11. Вино, кровь, вино (1/2)
"- Здравствуйте, мои милые!Не усидела дома, соскучилась.Ну, встречайте бабушку!"(из мультфильма)Поприветствовав в своей шумной манере всех присутствующих и персонально облобызав Дэвида Хантингдона, лорд Оуэн алчным горящим взором уставился на Анну де Браси. Федька готов был поклясться, что видел, как валлиец пару раз облизнулся. Однако презрительно выпяченная нижняя губа признанной красавицы и ее взгляд – таким взглядом хозяйки оглядывают суповой набор, прикидывая, каков из него будет бульон, - несколько охладили его пыл. Он лишь пробормотал под нос что-то вроде ?отличная грудинка?.- Берти! – протянул лорд Оуэн руки в сторону Роберта. - Я ведь тебя карапузом еще помню, хотя и я не стар! Помню, мои собачки чихали, обнюхивая меня после посещений Хантингдон-холла – ты горшку предпочитал мои колени.Лорд Дэвид первым засмеялся, хлопнув лорда Клана по плечу. Бедный Роберт затравленно поглядел на отца и попытался улыбнуться. Федор вполне сочувствовал графскому сыну.
- Я вспоминаю, как-то раз я приехал летом, - снова погрузился в воспоминания лорд Клан, - и этот маленький зас…Вдруг раздался грохот, от которого неустрашимый лорд Клан подпрыгнул на месте и схватился за рукоять кинжала.- Прошу прощения, я так неловка, - проговорила Марион, поднимая с пола упавшее блюдо.
- Как она двигается! – с восхищением проговорил своим спутникам лорд Клан, наблюдая за тем, как Марион грациозно присела, подняла блюдо и собрала раскатившиеся с него фрукты.Лорд Оуэн сразу же развил бурную деятельность – в первый же вечер он и его люди набросились на фрукты так, словно в жизни ничего подобного не ели. Не зря валлийский гость сразу показался Федору похожим на муляж головы неандертальца, который стоял в школьном кабинете биологии – страсть к фруктам словно наглядно доказывала правоту теории Дарвина. Вечер продолжался своим чередом, только вот Света обратила внимание, что лорд Дэвид как-то уж очень дружески общается с диковатыми валлийцами.На следующий день в Ноттингем начали съезжаться гости. Большинство остановилось в городе, но все заезжали в замок засвидетельствовать шерифу свое почтение. Приехали двое холостых рыцарей, один помоложе, второй постарше.Они немедленно принялись ухаживать за Анной де Браси, которая со скучающим видом выслушивала рассказы о турнирах и охотах одного, а затем – мадригалы второго. Папа де Браси снова ел за пятерых, но в отношении питья лорд Клан вполне мог с ним потягаться. За обедом разговор быстро перешел на пойманных разбойников. Шериф заявил, что мальчишку собирается отправить в Йорк, а остальных двоих повесить здесь, в Ноттингеме. Лорд Оуэн пожелал услышать о поимке разбойников и, несмотря на бурчание де Браси и скептические ухмылки де Рено, нашел, что помощник шерифа немало продвинулся в этом деле.- Однако я с такими поступаю иначе, - Оуэн, сказав это, откусил сразу большой кусок мяса, выплюнул случайно попавший в рот вместе с мясом конец длинной темной пряди волос и запил все это вином. Все ждали, пока он продолжил: - У меня для этого есть вот этот парень!
Лорд Клана так энергично вытолкнул вперед молодого черноволосого валлийца, сидевшего с ним рядом, что тот едва не полетел на пол.- Грендель! Мой лучший боец! – провозгласил он и, словно демонстрируя лошадь барышникам, дернул юношу за локоть, заставив повернуться, чтобы все смогли хорошенько его рассмотреть. Анна де Браси смотрела на молодого валлийца внимательнее всех.- Он предоставляет мне интересное зрелище, вместо скучной казни.- Казнь есть не развлечение, но наглядное увещевание простолюдинов, дабы они пребывали в покорности и послушании, - поучительно заметил епископ Герфордский. Хьюго де Рено, прибывший утром, согласно закивал.
- Вы говорили, сэр рыцарь, что ваш паж очень помог в захвате разбойников? – игнорируя мнение обоих церковных иерархов, обратился лорд Оуэн к Гисборну.- Да, милорд, - ответил тот с легким поклоном.
- Хороший паж доблестного рыцаря должен пристойно владеть оружием, - задумчиво продолжал Клан, поигрывая ножом, которым он только что резал мясо.- Этот паж также не в меру дерзостен и резв, - ввернул шериф, начавший понимать, куда клонит валлиец.
- Как вы думаете, достойные господа, - спросил Клан, обращаясь ко всем, - если вместо скучной казни мы устроим поединок?- Это будет интересно, - поддержал лорд Дэвид. - Ваш боец, добрейший Оуэн, может сразиться с аутло…- А мальчишка Гисборна – с тем маленьким мерзавцем из Уикема, - продолжил шериф. - Если паж выйдет победителем, его можно будет произвести в оруженосцы. Не так ли, Гисборн?***
Ничего страшного в том, чтобы драться с Мэтью, Федор не видел и был удивлен озабоченным видом Гисборна, который после обеда молча повел его на задний двор.- Куда мы идем? – спросил Федя, когда Гисборн вдруг повернул к бойне – шериф обожал парное мясо, но не терпел воплей забиваемых животных, потому требовал, чтобы это делалось быстро и по возможности подальше.
- Учиться, - мрачно пробормотал рыцарь. Федор заметил у него на поясе, кроме меча, мизерикорд.
Перед праздником у самой стены стояли плетушки с клохчущими курами, гуси и утки высовывали гогочущие головы из корзин, а в мешках возились и отчаянно визжали поросята. Велев Федьке обождать, Гисборн отошел и вскоре вернулся с бородатым человечком, ростом не выше Федорова уха, с головой, намертво вделанной в плечи безо всяких признаков шеи. Здоровенные мускулистые руки и толстые ноги его говорили о страшной физической силе. На нем был кожаный фартук.
- Ну-ко, наденьте, ваша милость, – прогудел бородач, протягивая Федору такой же фартук. Затем он вытащил из корзины курицу, поднял ее за связанные ноги и одним взмахом острейшего большого ножа отсек ее голову.
Брошенное безголовое тело, разбрызгивая фонтанчик крови, запрыгало по земле и наконец, затихло. Федор почувствовал, как к горлу подкатывает ком, словно его заставили жевать грязную тряпку.- Теперь ты! - скомандовал Гисборн, протянув пажу мизерикорд.
Первая курица едва не выпала из дрожащих Федькиных рук. Он был словно загипнотизирован круглым глазом птицы, ему казалось, что сам он так же стиснут в безжалостной руке… Ударил он, зажмурившись, и только чуть порезал кожу на птичьей шее да пропорол себе руку. Курица с истерическим визгливым кудахтаньем упала на землю.- Добивай! – безжалостно приказал Гисборн. Федор с ненавистью взглянул на него и с ожесточением снова ударил мечом по курице. Отчаянное кудахтанье казалось рыданиями, он бил по ней еще и еще раз, только чтобы заставить замолчать, чтоб не кудахтала больше, бил наослеп, пока курица не превратилась в чуть трепещущий окровавленный ком перьев.Гисборн велел ему перевязать руку, из которой струилась кровь, и кивнул на гуся.- Еще!В это мгновение Федор ненавидел его и в удар вложил всю свою ненависть. Гусь был мертв.
- Еще!С четвертой жертвой ненависть ушла – Федор не ощущал уже ничего, кроме тупого равнодушия и смертельной усталости.- Довольно! – услышал он, наконец, потом жесткая ладонь легла на его плечо. - Пойдем!***
Света не сразу поняла, что говорит ей Кэтрин. Ее захватило созерцание себя в новом прекрасном платье – цвета весенних фиалок, оно прекрасно сидело на ее худенькой фигурке, а узкая вышитая кайма по подолу, рукавам и неглубокому полукруглому вырезу придавала ему дополнительный шик.- Что ты сказала, бабушка Кэтрин? – Свете никак не удавалось отучиться говорить слугам ?вы?, потому она называла Кэтрин бабушкой, что очень нравилось старухе-служанке.- Я говорю, что хороший был бы вам жених этот барон. Собой видный, богатый - страсть!- Бабушка! – возмущенно вскрикнула Света, поняв, что старуха имеет в виду де Браси.- Ну-ну… - засмеялась старуха, расчесывая сильно отросшие темные волосы Светы и красиво раскладывая их по плечам, - оно верно, стар он, нечего вам в чужих слюнях киснуть! Молодого надобно. Эх, горе, что милорд шериф такой скупующий, рыцарей-то только одного милорда Гисборна держит. Вам и глянуть-то не на кого, не на помощника же смотреть!- А чем он хуже остальных? – спросила Света, стараясь, чтоб голос звучал как можно более безразлично.- Да не хуже, только беден, голь перекатная – ни кола, ни двора.