XI. Езда вслепую (1/2)

— Хватит пялиться, там ни черта нет, — уставшим голосом говорит Чоноп, наблюдая за Дэхеном, который уже десять минут торчит у окна, вглядываясь в темноту.

— В отличие от тебя? — лукаво улыбается тот, оглядываясь через плечо.

— Я рад, что у тебя еще есть силы на заигрывания. Не могу похвастаться тем же.Чоноп переворачивается на живот и зарываясь лицом в подушку.

— А как же твое обещание, — с наигранной обидой интересуется Дэхен, присаживаясь на другой край кровати. — Вот уж не думал, что когда мы окажемся в одной постели, будем просто спать.

— Не буду тебя останавливать, если захочешь найти другую.— Жестокий, — дуется тот, ныряя под одеяло поближе к Чонопу.

— Твои жалкие попытки отвлечь меня больше не сработают.— Ты называешь попытку соблазнить тебя жалкой?!— Дэхен.— Чоноп.— Спи уже.Дэхен поворачивается к нему, обнимая его руку своими, и закрывает глаза. Возможно, истинная смерть не будет такой горькой, если до этого ему обломится кусок сладкого пирога.

Пробуждение оказывается столь же приятным. Дэхен открывает глаза, щурясь от приглушенного света, проникающего сквозь неплотные занавески, и сразу натыкается взглядом на лицо мирно спящего Чонопа. Кажется, тот не пошевелился за ночь ни разу, что не удивительно, учитывая все произошедшее накануне и его физическое состояние. Дэхен борется с желанием провести пальцем по его губам или прошептать что-нибудь нежное, или задушить его в объятьях, в общем, разбудить, к чему бы это ни привело. Но сдерживается, позволяя себе лишь тихо погладить большим пальцем по предплечью, которое до сих пор обнимает.

Он бы мог привыкнуть к этому.

Но у него нет и шанса.Дэхен печально вздыхает, рассматривая его лицо до мельчайших деталей, словно собирается нарисовать картину по памяти. Сердце Чонопа бьется спокойно и ровно, в такт дыханию, и Дэхен невольно подстраивается под его ритм, словно это сделает их ближе. Он постепенно впадает в какой-то странный транс, и все перестает существовать в этот момент — вампиры, люди, его гребаное прошлое, проклятье, мысли о неминуемой смерти… Момент превращается в вечность.

— Ты пялишься, — вдруг произносит Чоноп сиплым ото сна голосом, не открывая глаз.

Дэхен слегка вздрагивает от неожиданности, но тут же улыбается.— Ты пускал слюни во сне, — тихо усмехается он. — Шучу.— Мм… Где ты потерял свои манеры, разве вежливо разглядывать спящих людей? — Чоноп приоткрывает один глаз и, кажется, что он просто лукаво щурится.

— Это сильнее меня.

Чоноп поворачивается на бок, захватывает ногой обе коленки Дэхена и притягивает к себе, а потом втискивает бедро между ними.

— А так? — усмехается он и кладет горячую ладонь на талию Дэхена, прямо под бинтами.— А так я близок к сердечному приступу, — искренне признается тот шепотом, сжимая пальцы на бицепсе Чонопа. — Это довольно иронично... Что ты делаешь?Чоноп слегка шевелит коленом, поднимая его чуть выше, и Дэхен прячет лицо в подушку, закусив губу.

— Пользуюсь моментом одной постели. И я удивлен.— Чему? — почти стонет Дэхен, борясь с желанием потереться пахом о его ногу, расположенную так близко.— Ты не выглядишь как человек, которого легко смутить, но посмотри на себя…Ладонь Чонопа все еще неподвижна, ее жар прожигает кожу Дэхена насквозь, и ему хочется, чтобы она двинулась уже куда-нибудь.

— Я не смущен, — ворчит он в подушку. — Я возбужден почти до предела и не хочу, чтобы…— Чтобы? — мягко повторяет Чоноп, наклоняясь к его уху, и дыхание щекочет шею Дэхена, заставляя сбежать по позвоночнику стаю мурашек.

— Чтобы кому-нибудь из нас потом было неловко, — заканчивает он, невольно подаваясь вперед, желая почувствовать эти губы на своей коже.

— О, — Чоноп тут же отстраняется и убирает руку. — Ладно. Извини.— Нет, боже, — рычит Дэхен, мгновенно выворачиваясь из захвата чоноповых, ног и оказывается сверху, прижимая его запястья в кровати. — Ты не понял.

— Вероятно, — спокойно соглашается тот, совершенно не пугаясь блеска в чужих глазах.

Дэхен устраивается на его бедрах, экспериментально делает плавное движение вперед, и убеждается, что Чоноп возбужден не меньше, судя по тому, как отзывчиво тот повторяет этот маневр ему навстречу. Между ними не так много одежды, чтобы голова Дэхена слегка не закружилась от мысли, что ему стоит только протянуть руку, и он сможет ощутить тяжестьчужого члена в своей ладони.

— Я просто хочу, чтобы мы оба согласились с тем, что все это происходит исключительно по взаимному согласию, а не потому что мы пара похотливых идиотов, страдающих недотрахом, — он с трудом подбирает слова, продолжая покачиваться на его бедрах, и член Чонопа каждый раз скользит по его заднице. Дэхен не может остановиться.

— Мне стоит написать расписку? — выразительно поднимает одну бровь Чоноп и облизывает губы, когда его взгляд намеренно соскальзывает чуть ниже дэхеновых глаз. Никто не может отказаться от такого откровенного приглашения, особенно когда их поцелуй не состоялся уже чертову тучу раз.

— Позже, если ты будешь нуждаться в оправдании, — бормочет он, быстро наклоняясь вперед и впиваясь в его рот. Наконец-то.

Ни хрена это не поцелуй. Это какая-то битва при Аустерлице, в которой слишком много зубов и укусов, слишком много непролитой жажды и невысказанных желаний. Чоноп освобождает свои руки, одной тут же хватая его за затылок, ощутимо сжимая волосы, а второй впивается в бедро, на котором почти наверняка останутся мелкие синяки от жестких пальцев. Он ожесточенно прикусывает его нижнюю губу, и Дэхен стонет, судорожно оглаживая ладонями его лицо, шею, плечи, словно пытается потрогать все сразу. Для этого у него явно не хватает рук.

— Одежда… — шепчет он между поцелуями.

— Снимай, — хрипло говорит Чоноп, поднимая бедра, и Дэхена подбрасывает вверх с неожиданной силой. Он отстраняется ровно настолько, сколько ему требуется, чтобы стянуть с себя белье максимально неэлегантно, но кому какое дело, когда Чоноп перед ним абсолютно голый, прекрасный и возбужденный.

— Жаль, родео придется отложить для другого раза, — разочарованно произносит тот, многозначительно скользя взглядом по телу Дэхена.

Пока он пытается придумать достойный ответ, Чоноп внезапно переворачивается, подминая его под себя, и просовывает руку между телами, обхватывая оба члена разом. Дэхен забывает, что вообще хотел что-то сказать. Учащенный стук их сердец резонирует у него в ушах все громче, хотя конечно несравнимо с его вампирской ипостасью. Он пытается подстроиться под ритм, удерживая себя от яростных судорожные телодвижений, которые больше присущи на выпускном во время быстрого перепиха в подсобке спортзала, а не импозантному джентльмену, который знает толк в развлечениях. Ощущений становится так много, что Дэхен не знает, что с этим делать. Это все слишком. Губы Чонопа на шее, вес его тела, тяжесть, приковавшая Дэхена к постели, запах кожи и пота, ощущение твердых рук, контролирующих их удовольствие с потрясающей уверенностью. Он разваливается, рассыпается, превращается в пепел и звездную пыль, чувствуя себя невесомым, бесформенным и беспомощным. Хочется скулить и умолять, но Дэхен не знает, о чем. Не знает, как, когда все, что он может произнести сейчас это имя Чонопа… Он зажмуривается и задыхается когда кончает, вцепившись пальцами в чужие волосы, не в состоянии даже стонать.

Дэхен внезапно очень хочет жить, когда открывает глаза и видит над собой его лицо. Он поддается этому ужасно эгоистичному и неправильному желанию, представляя, что мог бы смотреть вот на Чонопа каждый день. Мог бы любить его каждый день.Это несправедливо.

— Это было очень доброе утро, — говорит он пересохшими губами.Чоноп кидает на окно скептичный взгляд, за которым уже явно день в самом разгаре, и перекатывается на спину.

— Нам стоит сходить в душ.— Да… Думаю, да, — откликается Дэхен, вдруг чувствуя себя ужасно потерянным и далеким. — Ты первый, если хочешь.

Разве не об этой неловкости они говорили? Дэхен знает, что не жалеет ни об одной минуте, проведенной рядом, ни о чем, что бы они не делали, будь это даже убийство долбаного вампира. Точно также как не жалел ни о чем, если бы у него была возможность остаться с Чонопом навсегда. Но он не может желать за двоих.

— Хорошо, — говорит Чоноп после небольшой заминки, кидает на него странный взгляд и, подхватив свои вещи, уходит в ванную.Дэхен не может расшифровать сигналы, которые в его представлении означают что угодно, — от я уже жалею о содеянном до какого черта ты не идешь со мной. Его вечной жизни не хватит, чтобы расшифровать Чонопа, сколько бы он не пытался угадать ход его мыслей. Это ощущение так знакомо, что бьет Дэхена наотмашь по лицу, и он вдруг испытывает приступ паники, пытаясь вздохнуть, когда страх перекрывает ему горло. Чонопу не нужна сущность, заключенная в камне, чтобы стать охотником, это уже в его крови, в его генах, в его природе. Оно еще в полудреме, не вполне осознавая себя, недовольно ворочается и огрызается, как разбуженный не в сезон медведь, но Дэхен знает, что час близок — зверь откроет глаза, поднимет голову и посмотрит на него совсем по-другому.

— Ты в порядке? — раздается голос прямо над ним. Чоноп смотрит на него сверху вниз, с его волос еще капает вода, и он так прекрасен, что Дэхену больно. В глазах искреннее волнение.

— Да, я… Я в норме, — он пытается выдавить из себя улыбку, зная, что это бесполезные усилия, и Чоноп все равно поймет, что она не настоящая.

— Ты же не думаешь, что мы закончили наш вчерашний разговор? — Чоноп садится рядом, предотвращая бегство Дэхена в ванную.

— Нет, конечно, — врет он как дышит. То есть не очень уверенно, но самоотверженно. — Но сначала мне тоже не помешало бы… — Дэхен красноречиво опускает взгляд на живот, где виднеются белесые потеки, которые за это время уже успехи высохнуть и застыть. — Мы в неравном положении.

— Я подожду, — криво улыбается Чоноп. Послание громкое и четкое. Тебе не отвертеться.

Конечно, Дэхен может что-нибудь придумать. Вряд ли это будет что-то умное. Скорей всего даже не слишком изощренное. Его способность интриговать, впрочем, как и скрывать свои чувства, всегда была на уровне дорожного указателя в виде огромной стрелки с неоновой подсветкой.

На удивление, когда он выходит из душа, Чоноп не пытается продолжить эту тему, а предлагает поискать какую-нибудь еду или хотя бы Джело. Джело они находят раньше, он сидит в гостиной, словно и не уходил оттуда со вчерашнего вечера.

— Вот и вы! — чрезмерно радостно здоровается тот. — А то я уже хотел вас будить.

— Что-то случилось? — нервно интересуется Дэхен.

— Нет, ничего, просто подумал, что было бы неплохо съездить и проведать наш труп.

Чоноп согласно кивает.

— И разобраться с окном, пока хозяйка не вышвырнула меня из квартиры.

— За это не волнуйся, — заверяет его Джело. — Кстати… Как он попал туда?— Он ухаживал за Брендой. Или делал вид, не знаю, — морщится Чоноп от воспоминаний. — Не знаю, зачем, но он бывал у нее.

— Как он попал к тебе? Вы не были закадычными друзьями.

— Я не задумывался об этом, — словно удивившись, бормочет Чоноп. — Но когда ты сейчас спросил… У меня не так много народу в квартире бывало.— Вообще-то, это первый вопрос, который должен приходить на ум, когда говоришь о вампирах, — вставляет Дэхен. — Правда, вчера было не до этого, но теперь… Действительно, как? Если только тут не замешана хозяйка, в смысле внушение. Может, стоит ее навестить.— Это больше не имеет значения, даже если и так, наверняка ей стерли память. Это ничего не даст, — пожимает плечами Чоноп. — А если мы начнем задавать странные вопросы... Ты же не можешь сейчас применять внушение, оставим все как есть.Дэхен решает не настаивать, тем более, Чоноп прав.

— Вы, наверное, есть хотите. Гоу на кухню, сейчас что-нибудь сварганим, — Джело взмахом руки зовет их за собой. — Это тебе, — Джело кидает пакет с кровью и указывает на микроволновку.

— Я бы не отказался от кофе, — бурчит Дэхен, но тем не менее засовывает пакет разогреваться.

— Кофеварка в вашем распоряжении. Чоноп, хлопья или сэндвичи?— Сэндвичи, если можно, — вежливо отзывается тот, направляясь к кофеварке.— Ты же в курсе, что Бренда была ведьмой? — спрашивает Дэхен чисто из любопытства.— Ну, что-то такое… Я живу в Новом Орлеане, если ты помнишь, — говорит Чоноп, даже не оборачиваясь. — Уверен, половина из тех, кто называет себя ведьмами, не знает, с какой стороны подойти к хрустальному шару. Даже если Бренда была ведьмой, она никогда не устраивала мне демонстрацию. Все эти штуки с амулетами и прочая ерунда не были достаточным доказательством.

— Справедливо, — пожимает плечами Джело.— Лучше бы ее обучили как следует, — вырывается у Дэхена и он тут же прикусывает язык, замечая, как вздрагивают плечи Чонопа. — Прости. Я имею в виду, это могло спасти ей жизнь.

— Я хочу пережить это, — с легким раздражением говорит тот. — Давайте больше не будем говорить о том, что могло бы быть. Я склонен сосредоточиться на том, что будет, если ты не против.

Дэхен закрывает глаза и отворачивается. Конечно, теперь Чоноп должен каждую чертову секунду напоминать ему об этом. Кто бы сомневался.

— Джепп и Химчан, конечно же, спят, так что у нас полно времени до захода солнца, — меняет тему Джело. — Ендже уехал по делам, но обещал вернуться позже. Я очень хочу спросить, что вы решили, но это не мое дело и, думаю, вам все равно придется рассказать. Не мне.

— Еще ничего не решили.— О, ну… ничего страшного, — запнувшись, продолжает он. — Еще есть время. Да, так что можете все обдумать и… все такое.

— Джело, — останавливает его Дэхен, — ты переживаешь?Тот замолкает, сосредоточенно продолжая нарезать овощи и сыр для бутербродов, словно этот вопрос застал его врасплох.

— Наверное, — в итоге говорит Джело. — Да. Ты мне нравишься, ты нравишься Джеппу. Я знаю, что не могу вмешиваться или как-то повлиять на тебя, просто… Химчан прав, ты хороший человек, было бы грустно… Ты знаешь.Дэхен кидает быстрый взгляд на Чонопа, но тот молчит, занятый розливом кофе по кружкам. Это напрягает даже больше, чем если бы он отпустил одно из своих едких замечаний.

— Спасибо тебе.

Завтрак, который по времени больше смахивает на очень поздний ланч, проходит в несколько тягостном молчании, и Дэхен не пытается это исправить, потому что не видит смысла. К тому времени, когда они оставляют чистую посуду на сушилке и выходят на крыльцо, чтобы спуститься к машине, Джело удается обронить пару фраз, что-то о погоде и приближающейся зиме. Кажется, Чонопу сейчас гораздо комфортнее общаться с ним, чем с Дэхеном. Оно, наверное, к лучшему.Дэхену все равно, потому что он почти забыл что такое жарко и холодно, и даже когда зима доберется до Орлеана, он уж будет… Не здесь.***Поездка до квартиры Чонопа и обратно занимает всего несколько часов. Они с облегчением обнаружили кучу сваленной ворохом одежды вместо разлагающего трупа и брезгливо засунули ее в пакет, чтобы потом сжечь.

— Я так и не понял, чем закончился вчерашний визит Джеппа за реку, — невзначай говорит Дэхен на обратном пути. Чоноп рядом с ним на пассажирском сидении сосредоточенно смотрит на дорогу.— Ха, ничего особенного, — машет рукой Джело. — Вообще-то, они иногда находят желающих работать в особняке, так что им не выгодно портить отношения с графом. И с Джеппом, естественно. Судя по всему, не только Чоноп понятия не имел о происхождении Бренды, и когда она отшила нашего приятеля, он решил отомстить. Не смотря на то, клан Большого Эда — сборище отморозков и придурков, он держит их в узде, так что вряд ли бы одобрил кандидатуру ведьмы в качестве работницы Де Бронсо.

— Или, — быстро вставляет Дэхен, — именно потому что она была ведьмой. Ендже говорил, что Эду нужны ведьмы, не знаю зачем. Но ведьмы обычно находятся под защитой ковена, что исключает их связь с вампирами. Кроме Бренды. Возможно, он как-то выяснил, кем была ее мать, и решил вырастить себе ручную ведьмочку.

— Интересная версия, — задумчиво бормочет Джело. — Я поговорю с Джеппом на случай, если это действительно может оказаться правдой.

— В любом случае, приятно знать, что мы выполнили чужую работу, — язвит Дэхен, неосознанно вдавливая педаль газа чуть глубже. — Большой Эд должен нам хотя бы гребаное спасибо.

— О, поверь, теперь никто в этом городе не тронет вас и пальцем по обе стороны реки, — улыбаясь, заявляет Джело.— Будто я еще раз сунусь в эти мерзкие болота, — фыркает он. — Каким боком Эда вообще занесло сюда? Разве он не должен разводить своих ублюдков где-нибудь на пастбищах Сандауна*.

— Я не знаю подробностей, и… Сандаун? Это был каламбур?— Нет, можешь глянуть на карту. Правда, там нет пастбищ, осталась одна пыль после обнаружения нефти.— Это там ты проиграл свою шляпу? — внезапно усмехается Чоноп, искоса бросая на него взгляд.

Дэхен закатывает глаза и преувеличенно цокает языком.— Я рад, что ты вернулся к своему обычному состоянию насмешек надо мной. И нет, это было даже в другом штате и в другом веке.

— Не напоминай о своем возрасте, а то у меня развивается комплекс, — серьезно говорит Чоноп, хотя его глаза явно смеются.

Дэхен мог бы много чего придумать в ответ, но пусть лучше Чоноп продолжает насмехаться над ним, чем игнорировать.

— Через лет десять посмотрим, кто из нас выглядит моложе.

— Я счастлив, что ты строишь планы на столь далекое будущее.

— Ты готов терпеть меня десять лет? — брови Дэхена взлетают на лоб в изумлении, и он показательно игнорирует все намеки.

— Я терплю тебя уже две недели. Думаю, разница небольшая.

Он замирает с открытым ртом и поспешно захлопывает его, боясь ляпнуть еще какую-нибудь глупость. Чоноп смотрит на него насмешливым взглядом и отворачивается к окну.

— У меня слабое сердце, — притворно-жалобно стонет Дэхен, вцепившись в руль как в спасательный круг.— Да, я уже слышал это утром. Скоро ты сможешь обходиться без него, — невозмутимо напоминает Чоноп.

Его поражает, с каким спокойствием Чоноп воспринимает тот факт, что через сутки Дэхен перестанет быть человеком. Или… Нет, он не притворяется и не делает вид. Наверное, годы, проведенные рядом с вампирами, действительно приучили его к мысли о том, что люди и вампиры могут мирно сосуществовать. К тому же у них перед глазами отношения Джеппа и Джело. Наверное, для Дэхена это выглядит даже более странно, чем для Чонопа. Это словно ответ на вопросы, которые Дэхен задавал себе сегодня утром. Это их связь.

Дэхен боится, что если… нет, когда придет время сделать тот самый последний шаг, Чоноп будет там, чтобы остановить его.

— Чоноп, — тихо зовет Джело с заднего сидения, — ты уверен, что хочешь знать о своей прошлой жизни?

— С чего это так внезапно, — Дэхен даже слегка виляет на дороге, но быстро выравнивается.— Может, уступишь мне руль, — с тихим раздражением предлагает Чоноп. Он еще не забыл предыдущей ночной поездки, и эмоции Дэхена слишком влияют на его манеру вождения.

— Я справлюсь, но спасибо, что предложил, солнышко. Так к чему был вопрос?— Даже Джеппу не понравилось то, что он увидел. А он видел не мало, как вы понимаете.

— Технически, — задумчиво начинает Дэхен, — изначально мы не собирались посвящать Чонопа, — прости, милый, — в этот план. Я думал, мне будет достаточно моих собственных воспоминаний. И, поверьте, их больше, чем достаточно!

Он трет ладонью лоб, словно пытается избавиться от этого ощущения, которое возникает каждый раз, когда его мысли возвращаются к Чоншину.

— Ты так и не до рассказал мне.— Да! Я знаю! — он снова взволнован и напуган. — И я объяснил, почему.— Нет, не объяснил, — настаивает Чоноп. — Тебе не нужно этого знать и забудь обо всем это не объяснение. А твое вчерашнее выступление было вообще выше всяких похвал. И прекрати давить на газ.

Дэхен кидает взгляд на неумолимо ползущую вправо стрелку и немного отпуская акселератор.

— Ладно, мои навыки вождения слегка заржавели, признаю.

— Не уходи от темы.— Я не хочу, — глухо говорит он. — Если Джепп посчитает нужным объяснить, я все равно не смогу его остановить. И, я уверен, Химчан сделает это, даже если никто его не попросит. Так что просто дождись своего звездного часа.

— Я хочу услышать это от тебя.— А я в который раз повторяю, что к тебе лично это не имеет отношения, и я не хочу, чтобы ты потом проецировал все на себя.

— С чего ты взял, что я буду? — искренне удивляется Чоноп.— Ты уже сделал это, вчера.

— Ты сам сказал, что я — не он.

— Если ты считаешь, что это поможет, вперед. Без моего участия.

— Ты невыносим.— Только что ты согласился терпеть меня десять лет, — напоминает Дэхен. — При свидетелях.Джело сдавленно ржет, не скрываясь, просто не хочет прерывать их.— Терпеть, а не соглашаться с тобой все время, — внезапно улыбается Чоноп, но эта улыбка не предвещает ничего хорошего.

— Ты пожалеешь об этом.— Вряд ли, — пожимает Чоноп плечами.— Я пожалею об этом.

— Твои трудности.

— Не могу понять, что меня так привлекает в тебе, — саркастично замечает Дэхен. — Ты еще хуже меня.

— У тебя будет достаточно времени, чтобы разобраться с этим. Если я согласился на десять лет, тебе тоже придется.

— С каких пор ты стал таким, а? Где вот это мне трудно с новыми людьми, у меня проблемы с общением и прочее…— На тебя не распространяется, как оказалось. Я в не меньшем шоке, чем ты, — с наигранно кислой миной говорит Чоноп.