V. Sledgehammer (1/2)
— Дай мне еще конфету.
— Только не шелести фантиком, не то нас услышат.
?? Детский шёпот из-под сидений трибун не привлекал внимание мимо проходящих фигуристок. Недостаточно громкие голоса и слишком большой страх попасться на запрещённом. Но они были скрыты от ненужных глаз, объедаясь всем тем, что приносил мальчишка, каждый раз оставляя кучу мусора после.
— Белла, у тебя весь рот в шоколаде, ты нас выдашь! — маленькие ладошки, обрамлённые в белые воланы потянулись в сторону лица девочки, ещё больше размазывая доказательства преступления.?
— Фу, у тебя руки слюнявые, не смей трогать моё лицо!
— Просто вытрись локтем. Ты такая обжора, хоть и тощая.
?? Измазав свой костюм шоколадом, Белла нахмурила свои по-детски светлые брови.
— Конфеты охренительные.
— Что ты только что сказал!? — заткнув ему рот руками и осмотревшись вокруг, она надеялась, что опасное слово, вылетевшее из его беззубого рта не накличет на них проблемы. — Гарри, прекрати говорить это, тебя накажут, если услышат!
— Если услышат,— Разбросанные обвёртки захрустели, когда он подсел ближе к Белле, — Я так и не услышал ?спасибо?.
?? Посмотрев на мальчика из-под лба, Белла смутилась от своей невоспитанности, однако присущая ей робость не давала её языку повернутся.
— Я вообще-то украл их для тебя. — Он, действительно, привык подворовывать их из домашнего буфета, не забывая делиться ними с подругой. Выжидая её ответа, Гарри усмехнулся: никогда не встречал такой реакции и любил проверять её на прочность.
— С-спасибо, Гарри, очень вкусные.— Пожалуйста, Беллз. — Разозлившись на это прозвище, девочка сцепила руки на груди, отвернувшись от Гарри в другую сторону.
— Ты охренительный. — Звонкий смех мальчика был настолько громким, что Белла подпрыгнула на месте, не понимая, почему он отреагировал на оскорбление именно так.
— Да, я хорош. Ты ведь это хотела сказать?
?? Открыв и закрыв рот, девочка начала подозревать, что сболтнула что-то не то. И будучи готовой возразить, она застыла, заметив лакированную обувь.— Вылезьте оттуда, немедленно, — Холод голоса отца заставил Гарри попятиться. — Считаю до трёх.
?? Он не дал начать ему вести счёт. Как под самым действующим заклинанием, их маленькие тела показались на свету, боясь поднять глаза вверх.
?? Осторожно, не задевая шуршащую фольгу, они встали на ноги. Заметив на костюме Гарри комки пыли, девочка не сдержалась, сметая её; как будто это могло исправить ситуацию.
?? Она считала мужчину красивым и заботливым. Не знала любви отца, а потому воспринимала все им сказанное как истину, что невозможно опровергнуть, однако с каждым днём в ней, почему-то, зарождалось чувство тревожности, причину которой она не могла объяснить.
— Посмотри на меня, дорогая, — И она сделала то, что ей было велено, хоть и отвела глаза в последний момент. — А теперь скажи мне, что ты ела?
?? Гарри заметил подрагивание её ресниц и предательский след от шоколадной конфеты, которую она так и не вытерла из уголка рта.
— Мама дала мне овсянку на завтрак. — Она умела врать, но мальчик знал, что это не сработает с отцом.
— И ты ела шоколад, не так ли, Изабелла?
?? Звучание её полного имени обозначало то, что у неё большие проблемы. Скажи правду, не усложняй, но нет. Она умела врать.
— Это я ей дал. — Голосочек не без нотки храбрости, и даже с намеком на вызов. Ухмылка проскользнула на лице Десмонда: этого мальца ещё ломать и ломать. Глупый щенок, ты готов понести наказание за двоих?
— И где же ты взял конфеты, Гарри?
?? Ребёнок сделал правильный выбор в пользу того, чтобы сказать правду. Это было легко. Врать он – не умел.
— Из дома, мистер Стайлс. — Такой маленький, а уже пытается спастись с помощью намёка на субординацию между тренером и подопечным. Но в его случае, это не работает: для Десмонда не существует разграничения между домом и катком; где бы они не находились, для него он – глупый щенок, требующий дрессировки.
— На лёд, живо. — Ему не нужно было повторять дважды. На лёд – значит на лёд и никак иначе.
?? Коньки цокнули. Глаза присутствующих обращены на них: тот, кто взял серебро на олимпиаде пытался выковать того, кто однажды возьмёт золото. Бедный малыш, идущий по стопам не до конца реализованного, отца.
?? Выпрямился насколько мог. Он все равно возьмёт конфеты снова, да и не только их, если захочет.
— Делай планку, пока я не остановлю тебя.
— На коньках? — В ответ на это, Десмонд взвалил на сына тяжёлый взгляд, и под его воздействием тонкие плечи опустились.
?? Гарри ненавидел делать именно это: статичное и болезненное, оно сводило с ума не так в физическом плане, как в моральном, заставляя концентрироваться на своём дыхании и ненужных мыслях, а в комбинации со скольким льдом под руками – это чистое бешенство.?? Ладони соприкоснулись с холодом покрытия, а лицо возвышается над белизной. Настолько гладкой, что в ней просматривается его силуэт.?? Мышцы дрожат, как канаты мостов на ветру, а внутри зарождается что-то похожее на обиду. И как долго ему предстоит находится в этом положении? Ещё много лет, малыш Гарри. И планка – не самое страшное, что тебе предстоит пережить.
?? В поле зрение попало что-то ещё. Что-то белое и суетливое; упала рядом, на тонкие вытянутые руки. Интересно, её мышцы так же болят? Смотря на неё, задаешься вопросом, есть ли они вообще. Пришла сама, потому что мальчик не слышал гавкающее указание от отца. Теперь, помимо теней от своих кудрей, он рассматривает маленькие ноготки Беллы. Перевёл взгляд на лицо, а она уже смотрит на него, сцепив губы и нахмурив тонкие брови. И оттенки их зелени встретились.
*** Летит по коридору, как стрела, запущенная метким стрелком – дело рук Иоланды. Запустила прямо в цель. Лишь тонкие всхлипы и одышка от быстроты бега, а волосы выпавшие из ненадежной резинки попадают на глаза и в приоткрытый рот. Почему так темно? Дайте больше света. И почему эти коридоры бесконечны? Хочется выбраться. Но, вдруг, болезненная остановка. Цель стрелы достигнута и это – грудь Гарри. Неправильный выбор мишени, но что поделаешь.
?? Почти, что упала, пошатнувшись от твёрдости, в которую врезалась, а он, не понимая, кто перед ним, схватил её за запястье, удержав на месте. И тут же отпустил, как будто прикоснулся к раскалённому железу.
?? Страх в глазах был ярко освещен под тусклым светом светильника над её головой. Он же, напротив, был в тени, походя на сверхъестественное существо; высокое и холодное, в готовности вот-вот напасть.
?? Уйди прочь, претворяясь ничего не чувствующей, как ты привыкла. Как ты умеешь.Или я выдала себя сбившимся дыханием? Сделай хоть что-то, Стайлс, потому что я клянусь, натворю глупостей. Или просто дай мне уйти, потому что это – единственное, что мне остаётся.Никакой растерянности на его лице, как будто совсем недавно он не походил на такого же, как я сейчас. Соколиные брови сошлись на переносице, а рот скривился в презрении. Вот он ты, так давай же, начинай.
— Слышала новости, Хадид? — Руки в кольце на груди, а крест у большого пальца приковывает внимание. Ты ни во что не веришь, Гарри, зачем тебе он? — Что молчишь? Нечего сказать?Не хватит слов, чтобы описать спектр эмоций во мне. Но ты не получишь ни одно.— Пошёл к черту, Стайлс. — Процеживаю, как проклятье, пытаясь расправить плечи как можно шире. А затем терплю неудачу под давлением его взгляда, жалостно уводя свой.Ухмылка и небрежный выдох из расширенных ноздрей.
— Прочь с дороги. — Подбив меня плечом, направился в противоположную сторону. Почему в нём остался британский акцент? Заставляет его звучать ещё надменнее.Темнота коридора поглотила его высокую фигуру, будто он был ею порождён. Не смотри туда.Мои же ноги ведут меня вперёд. Стычка со Стайлсом привела меня в чувство и вернула ясность мыслей.Я не буду кататься с ним. Запечатав это умозаключение буквально выбиваю дверь кабинки в туалете, и прочищаю желудок, больно ударившись коленями об пол. Закончив, упираюсь головой в плитку у раковины; вода стекает, но я не спешу окунать в неё ладони. Возможно, шум воды заглушит внутренний голос, что бьет по темечку.Сегодня твоя карьера закончилась.Не заглушил. В панике ищу телефон и осознаю, что оставила его в спортзале. Нет, туда нельзя. Там – добьют. Почему так страшно? Мне нужно увидеть его. Найджел. Спазмы в желудке сковывают движения, которые должны привести меня к нему. Бегу бесконечное количество времени. Свет озаряет моё лицо, и я физически чувствую, как мои зрачки сужаются. Я на арене и красная форма его команды проплывает перед моими глазами, как в замедленной съемке.Шушуканье по поводу меня, ступившей на лёд в чешках. Ступившей? Вбежавшей. Они не посмеют засмеять меня, знают, что будет, если осмелятся сделать это при нём. Веду себя неадекватно, откуда во мне это безумие?Благо они не играли в этот момент, ведь иначе, моё тело было бы разгромленным; как и моя гордость, от которой ничего не осталось. Подхватил меня на руки, подняв над покрытием. Ноги мокрые и замёрзшие.— Какого хрена, Белла? — Глаза полные предвкушения плохих новостей.
— Мне нужна помощь.
*** Поведал ей историю и напился, как последний идиот, хотя я уже приехал сюда в таком состоянии. К кому, как не к ней. Да и кто виновник сего торжества? Моя милая, Эльза, просто молчи и слушай, как я вот-вот откажусь от мне уготовленного золота. Задаюсь вопросом, почему ты не удивлена новым положением дел.
— Мать твою, очнись!Её ладони одаряют меня пощёчинами. Я всё чувствую, не открывая глаз. Бей меня сильнее. Бутылка с водкой со звоном ударилась об кафель больничной палаты, не разбившись. Наконец-то, судьба улыбнулась мне.
— Прекрати, дура. — Даже я не могу разобрать то, что сказал: нечленораздельное и бессмысленное. Просто перестань орать на меня и дай побыть здесь, на полу у твоей койки, к которой ты прикована. Где ты, там и я.
— Пьяный кусок дерьма, встань, сейчас же.На лёд, живо.Планка, щенок.Истерически смеюсь, катаясь по полу, а свет лампы раздражает сетчатку, от чего выступили слёзы.Пошёл к чёрту, Стайлс.Пошла нахрен ты, долбанная сука. Как она посмела? Открывай свой глупый рот в сторону Хорана, а не меня.
— Тебя сейчас вышвырнут отсюда, придурок!Фокусирую взгляд на Эльзе. Почему ты полезла туда? И откуда взялся тот ветер? Смотри, что ты наделала в своём экстазе. Касаться Хадид? А, может быть, лучше швырнуть её об лёд?— Я не могу, Эль. — Мой голос звучит слишком высоко, и мне не вериться, что он принадлежит мне. Самый настоящий щенок.
— Ты возьмёшь себя в руки, а иначе...— Иначе, что? Не принесу папочке медаль в зубах?
— Иначе я не прощу тебя.Улыбаюсь так широко, как могу. Смотри на мои ямочки, только пусть в этот раз они пугают тебя своей неестественностью. Дух матери осел на моих плечах, я давно не ощущал её присутствия. Мне даже кажется, запах её любимых духов заполнил мои лёгкие и сдавил голову. Ж'адор.Глубоко вдыхаю, дабы искоренить этот аромат. Вроде прошло.Но на смену ему пришло лицо Хадид: напуганное, будто шла на казнь. Ей сообщили и вот её реакция. Затуманенный рассудок не выдаёт мне возможность описания её черт, но я не могу не спросить, куда делась полнота её лица и что случилось с губами? Искусанные и налитые красным. Это я вижу чётко. Почему ты так похожа на свою мать? Смотрел на тебя и сжимал кулаки.Невозможно быть настолько похожими.Ты ведь видел их сходство, как мог выбрать именно её? Наказываешь меня за что-то. Пожалуй, это хуже всех планок вместе взятых.Мой разум открывает те закоулки, о которых мне нельзя вспоминать. Давние, но такие свежие: широко раздвинутые ноги в дешевых туфлях, а ты между ними; и её лицо, такое же, как и у этой, её гребанной дочурки. Что бы сказала мама?
— Посмотри на меня! — Очутившаяся на полу возле меня, Эльза хватает моё лицо в руки, по которым плачет свежий маникюр.Хочешь я накрашу твои ногти в розовый? Как ты это любишь. Нет, не стоит, все равно никто не увидит. Но я послушаюсь и посмотрю на тебя.Глаза смотрят с жалостью.