ОМП/fem!Данте, Вергилий, вуайеризм, юст (1/1)

Он легко подтягивается на руках, перелезает через карниз и замирает на широком скате мансардной крыши, прижимаясь лопатками к нагретой за день деревянной обшивке. Окно, так удачно расположенное всего в полуметре от его укрытия, приоткрыто. Из комнаты доносится невнятная тяжелая музыка, приглушенные голоса с вкраплениями смеха и сладковатый дымный запах тления каких-то благовоний. Вергилий подкрадывается ближе и заглядывает внутрь, движимый раздражением, как ударом кнута.Джейк полулежит спиной к окну на низкой расправленной постели, а Данте восседает у него на бедрах, уперев острые сбитые коленки в матрас по обе стороны. Сестра смеется, запрокинув голову, обнажая взгляду длинную шею, обмотанную несколькими витками толстых сбившихся набок цепочек и уже украшенную парой засосов.Вергилий замирает, сжимая кулаки. Можно не волноваться, что Данте его заметит: она то ли пьяна, то ли под кайфом, то ли слишком увлечена своим новым парнем, чтобы слушать инстинкты.Сестрица смеется низким грудным смехом, так не похожим на смех девиц ее возраста (пронзительный, жеманный, приторно-сладкий), и тянется вперед всем своим гибким загорелым телом. Ее слегка ведет, но движение получается по звериному грациозным и завораживающим. Они целуются снова?— в губы. До обостренного слуха Вергилия доносятся влажные звуки их затяжной ласки, от которой хочется сблевать.Ладони Джейка лезут под тонкую майку Данте, задирают, тянут ткань вверх, обнажая плоский живот и плавные ступеньки ребер. Сестра худая и узкая, немного нескладная со своими вечно ободранными острыми коленками, локтями, ключицами о которые нормальный человек изрежет все пальцы, и гребнями подвздошных костей, ракушками выпирающих из-под кожи. Джинсовые шорты сидят на ней до того низко, что видна резинка красных трусиков, плотно обхватывающих золотистое бедро.Она само воплощение разврата. Бесстыдная и зовущая. Вергилий сглатывает, чувствуя, как к горлу подкатывает приступ тошноты, но не может перестать смотреть. Ладони холодеют и покрываются липким потом, скользят по черепице, но он лишь сильнее сжимает пальцы, насаживая заноз под аккуратно остриженные ногти.Данте в комнате выгибается на чужих коленях, когда Джейк прижимается губами к ее маленькой округлой груди. Он берет сосок в рот, кусает?— сестра охает и вплетает дрожащие пальцы в его густые темные волосы, сжимает, накручивает пряди на кулак,?— и длинно лижет языком точно пес.Вергилий впивается ногтями в мясо ладоней до глубоких ямок, медленно заполняющихся кровью. Ему нестерпимо хочется ворваться внутрь, одним прыжком преодолев низкий подоконник, и оттащить этого парня от Данте, несколько раз приложив его мордой о стену. Выпустить кишки и заставить мерить их своими шагами. Он ненавидит его так сильно, что перед глазами колышется алая пелена.Хриплый стон выводит его из оцепенения: Вергилий распахивает глаза и костенеет при виде того, как пальцы Джейка споро и умело справляются с ширинкой сестринских шорт. Данте ободряюще гладит его по плечам, приподнимает бедра, помогая стянуть влажно липнущий к коже деним. Она сама отодвигает тонкую полоску белья в сторону, пока Джейк облизывает ладонь. От первого касания Данте продирает по позвоночнику и выгибает, бросая вперед. Она снова стонет?— вибрирующий низкий звук застревает в грудине,?— и впивается в чужие плечи пальцами до хруста плоти. Джейк шипит и Данте извиняясь целует его в губы, но не отвлекается от собственного удовольствия.—?Боже… Да-а… Сильнее… —?шепчет она, покусывая темные влажно блестящие от их общей слюны губы.Вергилий думает, что никогда в своей жизни не видел ничего более омерзительного.И более притягательного тоже.Дыхание перехватывает, когда Данте с тихим приглушенным поцелуем вскриком подается на чужие пальцы, принимая в себя сразу два. Вергилий проклинает себя, но не может не смотреть, как глянцевые от обильно текущей смазки жесткие пальцы Джейка исчезают в лоне Данте и вновь появляются наружу. Это действо вызывает внутри него волну отторжения: словно кто-то на его глазах оскверняет святая святых древнего храма. Данте скулит и захлебывается в наслаждении. Она такая шумная и несдержанная, но Джейку, кажется, это нравится. Он смеется и хлопает сестру по бедру, заставляя приподняться. Чертыхаясь, возится с ширинкой собственных джинсов, а потом тянет Данте на себя, заставляя опуститься сверху.Данте вскрикивает в голос и зажимает себе рот ладонью. Лицо ее искажается судорогой, брови взлетают, глаза беспомощно зажмурены, а на переносице залегает мягкая капризная складка. Вергилий впитывает образ сестры на изнанку век и отшатывается от окна, уже не заботясь о том, сколько шума производит, скатывается с крыши и бросается прочь.Спустя десять минут быстрого бега его выворачивает в переулке у книжного горькой желчью в лужу возле мусорных баков. Домой он возвращается поздно. Данте?— лишь под утро. Вергилий ненавидит ее всем своим холодным сердцем.