Глава двенадцатая. (1/2)
Он чувствует приятное напряжение, возникающее между обоими и от этого так самонадеянно улыбается. Хиггс, на самом деле, жутко рад, что его горячо любимая синица не видит его лица прямо сейчас. Не хотелось бы смущать ее таким взглядом.
— Что-ты сделаешь, м? — хрипло и до жути приятно произносит Монаган, заставляя Эстер шумно сглотнуть, но не расслабиться. Он знал, что ее рука не дрогнет, и ужасно этим гордился, — Хотела бы ты моей смерти, я давно бы был мёртв. Теперь, раз уж ты обрела нечто большее, чем мою компанию, то ты, моя милая Эстер, располагаешь огромным количеством ресурсов. Ты же такая сильная, так в чем проблема? Прикончи меня и с чистой душой пойдёшь в Бриджес. К. таким же. как. и. ты, — процедил он каждое слово, наклоняясь к ее лицу ещё ближе.
— Заткнись, — Эстер закрывает глаза, принимая собственное поражение. Проигранный бой, но не война. Не более.
— А то что? Прикончишь меня? Давай, малышка, я жажду твоей реакции, — шепчет подобно змею-искусителю на ухо Хиггс, заставляя по коже девушки бежать мурашки. Желудок сворачивается в узел, внизу живота неприятно щекочет.
Эстер выдыхает. Она резко разворачивает, отправляя ловким движением руки нож в землю под ногами, и демонстративно задевая Монагана в плечо, проходит дальше, не оборачиваясь.
?Так и знал?, — проносится в голове мужчины, пока он, усмехнувшись, приказывает своим людям разбивать здесь лагерь.
Теперь, кажется, все шло своим темпом и этот темп Хиггса вполне устраивал. Эстер была рядом, пусть и неохотно, но как никак принимала участие в его жизни. Он не задумывался о том, как это неправильно - держать птицу в клетке против ее воли - но Хиггс, кажется, был тем самым хищником, который умрет при виде улетающей птицы. Его птицы. Так что теперь его стратегия заключалась в следующем: впиться в ее тело когтями и ни за что не отпускать, даже если ей будет больно.
— Остаёмся здесь, пока не заметим экипаж девочки Президента, — командует мужчина, перезаряжая оружие и выкидывает пустой магазин в сторону, — Не спускай глаз с синицы. Уйдёт - поплатишься за это головой.
Мужчина напротив кратко кивнул. Хиггс был лидером, несомненно, крайне строгим. Не допускал никаких недомолвок или непослушания. Дисциплина в его рядах всегда была на уровне, хотя сам он удивлялся, почему все выходило именно так. Монаган не боялся потерять кого-то из террористов, тем более потеря жизни - лучшая мотивация для исполнения приказа. Методы у него были, конечно, своеобразные, но действенные.
Больше всего Мерфи сейчас хотелось оказаться в объятьях отца. Даже несмотря на то, что сам он ни слова не сказал в момент, когда на ее чистую душу повесили ярлык обвинения в краже морфина, Эстер была благодарна ему за то, что сейчас была жива.
Даже не учитывая невозможное количество побочных эффектов вплоть до резкого скачка уровня ДУМа, Мерфи хотела, чтобы он запустил руки в ее волосы и сказал, как сильно соскучился.
С другой стороны стоял Хиггс. Воспоминания твердили о крайне тёплых отношениях из прошлого. Но прошлое на то и прошлое, чтобы к нему не возвращаться. Правда... Эстер не могла до конца разобраться в том, что чувствовала. Ее несомненно сильно тянуло к нему, но внезапно появляющееся желание убить его, прирезать, прикончить как бездомного пса, пугало и настораживало. Эстер знала, что Монаган не изменится, но признавать его правду было шагом навстречу для уничтожения собственной гордости.
— Амелия уже совсем близко! — доносится позади, пока Эстер располагается на горном выступе, пытаясь привести мысли в порядок. Имя кажется ужасно знакомым.Мерфи вспоминает: дочь Президента, о которой говорил Дайхардмэн и все остальные. Неужели Монагану повезло подмять ее под себя? Не особо то и верилось.
Эстер соскользнула с горного выступа, поранив руку, но тут же вытерла выступившую кровь о ткань костюма, тихо выругавшись. Прокрасться до выросшего подобно растению лагеря не составило никакого труда, и вскоре девушка притаилась за одной из стенок всплывшего лазарета, пытаясь подслушать разговор.
— Прекрасный план, — нахваливал своего предводителя один из террористов, подперев стенку палатки оружием. Неудобно и непрактично, подумалось девушке, но ему было все равно. Она свела брови к переносице, пытаясь игнорировать жгучую боль у ладони, — Эти идиоты в Бриджесе думают о том, как чиста их девочка, да? — из его рта вырвался хриплый смешок.
Девушка вскинула брови в непонимании, прижавшись к стенке лазарета ещё сильнее. Она искренне надеялась, что Хиггс не поймает ее и здесь.
— Кто бы знал, что Амелия, верный Ангел Смерти, будет первой, кто пойдёт с нами на сотрудничество, да? Вот умора будет, когда Бриджес все узнает!
Эстер вздрогнула. Осмотрелась, пытаясь уйти такой же незамеченной, и вскоре скрылась за палатками, пробираясь обратно к своему горному выступу.
Теперь все стало ясно. Никто никого под себя не подминал - эти двое сотрудничали с самого начала, а значит, сегодняшняя встреча обязана быть подобием переговоров. И будет лучше, если Эстер на неё попросту не попадёт. Но вот только куда спрятаться, чтобы Хиггс ее не нашёл?
Вряд ли он испытает сильную потребность в личике Эстер среди всех говорящих, так что она смело могла покинуть лагерь. Вот только если она выйдет за его пределы, Хиггс ее найдёт. Иногда Мерфи даже казалось, что у мужчины есть чуйка как у собаки, и он всегда находит ее именно по ней. Никакому логическому объяснению это просто не поддавалось.
Берег, пронеслось в голове Эстер. Но сейчас прыгнуть на него вот так сходу казалось слишком сложным делом. Если у Мерфи и получалось, то это выходило либо с помощью Хиггса, либо в состоянии гнева, когда она совершенно не контролировала свои эмоции.
Эстер сжала порезанную ладонь в кулак, размазывая кровь по коже, затем прикрыла глаза.
?Представить берег?, — пронеслось в ее голове воспоминанием Хиггса.
Девушка была совершенно расслаблена, но свела брови к переносице, когда с первого раза все таки не получилось. Затем попробовала ещё раз. Когда почувствовала легкое покалывание, Эстер растворилась во вспышке темного света, и исчезла с горного выступа, вместо него оказавшись на холодном песке Берега.
Она почувствовала чужой взгляд спиной, и именно из-за него не торопилась оборачиваться. Когда взгляд стал невыносимым, Эстер повернула голову.
Она поднялась на ноги, едва проваливаясь в холодный песок, и не могла поверить своим глазам: перед ней стояла ее же точная копия.
Мерфи подняла руку, девушка напротив повторила тоже самое. Эстер даже показалось, что все это обман, и стоит она напротив огромного зеркала.
Но вот когда вдруг девушка напротив принялась поправлять чёрные волосы, собранные позади длинной заколкой, Эстер поняла, что здесь что-то не так. На девушке напротив вдруг появилось белое платье, почти что сливающееся с такой же белой тонкой кожей, но что-то в ней было не так.
— Кто ты? — спросила Эстер неохотно, слегка испуганно, отшатнувшись назад, и пожалела, что так и не взяла с собой нож. Хотя, наверное, вряд ли он бы здесь помог.
— Семара, — хрипло выдаёт девушка напротив, поворачивая голову вбок и мягко улыбается. Эстер пугает ее лицо, хочется закрыть глаза и уйти с Берега, но что-то держит ее. Так, словно ноги цепями приковали, — Мы так давно не виделись с тобой, сестренка.
— Мы сёстры? — вопросительно смотрит на девушку Мерфи, сводя брови к переносице, — Что произошло? Почему ты здесь?
— Мы? Мы сёстры, конечно, моя дорогая, — приятно шепчет девушка, мягко коснувшись руки Эстер и потянув ее на себя, заключает в объятья. Эстер дрожит, понимая, насколько тёплыми и родными кажутся ей эти прикосновения. — Ничего важного не произошло. Меня выпустили, но я очень слаба, чтобы тоже жить, как ты. Поможешь мне?
— Помочь тебе? Как? — тепло пеленой застилает глаза и Эстер сдаётся, полностью растворяясь в объятьях сестры.
— Просто пусти меня. А дальше ты сама поймёшь, что нужно делать. Главное помни, что мы сёстры. Неразлучны. Неделимы, — заканчивает девушка, запуская длинные пальцы в чёрные волосы Эстер, заставляя ту блаженно прикрывать глаза, — Ты можешь быть уверена во мне. Можешь надеяться на мою помощь. Где бы ты ни была, я всегда буду рядом и помогу тебе, моя птичка, — сладко шепчет на ухо Семара, проводя кончиком носа вдоль шеи девушки, — Только не заигрывайся. Старайся не потеряться. А теперь я отпущу тебя, ладно? У тебя ещё очень много дел, а мне нужно набираться сил.
— Мы встретимся ещё раз? — с надеждой в ионе произносит Эстер, мягко отстраняясь.
— Конечно, — Семара улыбается, мягко коснувшись кончиком указательного пальца острого носа Мерфи и смеётся. Так по детски, что ей хочется верить.
И Эстер верит.
Несомненно верит.
*** — Эстер? — один из немногих моментов, когда Хиггс называет ее по имени, — Где ты была сегодня?
Он ловит ее около палаток уже под ночь, когда все давно разошлись и пытаются заснуть. Завтра важный день, как говорит Монаган, и всем потребуется большое количество сил, чтобы взобраться чуть выше в горы.
— На Берегу, — совершенно спокойно отвечает девушка. Так, словно ничего и не произошло, но он буквально чувствует, как она сторонится его, каким холодом пытается оградиться и что думает насчёт всего этого, — Я встретила свою сестру.
Хиггс знает правду. Молчит. Мягко кивает, указывая взглядом на палатку.
— Нам с тобой, синица, есть о чем поговорить. Заходи, — приглашает внутрь ее Хиггс, выставляя руку вперёд, пока второй, лёгким толчком в спину, проводит девушку внутрь.
Здесь значительнее теплее чем на улице, и впервые за все время Эстер позволяет себе более менее расслабиться и перестать готовиться к извечному нападению. Хиггс, конечно, был жутко похож на хищника, и его целью, несомненно, была тонкая шейка Мерфи, но не сегодня. Он четко дал это понять усталой интонацией.
— А что, если я не хочу разговаривать? — ставит вопрос ребром девушка, усаживаясь на ящик с боеприпасами и кладёт ногу на ногу, скрещивая руки на груди.
Хиггс тихо усмехается, проходясь по ней оценочным взглядом - вынужден отметить, что эта поза его любимая.
— Это касается твоей жизни, — констатирует мужчина, — Но..не хочешь - как хочешь.
— Стой, — в конце концов сдаётся девушка, выдыхая, — Что-то важное?
Хиггс вновь смеётся. Ему так нравится, когда бедняжка Эстер переступает через себя. Это игра, в которой он извечный победитель. Танец, в котором ведёт только Монаган. И его это устраивает.