Всего лишь люди (1/2)

Звонок будильника разошёлся по всей квартире. Противный, острый, дотошный. Казалось, кто-то бьёт Насте по голове столовыми ложками.

Анфиса лежала в кресле.

Настя спала на полу, на кухне.Она не смогла уснуть ни в своей комнате, ни в бабушкиной, почти что до утра пробродила по квартире, изредка натыкаясь на стены.

Помнила как пришла домой, стянула с себя ненавистное платье и швырнула его в угол своей комнаты, помнила как в одних трусах, вытирая руками слёзы, она прошла в бабушкину спальню и закуталась в её халат. Всунула ноги в её тапки. Взяла её подушку и одеяло, они пахли ею, казалось, ещё сохранили её тепло, частичку её души.

Обняв их, изо всех сил прижимая к себе, она ходила по дому в каком-то полусне. Было полнолуние. Как-то слишком светло для ночи. Хотелось спрятаться в обволакивающей, всепоглощающей темноте, но и этого не вышло.

Было жарко, душно, но открыть окна Настя не решилась. Будто вместе с воздухом в дом могло попасть что-то, или кто-то ещё.

Реальность могла попасть в дом. И ещё раз ударить. А Настя ещё не оправилась от первых её ударов.

Сначала, на кухне она села на пол, смотрела на луну, думала о том, как она далеко, какая она красивая, и как бы было здорово на ней побывать.

Иногда мимо дома проезжали машины. Одну из них Настя узнала. Видела её часто, когда не спалось. Это была машина Сергея Михайловича, из соседнего подъезда. Много раз Настя уговаривала себя, отказывалась верить. И жена Сергея Михайловича тоже, отказывалась верить. Но всё было ясно теперь. Никакие это не задержки на работе. У него есть другая женщина.

Вот он как медведь неуклюже выбирается из машины. Он шатается, на ногах держится не очень уверено - пьян, хоть и не сильно.

Но ведь не на работе же ему наливают? И, конечно же, не с коллегами он сидел допоздна в местной "Крестьянке". Об этом говорила его лукавая и самодовольная улыбочка, резкие и неточные движения в попытке поправить рубашку и брюки "как было", застегнуть ремень потуже.

Настя была уверена, что если бы она сейчас могла стоять там, рядом с ним, то помимо перегара могла бы отчётливо уловить нотки женских духов.

— Сволочи.

Впервые это слово прозвучало на кухне вслух. Нина Андреевна строго запрещала Насте ругаться, требовала чтобы хоть дома они могли передохнуть от уличного жаргона, да и какой юной девушке к лицу крепкое словцо? — Сволочи, гады, кабели, - проговорила Настя, но уже громче, увереннее. Будто до этого только проверяла, не прилетит ли ей сейчас от бабушки. Но бабушки не было.

Настя заплакала.

***Утро. Зачем только оно наступает? А ведь это должно было быть самое радостное утро за последнее время, и первый день после окончания колледжа, первый день свободы. Но у Бога на нас свои планы.

И этот ужасный будильник, который никто не отключил. А ведь ей теперь больше не нужно вставать в семь утра, или нужно?Все обстоятельства будто проснулись синхронно с девушкой. Снова придавили её к земле, лишили кислорода, загудели, забегали в её голове. Она смотрела вокруг, на старые шкафы в синий цветочек, на стёртый линолеум, на кошкину игрушку под креслом.

Хотелось чтобы кто-то другой сейчас пошёл вместо неё искать работу. Чтобы кто-то другой пришёл, и навёл порядок. Ибо сама она была не в состоянии.

Но тут же Настя вспомнила вчерашний визит к бабушке в больницу, и шумно выдохнув поплелась в ванну.

Во-первых, надо была привести себя в порядок, во-вторых, никто не должен знать, ну, насколько это возможно. Только сейчас она вспомнила что обещала позвонить Мише. А времени уже было девятый час утра.

Прямо в полотенце, мокрая, она побежала к телефону в коридоре. Он был отключен, вероятно кто-то из врачей задел провод, когда выносили бабушку. Выносили бабушку...Но не успела Настя вставить его на место, как раздался звонок в дверь. Она вздрогнула, как от выстрела, казалось не слышала этого звука лет сто. Прокашлялась, и более менее человеческим голосом крикнула: Иду, иду!Вбежала в ванну, накинула ночнушку, сверху бабушкин халат, обвязала пояс. Подбежала к двери:

— Миша!Парень стоял на пороге, выглядел очень не выспавшимся. Заношенная синяя футболка, спортивные штаны. Конечно же он звонил ей. И вечером, и ночью, и утром. И это было без слов ясно, потому ничего и не говорили.

— Заходи, - Настя начала активно жестикулировать — Быстрее, быстрее, ну!

Миша зашёл и закрыл за собой дверь. Он внимательно разглядывал Настю, от того не проронил ни слова. Пока девушка убежала в комнату одеваться, он прошёл на кухню. Увидел на полу смятое одеяло, подушку, всё понял.

Анфиса смотрела на него крайне внимательно.— И тебе "привет"! — но кошка в ответ промолчала, и понаблюдав за ним ещё какое-то время, вернулась ко сну.

— Ой, извини, тут бардак у нас, я ничего не убирала. Ты, наверное, не завтракал ещё, да? Я тебе сейчас чай сделаю. Он, правда, обычный, ну, я имею ввиду... Я не знаю пьёшь ли ты такой, но я не жалуюсь, нам с бабушкой нравится.Её движения были нервными, отрывистыми, несколько раз она уронила пачку чая. Улыбка не сходила с её лица, но была абсолютно не естественной, натянутой, правый уголок рта периодически подрагивал от напряжения. Она почти не смотрела парню в глаза.

— Настя... - но Настя не обернулась, - Настя, ты слышишь меня?Упаковка с чаем в третий раз шлёпнулась на пол. Настя стукнула руками по тумбочке. Зазвенели чайные ложки в кружках. Девушка опустилась на колени, балансируя на грани истерики.