XXIII. You bring me home (1/1)

Lana Del Rey – Shades of Cool— Быстрее, Кайла, я опаздываю! — пропускаю, уже на этот раз, красную макушку в квартиру. Её ноги заплетаются в длинном чехле неопределённого цвета, который она несёт в правой руке, в её левой – множество пакетов. — Ты уж извини, — закатывает глаза и сбрасывает вещи на мой старый диван. — Здание, где работают Рид – бросается в глаза не сразу. ?? Через некоторое время я рванула молнию вниз, высвобождая на свободу металлическое золотое платье от Ральф Лорен, найденное с заботой и переданное с гордостью от Харриса. От глубины выреза неистово прикусила нижнюю губу, а от текстуры материала с удовольствием прикрыла глаза.?Фурия оказалась за спиной, между её зубами уже прижилась сигарета, из-за чего речь казалась невнятной:— Блядское прикосновение Мидаса! Вы с маэстро спелись, но вот я бы такое хрен выбрала, скажу тебе прямо.— Это ещё почему? — отвечаю лениво, без эмоциональной насыщенности, ведь всё внимание приковано к тому, как ткань струится к полу. Весь взор на щиколотки, пряча колени, как я того и хотела. — Потому что мероприятие, на которое ты идёшь подразумевает строгость этикета, а в слитке золота тягать канапе слишком заметно.— Там все в подобном будут. Фигуристы любят наряжаться, ведь редко куда-то ходят помимо катка. А что в том пакете? — заглядываю внутрь, не сразу заметив логотип доставки тайского ресторанчика неподалёку. — Суп, значит? — растягиваю губы в задумчивой улыбке. ?? Кайла, словно нашкодивший ребёнок, медленно присела на пол и без слов принялась доставать из пакетов содержимое: косметичка, различные кисточки, предназначения которых мне уже было понятно, туфли в тон платью...— Твой любимый – с креветками, на кокосовом молоке. И попробуй только не съесть, — проговорила под нос, продолжая раскладывать палетки. Я затрепетала репницами от незнания, что мне делать. Суп из контейнера был желаемым и ароматным, и даже если бы я была настроена на отказ, он манил меня невидимыми нитями моей личной страсти к ингредиентам, однако эти ?настрои на отказ? всё больше улетучивались с каждым днём. И причина была далеко не в поломке моих яичников, нет. Моя выносливость – вот, что полетело к чертям. Заподозрила неладное на беговой дорожке в спортзале, но окончательно убедилась, когда потемнело в глазах на простейшем каскаде из прыжков. Упала с таким грохотом, что даже Стайлс с Нелли побледнели. Мой путь к ?нормальности? подразумевал приплюсованные побочные эффекты: видение собственной грязи и её усерднейшее отмывание включало в себя выход сего действия куда дальше, чем собственное тело, а потому невроз в мантии контроля постучал в двери незамедлительно, но об этом позже... Была ещё одна сторона моей заточки – Кайла. Если быть краткой, я не знала, каким образом отплатить ей за всё то, что она делала для меня. И этот суп, когда о нём никто не просил... Он выбил почву собранности и отстраненности из-под ног, которые взяли и подкосились подле её фигуры. Я схватила в охапку, прижалась губами к испорченным пористым волосам и прошептала тихое: ?Спасибо?, а она поняла, что не только за ужин, хоть и ненавязчиво похлопала меня по плечу, мол ?Пожалуйста, хоть ты бы уже сдохла без меня?. Следующие сорок минут прошли в спешке и напряженности. Окурки летели в пустую упаковку из-под супа на вынос, а на кожу ложилась тонна косметики, силящаяся обмануть, что её там практически нет. — Сегодня низкий хвост, — моя помощница, напоминающая мышку из ?Золушки?, тщательно выравнивает каждую прядь. — Те старики, что жертвуют деньги в ваши ледовые школы будут в восторге от такой утончённости. Отобрав из её рта остатки сигареты, я вложила фильтр в свой рот, сделав несколько мелких затяжек, а затем вернула его на место – между тонкими губами. — Те, как ты говоришь, старики держат Десмонда за яйца, а значит и меня, Гарри, Нелли и весь тренерский штаб. Даже Иоланда под их колпаком ходит, так что нужно выглядеть хорошо, как будто я к встречи с ними готовилась максимально детально. — Я уже не знаю, куда детальнее, Хадид, здесь разве что бантик нацепить. Обошла меня, всмотревшись в то, что сотворила. Я умоляюще смотрела в ответ на недоверчивый прищур, вкладывая во взгляд всевозможные заверения, что Рид плохого не посоветуют, хоть и понимала, что её вкус кардинально разнился от моего. Приготовления окончились вычурными серьгами, разрывающими мои мочки и выбором, принятого в дар, пальто от Гуччи, как варианта верхней одежды. Маленький клатч, настроения ручной работы и винтажа, в моём кулачке свисал с длинного металического ремешка к полу. Он был холодного оттенка, хоть и с золотыми вкраплениями вышитых узоров русалок. В общем, для цельности образа не хватало капельки аромата, кой я и получила, почти скрывшись за дверью. В состав самодельного парфюма от Кайлы входили эфирные масла мирта, цветков лаванды, морских водорослей и чего-то ещё, сложно запоминающегося. Капля растворилась в ямочке между шеей и плечом, и как только это произошло, сигнальная кнопка в голове загорелась красным и я вышла на старт. Спешу, почти бегу. Время указывало на то, что я попаду на благотворительный вечер по заветам Пэрис Хилтон – с опозданием. Следует и уйти с её же правилом – ни в коем случае не последней. Не потому, что хочу показаться крутой, причина кроется в моей социальной неловкости и высокой концентрацией незнакомцев. Более того, я уверена в том, что к девице, которая выкручивает четвёртые будет приковано куда больше внимания, чем к другим. Особенно, когда туда прибудут журналисты из Times, дабы вытянуть из меня подобие на связную речь.?? Улица, на которую выходили мои окна была шумной и людной в мартовский субботний вечер. Люди вкусили первые порывы весеннего ветра, сбросив оковы зимние, останавливающие от всего необдуманного и заветного, от чего их тела метались в потоке быстрого вальса из походок, не реагируя на испарения канализаций и раздражителей в виде мигалок полицейских машин.?? Среди них была и я, возвышающаяся на каблуках, что делали меня шпалой неповоротливой, хоть было там кое-что неуклюжее, чем я, и оно бежало в мою сторону, напоминая мелкого зверёныша. Смеялось заливисто, платина коротких волосков развивалась по холодному ветру, а звук подошв серебристых туфелек приковывал внимание всех вокруг, но никто не среагировал; никто, кроме меня не остановил крошку-трехлетку, игриво убегающую от своей, напуганной до смерти, матери. ?? Девочка оторвалась от земли буквально запрыгивая на мои предплечья. Будто так и нужно, а затем в её чёрных зрачках я увидела отражение золота, в которое была обрамлена. Её рот широко раскрылся, а ноги болтались от восторга, когда пальчики потянулись к пояску. Я не останавливала, постепенно привыкая к теплу её тела, к восприятию маленьких ноготков, к голоску, с трудом создающему протяжное: ?Фе-ея?. ?? С лёгкостью и облегчением передала тельце её запыхавшейся матери, которая всё благодарила и благодарила, объясняя особенности своей непоседы, сбежавшей с коляски, а я тем временем поймала себя на мысли, что сделать выдох, оказывается, то ещё удовольствие. ?? Осознаю, что стою посреди людной улицы с пальто на распашку. Остатки мороза пробираются под кожу, а клубки пара портят чистоту картины, когда, будучи заброшенной на плечо, девочка машет мне на прощание. Она была так права, своими губками смолов истину, ведь феи на то и редкость, так как период овуляции переживают раз в сотни лет. Улыбаюсь с приторностью. Улыбаюсь с горечью, потому что дети обходили меня стороной всегда, но не теперь, не после диагноза, мне поставленного. Жестокие шутки судьбы, как какие-то уроки, к которым я не питаю интерес, с которыми я прощаюсь прямо сейчас, разворачиваясь на пятках в сторону первого попавшегося такси. ?? С чистой мыслью сажусь в машину, не забыв пристегнуться, как как уроки из прошлого помню хорошо. Транспорт несётся по улицам Нью-Йорка, периодически останавливаясь на светофорах, отдающих красным неоном по коже. Флешбеки воротят непонятные игры с моими воспоминаниями, но я всё сжигаю и сжигаю мосты с прошлым, без сожалений и борьбы самой с собой. Слишком много воды утекло с момента, который называется ?после?. ?? Ощутив неприятное жжение на косточке у большого пальца на ноге, я делаю первый шаг, ступив на брусчатку возле Метрополитен-музея на Пятой авеню. Никаких ковровых дорожек, однако вся помпезность внутри. По-другому и быть не могло, если спонсоров пытаются вытрясти до последнего цента те, кто пускает пыль в глаза заявлениями, что чемпионов в этой стране будет предостаточно. Десмонд и на половину так не старается, как каждый раз заявляет, ведь всю работу делает Нелли, и каждый приближённый это понимает, однако все козыри у того, кто медийный. Он – красавец и вдовец, вырастивший неповторимого Гарри Стайлса – нашу, блять, гордость нации. И теперь в его руках ещё одно новшество, всем интересное, но слишком шаткое – первая женщина, сделавшая четыре оборота. Как знал, когда отбирал у Иоланды, хитрый жук. Мы – те самые козыри, только игра эта – монополия, и от этого подташнивает. ?? Помещение встретило эллинистической культурой, мрамором и изяществом в стиле бозар, с его пышностью оформления каждой сдвоенной колонны. Атмосфера, напоминающая парижскую архитектуру застилала ориентацию в пространстве, хоть я и знала, куда мне стоит направиться. Американское крыло с зимним садом манило к себе живой музыкой, оттуда сочившейся, и запахами брызг шампанского, которого там были галлоны, не меньше. ?? В вестибюле я распрощалась с мягкой тканью на своих плечах, осторожно уложив номерок от гардеробщика в клатч. Выровнялась, похрустела позвонками, застоявшимся в сгорбленном положении, и направилась вперёд, игнорируя разодранную ранку от конька. ?? Знаете то чувство, когда ваши ожидания никак не олицетворяют реальность? Вот, например, я, собиралась столь усердно, подключила друга-дизайнера, вычищала кутикулу до крови, делала всё, что подобает героиням в диснеевских мультиках, а на деле получилось вот как: никто и не обернулся, когда я вошла в зал. Быть может, это из-за масштабов места, высоты потолков в три этажа, или же моль, хоть и золотая, теряется среди блеска бриллиантов и высоких причёсок, как её не отмой и какие крылья на неё не напяль. Склоняюсь к последнему варианту. Nelly Furtado – Maneater (slowed down + reverb) Там было слишком людно, вылизано до блеска, приторно любезно и архидоро. Много шума, хоть на повышенных тонах никто не разговаривал, много света, хоть в нарядах преобладали оттенки тёмные, и много эфемерных рамок, за пределы которых выходить ой как не стоит, хоть доступ к алкоголю и закускам – бесконтрольный, словно высшее общество проверяет друг друга на прочность, выискивая простаков и высмеивая их после; в ладошку и на пониженных октавах, тихо, но в то же время устрашающе громко. Я прошла между ними, стараясь не смотреть под ноги, как того учили роковые женщины из фильмов двадцатого века, однако мамины заверения о том, что можно споткнуться всплывают в подкорке, из-за чего походка кажется нестабильной. Оглядываюсь в поиске знакомых лиц и замечаю только бывшую команду, щебечущую о своём между собой и с другими. Заметив меня, девочки заминаются, но отточено скрывают интерес, тем более, что их тренер с вербальной плёткой пристально бдит за каждым телодвижением своих подопечных. Иоланда улыбается мне, кивнув в качестве приветствия, но я пячусь назад, отодвигаясь подальше. Её мне ещё не хватало. Уж лучше пойти в эпицентр звучания музыки, чем туда, где тебя обкатит волной беспокойства и непринятия себя. Певица с волосами цвета вороного крыла стоит на небольшом пьедестале в окружении музыкантов с самыми душещипательными музыкальными инструментами – скрипки, фортепиано, на поверхности которого отражается тёплый свет огромных кованных люстр, виолончель... Хрупкая девушка поёт современные адаптации Нелли Фуртадо, подающихся под приправами спокойствия в исполнении и надрывах там, где им следует быть. Я медленно приближаюсь к ней, топясь в стразах её алого платья в пол. Настолько завораживающего, что хочется провести пальцем по вырезу на её гладком бедре. ?? Заметив моё помешательство, она улыбнулась в перерыве между придыханиями, зацепившись взглядом на моей фигуре, словно исполняла ?Maneater? исключительно для меня. Истинная людоедка, точнее пожирательница человеческого внимания, только вот, как мне кажется, всем вокруг на её талант насрать. ?? Не прерывая зрительного контакта, я приняла бокал с подноса, проходящего мимо, официанта, сделав первый глоток. Жидкость шипела в моём рту, раздражая рецепторы максимально приятно и мягко, но не долго длилось моё наслаждение, ведь аромат парфюма, который я слишком хорошо помнила с детства растворил всю магию. ?? Стайлс-старший появился из ниоткуда, вырастая передо мной во весь рост. Ни капли снисхождения для опоздавшей, хоть глаза вскользь пробежались по глубокому вырезу с одобрением и похвалой. — И не успела Изабелла ступить за порог, как ручки уже потянулись к заветному, — взглядом указывает на шампанское в моей руке, а я лишь поджимаю губы с отрицанием. Здесь все пьют, чем же я хуже? — Какие-то проблемы? — залпом выпиваю содержимое, тем самым поставив точку в споре на тему алкоголя. ?? Он, скривившись в лице, рукой смёл невидимые крошки с ткани чёрного смокинга, вскоре наклонившись ко мне, но проговорив слишком тихо:— Ты, мелочь неотесанная, знала, зачем здесь, так мало того, что опаздываешь, ещё и накидаться задумала, — почти не грубо, но и без любезности взял меня за локоть, оттягивая в сторону людей, которых я не знала и знать не хочу, — попробуй только опозорить меня этим вечером, особенно перед журналистами...— И что будет? — перебила до неприличия хамски, хоть и ухмыляясь. — забыл, кто ведёт танго теперь? ?? Сама не поняла, как перешла с ним на ?ты?, однако хватка на моей руке усилилась, заставив меня поморщиться. — Я проклинаю тот день, когда выкупил тебя. — Разве можно в таком возрасте продолжать врать себе? И если на то пошло, твои сожаления на счёт того дня – моя, наконец-то, сбывшаяся мечта. ?? Холод его глаз понизился в разы, их синева граничила с цветом неба над стеклянным куполом потолка, а я этому нарадоваться не могла, достав из арсенала маску безразличия к происходящему, особенно она работала, когда мы проходили мимо группки, состоящей из Иоланды и её добытчиц ценных металлов.? — А теперь закрой рот и улыбайся, пока я не дам команду кивать, — мы остановились на одной из ступеней мраморной полувинтовой лестницы. Никто из присутствующих не замечал его грубость, или, быть может, не хотел замечать. Я же нехотя водила глазами по толпе под нами: лоск и дороговизна костюмов, острожные смешки и уродливые закуски во ртах с матовыми помадами. Фрида не сводила взгляда с меня, рассматривая из-под лба, но я не заострила внимание на её шелковистых волосах, спадающих к середине, такого же, белого платья. Всё, что интересовало меня в тот момент – огромная стена из розовых роз и длинных перьев, а на её фоне – он, ужасно, но прекрасно контрастирующий с нежными лепестками, в то же время, каким-то неведомым для меня образом, становясь их продолжением, сливаясь с их текстурой чём-то собственным, что находится глубоко под одеждой. ?? Красивый до одурения, в чёрном комбинезоне, что заканчивался, такого же цвета, прозрачной блузой со свисающим воротником у шеи, и воланами на рукавах, из-под которых виднелось множество колец и яркое покрытие на ногтях. Проходящие мимо него сворачивали шеи, рассматривая его чернила, которые, в следствии выбора одежды, были на виду. Заметив точку, в которую я залипла, Десмонд прочистил горло с нескрываемым омерзением, а я поняла, что попалась. — Я не уверен, что ему нравятся женщины, а если так оно и есть, то трахает он таких, как она, — мельком указал на Фриду, уже направившуюся в сторону Гарри, — не твой уровень, Изабелла. ?? Мои ладони вжались в тяжелые камни перил, пока тело содрогалось под волной жара, в перемешку в осознанием правдивости его слов. Он не дал мне рубануть правду-матку в ответ, хоть я бы всё равно не смогла этого сделать. Десмонд вжал в болезненную точку, тем самым победив. — Дамы и господа! — привлёк внимание всех в зале, в том числе и своего сына, который нахмурился при виде меня, подойдя поближе, — мы собрались здесь не просто так. Эти дети – наше будущее в фигурном катании. Мне в радость тренировать их, в радость лицезреть их взлёты и падения, а если в радость – результат придёт неминуемо... Я не слушала. Не смогла, даже если бы захотела, потому что мшистые глаза уже сверлили во мне дырочку, привязывая к себе на морские узлы. Свет многочисленных ламп отбивался от его радужки, а я неосознанно приоткрыла рот от данного физического принципа. Гарри оказался в первом ряду слушающих, его лицо было расслабленно, невзирая на хватку Фриды на, чистой от татуировок, руке. Он позволял ей это делать, при этом казавшись ментально отсутствующим, задерживая взгляд на очертаниях моих, как сказал его отец, очертаниях той, для которой он – не её уровень. Музыка уже перестала играть, позволяя Десмонду вешать всем лапшу на уши, вчистую и без препятствий. —... а затем я взял её под своё крыло и она, представляете, взлетела, прямо в канун олимпиады, — несмотря на лексикон, он звучал буднично и сухо, а его ладони на моих плечах, что, должно быть, стремились навеять благосклонное менторство – не несли в себе ничего, — милая Изабелла, как многое ты дашь этой стране, — обратился, непосредственно, ко мне, хоть и вещал денежным мешкам, — такие личности требуют подкрепления извне... Я резко обернулась в сторону тех, кто рассматривал диковинку в его руках. Кто-то похотливо, кто-то с неверием, в общем по-разному, но внутренний голос шептал, что в окружении здешнем мне находится нельзя. Вскоре прозвучали аплодисменты, видимо, как акт завершения хитрых речей того, кто иллюзорно играл всеми нами, а затем бокалы поднялись ввысь, как мечи перед вступлением в битву. Меня там не было. На тот момент мой мир состоял из поверхностного стука собственного пульса и его ладоней, аплодирующих в медленном такте; как когда-то, до начала временного отсчёта, задолго до отметки ?после?. Это было без насмешки, но меня триггернуло, затянув в воронку собственной вяжущей жалости, а вырвало оттуда только после встряски от Десмонда, скомандовавшего улыбнуться. Я сделала то, что он сказал с натянутостью и даже нелепостью. Вечер проходил, как в тумане, сулящим общение с мужчинами малоприятной наружности, ловчившихся убедить меня в том, что с ними надо поддерживать контакт. Какой именно, я не спрашивала, мило улыбаясь, и постепенно переходя к следующим важным спонсорам, закончив свою тираду лести только тогда, когда столкнулась с журналистами, которые не особо выделялись из толпы. Круг почёта заканчивался у цветочной стены, где меня уже ожидал Гарри. Я осторожно подошла к нему, став рядом, как того требовали камеры с мощными вспышками. — Привет, — хрипло промолвил, мимолетно взглянув на меня. Я выразила приветствие беззвучно, глазами остановившись на его мочке с жемчужной серьгой. Не сдержалась, прошептав: — У тебя ухо воспалилось в месте прокола, — Стайлс заморгал, замешкавшись в своей реакции. Не ожидал, наверное.— Он свежий, только сегодня пробил, — замерев на мгновенье, он растянул губы в тёплой улыбке, — ты похожа на феникса в этом платье. Пытаясь сфокусироваться на собственном выражении лица, я посмотрела в камеру, что ослепительно освещала наши лица. Пришлось оставить его реплику без должной реакции, без расспросов, почему ассоциация именно такая, несмотря на то, что хотелось узнать, приоткрыть дверцу в его сознание, диктующее всё, что выдаёт его прелестный рот. Исполнительница сегодняшнего музыкального сопровождения пела кавер на ?Live and let die? Маккартни, пока к нам шагали уверенные люди с диктофонами и блокнотами. Лирика странно переплеталась с моим настроем, наряжая меня в броню, защищающую от хлёстких ударов. Выживать любой ценой и всё на этом. Наше первое совместное интервью, несмотря на строгий присмотр Десмонда за камерами, казалось мне спокойным и правильным. Я отвечала односложно, изредка описывая радости от возможности представлять страну на весь мир, Гарри был осторожен, периодически запутывая тех, кто задавал вопросы, однако красноречивостью своей надо мной возвышался. Темы поднимались заезженные, простые в объяснении, пока мы не перешли к разделу об наших отношениях. Юноша с щуплым телосложением и рыжими волосами нехотя замахнулся на пикантную тему, прописанную кем-то вышестоящим над ним: — Гарри, становление вашей пары стало неожиданностью, перетекшей в приятный сюрприз. Поклонники с зажимами в сердцах недоумевали, к чему приведёт этот союз, как в плане результатов, так и в любовном, а затем на вашем прокате ни от кого не скрылось то самое касание, — он нарочито подчеркнул последнее слово, — вопрос следующий: это излишки отсутствия субординации между партнерами или же заявка на что-то личное? Стайлс медлил с ответом, нервно запуская руку в медовые волосы, а я молила оттянуть меня куда подальше. Вот, какими бывают последствия, когда два гормональных всплеска попадают в среду опьянения от своих успехов, — руки тянуться не туда, куда нужно, хоть я и не винила его нисколечко. Случилась бы наша сексуальная разрядка до, такого фурора мы бы не произвели. Не существует приз за глупость, он у меня был бы тотчас. Не успел он и рот открыть для оправдания, когда я выпалила резкое и необдуманное:— Личное – на то и личное, не правда ли? Глаза присутствующих расширились, а я, вместо того, чтобы спастись бегством, вздумала, что нападение – решение верное. — Гарри – прирожденный партнёр, с отсутствием незнания личных границ; учтив, заботящийся и надёжен, из-за чего я и согласилась откатать именно такую программу, — сделала акцент на том, что это было задумано, пытаясь не выдать себя с лихвой. Неожиданно, он взял меня за руку, неосознанно заводя меня за своё плечо, чему я повиновалась, не смутившись, так как в защите нуждалась неистово. Только журналист хотел прокомментировать моё высказывание, как Гарри, облизнув губы, задумчиво отвёл глаза в сторону, надурив его с наглостью; он блефовал в своей излюбленной манере. — Любое катание, как парное, так и одиночное подразумевает в себе какой-то посыл, рассказ истории, в нашем случае, слияние двух вымирающих существ, которым было чуждо лицезрение себе подобных, а вследствие и катарсис от принятия своих чувств, — он проговаривал медленно, с выраженным акцентом в каждом обдуманном предложении, и изредка поглядывал на меня, оцепеневшую, выискивая в моём лице поддержку им сказанного, — как уже говорила Изабелла, на программу мы согласились не обдумывая, а хореография, сами понимаете, пишется личностями творческими и романтичными. Нам нравилось осуществлять задумку хореографа, более того, я настолько вжился в роль, что не хотел расставаться с костюмом. Это ли не магия? И стоит ли к этому добавлять приставку ?личное?? Его сущность харизматичного лжеца то и дело распространяла своё влияние. С одной стороны, меня раздражала эта его натура, а с другой, я была заворожена коварством и изворотливой тактикой; весь в своего отца, искусного иллюзиониста, только от отсутствия прикасаний Десмонда я могла вдохнуть полной грудью, а разжатие хватки на моей руке от Гарольда вынуждало чувствовать привычное опустошение. В своём ответе, он отрезал всё невыгодное для себя, для меня, да и вообще, показался всем душкой с холодной партнёршей рядом. Лёд и пламя, прямо как в популярной фэнтези писанине. Меня устраивало это сполна, на другое я и не рассчитывала, когда становилась с ним в пару. Социальная неловкость делала своё дело: он пытался спасти меня, как умел, только вот с рождения человеку даётся аура, с которой он по жизни и идёт. Моя, в противовес его легчайшей, – хмурая и отталкивающая. И это нормально. Интервью закончилось, после чего мы разошлись в разные стороны, подобно кораблям в море, хоть я и чувствовала рисунки его взгляда по моей оголённой спине. Кто знает, может не наигрался ещё. Я уже хотела подпереть стеночку, дождавшись окончания своего пребывания здесь, однако чьи-то руки на моих глазах наталкивали на логический вопрос: кто додумается совершить подобный жест именно здесь, да и кому я сдалась, если из знакомых тут только Стайлс, которого я отчётливо видела в другом конце зала терцию секунды назад, а белые одеяния не посмеют заговорить со мной из зависти, что циркулировала по их кровотоку? По телосложению за спиной поняла – это, определенно, мужчина. — Да ладно тебе, Белла, неужели даже не попробуешь отгадать? — оторвала руки Луи со своих глаз, пискливо выкрикивая его имя. — Ты как здесь оказался? — я несдержанно обняла, закинув руки ему на плечи. — Почему не предупредил? Его запах шампуня окутывал, подтверждая, что вот он, действительно, стоял передо мной, в месте, где я нуждалась хоть в ком-то знакомом, как никогда прежде. Томлинсон игриво дёрнул меня за хвостик, разрывая пространство своей громкой речью, — Так удивляешься, словно мы встретились на рынке медной посуды в Марокко, — я захохотала, привлекая внимания близстоящих, — короче говоря, душно здесь, далеко не от жары душно, Хадид, а с этим нужно что-то делать. Пожав плечами, я настороженно осмотрелась, — Что тут поделаешь, на таких мероприятиях принято мало есть и пить, а так же не повторять то, что мы творили в Сан-Франциско, — он усмехнулся, в ответ на мои ностальгические замечания, и, придерживая меня за талию, вывел ближе к импровизированной сцене. Репертуар песен сменился на трек-лист Ланы Дел Рей, начавшись с заезженной ?Young and beautiful?, а Луи, нисколько не ассоциируясь с наполнением текста, взял меня в охапку танца, закружив так, что я от пола оторвалась; развеселил, от чего я заливисто засмеялась, уткнувшись подбородком в его плечо. Этому чертёнку с острыми зубками правила не писаны, такие люди, как правило, – антигерои, которые равнодушными не оставляют, позволяя себе быть теми самыми ублюдками в комнате, заполненной святошами, что мне безумно нравилось; нравилось настолько, что я позволила себе поддаться его искушению и вкусить подобное поведение, перенеся его на себя. — Как ты? — спрашиваю, стараясь не обращать внимания на ошарашенные взгляды. Покачиваясь со мной из стороны в сторону, он протяжно подпевал, оторвавшись от сего действия, дабы поддержать непринужденную беседу со мной:— Знаешь, великолепно, мой тренер – податливый котёнок, от предложенного шампанского на утро голова болеть не будет, а ты такая красивая, что мужики вокруг недоумевают, почему ты расположена к общению с таким, как я, только вот, боязливые жутко, ничего предпринять не могут. Раскрасневшись от его комплимента, я пробубнила дежурное ?Да ладно тебе?, а затем заверила, что и сама проживаю наипрекраснейший этап в жизни, естественно, утаив факт о бесплодии, попытки блевать в половину меньше и полярное отстранение от Гарри.?? Любопытство разрывало изнутри, но я всё отдалялась от желания узнать, в конечном итоге, наплевав на сдержанность. Вопрос в лоб состоял из личных дилемм о правильности секса на одну ночь: — Ты звонил Кайле хоть раз? — я всё недоумевала, неужели это считается настолько нормальным, что струны в душе не затрагиваются при столь интимном телесном контакте, однако его ответ заставил волосы встать дыбом. — А ничего, что я сегодня к ней заезжал? Она не говорила тебе? — подозрительно всмотрелся в моё сконфуженное лицо. ?? Помешкав, я выплюнула тихое ?Нет?, утопившись глазами в чёрном силуэте Стайлса, который что-то бурно, но приглушенно обсуждал со своим отцом, подглядывая в нашу сторону. Взирая на то, что она умолчала, могу сделать вывод точный – она на него запала нешуточно. Но далеко не её тайны меня заботили, ведь я никогда не вытягивала секреты клешнями, стараясь лишний раз не лезть в душу. Получается так, что даже Кайла, которой на вещи любовного характера, как мне думалось, плевать, охотно виделась с тем, с кем провела ночь, а я, выходит, – использованная игрушка, к которой не прикоснулись после того, как отобрали девственность. Сука. Какая же ты, доля, весёлая сука, сколько же в тебе иронии и жестокого чувства юмора. И как же это несправедливо, мать вашу. — Луи, почему ты решился на последующие встречи? — мой протокол требовал заполнения, ведь я пыталась понять, что же не так со мной, при этом окончательно забыв, что наш бэкграунд с Гарри исключал не то, что продолжение, а зарождение того, что произошло. ?? Прикусив губу, он свёл брови к переносице, слегка выдержав паузу:— Это же очевидно, — притянул меня поближе в вялом танце, — Кайла – умная, горячая, своей взбалмошностью переносит меня во времена моей юности, а я в её жизни ни слухом, ни духом, не членом, нет, так дела не делаются, с такими, как она. ?? ?Тогда понятно?, — подумала я. Он перечислил мои вечные спутники-антонимы, которые и сулят мне одиночество с десятками кошек, как бы клишировано это не звучало. С бухты-барахты отрываюсь, заприметив официанта с подносом. Извечная опция в любой неприятной ситуации – тянущаяся рука к спиртному. Взяв сразу два бокала, передаю один Луи, а сама кошусь на присутствующих, которые уже сторонились нас, как заразы. — Так выпьем же за таких, как Кайла, они этого достойны, да и не только этого, — мой тост его забавляет, пока я надеюсь залить горечь, впрочем, зная, что не вымою её из своей глотки. Когда-то это аукнется, однако не сегодня ночью, так точно. ?? Громко чокаемся, выпивая до дна, по-другому быть не может. Капли стекают по подбородку, пока я не отрываю взгляда от, приближающегося к нам, Стайлса-старшего. Бесы в синеве его глаз пляшут, высоко подпрыгивая и ударяя копытцами по хлипкому деревянному полу. Зря это я, так изрядно доказываю ему что-то, мол мне плевать. Только вот, кого я пытаюсь обмануть? Я всегда зависела от мнения окружающих. ?? Поравнявшись рядом с нами, он окатил холодом Луи, который нисколько не стушевался, улыбнувшись ещё шире. — Томмо, давно не видел тебя в наших краях, — осуждающе посмотрел и на меня, — нашёл себе подружку под стать себе? — Такую же охренительную? — мужчина уверенно парирует предстоящие нападки, а я начинаю паниковать, когда Гарри показывается в моём поле зрения; он опасливо вслушивается в их диалог, сцепив руки за спиной. — Такую же невоспитанную алкоголичку, — процеживает между зубами Десмонд, брезгливо поморщился при этом. Луи, играя на его нервах, громко рассмеялся, тем самым спровоцировав осуждённые взгляды в нашу сторону. — вы двое – позорище сегодняшнего вечера... — Всё в порядке? — голос Гарри раздался, словно басовая струна, вынудив меня осознать неизбежность стычки, причиной которой – моя бесконтрольность и необдуманность в действиях. Прочувствовав моё напряжение, он придержал меня со спины одной рукой, хмуро осмотрев физиономию своего отца. ?? Второй ответил разительно точно:— Кроме того, что Белла решила распугать всех вокруг? Всё нормально, сынок, поди лучше заговори зубки Фриде, или кто там у тебя в подмётках, помимо Изабеллы, — их взгляды встретились, а у Гарри заиграли желваки от напряжения. — Мои женщины – не подмётки, — его расслабленная ладонь превратилась в хватку на моей талии, — но если ты хочешь что-то ляпнуть о своей подопечной, так делай это тихо и в подушку, папа, — очертил с презрением, с заломом каждой морщины на лбу, с оскалом таким, что мне захотелось сжаться в комочек, лишь бы не попадать под его гнев, в котором он был страшен, — а не то я устрою такое, что ты узнаешь, каким бывает стыд за кого-то. ?? Атмосфера сужалась узким кольцом, я уже надумала заверить, что всё это пустяк, вытекший из недопонимания и моей глупости, но Десмонд молчал слишком громко, с раскатистым смыслом сузив глаза, пока Луи с предвкушением ожидал продолжения их баталии. ?? У Гарольда замедлялось дыхание, когда Десмонд метнул словами, нисколько не стесняясь, совсем позабыв о правилах приличия, о которых так заботился: — Ради такой дурнушки распинаться подобным образом – совсем не кредо нашей фамилии. — А какое же у нас кредо? — он сделал внушающий шаг вперёд. — доводить жён до суицида? — почти что проклиная рявкнул Гарольд, окончательно разбив в дребезги местный покой и красивый фасад. Я перестала дышать вместе с ним, обхватив грудь руками в защитном жесте. ?? Луи растворился, отойдя на несколько шагов назад, но не убежал с поджатым хвостом, напротив, сотворив магию такую, что его умыслам позавидовал бы сам интриган-Стайлс. Десмонд покачал головой с разочарованием, поспешно скрывшись в толпе, а губы Луи шептали что-то на ухо певице, у которой глаза загорелись от услышанного. Я потом только поняла, что он песенку попросил, долбанный сатирик, прибавляющий комичность ситуации. Giada Monteleone – I need a hero (from "Shrek") ?? Мы остались одни, отнюдь не подходя под окружение тех, кто рядом. Брюнетка настроилась на джазовый вокал, опустившись на несколько октав ниже, и пропев первые строчки. ?Where have all the good men gone...? расшатало остатки умиротворённого состояния, ну а у Гарри приподнялись уголки рта, особенно когда Луи салютовал ему. — Не стоило этого делать, — нервно разглаживаю платье на бёдрах, — мне очень жаль, что ваш разговор к такому привёл и... — Потанцуй со мной, — протягивает мне раскрытую ладошку, но мой взор рикошетит от неё, без надобности останавливаясь на розовых губах, в уголке которых меня гипнотизирует родинка, а её я не успела расцеловать когда-то, — я многого прошу, Хадид? ?? Излишне суетясь я снова осматриваюсь по сторонам.— Но здесь нельзя танцевать так, как танцуют под эту песню, — отхожу на шаг назад. ?? Громко цокнув, он взял меня за запястье, прижимая меня вплотную к груди. Я затягивалась запахом парфюма, смешавшегося с естественным, его личным, пыталась запомнить как можно больше, пыталась вымыть образ Десмонда из восприятия зрительного, заручившись поддержкой восприятия обонятельного.— Не отказывай мне в удовольствии присоединиться к тем, кто портит эту ночь другим, — прошептал на ушко, затрагивая губами мой горячий висок. — А как же образ правильного Гарри Стайлса? — не отрываясь кончиком носа от кружева на его шее, я поймала хриплый смешок вибрирующей грудью. — Давай просто бахнем это грёбанное танго и укореним мнение, что я второсортный актёришка, — я закусила губу, прошептав одинокое ?хорошо?, позволив ему отойти от меня, но быстро обернуться кругом, грациозно протянув руку мне, – его партнёрше по танцам на сегодня. Ну а что мне ещё оставалось, кроме того, чтобы вложить свою мокрую ладонь в его огромную и манящую? ?? Гарри мастерски скользил по блестящему полу, ведя меня за собой, а я всё пялилась в черты его лица, которые казались очерченными и острыми под светом люстр над нашими головами и виделись мне? нереальными на фоне ночного неба за стеклом потолка. Существовала только россыпь звёзд и его родинок, которые легко можно было рассмотреть в такой близи, от чего сердце билось с удовольствием. Тяжёлые ресницы затрепетали из-за его рук, согнутых в локтях, что придерживали мою раскалённую спину. Заданный темп приказывал перебирать ножками, позволяя ему заходить в наступление. ?? Я плыла с ним, разрывая перепонки зрителей громким смехом, когда он схватил розовую розу, щедро предоставленную ему Луи, которую тот стянул без зазрения совести со стены. Ещё больше зарабатывала преждевременные морщины в уголках рта, когда он вложил её в свой рот, напомнив мне принца-нарцисса из ?Шрека?, однако этот был куда интереснее и положительнее. Совсем не такой, как другие, совсем не напыщенный, и совсем не мой уровень, но я всё равно старалась быть грациозной, несмотря на шуточную форму нашего исполнения. С надменным лицом схватилась губами за розу, радуясь, что на ней отсутствовали шипы. Хотя, зачем вообще было боятся за сохранность слизистой рта, если моё сердце расцарапывалось изнутри вещами куда опаснее, чем нежное растение? ?? Замираю в своей реакции, когда завоёванное пространство подчиняется ему, и он принимается кружиться с моим податливым телом. Резкий поворот и наша совместная походка вперёд, со сцепленными намертво руками, с чёртовой розой, кочующей изо рта в рот. Шутки заканчиваются, когда широкая ладонь ложиться на моё бедро и забрасывает ногу к себе на талию, ещё страшнее становится, когда мой носок проводит прямую линию по покрытию мраморного пола под его воздействием, которому я покорно решаю поддаваться, а мысленно я умираю при соприкосновении кончиков наших носов, что даже цветок, с только мне слышимым грохотом, падает. ?? Такт музыки потерялся, ведь мы уже давно создали свой собственный, надиктованный часиками сердца – быстрым пульсом, отбивающим чечётку в запястьях. Женщины затаили дыхание при виде этой картины. Должно быть, они мысленно боготворили красавчика без тормозов, или, быть может, они сделали пометку выпить противозачаточное, дабы не разродиться такими, как мы. — Они все смотрят на нас, — с трудом произношу, теряясь в изумрудах перед собой. — А теперь мы уйдём по-английски, Хадид, — медленно отпускает руки с моей талии, играя бровями с удовлетворением от содеянного, тем не менее, переплетая свои пальцы с моими, — пойдём, я отвезу тебя домой. ?? Мы так и поступили, когда шаг переходил в бег, а я уводила взгляд от испепеляющего, принадлежавшего Фриде. ?Что же я творю? осело в голове, схоронившись под выбросом адреналина. Когда-то это аукнется, однако не сегодня ночью. Я прибыла сюда, будучи никем на замеченной, никакой реакции не вызывающей, а покидала Нью-Йоркское чудо света, в качестве виновницы крушения местных уставов. В таких случаях обычно говорят, что ты свободен, а не опозорен, я же эту формулировку исправила в точности наоборот, однако рука Гарольда была слишком захватывающей и шершавой, дабы думать о чём-то ещё. ?? В вестибюле выхвалила своё пальто из рук чужака, набросив на тело, которое более не нуждалось в согреве. На Гарри верхней одежды не было, но от его внимание не ускользнуло то, что было надето на мне. — Хорошее пальтишко, не находишь? — и где я беру эту смелость, от которой его брови взлетают вверх в смущении? — подарок от одного человека, который хорошо катается, хоть и танцует отвратительно забавно. ?? Ведя меня к своей машине, он вскользь просиял улыбкой, проворчав низко и победно:— Ничего, ты ему тоже кое-что подарила, — за что и получил кулачком в плечо. ?? Я привыкла к водительским умениям Гарольда, нисколько не удивившись многочисленным нарушениям правил, на которые устала делать замечания, вместо этого я бесцельно клацала по проигрывателю, сменяя трек за треком, пропуская, надоевшую мне, Нирвану, хриплую Никс и The 1975, дойдя до песенки, от которой что-то кольнуло в груди, хоть я свою настоящую реакцию не поведала. — Добавил в плейлист всё таки? — дразнясь, наклоняюсь ближе к нему, раскармливая эго тем, что Бьорк, которую он подсмотрел в моём телефоне пришлась ему по душе. ?? С дороги глаз не сводит, хоть и нервно оттягивает нижнюю губу.— Переключай, Хадид, она мне надоела, — тянется к пальцами кнопкам, но я легонько отбиваю их намерения. — Нет, нет, нет, не зря же ты вычитывал название, пока я каталась. ?? В воздухе витала лёгкость и вседозволенность по отношению к друг другу. Это нельзя было назвать дружбой, но и отстранённость в наши рамки больше не вписывалась. Когда же мы перешли черту, позволяющую не бросаться друг на друга с обвинениями в том, что мы не совершали самолично? Мы оба – заложники ситуации, в которой жили, периодически совершая ошибки, на которых и учились, как он того и просил, отстаивать друг друга. Я попыталась впрягаться за него на интервью, он отплатил мне защитой от Десмонда, окончательно став на тропу мира, когда пал в глазах притворщиков-спонсоров вместе со мной. Я всё реже слышу имя своей матери в насмешливом тоне и всё чаще перестаю удивляться его прикасаниям, которых так много, что наш отлив в отношениях мог превратиться в цунами ежесекундно; Гарри был прибоем, врезавшись в меня волной за волной, до физической боли, сами понимаете, как от этого накрывает.***?? Всё это кажется нереальным, как солнечные вспышки в ночном небе, но от этого смотреть меньше не хочется. Не хочется отпускать, говоря вызубренное ?Пока?, не хочется смотреть за скрывшийся силуэт в дверях, не хочется, чтобы эта ночь заканчивалась так скоро. ?? Я терялся в собственных догмах по поводу её семейства, уже на автоматизме отделяя Беллу от Анастейши. Делал это настолько успешно, что рассматривал ее черты без сравнения с другой. Она стала единственной такой, с золотом у краев радужки и острыми скулами, которых в природе не бывает. Не мог позволить себе того, о чём бредил, но стремительно сбрасывал оковы, которые сам же придумал. ?? Притормозив у её подъезда, ляпнул то, что первое пришло на ум:— Пригласи меня в гости, — выпытывающее выискивал признаки негативизма, но не нашёл, осознав окончательно, что она мне не откажет. — И что же мы будем делать у меня дома? — только и ответила она. ?? На языке задержалась только правда и ничего, кроме неё. Знаете, бывают такие моменты в жизни, когда ты понимаешь, что секс – не самый логичный заключительный аккорд, после которого, а я это знаю, будет тяжело обоим, собственно, как и в прошлый раз. — Покормишь меня? — как дурак улыбаюсь, сам не зная, почему выбрал из всех именно эту просьбу. ?? Возможно, спутал её планы, так как она засуетилась, в неверии посмотрев на меня, но очень скоро собралась воедино. — Конечно же, ведь ты, должно быть, не поел на спонсорском вечере, — схватилась за сумку со смешной русалкой, похожей на ту, что жила на моём предплечье. — пойдём, Гарольд, что-то приготовлю тебе, в качестве платы за твою сегодняшнюю покорность, — она осеклась, громко сглотнув, — точнее, просто так приготовлю. — Я так и понял, Изабелла, — с хитрой обидой, которая не прожила и десяти секунд, я закрыл за ней дверь, последовав за её широкими шагами. Patrick Watson – Je te laisserai des mots?? Поднимались по лестнице в тишине, громко ступая по ступенькам. Эхо нарушало покой позднего часа, а Белла прикладывала пальчик к губам, сигнализируя мне молчать, когда мы проходили мимо дверей её соседей. Неужели кто-то подтрунивал бы, увидев рядом с ней мужчину? А потом я вспомнил, как она печётся обо всех вокруг и вмиг развеял глупые мысли. Все те контейнеры с кексами и любезности с её уст приобретали логический смысл. Только вот, мало кто воспринимал её, не считая тех, кто эту жизнь повидал. Беззаботной юности она была непонятна, как сложная математическая задачка. ?? Белла достала ключ из-под коврика, объяснив мне, что там его оставила Кайла, хоть я и сомневался в таких мерах предосторожности, выпалив, что это неразумно, а так оно и было. ?? А потом я оказался в её пространстве, любопытно водя глазами из угла в угол. Сложно было не отметить чистоту вокруг; чистоту далеко нетипичную, при которой полы блестят, а подушки на диване расставлены с геометрической четкостью. Я тут же заподозрил что-то неладное в эдакой скрупулезности. Несмотря на личные привычки, я разулся, оставив обувь на коврике у входа, уж очень мне не хотелось портить её старания, с которыми она, небось, отмывала паркет часами. ? Продвинулся вперёд, пока она вешала одежду на вешалку шкафа, пытаясь понять каждую мелочь: отсутсвие визуального шума, что проявлялся в пустующих поверхностях, идеальный ряд музыкальных пластинок на этажерке, которые выстраивались по принципу градиента цветов; вскользь задержавшись на именах исполнителей: Боуи, Питер Габриэль, Лана Дел Рей с растерзанными корешками, что свидетельствовало о частом использовании (и это не удивительно, ведь Белла была именно той девушкой, для которой эта музыка и писалась), были там и Тэйм Импала, прямо рядом с ебучей Бьорк, выдавшей меня с потрохами сегодня... ?? Я так же надеялся осилить смысл нахождения охапки жёлтых тюльпанов в мойке, заполненной водой до краев, сделав вывод, что и цветам она пытается дать фору во времени проживания. Типичная созидательница, считающая, что может на что-то повлиять. Вскоре моё внимание привлёк длинный листок на кухонном островке, над которым я и склонился. — Извини, здесь немного захламлено, — словно издеваясь, она выхватывает его из-под моего носа, запрятав в одну из кухонных полок, между рядами блокнотов и стопки с рецептами, записанными на скорую руку.— Я бы даже сказал, что эта квартира нуждается в клининговом сервисе, — оперевшись об столешницу, ловлю её сварливый взгляд.?? Продолжив манипуляции, она принялась доставать содержимое холодильника.— Очень смешно, Стайлс. У меня дома порядок и чистота, — с гордостью рявкнула, выложив бри и пармезан, к которым я подлетел незамедлительно. — Понятное дело, Хадид, с твоих поверхностней можно смывы брать на бактериологические исследования, — стучу ящиками в поиске тарелок, — я это к тому, что ты помешана на контроле даже в быту, — схватившись за доску, нарезаю сыр кубиками. Нож без труда был найден среди отполированных ложек и вилок в нижнем ящике. ?? С согласием хмыкнув, она начала порхать по маленькой кухне, осторожно обмывая овощи водой, не задевая стебли цветов в раковине, а затем встала рядом, ловко их нарезая. Белла показалась мне хозяйкой с большой буквы ?Х?: то, как она орудовала ножом, не удосужившись переодеть вечернее платье, от которого у меня срывало крышу, позволило сквозному ветру проходить по фундаменту сооружения, где эта крыша изначально была. Я замедлился, краем глаза подглядывая на её руки, что деревянной лопаткой переворачивали поджарившийся бекон в сковородке, притаился со своими шуточками, когда она перемешивала салат с рукколой и всем, что она вздумала туда положить. Пытался быть полезным, хоть она в моей помощи и не нуждалась. Каким-то образом, она была обучена готовить, несмотря на то, что пищу забывала или не хотела принимать. Белла воротила в душе то, что сложно было своротить; она излучала посыл материнства, от которого я был рано отлучён, а раненое существо с депривацией родительской очень просто приручить подобным образом. Кто-то сказал бы, что я недалёкий мужлан, а мне просто нравилось наблюдать за девочкой в золотом платье, которая умело выкладывала ужин на белоснежные тарелки. Каждое тонкое движение, как дуновение ласкового ветра, каждая колкость с чистых губ так и манила попробовать её ещё раз, но я остановил себя от сего действия, не без скрежета на зубах. Будучи наряженными в дизайнерские тряпки, мы сели за маленький столик на её кухне, оперевшись в друг друга коленями. Я разливал апельсиновый сок по стаканам, а Белла снова металась туда-сюда, так как забыла добавить шалфей в салат. К моему удивлению, она ела, хоть и с трудом пережёвывая; её порция была намного меньше, чем моя, но я и тем был поражён, ведь не каждый день увидишь Хадид, облизывающую большой пальчик после бекона. — Это тебя мама научила готовить? — спрашиваю с неподдельным интересом, так как примеряю возможные ответы на себе. Я бы хотел, чтобы моя успела научить чему-то меня. Прокашлявшись, она отпивает сок со своего стакана.— Сама научилась, когда пришлось ночевать одной в шестнадцать, — накладывает мне остатки еды из стеклянной глубокой посуды, — бери ещё, ужин не сытный, — с нервозностью подглядывает в мою опустевшую тарелку. — А как по мне, в самый раз, — снова берусь за вилку, позволив малейшим знаниям про её прошлое вылететь из моей головы, — почему ты ночевала одна в столь юном возрасте? — но тут же вспоминаю о болезни Анастейши, когда она медленно моргает, вытирая рот салфеткой, однако сразу сменяет тему, как она и умеет.— Сними серьгу и обработай прокол, я сейчас найду перекись, — встаёт со своего места, скрипя стульчиком с низкой спинкой. Меня не пробивает на жалость к её матери, хоть реакцию напуганной дочери я понимаю всецело, пробираясь уважению к той, которой самоотдача давалась не легче, чем другим. Белла копошилась в глубоком органайзере с кучей таблеток и бутылочек, а я тем временем убирал тарелки в старую посудомойку. Она не дала мне схватиться за кухонную губку, когда я намеревался убрать крошки со стола, вместо этого протянула мне мокрый спонжик с жидкостью, что звонко зашипела, соприкоснувшись с воспалённым участком. Каждый из нас поглядывал на часы, стрелка которых остановилась на полночи. Натирая поверхности до скрипа, она закинула удочку из-за плеча, не пытаясь найти со мной зрительный контакт: — Уже слишком поздно, заночуй у меня, — а затем обернулась лицом ко мне, всё же найдя его. — если хочешь. Я медленно сделал шаг вперёд, переборов желание укусить её нос от радости, вызванной этим приглашением.— А где я буду спать? — она томно смотрела, оперевшись об тумбочки позади неё. — На диване, конечно же, — кивнула в его сторону, — получишь постельное белье, а утром поблагодаришь за комфорт, сделав нам чай. — Я не буду спать на долбанном диване, Хадид. Скептически подняв бровь, она обошла меня полукругом, направившись к шкафу, из которого достала подушку с односпальным одеялом, а затем замерла, потянувшись к стопке с одеждой. Я подкрался сзади, поймав рукой белую футболку, которую Белла мне подкинула. Силуэт Бьорк виднелся на шмотьё с мужского плеча, а я засмеялся при виде этого. В ту ночь я не удивлялся размерам одежды, которую она предпочитала носить; давно уже понял, что скрывает своё тело под ними. Её остроумие – вот, что меня очаровало тогда, после чего я отпустил её в душ, покусывая костяшки кулака, лишь бы не присоединиться к ней. Переодевшись, сложил свой костюм на маленьком пуфе, под которым лежала пачка сигарет, видимо, Белле не принадлежащая и ею незамеченная, и начал прислушиваться ко звукам за дверью. Молился, чтобы она не блевала и мне не пришлось вломиться туда, где меня не ждали, заперевшись на защёлку. Она не жаждала близости и от этого, как бы банально это не звучало, была ещё желаннее. Никакие звуки рвотных позывов к моему слуху не дошли. Белла вышла в гостиную, уже будучи переодетой в розовые пижамные шорты и майку, а на её лице больше не было макияжа, из-за чего синяки под глазами стали просматриваться куда ярче; она была вялой и сонной, что было понятно по походке и маленьким зевкам. Я умостился на, предоставленном мне, местечке для ночлега, но совсем не для того, чтобы на нём спать. Всматривался дольше положенного, когда она прошептала тихое ?Спокойной ночи?, взамен получив взмах моих пальцев, как действия прощального, и закрыла за собой дверь, ведущую в её спальню. Пять минут, а затем ещё столько же, после чего я тихо встал на ноги, передвигаясь в темноте, которую нарушал свет фонаря из-за окна. Добрался к карману комбинезона, который оставил, достав оттуда телефон. Шалость намеревалась неописуемая и сложная для понимания. Я вёл себя, как какой-то помешавшийся сталкер, освещая дисплеем путь к кухонной плитке и остановившись у полки, к которой прикасались её руки. Вот оно, моё заветное желание узнать, что же было прописано на листочке с медицинской эмблемой в уголке. Нашёл без труда, сфотографировав его содержимое на камеру телефона со вспышкой, спустя время, уложил его обратно, позаботившись о том, чтобы место преступления казалось нетронутым. Несдержанно перешёл в галерею, блуждая глазами по увеличенному масштабу экрана, с целью рассмотреть печатный шрифт. От количества прописных препаратов я осознал причину внушительных размеров её аптечки, а имя психотерапевта, маячащее под именами гинекологов и эндокринологов, наталкивало на мысли неприятные и реальные, вырывающие из беззаботных смешков и танцев с ней. Она была больна, но мне неизвестно, в какой степени. Гормональные препараты не прописывают просто так, да и человек, силившийся есть после длительных голодовок, безусловно, себе на горло наступает, оставив рецепт в доступном месте, словно подсознательно моля о помощи, а дурачьё хотело знать, хотело принимать в этом какую-то роль, не понимая, что ему с этим всем делать. И самый главный вопрос, на каких правах? Nicholas Britell – Agape?? Ручка двери была ледяной, неприятно врезаясь в горячие руки, по которым кипело тепло от желания прикоснуться. Белла лежала на боку, умиротворённо купаясь в лунных бликах; заметила моё присутствие, выдав себя лишь по затаившемуся дыханию. Я осмотрелся, останавливаясь на трещинах в потолке, которые можно было рассмотреть даже в темноте, и зацепился взглядом на кровати, которую и кроватью назвать было сложно, однако к ней я и неумолимо приблизился, приземляясь на колени, окончательно упав подле её маленького тельца, кое-как закутанного в одеяло. — Мы так не договаривались, — она выдохнула полушёпотом и неуверенно, направляя поток воздуха на свои ладони под головой.?? Я в ответ подвинулся ближе, ныряя под одеяло со своей стороны.— Я говорил, что не буду спать на диване, — прижал её спину к своей груди, словно мы делали так сотни раз, — твоё условие – остаться, моё – лёжа рядом с тобой, — уткнулся носом в её волосы, плавно переходя к мочке, по которой осторожно провёл губами, опустившись ниже и вдыхая её новый аромат, которого раньше не было. — Чем ты пахнешь? — с хрипотцой выпытываю, будто знания нот упасёт меня от потери здравого рассудка. ?? Белла вытянулась, как натянутая струна, когда моя рука легла ей на живот.— Мирт, лаванда и что-то ещё... — с придыханием сказала, прижавшись ещё ближе ко мне, а я, забавы ради, спустился ниже, пальцами виляя по тазовым косточкам, об которые можно было порезаться, вырисовывая какие-то иероглифы на талии и рёбрах, которые слегла оголил, приподняв её шёлк. ?? Она рефлекторно выгибала спинку, начав дышать тяжелее, а я от этого скалился, покусывая места, к которым мог дотянуться, слизывая запах с углублений возле плеча. Мы с ней играли в замысловатую игру, но напрочь забыли все правила, боясь себе в этом признаться. ?? Пальцами водил по бархатной коже, однако границы не переходил, побоявшись ненароком придушить её, если подберусь ещё ближе. Это было весьма опасно, особенно после ужина, конфронтации с журналистом и ватки с перекисью. ?? Она выжидала чего-то, но я точно не понимал, чего именно, продолжая расцеловывать её ямочку за ушком. Мурашки по её коже мне льстили, а свет фонаря позволял рассмотреть прикрытые ресницы, пускающие тень на скулы. Вымоталась, устала, насилу протянув предсонное:— Спасибо за пальто, Гарри, — когда я успокаивающе запускал руки по её коже головы. Я слабым голосом поблагодарил за ужин, вложив все до последней капли в почитание её дивности, с помощью крайнего поцелуя в острое плечо. ?? Пытался переключится на мамин Ж'адор, найдя его аромат в памяти, однако сложным это казалось, особенно если ядовитое дерево, распустившееся по всем системам органов начало благоухать лепестками мирта. Теперь – лаванда и её человеческие нотки стали соком, текущим под его корой, а все бутоны на нем – принадлежали Белле; все оттенки теней, которые ядовитое дерево у меня отобрало, вернулись к своему хозяину. Да и какое оно ядовитое теперь? С таким непостыдно наведаться к Эльзе, позволив взглянуть на его наивную чистоту. Вот, чего ты от меня хотела, подружка... Если бы любой другой видел бы её в тот вечер, если бы станцевал с ней, смеющейся с розовой розой между зубами, если бы так же сбежал под руку, а затем почувствовал лёгкое колебание ветра от её движений на кухне, то влюбился бы потеряно, как той ночью сделал это я.