Гадание (Sally Face, Салли/Ларри, G) (1/1)

— И ты правда в это веришь? Ларри поднял голову, встречаясь с колючим скепсисом в голубых глазах. Усмехнулся. — Ну, конечно нет. Это так, ребячество, все в детстве таким баловались. Особенно девчонки. Сал чуть наклонил голову. Они сидели под деревом, под его пышной кроной на поляне далеко-далеко за апартаментами. Это место показал ему Ларри, и с тех пор часто звал туда вместо домика на дереве. Называл его чуть более просторным и чуть менее заметным. Про него знаем только ты и я – так он говорил, и Сал не видел повода ему не верить. Он посмотрел на ромашку в руках Ларри и подумал о том, что это и вправду по-детски. И немного по-девичьи. Гадать на цветах о суженом и всё такое, это свойственно очень суеверным людям, для которых так называемая ?судьба? и её предсказание имеют огромное значение. Ларри явно был не из таких – один из первых, кто не поверил в призраков и прочую чепуху, – но сейчас отрывает лепестки от ромашки и что-то бормочет под нос. Сал хмыкнул и спросил: — И что, это правда сбывается?

— Откуда я знаю? — Ларри беззаботно пожал плечами. — Девчонки обычно гадали на парней, любит-не любит и так далее. Кто знает, как потом у них с личной жизнью было, они не рассказывали.

Он оторвал один лепесток, поднял на уровень глаз, покрутил пальцами. Лёгкий ветерок коснулся его волос, взъерошил их, смахнул пару прядей на плечо. Сал засмотрелся. Ларри с усмешкой продолжил:

— Мы были детьми, верили, что непременно сбудется. Но сейчас я думаю, что вряд ли кто-то из нас воспринимал это всерьёз. Так, развлекуха на пару часов, которую забудешь к вечеру. Сал улыбнулся – не смог сдержаться. Ларри с такой теплотой говорил о прошлом, что внутри всколыхнулись разом несколько чувств: трепет, нежность, зависть. Он таким похвастаться, увы, не мог, и стоило бы порадоваться за друга, но не получалось.

— На, попробуй. Заметил ли Ларри перемены в его лице, или просто решил продолжить свой рассказ более наглядно, неизвестно. Перед носом у Сала возникла ромашка, целая, свежесорванная, вокруг канареечно-жёлтой сердцевинки теснилось белоснежное кружево лепестков. Сал поднял вопросительный взгляд, и Ларри, кивнув на цветок, пояснил: — Погадай. Это весело, правда. Сбудется-не сбудется, неважно. Сал нахмурился. Он не то, чтобы хотел пробовать, но Ларри смотрел на него так ласково, что отказать не получилось бы при всём желании. Он взял цветок, повертел его, наблюдая, как невесомо покачиваются лепестки в такт движению. Как летнее платье у девушки, почему-то подумал Сал и смутился своим мыслям.

— И на что гадать? Точнее, на кого? — На кого хочешь. Хоть на меня. Заодно и проверишь, сбывается или нет. Ларри улыбнулся во все тридцать два. Его забавляла вся эта ситуация, чего не скажешь о Салли – он почему-то с каждым словом смущался всё сильнее и сильнее. Словно Ларри всё заранее спланировал и теперь развлекается, наблюдая за мытарствами ничего не знающей жертвы. Он вздохнул: — А нужно что-то говорить? Или просто отрывать лепестки? — Конечно нужно! Запоминай: ?Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к черту пошлёт, любит искренне, издевается, ждет встречи, насмехается?. Отрываешь лепесток – говоришь новое слово. И так, пока лепестки не кончатся. Звучит очень странно, подумал Сал, но решил не озвучивать свои мысли вслух. Произнёс мысленно необходимые слова, чтобы получше запомнить, и принялся за цветок.

Раз – любит, два – не любит. Три – плюнет, четыре – поцелует. Пять – к сердцу прижмёт, шесть – к чёрту пошлёт. Семь – любит искренне, восемь – издевается. Девять – ждёт встречи, десять – насмехается. Некогда нарядная и пушистая ромашка превратилась в облезлый сорняк. На жёлтом кругляшке болталась всего пара лепестков. Сал вспомнил, на какой цифре остановился и продолжил: одиннадцать – любит, двенадцать – не любит. Тринадцать – плюнет, четырнадцать – поцелует. Последний лепесток. — Поцелует… — произнёс он, смотря на белый клочок так, словно он мог рассказать о своём значении. Почему-то по телу пробежали мурашки от мысли, что ему выпало именно это действие. Он пожал плечами, посмотрел на Ларри красноречивым взглядом – ну, я погадал, и что теперь? – но увидел лукавую улыбку и искорки в глазах напротив. В один момент лицо Ларри оказалось слишком близко, и его губы накрыли губы Сала. Он даже удивиться не успел. Поцелуй вышел совсем лёгким, невесомым, каким-то слишком невинным, но руки задрожали, Сал вцепился ими в край толстовки, чтобы совладать с чувствами. Ларри отстранился, пальцами провёл по щеке Сала. — Вот видишь. Гадание сбылось. Губы слишком близко к губам, шёпот коснулся их тёплым потоком воздуха. Сал вздрогнул, свёл брови к переносице – до него с трудом доходил смысл сказанного. Но когда дошёл, возмущённо ахнул. Щёки запылали. В груди у него всё клокотало и шумело, сердце билось слишком быстро, оглушало. Ларри точно всё спланировал с самого начала, не иначе. — Ты знал, — поражённое утверждение, не вопрос. — Знал? — он вскинул брови. — Нет! Это чистая случайность, честно. Откуда я знал сколько на этой ромашке лепестков. Говорю же – гадание сбылось. И на этот раз чмокнул в щёку. Сал хотел отстраниться, отвернуться от Ларри и скрыть своё красное лицо, но не смог. Слишком приятно. Даже несмотря на эту детскую уловку. Он прикрыл глаза, виском потёрся о висок Ларри. Тёплый летний ветер снова поднялся над поляной, играя цветочными бутонами и высокой травой.