15. Когда названья не нужны (1/2)
Проявляющаяся в безоблачном нежно-изумрудном небе улыбка в… во много, в общем, оскаленных белых зубов заставила Алису широко улыбнуться в ответ, а Робина – замереть на месте. Хотя пора бы ему же привыкнуть ко всяким невероятиям и слабоожиданностям, подумала Алиса.- Решил составить вам компанию, - промурлыкал Чеширский Кот, все еще не проявляясь полностью.- А разве ты можешь сюда попасть? – удивилась Алиса.- Я кот, - ответил Чешир и в доказательство этого из воздуха соткались поочередно усы, лапы и полосатый хвост, - хожу, где вздумается, и гуляю сам по себе.Лапы немедленно отделились от остального тулова и принялись гордо вышагивать по кошачьей спине.- Ты умеешь подбодрить, - рассмеялся Робин. - Мне и так все время кажется, что я схожу с ума, а тут еще ты…- Сходить с ума – не страшно, - ответил Кот, - было бы КУДА сходить. Я всего лишь готовлю площадку.Они вышли на большую поляну, за которой начинался другой лес, реже и светлее предыдущего. Похож на Шервуд в майский день, подумал Робин – и его вдруг со страшной силой потянуло в Шервуд. Захотелось пройтись по знакомым тропинкам, пробежаться – пусть и бесплотной тенью – по зарослям молоденьких дубков и вязов, перепрыгнуть в два шага узенький мостик через ручей, а потом окунуть в холодные воды разгоряченное лицо. И пусть потом капли стукаются о воду, сбегая с подбородка. А потом он пробежится по лесу вместе с Мираной, они будут хохотать, перепрыгивая через упавшие деревца, и будет вечный май… Вечный?
Робин остановился. В Шервуде ведь был и дождливый март с распутицей, и жаркий влажный июль, и ноябрьские темные ночи с бесконечными холодными дождями, и зимы, когда, казалось, одежда примерзала к телу. В такую вот зиму Марион тяжело захворала, у нее страшно болел живот и был сильный жар, так что пришлось даже отвезти ее в Уикем.
- Детки-то у вас с ней есть ли? – спросила Робина старенькая теща Эдварда, которая помогала дочери лечить Марион. Робин тогда беспечно покачал головой и улыбнулся.- Да пока не до этого нам.А старуха сурово нахмурила кустистые брови, поджала губы и ничего не ответила.Почему он не замечал плохого, почему летел по жизни, как бы и не касаясь ее? Почему тащил за собой друзей, крыльев не имевших? Не потому ли, что знал о своем недолгом сроке и спешил, торопился прожить его? Шутил и смеялся, будучи обреченным. Он всегда знал о своей обреченности, даже до встречи с Хёрном. И даже смерть отца тут была не причем. Он всегда ощущал себя загостившимся в чужом доме пришельцем.
Сейчас Робин вообще не был ни в чем уверен – ни в том, что он любил Мирану, ни в том, что был искренен с Марион и своими товарищами. Особенно с Марион.
Чеширский Кот наблюдал за ним, слегка помахивая хвостом и улыбаясь.- Так-так, готовь площадку, утрамбовывай, – одобрительно заметил он. - Из гостей надо уходить вовремя.
- Послушай… - Робин не знал, как спросить. В этом светлом лесу, который они видели впереди, вдруг появилось что-то пугающее, и почему-то Робину сейчасне очень хотелось туда идти. Потому он старался оттянуть время. - Валет, вместо которого я здесь – он кто?- Он – твоя темная сторона, Робин, - на удивление серьезно ответил Кот. Алиса даже рот раскрыла от изумления. Но Чеширский Кот не пожелал больше ничего объяснять – вместо этого он перекатил свою голову по спине до самого хвоста. Голова пробалансировала на пушистом кончике хвоста некоторое время, после чего откатилась на место и приросла себе, как ни в чем не бывало.- Голова кругом, правда? – спросил кот, наслаждаясь произведенным эффектом. - Это еще что – впереди Лес, Где Теряются Названия. Там ты многое сможешь увидеть… если, конечно, захочешь.
- А я? – встряла Алиса.- А ты увидишь, даже если не захочешь, - отрезал Чеширский Кот. Алиса виновато шмыгнула носом и совсем по-детски подтерла его указательным пальцем.Робин и не заметил, как они вступили в лес.- Смотри! – шепнули ему из-за пазухи. Робин точно знал, кто там прячется, но вот беда – совершенно не мог вспомнить название существа. Он напрягал память, но название ускользало, прячась за деревьями, мигая и дразнясь.- Перестань думать и просто смотри!
Робин увидел низкий полутемный покой, освещенный чадящими… он никак не мог вспомнить название этих вещей. Место казалось знакомым, но сейчас было не важно, почему это место казалось ему таким знакомым. Фигуры в черном, тонкая белая фигурка, растянутая за ноги и руки. Все выглядело так, будто он смотрел сверху.Робин почувствовал боль в руках и ногах, будто растягивали его. Он вдруг ощутил толчок и растянутое тело устремилось к нему. Робин одновременно остался наверху и слился с лежащей хрупкой фигуркой. А дальше была только страшная разрывающая боль, такая страшная, что второй ?он?, оставшийся глядеть на все сверху, тоже зажмурился от этой боли.
Тут в покоец ворвались двое, они были знакомыми, он знал их, но никак не мог вспомнить их имена. Одетые в черное сражаются с ворвавшимися, от черных идет страх и ярость, ярость и страх. Но тщетно – ярости у ворвавшихся бородача и молодого светловолосого парня намного больше.
- Как же их зовут? – попытался вспомнить Робин, но тут же оставил эту попытку, потому что комната стала бледнеть и пропадать, словно по водной глади, где отражался берег, прошли волны.- Конечно, их никак не зовут, - поспешил сказать себе Робин, - их просто никак не зовут.
Он снова одновременно смотрел сверху и ощущал, как светловолосый освободил руки и ноги от веревок, завернул беспомощное тело в свой плащ и осторожно обняв, понес вон.
Тут Робина снова будто толкнуло что-то и он опять увидел вокруг себя густой лес и…- …как же они называются, еще всегда в лесу бывают, и высокие, и маленькие? Под ними еще иногда от солнца прячутся, – спросил себя Робин. И, так и не вспомнив, пошел дальше.