1. (2/2)

— Это бесчеловечно. Я всё сказала.

— И что же? Отпустить их? — разводит руками. — Пускай продолжают тащить за собой свои же грехи, продолжают творить хаос и преступления.

?Чёрт, складно слова говорит?.

Ещё немного и он переубедит её. Переубедит все её приоритеты жизненные. Нельзя терять гуманность, нельзя затеряться в этих холодных и бессердечных мыслях! Ведь главное в человеке, его суть — это что? Это умение сострадать и прощать. Только так правильно, только так верно. Да, на одном прощении далеко не уедешь, но сохранение в себе человека уже победа, уже путь, необходимый душе.

— Никто не говорил... — кости у неё ломит и черепушка болит. — Никто не говорил, что после всего, что эти люди сделали, их отпускать нужно. Во-первых, я хоть и без понятий, что происходит здесь, но кто-то из них может оказаться полезен. В смысле информации. Не просто же так вы захватили эту громадину. Во-вторых, камеры свободны. Решётки там крепкие, никто не сбежит. Сама проверяла несколько дней. Будет у каждого время на переосмысление приоритетов, на изменение в лучшую сторону.

— Такие как ты долго не живут, — отчего-то резко сказал самурай.

— Слушайте... — попыталась влезть в спор Олмине, как всё разрешилось само.— Ладно, — спустя пару секунд соглашается с девушкой. — Заключим сдавшихся там, где тебя держали.

— С-спасибо, — Эми благодарит искренне и глядит на Олмине, которая улыбается ей, радуется этому триумфу. Недолгому.

Тоехиса неожиданно бросается с криком в толпу безоружных, катану ухватив посильней, и сносит голову командира, похотливый взгляд которого Эми презирала. Она видела это действо, впервые видела, как человек умирает, впервые ощущала стопор подобный. Обмякшее тело, обезглавленное, с грохотом глухим повалилось на землю, голова же отлетела подальше. Эми запомнила увиденное на всю жизнь. Воспоминание это стало тем самым воспоминанием, которое в голове воспроизводится иногда самопроизвольно, которое будешь держать в памяти, в сердце нести очень долго, которое не забудешь уже, даже если захочешь.— Вот теперь благодари, — он смахивает узоры крови с клинка одним махом, с вызовом смотря издали ей, Эми, в глаза.— Нельзя, — пошатнулась, — так!

— Засиделись мы, — подаёт голос Олмине, хочет ситуацию умять.

Девушка встаёт с земли и тянет рядом стоящую Эми за рукав грязной блузки, просит пойти за ней. Она понимает, что Олмине ведёт её в замок, оттого боится идти. Там же мёртвые.

Приводит маг её в ту комнату большую и просторную, куда приводили её впервые, когда оказалась она на этих землях, где ещё с командиром она повстречалась. Сейчас командира тут не было. Его вообще теперь нет, осознаёт Эми. Теперь тут были те странные люди с длинными ушами - аж пятеро. Они что-то искали. Вырыскивали по всем шкафам и тайникам, бумаги раскидывали. Был здесь и шестой человек. Стоял посреди всего происходящего и наблюдал. Стоял он спиной к вошедшим в этот беспорядок девушкам.

— Сисьмине, что за шум там утроил наш горе-самурай?

Эми замечает на лице её экскурсовода по этому бреду (такую роль она приписала Олмине) оскал обидчивый.

— Господин Нобунага, — сдерживает желание ударить, видимо, так как кулаки сжимает, — в темнице нашлась одна...— Это я уже понял, — руки складывает на груди, оборачивается. — О. Знакомый взгляд.И всматривается незнакомец в карие глаза Эми. Ей его взгляд тоже знаком. Он похож на взгляд Тоехисы. Только этот будет более... осознанным. И мудрым.

— Здравствуйте, я... — хочет начать знакомство она, но её, как обычно, прерывают.

— Почему ты ей не объяснила всё?

Когда Нобунага двигается, его браслеты на руке звенят. Забавное замечание, которое никак не пригодится Эми.

— Времени не было. Тоехиса опять устроил расправу. Переперались.

— Ты спорила с ним? — бровь вскидывает, удивляясь чуть-чуть. — Не ожидал от тебя.

— Спорила не я. Эми спорила, — и показывает кивком на спутницу свою.— О, интересно... В порядок её приведи. Сэймэй будет рад пополнению в рядах его затхлой компашки. И объясни всё. Потерянный взгляд очень смущает.

?Это у меня-то потерянный взгляд??.— Хорошо, — снова хватает за блузку и тянет вперёд. Эми почему-то клонится, прощаясь с Нобунагой.

*** У реки, что находится вблизи замка, Эми первый раз за всё время, проведённое здесь, расслабляется. Страх перед смертью отступает на второй план.

Она снимает рваные капронки, стягивает грязную одежду — Олмине нашла ей замену в одной из комнат крепости. И пока экскурсовод рядышком с берегом жжёт костёр, что-то жарит из запасов их странного содружества, Эми погружается в воду. В глазах у неё до сих пор мелькает труп убитого человека, она считает это немыслимым, неправильным, и ругает себя за то, что чуть не поддалась словам Тоехисы. Человеческая жизнь важна. Любая. Никто не переубедит её в этом.

— Олмине, — спрашивает она, удобно устроившись в тёплой реке.— Да?

— Я в другом мире? Не в моём родном, да?

— Да, — девушка поправляет очки. — Скитальцами мы называем именно таких, как ты, тех, кто пришёл сюда из чуждых этому миру мест. Есть ещё Отродья. Они появились здесь по той же схеме, однако примкнули ко злу.

— Ко злу? — водит рукой по воде и оттирает грязь с ослабшего тела.

— Здесь есть свои злодеи. Понять, что они такое, можно, думаю, только лишь столкнувшись с ними. Желают уничтожить человечество.

— Как-то банально, — тихо, словно для самой себя, говорит. — А каким образом Скитальцы оказываются здесь? Ну, в смысле... магия? Она существует? Ты представилась магом. И ещё это... — и указывает на ту самую бумажку, прикреплённую аккуратно к её плечу, чтобы не промочить, которая помогает понимать всё, что говорят.

— А? А-а-а, да. Магия существует. Мне рассказывали, что в вашем мире её нет. Как вы появляетесь здесь — мы не знаем. Единственной зацепкой является белый коридор и тот мужчина, который встречает каждого. Особо в подробности попадания сюда не вдаёмся, если честно. Наша организация считает, что Скитальцы прибывают в эти края для помощи нам, людям, в победе над злом. Ваши умения очень значимы. Вы, наверное, даже наши герои.

Олмине поджимает колени к себе, обнимает их. Так и сидит, костёр стережёт и завтрак заодно.

— Погоди. В нашем мире? Ты сказала ?в нашем мире?. Скитальцы что, из одного мира прибывают?

— Да, скорее всего. Некоторые Скитальцы слышали о других до попадания сюда. Вы все являетесь в каком-то роде известными у себя, там, раз знаете друг друга. Кто-нибудь узнала сегодня?

— М-м-м... надо переварить всё это, — Эми набирает воды в ладони и сплёскивает себе на лицо. — Вообще никого не узнала. А что со временем? Из какого времени моего мира они все? Ну, Скитальцы здешние.

— Очень по разному.

— Отродья тогда тоже из нашего мира, так?

— Точно не установлено, но возможно, что и так.

Запахло жаренным мясом. Эми мгновенно учуяла вкусный запах сочного окорока. Живот дал знать о голоде: заболел и заурчал. Тогда девушка заторопилась, подогнала себя с мытьём и потянулась поскорей за чистой одеждой. Приемлемые штаны, больше расчитанные на мужчину, но подходящие по размеру ей, и что-то непонятное, похожее на рубашку. Сойдёт.

— Это, мне показалось, или я действительно видела эльфов? С луками которые.

— Жители этого мира очень разнообразны. И среди них есть эльфы, да. Ещё дварфы, сами люди, много кого. Я тебе карту покажу потом. Так будет наглядней и ясней.

Эми, закончив с переодеванием, бежит к костру погреться. Сочное мясо уже сготовилось, чему голодающая была безгранично рада. Олмине отвалила ей приличный кусок вкусности, сказала, чтобы не торопилась с приёмом пищи.

— И что же? — наворачивала она мелкими ломтиками угощение. — Ходите от одного завоевания к другому, пытаетесь свергнуть зло?

— Что-то вроде того.Олмине так и подбивает спросить у Эми про её мир. Любопытно же. Но она сдерживается. Эми же жутко интересно увидеть магию в действии. Но и она сдерживается от просьбы.

— Похоже всё на чью-то шутку. Будто бы надо мной пошутили, и сейчас выпрыгнет какой-нибудь телеведущий и скажет, что всё это был розыгрыш. Реквизит уберут, пустят конфети, музыку включат и будут снимать моё удивлённое лицо, — чуть грустно выговаривает девушка.— Ни слова не поняла, — маг улыбается.

— Да, знаю.***Уже на закате, когда солнце вот-вот начинает уходить за горизонт, Эми сидела на каких-то развалинах захваченного замка, следила за тем, как эльфы убирают всякое, переносят что-то, сдирают полотна огромные красные. Олмине и Тоехиса отправились встречать отряд лучников (лучники у них в большинстве, заметила она) во главе с ещё одним Скитальцем. Потому Эми и сидела одна на камнях, мешать никому не хотела. Экскурсовод сказала, что они герои для всех здесь, что известны там, у себя. И в каком же месте она может помочь в борьбе с неведомо каким злом? Чем? Вообще правильную ли сторону она выбрала, хоть выбора у неё ине было? И не герой она ни капли. Трусиха.

И... магия? Осознание того, что есть этакое волшебное что-то, не могло вложиться в голову Эми, привыкшей к обычной жизни без различных захватов замков, убийств и плена.

Да ещё и Тоехиса просто взял и убил. Это тоже сбивало с толку, убийство сбивало с толку, не могло осмыслиться.

— Раздумываешь над будущим? — внезапно появился перед ней Нобунага.

— Можно сказать и так.

Мужчина присаживается рядом с ней и кидает ей сумочку её найденную. Руки, очевидно, уже по обычаю своему держит на груди.

— Надумаешь на будущее уйму планов, а в итоге у будущего будут свои планы. Так зачастую бывает, — устремляет взгляд на уходящее солнце.

— А вы... откуда будете? Из Азии же? — хочет удостовериться своим мыслям, вслух догадки не говорит. Ошибаться не хочется. И сумочку укладывает близ себя.

— Что?! Да я Ода Нобунага, Демон-Повелитель Шестого Неба, глава клана Ода!

— Кхм, э-э-э... вы из Японии? — всё же высказала свою догадку. Она не имела понятия, кто он, но имя и внешность говорили о многом. Японец же, ну.— Да, — обречённо вздыхает. — Совсем не слышала обо мне?— Простите, я совершенно в истории Японии не разбираюсь. Возможно, что и слышала ваше имя в школе давно, на уроках, но — увы, вообще никого знакомого для себя не могу определить.

На оранжевом небе появляется первый яркий белый огонёк — местная Полярная Звезда, подмечает Эми.

— Звёзды здесь не те, — Ода меняет тему разговора на более приятную.

— Совсем не те, — и смотрит туда, в небо, на эту звезду единственную.

— Каждый появился тут не просто так, понимаешь это?

— Я ещё не свыклась с тем, что произошло со мной. Об участи своей потом подумаю. Если и появилась тут для чего-то, то точно не для помощи. Я слабая.Мужчина убирает упавшие его волосы с лица, загребая их своей большой и сильной рукой назад, длинные они у него, и оборачивается к девушке, говорит:— Важна не сила.— Что тогда важно?

— Умение, — она хочет возразить ему что-то, поэтому он спешит продолжить. — Не говори только, что у тебя умений никаких нет. Ты выживаешь неплохо.

Она улыбается, по-настоящему улыбается, немного посмеиваясь. Солнце уже наполовину скрылось за полосой земли, звёзды занимать весь простор неба начали.

— Мне на самом деле невероятно жутко перед этой неизвестностью, перед будущим. Не знаю, что делать. Я не военный человек, не понимаю, зачем я тут, как попала сюда. Мне элементарно страшно.

Сейчас она сидела бы дома, готовила бы ужин и переживала из-за завтрашних забот: работа, отношения, деньги. Скорая свадьба. Её устраивала суета будней, какой она жила. А тут целые завоевания, исторические личности, дрожь от которых по рукам бежит, магия в конце концов. Такие перевороты, изменения масштабные выбили из колеи её. Столько всего произошло.

— Сложная ты женщина. Заморачиваешься из-за пустяков. Считай, что второй шанс получила.— Второй шанс на что?— На жизнь. Каждый из нас потратил отведённое время на жизнь не так, как следовало. Здесь мы исправляем свои же ошибки, помогаем целому миру преобразиться в лучшую сторону. Вот чем ты занималась там, на той стороне? Не думаю, что чем-то полезным. Тут есть шанс самореализоваться. Разве тебе не хочется жить со смыслом, м?

Он был убедителен. Конечно же, ей всего этого хотелось. И в глубине своей души она тайно желала приключений, событий невероятных и чего-то чудесного. Но обыденность, существование, так называемое, взрослое заменило все мечты. Однако же она не подозревала, что эти самые приключения начнутся с убийств, пленения и кровожадности. Не её это среда обитания. Смысл в жизни она представляла несколько иначе: семья там, любимая работа, помощь в движении прогресса.

— Этот мир жесток, — замечает Эми, пронзительным взглядом уставившись на Нобунагу. Этими словами она словно опровергает всю речь собеседника, но где-то в душе, глубоко-глубоко, всё же соглашается с ними, соглашается с тем, что привнести смысла в своё существование никогда не помешает.— Прежний был таким же.

Она молчит, не отвечает, потому что знает об этом. А потом Ода говорит:— Незачем бояться самой сути человека. История строится на крови. Святыми и добродетельными делами великого не воздвигнешь. Если хочешь продержаться подольше среди нас — научись принимать вещи такими, какие они есть. Не приписывай ни к чему свойственную людям идеальность. Не будет ничего светлого здесь. Помни лишь о ценности собственной жизни, о чести и о несущественности всего, что ты считаешь существенным.

И был абсолютно серьёзен, чем поразил Эми. Такой сосредоточенный и рассудительный, немного холодный, он вдохновлял на отвагу перед дальнейшим. Не полностью, но всё же вдохновлял.

— Не хочу потерять себя настоящую. Моё мироощущение, мои взгляды на вещи, мои моральные устои. Это всё часть меня, а вы говорите, чтобы я забыла о важном. Не могу так. Совесть потом съест изнутри, ничего не оставит. Не хочу затеряться во зле. Пусть это звучит банально и неестественно, но это так.

— Ты монашка, что ли? — спрашивает он её и даже не шутит ни капли.

— Э? Почему сразу монашка? Воспитывали меня так.

— Как монашку.Эми дуется от обиды наигранной, но недолго. Позже, когда солнце уж совсем скрылось за полосой земли, она будто бы вспоминает о чём-то, содрогается и берёт сумочку свою крепкой хваткой.

— Вот, — протягивает Нобунаге в ладонях своих мармеладки. Их всего две.

Мужчина вопрошающе смотрит на ладони.

— Хоть и не смогу преступить грань от добра к вынужденному злу ради добра, зато придам этому миру малость сладкого и светлого. Вот для чего я здесь, если это всё, конечно же, реальность. Так?— Насчёт невозможности переступить грань... мы ещё посмотрим, — точно спор заключает с ней. — А в остальном соглашусь.

И изымает одну мармеладку, другую оставляя Эми. Девушка ещё много о чём поспрашивать хотела Нобунагу: о времени, из которого он прибыл, о его заслугах, о Тоехисе и всех-всех-всех. Но она зевает.

— Иди отоспись. Завтра тяжёлый день будет.

— С-спасибо. Вам. В смысле всем, — и глядит на звёзды, не поворачиваясь к собеседнику.

— А? А. Да. Пожалуйста.

Тогда Эми видит падающую звезду — загадывает незамедлительно желание.

?Хочу вернуться домой?.Жаль только, что звёзды редко желания исполняют.