14. Бой в замке Беллем (2/2)

- Это конь сэра Гая Гисборна, - пролепетал Федька, стараясь спрятаться за лошадью. Маньяческий блеск в глазах парняги пугал его.

- А ну-ка, мальчик, - детина обнажил меч, которых до сих пор прятал под длинным плащом, и двинулся к Федьке. Тот дрожащими руками вытащил свой клинок и попятился.- Уилл, не трожь его!

***

Малыш Джон! А с ним – Назир… и Гисборн. Скарлетт окончательно перестал что-либо понимать. Гисборн нес на руках беспамятное тело, обернутое его плащом.

- Ты должен мне поединок, треклятый норманн! – заорал Скарлетт. Гисборн устало взглянул на него и ничего не сказал, пройдя мимо.- Парни! Да что с вами! – Скарлетт заглядывал в сумрачные лица Джона и Назира, которые ничего не отвечали. Словно только что оба заглянули в такие темные глубины, после которых даже радость от встречи с другом не была радостью.- Это же Гисборн! – выхрипнул наконец бывший наемник. - Вы что, забыли? Все забыли, и Робина?Смесь ярости, отчаянья и глубокой тоски, владевшая им все последние дни, сейчас словно хлюпнула через край, особенно при виде Гисборна, так мирно бредущего сейчас с его когда-то верными друзьями. Скарлетт стиснул меч и кинулся к Гисборну. Но на его пути вдруг встал мальчишка, Гисборнов паж. С пляшущим в дрожащей руке мечом, мальчишка загородил своего патрона, который сейчас старался привести в чувство завернутого в плащ.?Нельзя жить ненавистью, Уилл? - когда-то сказал ему Робин. И Скарлетт остановился, уставясь на мальчишку. А тонкий и нежный голос, назвавший его имя, обрушился на бывшего наемника, как гром с ясного неба.

- Уилек! – позвали его. Так его не звал никто, кроме женщины, которая была мертва…- Уилек! – меч выпал из рук Скарлетта и зазвенел о камни. Белокурая молодая женщина, подходившая к ним, казалось, не вполне владела собой, ее походка была скованной, как походка лунатика. Уилл бросился к ней, не веря в то, что видит.- Елена?.. Елена?!! ЕЛЕНА!!! – заорал он так, что замок Беллема ответил еле слышным содроганием. И женщина словно стряхнула с себя оцепенение. А бывший наемник, обнимая ее, рыдал, рыдал, не останавливаясь, как не рыдал даже тогда, когда потерял ее. Плакалось ему сейчас легко, как плакалось, наверное, только в далеком раннем детстве.- Бедняга! – проговорил Джон. Назир сочувственно кивнул в сторону Скарлетта, но Джон покачал головой и показал на Гисборна.

- Знал бы ты, Наз, что те черные ублюдки сделали с девчонкой... – бородач невнятно выругался.***

Света очнулась от покачивания – ее явно куда-то несли.

- Как она? Света, Светка! – Федькин голос пробивался словно сквозь толстое ватное одеяло.- Заткнись, Тьери! - перебил его голос Гисборна, гораздо ближе. - Лучше скажи сарацину и тому, Скарлетту, чтобы проваливали, пока целы.

Света, наконец, разлепила веки. Совсем близко, склонившись к ней – Гисборн, напряженно всматривающийся в ее лицо с почти болезненным страхом. И было совершенно непонятно, как этот человек, смотрящий на нее сейчас с такой заботой, одновременно мог произносить жесткие холодные слова стоявшему за его спиной Федьке.

- Что они… сделали с ней? – Федькин тенорок задрожал, и Света подумала, что ее храбрый одноклассник сейчас расплачется.- Ничего не сделали, не успели, - отрезал помощник шерифа. - Воду давай!

- А… нету у м-меня в-воды! – стуча зубами, ответил Федька.- На седле баклага, недоносок! – злобно рявкнул Гисборн, чуть обернувшись. И снова повернулся к ней.- Леди Кларисса! Выпейте, вот… - у ее губ оказалось горлышко кожаной баклаги, откуда хлынула холодная и невероятно вкусная сейчас вода. Света пила, не замечая, что часть воды течет по ее подбородку и шее. Только холодок от водяной струйки на груди заставил ее вздрогнуть.Гисборн отнял от ее губ баклагу. На лицо его вернулось прежнеехолодное выражение, когда он велел Федьке подвести коней поближе.- Я…- Нам нужно скорее убираться отсюда. Ехать медленно нельзя, - Гисборн говорил медленно и тихо, словно борясь с собой,загоняя вглубь то, что рвалось сейчас из него. Света приподнялась, не особо понимая, что так беспокоит рыцаря. А он, видно, не счел нужным выразиться яснее. Девушка попыталась встать, но движение отдалось страшной разрывающей болью во всем теле и она снова осела на землю. А главное – обнаружилось, что она закутана от шеи до пяток в шерстяной плащ Гисборна, под которым… под которым, в общем, больше ничего не было. Все, что Света помнила, – каменный саркофаг и водрузившие ее на его холодную поверхность двое мужчин и две женщины. Дальше был темный провал боли, закончившийся тусклым светом сквозь с трудом размыкающиеся ресницы.

Света поискала глазами Федьку, но тот с усилием тащил за повод вороного и свою гнедую кобылку, а потому на Свету не смотрел.Гисборн легко поднял ее на руки, и снова дернулась боль где-то в глубине тела.- Они вас избили, - словно почувствовав ее состояние, объяснил помощник шерифа, - видать, вы сопротивлялись, они вас жестоко избили… - В его голосе Свете почудилось тщательно скрываемое замешательство. Гисборн словно убеждал ее в том, что ей плохо именно от того, что ее избили.

- У меня конь хорошо идет исландским тёльтом, сильно трясти не будет, - успокаивающе говорил Гисборн, устраивая ее на седле перед собой, - не бойтесь, мы не все время будем быстро ехать. Потом поедем помедленней, нам бы только отсюда убраться поскорее, а то неровен час – еще черные появятся.***

- Вишь ты как оно, - проговорил Скарлетт, разглаживая белокурые волосы Елены, словно все еще не веря в ее чудесное появление. - А меня как будто тянуло сюда.- Ты выбрал меня, а не месть, - улыбнулась та.

- Елена, но как же так получилось, что ты живая?Ее лицо словно потухло, тонкие брови сдвинулись.

- Когда меня убили, ты меня даже не похоронил, оттащил в кусты и бросился за теми негодяями. Я не обрела покоя из-за твоей ненависти, Уилек. Меня воскресил Беллем, я стала ведьмой. Но сегодня такой день, когда я могу освободиться. Сегодня дружба разрубила петлю, а холодное сердце побороло смертельный страх, чтобы спасти ту, кого любит. А ты выбрал меня, а не месть. Круг замкнулся. Сейчас такое время – круги замыкаются после того, как пришел Черный Господин.- Ведьма… - проговорил ошеломленный Уилл.- Да, ведьма, - повторила Елена. - Была ведьмой.- Ну и пусть ведьма, - успокаивающе протянул Скарлетт, целуя ее в волосы. Это было счастье, которого Уилл Скарлетт не знал уже так давно, что почти забыл, как оно – быть счастливым.