плечами.

—Может мне не стоило приходить, —бубнит Бэррон, а после возмущается, стоит парню забрать пустой стакан из рук и ухмыльнуться.

—Оставь загоны на потом, лады? —Трамп усмехается такому панибратскому обращению, —принести тебе еще выпить? —и тут же, не дождавшись ответа, уходит куда-то, приходя уже с наполненным стаканом, —алкоголя совсем мало, но если хочешь, то я могу достать, —Бэррон отпивает, еле заметно кивая. Ершов кивок замечает, хлопает Трампа по плечу и шепчет на ухо, —только Коле не говори, —Бэррон внимательно следит за тем, как Никита опасливо оглядывается, а после исчезает из поле зрения. Сок в стакане тоже постепенно заканчивается, музыка глушит все мысли, заставляя сосредоточиться лишь на том, что происходит вокруг. А вокруг одни подкаченные хоккеисты и Коля, который замечает внимательный взгляд Бэррона и ежится от него. Трамп хмыкает куда-то в стаканчик. Что ж…пока он ждет, можно и повеселиться.

Коля—красивый. Особенно сегодня. Эти волосы, что парень постоянно зачесывает назад, эта рубашка с расстегнутыми сверху пуговицами и закатанными рукавами, эти руки с слегка выпирающими от напряжения венами, джинсы, обтягивающие крепкие мышцы на ногах. У Бэррона спирает дыхание, когда он начинает подмечать каждую деталь, каждый жест. Становится жарковато. Коля разговаривает о чем-то с Марком, коротко улыбается, смеется. Бэррону хочется подойти к нему. Хочется поцеловать, утонуть в его руках. Хочется, чтобы в такой особенный день они были лишь вдвоем. Ладони дрожат, Бэррон никогда не отличался собственническими наклонностями, это для него в новинку. Немного пугает, совсем чуть-чуть правда, потому что ему кажется, что он имеет на это полное право. Хотеть быть с ним, хотеть обнимать его, просто хотеть его. Внутри так жарко и так шумно, все эти разговоры о хоккее, в котором Бэррон не понимает абсолютно ничего, только выводят из себя. Трамп облизывает пересохшие губы в надежде, что белорус заметит его. Бросит хотя бы один несчастный взгляд. Бэррону так хочется понимать, что не он один чувствует это безумное влечение. Бэррону сложно. Сложно и тяжело. Была б его воля, он бы просто заперся с ним в какой-нибудь комнате и будь что будет. Достало все. Бэррону просто хочется к Коле. Немедленно. Он устал.

—Бэррон? —от собственных мыслей отгоняет подошедший Никита, держа в руках бутылку с коньяком. Трамп приятно удивляется, а Ершов подмигивает, протягивая ее парню, —ты покраснел, жарко? —бутылка из рук изымается, но отставляется до лучших времен. Хотя…какие лучшие времена. Трамп вскрывает ту, немного отпивая из горлышка, и морщится, —Ты, это, полегче, —взволнованно просит Никита, но Бэррон делает лишь глоток, после чего уже правда отставляет ту. Горло приятно согревает, а в голову тут же ударяет терпкий запах. Никита внезапно испаряется, видимо поняв, что его работа тут закончена, а Коля остается один. Бэррон усмехается, когда слышит знакомую песню и решает, что лучше момента для соблазнения не будет. Либо сейчас, либо сию секунду, другого не дано. Бэррон делает шаг, зная, что Коля уже заметил его.Заметил, но это не значит, что он знает, что Трамп собирается делать. А Бэррон собирается. Собирается наконец получить ту жалкую каплю внимания, которую он ждет уже, кажется, целую вечность. Бэррон подмечает чуть приоткрытую дверь на задний дворик, что так и манит своей темнотой, проходит мимо Лукашенко, специально соприкасаясь с ним плечами, и бросает всего один мимолетный взгляд, ухмыляясь.Коля теряется в пространстве, потому что Бэррон это вау. Он просто невероятный, даже собственный страх расцепляет цепкие пальцы с горла, не в силах выдержать тот опьяняющий дурман, что исходит от парня. Воздух становится тяжелым, белорус осматривается, а когда понимает, что никто на него не обращает внимание, разворачивается к открытой двери и буквально вспыхивает всем телом.Бэррон тянет на себя, жмется ближе и целует рвано, напористо, отдавая всю инициативу хоккеисту, ведя руками по плечам и зарываясь во взлохмаченные волосы. Бэррон мягкий и податливый, весь извивается в руках и стонет несдержанно прямо в губы напротив. Пожар, что разгорелся буквально за секунду с одного касания, успокаивается лишь когда Трампа прижимают к стене, срывая с губ болезненный хмык. Лукашенко коротко извиняется, вбирая сначала нижнюю, затем верхнюю губу. Он буквально набрасывается на мальчишку, не в силах устоять перед ним. А Бэррону в кайф. Бэррон именно этого и добивался. Чтобы его прижали и целовали так, чтобы воздух в легких заканчивался. Коля напорист, а Бэррон идеально прогибается под него, лучше и не придумаешь. Трамп тихонько скулит, когда его отрывают от себя и шумно дышат. В светлых глазах напротив ни одной здравой мысли, впрочем, как и у Бэррона. Вокруг темно и только они вдвоем. Чувства наружу, такое скрывать просто невозможно. Бэррон красивый, безумно красивый, с этими его чуть прикрытыми глазами и опухшими от поцелуев губами, Лукашенко в буквальном смысле готов сделать для него все, что угодно, даже забить на собственную вечеринку, Бэррон как запретный плод, что так манит, ему невозможно отказать. От вида Коли у Бэррона подгибаются колени, и голова кружится. Он сходит с ума и, кажется, забирает белоруса с собой. Хочется смеяться от собственной глупости, а еще забраться под самую кожу и поселиться там. Коля такой добрый, такой хороший, так легко ведется на провокации Трампа. Это не ?нравится?, эта самая настоящая безбашенная любовь. У Бэррона наворачиваются слезы от переизбытка всего. Он льнет к Коле и его заключают в самое крепкое и теплое объятие из всех, которое только существует на свете. Бэррон горит, Коля горит, все вокруг воспламеняется.—Ты специально, —куда-то в самое ухо, с тихой усмешкой. Бэррон трясется всем телом, не зная куда деть себя, его вновь раскрыли.

—Я специально, —музыка затихает, как и голоса, Коля отрывает Трампа от себя и целует вновь. Не так, как всего секунду назад, медленно и нежно. Они разделяют одно дыхание на двоих и чувствуют себя совершенно счастливыми.