Глава 3 (1/1)

Домой я поехать просто не мог. Не мог опять остаться один, без Иванки, без надежды на то, что всё как-то образуется. Как оно могло образоваться, если парень не хочет видеть меня? Если он даже ключи оставил? Что можно здесь поделать? Только ждать. Ждать неизвестно чего, неизвестно сколько, в доме-тюрьме, в одиночке... Лучше бы меня посадили в тюрьму в Америке. Мы тоже были бы разлучены с Иванкой, но только физически. А мыслями и чувствами мы всё равно были бы вместе. А теперь...У меня оставался только один выход. И только один родной человек – дед, потому что ни к друзьям, ни к отцу с ЭТИМ я прийти не мог.Вопрос с визой перестал быть актуальным, Чехия уже являлась полноправным членом стран-участниц Шенгенского соглашения. Я набрал номер:- Дедуль, здорово! Я уже в Праге. Как ты смотришь на то, чтобы я к тебе сейчас приехал?Дед – вот что значит военная выучка! – сразу же вычленил в моих словах главное:- Приехал? Один? Почему?Я не стал вдаваться в подробности по телефону. Да и сил у меня на это не было.- Приеду, расскажу.- Жду, - коротко ответил дед.* * *Как ни странно, по дороге со мной ничего не случилось. Таможенного поста на границе уже не было, я со свистом пролетел всю трассу и оказался у дома деда ровно через три часа.Он ждал меня у калитки, Рекс крутился тут же. Я припарковал машину, вышел, обнял старика:- Дедуль, здравствуй! Как я рад тебя видеть! Ты совсем не изменился.Я говорил чистую правду. Дед был абсолютно таким, каким я видел его год назад, перед отъездом в Америку. Такой же стройный, подтянутый, молодцеватый. Рекс тоже ничуть не изменился. Меня вспомнил сразу, радостно завилял хвостом, лизнул руку, коротко гавкнул, приветствуя. В этом тихом и счастливом оазисе всё было по-прежнему.В отличие от раздрая, царящего в моей душе.- Здравствуй, внучек, - ответил дед, обнимая меня в ответ. – А уж как я-то рад, что ты наконец вернулся. Заходи в дом, там разговаривать будем.Пока мы шли к дому, я поинтересовался:- Ты так и стоял всё время у калитки, ждал меня?- Да нет, не всё время, - улыбнулся он. – Часа два спокойно сидел, а потом всё начало из рук валиться. Хотел еды приготовить, покормить тебя с дороги – понял, что не могу. Волнуюсь очень. Так и бегал каждые пять минут: то на улицу, то в дом.- Да фиг с ней, с едой, - махнул я рукой, разуваясь и снимая куртку. – Не до еды мне сейчас.

* * *Деду я рассказал всё. Всё с самого начала. Извинился, что обманывал его последние два дня. Он отмахнулся:- Ерунда, ты хотел как лучше.- А ?как лучше? не получилось, - горько усмехнулся я. Вытащил из кармана связку Иванкиных ключей. – Он оставил это на переднем сидении, когда уходил. Он...И тут я сломался. Слёзы хлынули потоком. Я зажмуривался, стискивал голову руками, кусал губы... Ничего не помогало. Мой страх, моя боль, моё горе вырвались наружу, затопляя меня, исторгая глухие стоны и бессвязные слова:- Дед, понимаешь, он уехал... Уехал домой, к матери. А я... я тут остался. А он... он даже ключи оставил. Он не хочет... не хочет ко мне возвращаться. Как я без него, дед, как?..Дед уже давно стоял рядом, прижав к себе мою голову, гладя её, ничего не говоря, давая мне возможность выплеснуть всё, что накопилось в моей душе за последние трое с небольшим суток. Господи, всего трое суток! А кажется, будто бы я живу в этом кошмаре уже долгие годы...Наконец я постепенно начал успокаиваться. Рыдания уже не душили, спазмы в горле прекратились, хотя звон в ушах по-прежнему разрывал голову. Я отстранился от деда:- Прости...- Ничего, - вздохнул он. – Так надо было. Тебе сейчас полегчает немножко. – Он сел рядом со мной, обнял за плечи. – Даночка, оставайся пока у меня. Что тебе дома делать? Если Иван позвонит, то телефон-то у тебя всё равно с собой. Сюда позвонит, не страшно. Пойдём интернет проверим, может, он уже написал что.- Вряд ли, - я глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, пытаясь окончательно взять себя в руки. – Ему ехать почти столько же, сколько мне. А там мать, он, конечно же, с ней разговаривать будет. Если и напишет что, то совсем ближе к вечеру.- Ладно, подождём. – Помолчав, поинтересовался. – Отцу не звонил?- Нет, - покачал я головой. – Не в состоянии я сейчас. Потом.Он согласно кивнул:- Да, наверное, пока не стоит. А потом видно будет. И вообще, внучок, - дед встал с дивана, на котором мы вместе сидели, - думаю, пора нам перекусить. –Усмехнулся, глядя на меня сверху вниз. – Знаешь старую армейскую шутку – ?Война войной, а обед по расписанию?.

Я невольно улыбнулся. Шутку я тоже знал ещё со времён кадетского корпуса, только в мирной жизни подзабыл.Дед взбодрился от моей улыбки:- Ну-ка, вставай, пойдём съедим что-нибудь, а то ты с голодухи совсем ноги протянешь. Помрёшь ещё раньше меня, хоть и внук.Я вздохнул:- Иногда мне кажется, что это был бы лучший выход из положения.- А ну замолчи! – прикрикнул на меня он. – И чтоб я больше от тебя таких слов не слышал. Одумается твой парень, вернётся – и что, ему тебя на кладбище искать? – Помолчал, продолжил серьёзно. – Запомни, внучек, это у мёртвого человека нет выхода, а у живого он всегда найдётся. Надо набраться терпения, думать, искать. Ждать.- Чего ждать-то? – мрачно буркнул я.Он с обезоруживающей улыбкой развёл руками:- Не знаю. Но сегодня уже ничего делать не надо. Пока еду приготовим, пока поедим, а там, глядишь, и вечер наступит, пора будет спать ложиться. А утром... Ты же знаешь ещё одну народную мудрость: ?Утро вечера мудренее?.Я поднялся:- Наверное, ты прав. Идём, в самом деле съедим чего-нибудь.* * *За едой дед налил мне полный стакан шнапса и категорическим тоном приказал выпить. Себе тоже плеснул на донышко, сказал: ?Ну, за встречу!? Мы чокнулись, я залпом опрокинул в себя стакан. Алкоголь обжёг нутро, почти сразу же ударил в голову. Дед непрерывно что-то подкладывал в мою тарелку, я это что-то жевал, не различая вкуса. Чувствовал лишь, как шнапс, всасываясь в кровь, одурманивает, обволакивает, погружает меня в состояние тупого безразличия. И столь же тупо я радовался этому обстоятельству, потому что терпеть эту тяжесть, давящую на сердце, мне становилось всё труднее и труднее.Всё происходящее было как будто бы калькой событий четырёхлетней давности – и уход Иванки, и алкоголь. Но только тогда я был один, а сейчас у меня был дед. И я словно превращался в маленького мальчика, несущего любящему дедушке все свои горести и заботы в полной уверенности, что он, такой большой, такой всемогущий, обязательно поможет и обязательно сделает так, что всё будет хорошо. С этой мыслью я и уснул на разложенном мне дедом диване.

* * *Утром дед поставил передо мной бутылку пива. Я удивился:- Зачем?- Чтобы голова не болела.Я отказался:- Она и так не болит.- Ну нет так нет, - легко согласился он, ставя пиво обратно в холодильник. – Я тоже не сторонник опохмела. Думал, может, тебе надо. А то ведь целый стакан шнапса вчера принял.- Да что мне этот стакан, - хмыкнул я. – Я столько в своё время перепил, что... В общем, ерунда.

- Не ерунда, Даночку, - вздохнул дед. – Урсула вон...Он не договорил, но я понял, что он хотел сказать.Урсула, моя бабушка, легко впала в алкогольную зависимость, а предрасположенность к таким вещам зачастую передаётся по наследству. Конечно, дед беспокоился обо мне, поэтому я поспешил развеять его опасения:- Если бы я был алкозависимым, то уже давным-давно спился бы.Дед заметно успокоился от моих слов:- Ну тогда ладно. – Покачал головой. – А то я глянул вчера, как ты одним махом целый стакан...Я махнул рукой:- А, это... – Вздохнул невесело. – Это я просто вчера в таком состоянии был...Дед внимательно смотрел на меня:- А сегодня в каком?Я прислушался к себе:- Получше немножко. – Усмехнулся. – Сегодня, пожалуй, без истерик обойдёмся.Дед тоже усмехнулся:- Тогда всё о’кей, как говорят у вас за океаном. Давай сейчас позавтракаем, а потом погулять сходим.* * *Во время прогулки дед расспрашивал меня об Америке, о том, что мы там видели, куда ездили, как нам там вообще понравилось, хотя я и так о многом рассказывал ему в письмах и даже слал фотографии. И я прекрасно понимал, что сейчас он не столько интересовался моими впечатлениями о тамошней жизни, сколько пытался отвлечь от тяжёлых мыслей. Надо признаться, это у него неплохо получалось. Я увлёкся воспоминаниями, старательно игнорируя тот факт, что, когда я произношу ?мы?, то, может быть, уже не имею на это права.Сегодня, как и в прошлый мой приезд, было воскресенье, и нынешняя наша прогулка почти в точности повторяла ту, годичной давности. Точно так же навстречу нам попадались соседи и знакомые деда, вот только никто уже не удивлялся и не спрашивал его: ?Кто это?? Все уже знали, что у моего деда есть внук. Про остальных же наших с ним родственников, а точнее, родственниц, моих мать и бабушку, дед тоже сказал своим знакомым совершеннейшую правду: что они уже давно умерли.Нашей идиллической прогулке помешал начавший накрапывать дождь. Мы вернулись домой и занялись приготовлением обеда, продолжая разговор об Америке. Нарезая овощи, я в очередной раз посетовал:- Всё-таки зря ты к нам туда не приехал. Интересная страна, есть на что посмотреть. Ну да, про Рекса я помню, но всё же...Дед махнул рукой:- Да нет, Америка меня как-то не очень привлекала. – Признался со вздохом. – Я больше о Праге мечтаю. Думал, вот вернётесь вы, сначала ко мне в гости приедете, потом меня к себе позовёте. Я ведь так давно Прагу не видел.Я аж остановился:- Так поехали! Чего ждать-то? Я у тебя буду или ты у меня – какая разница? Я тебя по Праге покатаю, сам с удовольствием поезжу. Я за год по ней знаешь как соскучился?Дед тоже замер со сковородкой в руках:- А правда, почему бы не поехать? Завтра же и поедем.- А чего завтра-то ждать? – удивился я. – Тут ехать всего ничего, я вон за три часа домчался. Тем более что виза больше не нужна.Я мгновенно загорелся идеей привезти деда к себе домой, прямо сейчас, немедленно. И ему показать, как я живу, и самому... Думаю, что переступить порог собственного дома с ним мне будет гораздо легче, чем одному. Не так будет чувствоваться отсутствие Иванки...Дед посмотрел на меня с уважением:- А соображалка у тебя, внучок, быстро работает. До меня вот, по-стариковски, не дошло, что можно просто сесть в машину и поехать.- Конечно, можно, - я вернулся к нарезке овощей. Пояснил. – Рекс у тебя к машине привычный, постелю ему что-нибудь на заднее сиденье...- У меня в машине специальное покрывало для него есть, - энтузиазм деда рос на глазах. –Пообедаем, потом заедем в гараж и возьмём.Я глянул за окно, где дождь, похоже, зарядил надолго, и уже начали сгущаться сумерки:- Жалко, дождь разошёлся, быстро не поедешь. В Праге совсем ночью будем.- Ну и что? – отмахнулся он. – Заночуем, а с утра как раз и отправимся гулять. Глядишь, и дождь перестанет. Ты в интернете прогноз смотрел?- Нет, сейчас гляну.Прогноз был не слишком обнадёживающим, метеослужбы обещали дожди по всей Европе. Естественно, конец октября, в это время года погода редко балует теплом и солнцем.Закрыв сайт метеоцентра, я снова, уже четвёртый раз за сегодня, полез в почту. И снова был обманут в своих надеждах – от Иванки по-прежнему не было писем.- Не горюй, внучок, - дед стоял у меня за спиной. – Одумается он, никуда не денется. Четыре года вы были всем друг для друга, и что – он теперь на этом крест поставит? Не верю. Ему в самом деле сейчас побыть одному надо, подумать, с матерью пообщаться. Мысли переключить на что-нибудь другое. Время лечит, сам знаешь.Я хмыкнул:- Только меня, похоже, не столько лечит, сколько гробит. – И, увидев насупившиеся брови деда, замахал руками. – Всё, молчу-молчу!* * *- Дано, - обратился ко мне дед, когда мы уже проехали большую часть пути. – Я вот всё думаю... Наверно, стоит к нему съездить.- К кому? – Я даже не повернул головы, хотя прекрасно понял, кого он имел ввиду. Впрочем, от дороги я не отрывался ещё и потому, что сильно мешал дождь, из-за чего мы тащились поистине черепашьим шагом. Даже Рекс устал лежать на заднем сидении почти без движений.Моё псевдобезразличие не обмануло деда, но он не стал уличать меня в наигранной непонятливости. Просто пояснил:- К парню твоему, Ивану. Поговорить с ним, объяснить ему, что и как.Я вздохнул:

- Дед, это уже было. И ездили, и возвращали.- Когда? – удивился он.- Да всё тогда же, - махнул я рукой. – Четыре года назад, в самом начале наших с ним отношений, когда он не знал, что я проституцией занимаюсь. Помнишь, я тебе рассказывал.Дед кивнул:- Про проституцию помню. А сейчас и про Ивана вспомнил, действительно, говорил ты.Я снова вздохнул:- Для меня та неделя без него была самым большим кошмаром моей жизни. Кто бы мог подумать, что всё опять повторится...- Так оно так, да не совсем, - витиевато выразился дед. – Тогда ты безусловно виноват был, а сейчас на тебе вины ни капельки нет.Я пояснил устало:- Да в том-то и беда, дедуль, что он это понимает. Все всё понимают, и никто ничего не может сделать.Дед с решительным видом откинулся на спинку кресла:- Ничего, сделаем. Тогда ты один был, а теперь у тебя есть я.Я невольно усмехнулся:- Полководец...* * *Добрались мы и в самом деле уже в полной темноте. Я зажёг свет перед домом – и обомлел.На крыльце, съёжившись, закрываясь жалким зонтиком от льющихся потоком струй дождя, сидел Иванка.