Десять тысяч без наркоза (1/2)
— Никаких других родственников точно нет?— Нет.— А ваши родители?— Моя мать пропала без вести, отец уехал на заработки и тоже пропал, считается погибшим.
— Что ж...Низенький, полный мужчина преклонных лет, совсем лысый, с усами похожими на щётку и свисающими как у бульдога щеками, именно так выглядел главный врач районной больницы. У него был очень неприятный гадкий взгляд и скрипучий голос.— Что ж, вы уже девушка взрослая. Врать я вам не буду, положение тяжёлое. У нас такие операции почти не делают, а там, где делают - очередь.
— И что делать?— Хм, ну как "что делать". Есть одна хорошая клиника в Германии. Там эта операция, фактически, поставлена на поток, лучшие врачи этим занимаются.— А как туда попасть?Мужчина неприятно рассмеялся.— Самолётом, дорогая, самолётом. Оформить авиа транспортировку больной, оплатить операцию, билеты, проживание...
— И... Сколько это всё будет стоить?— Сама операция?
Мужчина достал папку из ящика рабочего стола, пролистал несколько страниц и громко и чётко произнёс:— Десять тысяч долларов, но это без стационара и наркоза. Билеты и прочие расходы тоже на вас. И не забываете, что за стационар, лекарства, у нас тоже нужно платить. Плюс ко всему...Настя уже не слышала что он говорит. Она чувствовала как похолодели у неё ноги, всё вокруг закружилось. Десять тысяч долларов, вот так, среди бела дня, прямо на её голову, "и это без стационара и наркоза".
С бабушкой они жили тяжело, иногда бедствовали. Нина Андреевна занималась с учениками русским на дому, а по выходным, на рынке, продавала то, что вязала.
Когда не успевала связать достаточно, делала пирожки с яблоками, картошкой, зеленью, и продавала и их тоже.Это было существенной прибавкой к пенсии в 694 рубля.
Иногда кто-то из соседей или знакомых помогал с продуктами, но были и дни когда им пришлось продать радиоприёмник и дедушкин патефон, за эти восемь лет бабушка продала все свои драгоценные украшения, и даже обручальное кольцо. "Это всего лишь вещь, любовь она в сердце".
— Вы меня не слушаете?Настя спустилась обратно на землю.— Мне что-то нехорошо.
— Понятно, понятно. Ну, денег таких у вас, конечно же, нет, я правильно понимаю?Настя посмотрела на него с испугом.— Сейчас нет, но я найду. Я обязательно найду.Мужчина снова неприятно рассмеялся.— Ну-ну, ищите. И пока будете искать - не забудьте, что за стационар и лекарства тоже надо платить.
Настя сглотнула.
— Ещё вопросы есть у вас?— Сколько у меня есть времени?— Я, конечно, не экстрасенс, но без операции она протянет максимум месяц, не больше.
Настя поставила локти на стол и схватилась за голову. Грубыми движениями массировала свои виски, чтобы прямо сейчас не потерять сознание. Её трясло. Где она возьмёт такие деньги? Это конец.Глав. врач вдруг поднялся с места, и медленным вальяжным шагом прошёлся по кабинету, остановился у Насти за спиной. Его потная, маленькая ручка с толстыми пальцами опустилась ей на голое плечо.
— Я могу вам помочь.
Настю передёрнуло от его прикосновения. Она обернулась. Мужчина хищно облизал верхнюю губу и улыбнулся. В её жилах от страха и омерзения застыла кровь. Девушка резко встала и отошла в сторону.— Нет, спасибо, я сама.
Она выбежала из кабинета хлопнув дверью.
Мужчина сел к себе на место и язвительно прохрипел, поправляя галстук:— Овца.
В палате было темно, прохладно и тихо. бело-зелёные стены, старый плинтус, запах спирта и лекарств. Медсестра закрыла за Настей дверь. "Только не долго".
Женщина спала под действием лекарств, была очень бледная и даже, казалось, похудела.
Плащ, который всё это время держала в руках, Настя кинула на пол, и перешагнув через него присела на стул возле бабушкиной койки.
Она сильно сгорбилась, теребила пальцы и постукивала ногой по полу, двигала губами, как будто-то что-то говорила, но не издала ни звука.
Посмотрела на Нину Андреевну, упала перед койкой на колени, и уткнувшись в руку пожилой женщины закричала навзрыд:- Я не знаю что мне делать, Ба! Я не знаю!
Девушку трясло, она захлёбывалась от собственных слёз и слюней. Не могла вздохнуть, и долго ловила ртом воздух в попытках.
Её будто схватили за горло и душили. Так оно и было. Как никогда она осознала что одна осталась в этом мире, огромном, безразличном, жестоком.
И помощь не придёт, никто не придёт, и нет никому дела до её беды. В голове всплывали какие-то бабушкины слова, советы, реплики, будто бы в них Настя пыталась найти ответ, и вдруг..."Никогда не отчаивайся, это самый страшный грех. Больше всего Бог не любит отчаявшихся. Не даётся человеку того, с чем он не в состоянии справиться."