Глава, где рассказывают правду о прошлом. (2/2)

Совон не умела писать музыку.Последним, что Гончан отправил ей, были ноты. Композиция, которую он написал почти сразу после концерта. Пронизанная насквозь разочарованием, болью, волнением, тревогой, тоской музыка для скрипки. В эти ноты Гончан постарался вложить всё то, что оставила в нём Совон своим поступком. Его последнее “прощай”.

Совон ничего не ответила, но до Гончана дошли слухи, что на своём последнем концерте она сыграла какую-то необыкновенно проникновенную композицию, которая заставила большую часть аудитории покинуть зал в слезах.

После этого его сердце окончательно отпустило Совон.Сангюн неловко повернулся, так что кисточка мазнула чёрным по его щеке, и уставился на Гончана. В который раз его глаза выражали целую бурю эмоций, но в этот раз он молчал.

- Да, она украла всё, что я писал, если ты не понял.- Я понял. И что, ты так просто её отпустил? Ты так просто это отпустил?Новость о том, что сын уходит, родители восприняли с куда меньшим ужасом чем то, что он бросает музыку. Мать закатила невероятной силы скандал и грозила всеми карами небесными, если Гончан прекратит играть, отец же отнёсся к этому более спокойно, хоть и с изрядной долей недовольства. Они очень долго полировали ему мозги и умоляли забыть всё то, что случилось с Совон, во благо дальнейшей карьеры, но Гончан был непреклонен.Он дошёл до той точки, когда было уже плевать на всё. На музыку, на композиторство, на успех, на богатство. Хотелось забиться в угол и никогда оттуда не вылезать. Тем более, что в случае продолжения карьеры, родители бы начали давить на него ещё сильнее, если бы узнали о поступке Совон. Мол, как ты мог писать такую музыку и скрывать от нас.

Ругался Гончан с родителями без малого месяц, пока отцу это не надоело окончательно. “Хочешь идти - иди, но обратного пути уже не будет”, - сказал он тогда. Мать организовала банковский счёт, куда собиралась ежемесячно перечислять определённую сумму денег, и передала Гончану ключи от одной из их квартир, сообщив, что она теперь принадлежит ему.Так Гончан оказался один.- И всё? - недоверчиво переспросил Сангюн. Гончан не сразу понял, о чём именно он спрашивает - о волосах или его истории, но потом осознал, что всё же об истории.- Да. Я просто ушёл. Даже инструменты с собой не забрал. Первые полгода вообще отвращение к музыке было, я даже слушать её не мог. Потом немного подотпустило, и я решил попробовать снова играть. Сначала на гитаре, потом на синтезаторе. А так как с концертами было покончено, я просто играл на улицах. Достаточно долго, надо признать. Так мы с тобой и встретились.Сангюн отвернулся и замолчал. Гончану после того, как он впервые рассказал историю своей жизни, тоже не особо хотелось говорить, и поэтому он молча смотрел на плод своих трудов.Волосы на голове Сангюна, некогда длинные, теперь топорщились во все стороны коротко остриженные не особо умелыми руками. Краска слава богу легла как надо, и теперь вместо привычного красного Гончан видел угольно-чёрный цвет, который, надо признать, действительно шёл Сангюну. Интересно, что бы на такие резкие перемены во внешности сказал бы Хёнхо?- Как тебе?Сангюн осмотрел себя со всех сторон.- То, что надо. Спасибо.- Тогда я сделаю ещё кофе и специально для тебя добавлю туда немного, слышишь, совсем немного виски. А ты пока начинай рассказывать.И впервые за всё время их знакомства Сангюн начал рассказывать о себе.Ему не так повезло по жизни, как это было с Гончаном.Обычная, ничем не примечательная семья с родителями-работягами, где он был единственным ребёнком. Никаких тебе дополнительных занятий, которые родители просто не могли оплатить, ни нормальной школы по той же причине. Всё унылое и посредственное.

Однако это не помешало Сангюну вырасти достаточно ярким и выделяющимся.Ещё в раннем детстве осознав, что родительский контроль полностью отсутствовал, он решил проверить, насколько далеко он сможет зайти. Были и истерики, и сломанные вещи, и прогулы занятий в школе, драки с одноклассниками, даже мелкое воровство в магазинах. Родители на всё это смотрели… Примерно никак. Они даже не смотрели на это, если так подумать. Просто говорили, что такими темпами Сангюн доведёт себя до чего-нибудь очень не хорошего.Слушал ли он родителей? Конечно же, нет.Бесконечные жалобы от преподавателей и родителей одноклассников всё-таки сделали своё дело - школы Сангюн менял так часто, как только мог, естественно теряя в успеваемости. Он не хотел учиться, ему не нравился сам процесс получения знаний. Больше всего его бесила необходимость торчать в школе в течение половины дня, занимаясь абсолютной, по его мнению, ахинеей, когда можно было шататься по улицам, занимаясь своими делами.К окончанию средней школы родители умоляли его не бросать учёбу и поступить в старшую, может быть даже попробовать потом пойти дальше и получить высшее образование. Сангюну было плевать. Но в старшую школу он всё же умудрился поступить один бог знает каким способом, учитывая, что его баллы по всем экзаменам были на грани провала.Где-то тогда и начался ад.- Дай угадаю, - Гончан закурил. - Ты попал в плохую компанию?Сангюн задумался, сжав в ладонях кружку с кофе. Вздохнул. Внимательно посмотрел в окно и, помедлив, ответил.- Компания была хорошей. Даже слишком хорошей, а вот то, что они делали, совсем нет. Но понял я это только, когда встретил Чансоба.Впервые Сангюн познакомился с Хёсаном и его шайкой, когда прятался в какой-то подворотне от хозяина магазинчика, в котором он свистнул пару банок пива. Они просто шли куда-то, Сангюн стоял. Они почти прошли мимо него, когда один из парней отделился от компании и остановился перед Сангюном, пристально вглядываясь в его лицо.- Ты какой-то странный.- Отвали, - рыкнул Сангюн, не задумываясь, и в следующую секунду обнаружил, что его держали за горло, прижимая к стене.- Я бы не советовал разговаривать со мной в таком тоне. Не дорос ещё.У прохода между домами остановился хозяин магазинчика, озираясь по сторонам. Сангюн понимал, что парни влёгкую могут его сдать прямо сейчас. Тот, что держал его, увидев в отдалении человека, который явно кого-то искал, тоже это понял.- Прячешься? - он разжал ладонь, позволяя Сангюну сделать вдох. - От такой швали?- Донхёк, что ты до него доебался?От кучки заинтересованных парней отделился ещё один и подошёл поближе к Сангюну и Донхёку.В отличие от своих товарищей, которые внешне напоминали не самых удачливых ребят из подвалов Хондэ, этот выглядел очень даже ничего. Относительно симпатичный, чуть выше, чем Сангюн. Аккуратно подстриженный и одетый в нормальные шмотки, а не как все остальные в стиле домашнего свэга рынков всё того же Хондэ.

- Что вам надо? - уже не так дерзко поинтересовался Сангюн, готовый в случае чего свалить куда подальше.- Нам ничего, а вот тому парню явно нужен ты, - красавчик кивнул в сторону хозяина магазинчика, который, слава богу, сориентировался и куда-то свалил. - Мы можем его догнать.- Вам-то какой прок?- Ты прав, никакого.

- С хера ли ты вообще с ним говоришь? - Донхёк сплюнул и недовольно покосился на Сангюна. - Пошли уже отсюда.Бросив ещё пару каких-то колких фраз, их компания снова стала единым целым и растворилась в вечерних сумерках. Сангюн был даже рад, что это закончилось так быстро.- Только не говори мне, что этот красавчик и был Хёсан, и он стал твоей несчастной любовью.Сангюн скривился. Не так, как корчились недовольные или обиженные, а как те, у кого что-то сильно болело. До Гончана быстро дошло, что воспоминания об этом причиняли ему вполне ощутимый дискомфорт. Не в мыслях, а в теле.

И стало страшно, что же ему только предстояло услышать.Второй раз они повстречались у какого-то клуба в Хондэ. В очереди толпилась целая куча подростков, таких же как и Сангюн, надеявшихся, что сегодня всё прокатит и их пропустят. Почти всех разворачивали охранники, пропуская едва ли одного из пары дюжин. В себе Сангюн был уверен. У него были свои методы проникновения в те места, куда он хотел попасть.Сегодня не проканало. Вообще никак. Пролёт по всем фронтам. Что он только не предлагал охраннику, каким ужом не вился. Всё впустую.Вытащив из кармана пачку сигарет, не так давно украденных с какого-то прилавка, Сангюн собирался закурить, когда наткнулся взглядом на недавнюю компанию. Они лениво обошли очередь, только усмехнувшись в ответ на негодующие крики, и остановились у фейс-контроля. Перебросились парой слов с охраной и по одному начали входить в клуб.

Надо было тогда с ними закорешиться, сейчас бы прошёл.- Да ты же тот парень из подворотни.- Могу сказать то же самое.Красавчик подошёл к нему и кивнул, вместо приветствия. Сейчас он выглядел как какая-нибудь ольчжан-модель, лишь по недоразумению оказавшийся у одного из самых херовых клубов.- Развернули?- Да нет, знаешь, просто люблю покурить ночью сидя на дороге.- Пошли.Сангюн сначала не поверил, но красавчик был вполне серьёзен. Даже руку протянул, чтобы помочь встать. Улыбнулся. Кивнул. Сделал всё, чтобы Сангюн запал на него прямо здесь и прямо сейчас- Только давай не как в прошлый раз, - сообщил один из охранников, когда они проходили мимо.У Сангюна язык зачесался спросить, что было в прошлый раз, но он решил оставить этот вопрос при себе, потому что это явно не то, с чего следовало начинать знакомство.Парень представился Хёсаном, спросил как Сангюна всё-таки сюда занесло, и сколько ему всё-таки лет. Долго смеялся, услышав унылое “девятнадцать”, и сказал, что такого идиотского вранья не слышал уже давно.

- Шестнадцать, - кисло выдавил Сангюн, ожидая, что его сейчас под белы рученьки выведут из клуба и выкинут прямо на проезжую часть.К его удивлению, Хёсан только кивнул, мол, нормально, бывает.

На самом деле, в клубах Сангюн был всего раз или два, когда чудом удалось проскочить мимо охраны, примазавшись к какой-то огромной компании, а потому почти всё происходящее было для него в новинку. Вокруг веселились, танцевали и пили. Пили абсолютно все. Из совсем крошечных и из совершенно огромных бокалов, в которых что-то булькало и пузырилось, грозя разлиться на танцпол. Пару раз Сангюн цеплял взглядом парочки, которые уже чуть ли не раздевали друг друга, но, судя по реакции окружающих, а точнее ее отсутствию, это здесь было в норме вещей.- Пить будешь? - поинтересовался Хёсан.Сангюн был не дурак отказываться.В ту ночь они пили катастрофически много. Настолько много, что в какой-то момент сознание Сангюна просто отключилось, и в себя он пришёл уже склоняясь над унитазом в туалете клуба. Хёсан придерживал его за плечи и что-то бормотал, улыбаясь. Что-то про “не ты первый, не ты последний”.Спустя пару подобных вечеринок Сангюн стал частью компании Хёсана. Через несколько месяцев влился в неё окончательно. Познакомился со всеми, с кем-то даже задружился, но вот с Донхёком так общий язык и не нашёл. Тот считал его мелким и отказывался вести конструктивный диалог по любому поводу.Судьбоносным днём оказалась обычная пятница. Одна из многих. В клуб было не протолкнуться, очередь на вход заворачивала за угол и пропускали одного человека из пятидесяти, но для компании Хёсана, казалось, не существовало никаких преград. Сангюн привычно кивнул одному из охранников, когда они заходили внутрь, и уловил на его лице лёгкую усмешку, словно этот человек знал что-то неприятное.

Что-то, что нужно было знать Сангюну.В этот раз им достался целый столик в VIP-зоне. Как Хёсану и ребятам удалось его выбить, Сангюн предпочёл не выяснять - по своим предыдущим визитам он уже успел выяснить, что за это нужно было отвалить нехилую сумму.- Будешь?Хёсан протянул ему ладонь.Сначала он не понял. И тогда Хёсан подвинул ладонь ближе к его лицу.Гончан исподлобья смотрел прямо в глаза Сангюна, застывшего в своих собственных мыслях. Он едва дышал, жутко побледнел и вообще выглядел как человек, не спавший неделю.

Немного подумав, Гончан предпочёл не задавать никаких вопросов. И без них бармену сейчас было слишком тошно.В ту пятницу Сангюн впервые попробовал наркотики. Хёсан даже не стал объяснять, что именно это было, просто насыпал ему тоненькую дорожку из белого порошка и показал, как правильно вдыхать. Всё.

Что было потом Сангюн напрочь не помнил, но, когда его отпустило, осознал, что хочет испытать это ещё раз.Судя по реакции остальных, они к такому были привычны.Тогда же Сангюн понял, что все они давно и прочно сидят. Все, включая самого Хёсана, который на наркомана совсем не походил.С того момента вечеринки приобрели новый оттенок и окрасились в совершенно другие цвета. Сначала всегда была пара бокалов какого-нибудь не очень крепкого коктейля, а потом тонкая дорожка неизвестного белого порошка.И Сангюну было просто отлично. Ему было просто заебись.Промежутки между дозами становились всё меньше, и каждый новый заход Сангюн ждал с нетерпением.

Держаться с каждым днём становилось всё сложнее.Сангюн просыпался после очередного загула по клубам и всё, о чём он мог думать, это очередная доза, которую Хёсан любезно отсыпал ему в каждую их встречу.Родители даже вызывали его на серьёзный разговор, заметив изменения в его поведении, но ни к чему хорошему это не привело - только лишний раз разругались. И без того дёрганый Сангюн устроил им настоящий скандал, настоятельно попросив не лезть в его жизнь и его проблемы.

Переживать день за днём стало титанически сложно, все они слились в какую-то сплошную полосу из ада и ещё большего ада, напрочь стирая из памяти промежутки, в которые Сангюн ничего не принимал. Он дошёл до того состояния, когда существовать без веществ в крови стало практически невозможно.

И тогда Хёсан остановился.На очередном сборище в клубе вместо того, чтобы дать Сангюну пакетик с порошком, он улыбнулся и покачал головой.- Ну уж нет, теперь придётся платить.Со всех сторон лыбились парни из его компании. Смеялись, шептались, насмехались, обсуждали и тыкали в Сангюна пальцем. Они знали, что так должно было случиться.- Сколько тебе тогда было?- Шестнадцать.В этой части своего рассказа Сангюн старался смотреть куда-то в пол, чтобы случайно не пересечься взглядами с Гончаном. Даже просто посмотрев на него, становилось понятно, что ему было больно и стыдно. Обидно. Грустно. Дохрена чего ему сейчас.И, к сожалению, Гончан ничем помочь не мог.Денег, которые потребовал Хёсан, у Сангюна, конечно же, не было. Просить у родителей не вариант - они такими суммами просто так не разбрасывались, а денег, выдаваемых Сангюну на расходы, не хватило бы даже на самую жалкую дорожку.И тогда Сангюн понял, что окончательно встрял.Он попытался найти работу, устраиваясь туда, куда брали всех подряд, лишь бы руки были, но нигде не мог продержаться дольше недели - его начальство, видя его крайне невменяемое поведение, предпочитало мягко спровадить его.

Примерно тогда он осознал, что многие люди охотно платят за секс. Особенно на одну ночь. Особенно смазливым мальчикам, которым до совершеннолетия осталось еще очень дохрена. Любые деньги.

Было мерзко, но ещё хуже было остаться без дозы.Иногда хотелось убить себя, но Сангюн понимал, что там будет ещё хуже, чем здесь.

Жизнь закручивалась в слишком тугую спираль.А потом случилось чудо.Икчже, да, это точно был Икчже, написал ему, что один из его знакомых ищет себе бармена. Непонятно куда, непонятно на каких условиях, но платить обещали вполне прилично. Столько, что Сангюну хватит и даже чуть больше, если он постарается.- И долго ты?..Заканчивать фразу Гончан не стал. И так было понятно, что он имеет в виду.- Достаточно, чтобы подсесть. Достаточно, чтобы помнить об этом до сих пор.В голосе у Сангюна была сплошная сталь и ни капли сожаления. Боль. Печаль. Что-то ещё, что сложно распознать, и, если быть честным, распознавать совершенно не хочется. Слишком много всякой дряни сейчас было намешано в Сангюне.

- Этот бар, - Гончан помедлил. - Это Чансоб, да?- Он самый, - Сангюн потянулся к портсигару Гончана и выудил из него сигариллу.Медленно закурил, затянулся. Выпустил дым в потолок и почему-то улыбнулся.История на этом не заканчивалась, но то, что от неё осталось, Сангюн рассказал почти без подробностей.С Чансобом они быстро подружились, хоть и собачились часто. С наркоты он помог ему слезть, правда от алкоголя и беспорядочного секса отказаться оказалось труднее, так что это Сангюн в своей жизни предпочёл оставить. Потом бар оброс клиентурой, появился Хонбин, случилась куча всего и еще целая куча не случилась благодаря тому, что Чансоб молодец.- А потом появился ты, и вот мы здесь.Наблюдать за курящим Сангюном было немного странно, потому что Гончан не первый день в баре, и видел бармена в куче разных состояний, но вот курил он впервые. Достаточно притягательное зрелище.- Ничего больше сказать не хочешь?Гончан слушал очень внимательно, и всё равно ему кажется, что это был не конец. Было ещё что-то, что Сангюн не рассказал или не хотел рассказывать по какой-то причине. Это было видно невооруженным взглядом. То, как Сангюн сидел, как смотрел в стену, как проводил рукой по теперь уже коротким волосам.Во всём этом была какая-то нервозность и неуверенность.- Есть кое-что, - Сангюн внимательно посмотрел ему в глаза. - Обещай, что об этом не узнает никто и никогда. Особенно Чансоб.Он снял со спинки стула свою толстовку и, порывшись в кармане, что-то достал. Гончану почему-то показалось, что это какая-то безделушка. Может быть подвеска или брелок или счастливая монета. Мелочь.Но когда Сангюн разжал кулак, Гончана прошило насквозь невидимой молнией.На ладони бармена лежал маленький пакетик с белым порошком.- Это…- Да.Гончан ошарашенно поднял взгляд на лицо Сангюна и вздрогнул.Он плакал.По щекам Сангюна катились слёзы, нижняя губа дрожала, а в глазах, казалось, обрушилась целая вселенная. Он плакал и молчал. Ни звука не вырывалось из плотно сжатых губ. Сангюн дрожал мелко-мелко, как будто попал под очень холодный дождь, и слёзы продолжали капать, двумя дорожками стекая по щекам.- Я больше так не могу, - пробормотал Сангюн, вытирая глаза. - Серьёзно. Я правда больше так не могу. Я чувствую, что скоро рухну, но мне уже некуда падать. Только в это опять. И сейчас я могу позволить себе столько доз, сколько захочу. И, веришь, нет, но я хочу. Только это хочу. Рухнуть в забытье, не чувствовать ничего, только это блаженное тупое состояние идиота под кайфом. Я устал. Прошло так мало времени, но…Конец фразы скрылся в рыданиях. Будучи не в силах сдерживать себя, Сангюн зарыдал в полную силу, со всхлипами, сиплым кашлем, захлёбывающимися попытками взять себя в руки. Он обнимал себя за плечи, продолжая сжимать в ладони пакетик с порошком, и качался из стороны в сторону, дрожа всем телом.Гончан смотрел на него со смесью ужаса и паники, потому что такое ему видеть ещё не приходилось. Их Сангюн, бронебойный Сангюн, который доводил клиентов до нервных срывов одной колкой фразой, плакал как ребёнок, которому сообщили о смерти матери. Он выглядел как потерянный щенок, которого хозяева выбросили на улицу в самый страшный ливень.- Слушай.

Сделав глубокий вдох, Гончан встал и подошёл вплотную к Сангюну. Поднял руки и, закрыв глаза, обнял его, прижимая залитое слезами лицо к своей груди. Футболка почти сразу намокла, но как-то так похрен на это сейчас было.- Я не знаю, каково тебе, - Гончан гладил его по волосам и спине, чувствуя, как медленно Сангюн начинает приходить в себя. - Если честно, знать не хочу. Не хочу тебя ни в чём обвинять. Мы люди, мы не железные. Дерьмо случается. Но это ты очень зря.Сангюн молчал и только сильнее вжимался носом в его живот, постоянно шмыгая и порываясь вытереть глаза о футболку.- У тебя есть мы с Хонбином. Чансоб. Джехо. Все те ребята, которые приходят к нам в бар, чтобы пообщаться с тобой. Ноксаль. Даже дурной краб, который дерется со всеми на пластиковых ножах, и то у нас есть.Кажется, Сангюн усмехнулся. Что ж, хороший знак.- Мы не бросим тебя. Никогда не бросим. Потому что ты наш друг, наша семья. Не то что бы я рвался доказать тебе это, но ты для меня не последний человек в этой жизни, и терять тебя я не хочу. Но, если ты откроешь это, ты будешь потерян для нас. Чансоб расстроится. Не надо.Всё, чего сейчас хотелось Гончану, укладывалось в простое “пусть всё будет хорошо”. Ему хотелось обнять Сангюна так крепко, чтобы все сломанные кусочки в нём встали на место и больше никогда никуда не сдвигались.

К сожалению, он этого не мог. Но зато знал, кто мог бы.- Отдай мне это.Гончан отстранился и протянул руку. Всхлипнув последний раз, Сангюн уронил в его раскрытую ладонь пакетик и отвернулся.- Сделай с ним что угодно, только убери от меня, пожалуйста.Уложить Сангюна спать было не так уж сложно - он отрубился едва Гончан накрыл его одеялом и провалился в такой глубокий сон, что даже грохот от упавшего на кухне стула разбудить его не смог.

Гончан стоял на кухне, оперевшись о стол, курил и думал, сколько времени им потребуется, чтобы вытащить Хёнхо из той задницы, в которой он оказался. Для начала надо бы позвонить Джексону, чтобы потрясти его на тему случившегося. Он должен знать, где Хёнхо. Если не где, то хотя бы что с ним.Отвлёкшись от мыслей о Джексоне и Хёнхо, Гончан вернулся к истории Сангюна.

Он, конечно, подозревал, что в жизни у их бармена всё было не так уж гладко, но это был какой-то беспросветный пиздец. И то, как об этом рассказывал Сангюн, тоже лишний раз доказывало, насколько всё плохо.

В отличие от того, что рассказывал сам Гончан, в его истории не было никаких подробностей. Только сухие факты. Вот был плохим, вот познакомился, вот начал принимать наркоту, вот начал спать за деньги, вот Чансоб, вот перестал принимать наркоту.Что-то подсказывало Гончану, что он был первым, кто услышал эту историю целиком, за исключением Чансоба, конечно. Чансоб по умолчанию знал всё. И Сангюн явно рассказывал ему, как докатился до жизни такой, пока их начальник вытаскивал его из наркотической бездны. По тому, как Сангюн говорил, становилось понятно, что вспоминать о событиях тех дней ему физически больно.

Пусть спит.Немного подумав, Гончан набрал Джексона. Четыре утра, конечно, не самое благоприятное время для разговоров, но решать всё надо было срочно.