9. Дом дружбы и тропа войны (1/1)

– Что делать будем? – спросил Гена, окинув внимательным взглядом всех друзей по очереди.Собрались снова у него. А где ещё? Прошло больше недели с того дня (точнее, ночи), когда в их с Лёвой светлые головы чуть ли не одновременно пришла идея создать свою, альтернативную службу знакомств. За это время его квартира успела превратиться в нечто среднее между ночным клубом и штабом военных действий. Лёва с Валей к нему практически переселились, хотя фокусник для виду снял однушку по соседству и даже иногда демонстративно уходил туда ночевать. Но через полчаса возвращался, загоревшийся какой-нибудь новой идеей, и оставался до утра. Режим летел ко всем чертям, но – вот странно! – самочувствие Гены от этого не ухудшалось. Наоборот, он не помнил, чтобы когда-либо был так свеж, бодр и весел, как в эти дни. Правда, он сделался немного рассеянным, иногда задумывался непонятно о чём и смотрел-смотрел куда-то в одну точку, а когда его выбивали из этого блаженного состояния резким окриком или хлопком по плечу, вздрагивал, как от удара электрическим током.На работе заметили перемены. Клиентки перешёптывались, сообщая друг дружке потрясающую новость: ?Кажется, наш Геннадий Петрович влюбился!? Пытались вычислить, кто эта счастливица. Убедились, что никоим образом не одна из них, и успокоились. Их любимый тренер был по-прежнему прекрасен в своей недоступности для простых смертных.Валера пытался вызвать коллегу на откровенность:– Ты бабу, что ли, завёл? Давай колись!Гена всячески уходил от разговора, только посмеивался в сторону. Впрочем, Галя талантливо сыграла роль его избранницы, появившись несколько раз с тренером под ручку в людных местах. Шутила: привычное амплуа; ещё старшеклассницей подстраховывала, берегла от ненужных сплетен и недобрых взглядов любовников своего брата. С тем же Ванечкой Степановым чуть не доигрались до свадьбы, даже отец поверил, а вот мама почти сразу всё просекла.Кстати, Ванечке, как оказалось, сорок лет. Гена удивился, узнав об этом, – думал, тот моложе. Дело не во внешности, она часто обманчива: и Чингиз, и Валя, например, со стороны смотрелись парочкой восьмиклассников, ни одна кассирша им спиртное без паспорта пробивать не соглашалась. А вот то, что в театральном коллективе о Степанове отзывались как о перспективном и подающем надежды… На его консервативный взгляд, в таком солидном возрасте подавать надежды было, мягко говоря, неприлично: следовало либо давно воплотить мечты в жизнь, либо распрощаться с ними навсегда. Этому же чуду расчудесному комфортно было оставаться вечным юношей. Каждый год, как по расписанию, в его жизни происходило то, что Галя называла ?весенним обострением таланта?. Ванечка с каждым встречным восторженно делился мечтами и планами. Он готовится поступать в театральный! Поедет в Москву или в Питер, пока не решил, куда точно. Только не в Славск: там он уже учился когда-то, бросил на втором курсе – провинция, всё не то и не так. Ванечка увольнялся с очередной работы, срывал заказы (и плевать ему было, что четвероклассники рыдают, оставшись без клоуна в свой выпускной), занимал деньги у многочисленных знакомых, очаровывая их декламацией басни ?Стрекоза и муравей?, устраивал шумную отвальную, где выпивка лилась рекой, и раздавал громкие обещания, что уж на этот-то раз всё будет не так, как прежде. Возвращался обычно не раньше начала ноября, иногда в компании какой-нибудь девицы, страдавшей чрезмерным человеколюбием, – она исчезала навсегда через пару недель общения с талантливым Ванечкой в привычной среде его обитания. О Москве, Питере, театральных подмостках и возвращении долгов не шла и речь. Талантливый Ванечка впадал в глубокую, но кратковременную депрессию. Быстро восстанавливался, с самозабвением репетировал главные роли в детских ёлках и активно ?дедморозил? в предновогодние жаркие дни. Январь, февраль и март обычно проходили для него без особых приключений, а в середине апреля, с первыми лучами по-настоящему весеннего солнышка, на провинциальную звезду вновь накатывала поступательная лихорадка. Причём, никто из его верхневолжских приятелей и почитателей таланта толком не знал, добрался ли Степанов хоть однажды до одного из театральных вузов или же каждый раз беззастенчиво инсценировал ?Стрекозу и муравья? по столичным клубам и барам да по крымским пляжам. Загадочной натурой был этот Ванечка. Однако все его любили, поскольку парень в любой ситуации источал море обаяния и, будучи крыловской стрекозой по жизни, в присутствии суровых муравьёв плясал строго по графику, старательно и самозабвенно.В этом году весна у Ванечки наступила рано: похоже, он готов был сорваться покорять столицу ещё до майских праздников. По крайней мере, к заёму денег уже приступил. Подходил и к Гене с просьбой помочь материально. Был он неглуп и понял, хоть и не с первого раза, что доступ к телу здесь закрыт, поэтому прекратил так откровенно подкатывать к нему свои яйца. При последней встрече был предельно серьёзен; объяснил, что крайне нуждается в деньгах. Естественно, в долг. Разумеется, получил иронично-вежливый отказ. А он что думал? Нужно учитывать национальные корни. Мало ли, что у человека светлые волосы и простая русская фамилия Калугин! Гораздо важней, что у него бабушка живёт в двадцати километрах от Тель-Авива; не надо давить на жалость, лучше объясни, какая ему от этого выгода.Кстати, выгода не обязательно должна быть материальной. Иногда его достаточно просто чем-либо заинтересовать. Или непросто?Проект под кодовым названием ?Дом дружбы? оказался любопытным, забавным, нужным. Он придавал жизни смысл и наполнял эмоциями. Не так, как когда-то хоккей и гонки на мотоцикле. Но похоже. Хотя, возможно, эмоции пришли в его жизнь вместе с Чингизом. С Сашей. Гена продолжал его так называть и про себя, и вслух, при всех. Ему казалось – так теплее и мягче. Чингиз – холодная колючка, он делался таким, когда на что-то обижался или начинал ревновать: к Лёве, к Вале, к Ванечке, к девчонкам – ко всем подряд. В любое время суток из-за малейшего намёка, слова или жеста мог вспыхнуть, сорваться с места, и если не успеешь перехватить его в прихожей, ищи тогда по всему городу. В ветер, дождь и слякоть – чем хуже, тем лучше. Всегда бросался на поиски; всегда первым просил прощения, даже если не был виноват; хватал на руки, нёс домой своё сокровище, зацеловывал до умопомрачения. И постепенно колючка-Чингиз становился милым, весёлым и ласковым Сашей. Его Сашей. Восточной сказкой, золотым мальчиком, кофейным чудом.Сашу вся эта история с Домом дружбы вдохновляла. Вообще-то сначала сам Гена наткнулся в интернете на объявление о конкурсе социальных проектов и сообразил, что их идея под это дело весьма подходит. За три первых места полагалась премия, это известие грело сердце. Правда, поди её ещё выиграй, да и использовать деньги полагалось ?на развитие?, но ведь могда бы и сдача остаться от ?развития?. Да точно могла! Однако, уяснив себе, что в первую очередь надо состряпать многостраничный план работы, он передал бразды правления филологическому Лёве. Тот привык читать и писать всякие штуки, где много букв, вот и пусть действует. У иллюзиониста от букв голова пошла кругом, и он очень быстро переключился на более приятное занятие – обучение Вани залезать в маленький тесный ящик, где его будут протыкать шпагами. Репетиции проходили чаще всего в спальне Гены и, похоже, зависли на подготовительном этапе, поскольку чудо-ящик и шпаги с Лёвиной квартиры принесены так и не были. Возня с текстом была сброшена на Сашу, и филологическое дитя отнеслось к ней со всем старанием. Программа развития проекта предполагала вечера отдыха с чаепитиями, участие в городских субботниках, экскурсионные поездки и походы с палатками и песнями в ночи у костра. Всё это для создания общей душевной атмосферы, располагающей к зарождению дружбы – и личной, и коллективной. Получалось что-то среднее между пионерским отрядом для взрослых мальчиков и девочек и клубом самодеятельной песни, каковые на памяти Гены и Лёвы, как грибы, росли по небольшим домам культуры в благословенные восьмидесятые.– Новое – это хорошо забытое старое, – изрекла Галя мудрую истину, пролистав Сашино творение.Гена больше уповал на другую не забытую древнюю, как мир, схему – службу знакомств, не интернетную, а тоже с приветом из восьмидесятых: с картотекой, анкетами и… да, чаепития с танцами в неё вписывались так же идеально.Проект проектом, но дружная компания вовсе не собиралась подменять живое дело мёртвыми схемами. Действовать начали прямо здесь и сейчас. Нужно было донести свою идею до местных жителей, и вот был составлен текст объявления:Открывается Дом дружбы.Каждый, кто хочет иметь друга,Пусть приходит к нам.– Звучит двусмысленно, – произнесла строгий цензор Галя. – Иметь друга – надо же было так выразиться. И вообще… вы намерены людям друзей подбирать? Или всё-таки пару?– А это уж люди пусть сами решают, не маленькие, – махнул рукой Гена. – Наше дело им кого-нибудь подходящего подобрать, а уж дальше они сами додумаются, что им с этим человеком делать.– А как мы догадаемся, кто кому подходящий? – заинтересовался выбравшийся из спальни попить водички Валя. Лёва, судя по всему, находился всё ещё там и ждал, когда мальчишка вернётся. Не стеснялась эта отвязная парочка ни Гали, ни хозяина квартиры, который в собственную спальню не мог попасть вторую неделю. Впрочем, возможно, они действительно там репетировали. Творческий процесс и всё такое.– Смотри, – стала наглядно, как учительница начальных классов, объяснять ему Галя, – вот это анкеты. Вверху странички наш посетитель отвечает на вопросы о себе: какой у него характер, что он любит, чего не любит. Внизу – его пожелания, каким он хочет видеть своего друга. Или подругу, всё равно. Мы будем эти анкеты сравнивать, и если что-то совпадает – приглашать людей в гости и знакомить между собой.– А если одному никто не подойдёт, а другому сразу трое, тогда как? – Валя продолжал мучить Галю неразрешаемыми вопросами.– Значит, пусть ждёт, пока кто-то новый появится. Или выбирает.– Или приходит в гости и общается со всеми сразу, – добавил возникший в дверном проёме монументальный Лёва.– Я тебе дам со всеми сразу! – Галя возмущённо замахнулась на брата тяжёлой кипой вылезших из принтера анкет.– Тш-ш, Галка, не шуми, – остановил её брат. – Я имел в виду всего лишь беседы на разные темы. А ты что подумала?– С тобой побеседуешь – что угодно подумаешь, – фыркнула Галя. – И раз уж ты совершил такую ошибку, вышел из комнаты, то прогуляйся-ка до магазина, купи что-нибудь к чаю. А заодно вот эти объявления порасклеивай, – она протянула Лёве пачку бумаги меньшего, чем анкеты, размера, а точнее – листы, разрезанные пополам.– И я в магазин! – подскочил Валя.– Фиг, – строго остановила его Галя. – У тебя ещё стенной шкаф не разобран.Валиной послушностью Галя пользовалась исключительно в мирных целях. Квартира Гены теперь стараниями мальчишки напоминала дом-музей: на полу ничего не валялось, ковры были вычищены, а вымытые окна сияли. Правда, есть и пить приходилось из пластиковой посуды, потому как всё, что билось, Валя умудрился постепенно расколотить. А ещё он уронил с балкона вместе с прищепками четыре выстиранных совсем не дырявых носка. Из разных пар. Так что остальные четыре тоже пришлось выбросить, чем экономный Гена был весьма расстроен.– Это ничего, со всяким может случиться, – успокаивала пацана строгая, но добросердечная Галя. Только ни с кем другим ничего такого не случалось почему-то. Только с Валей.Итак, Лёва ушёл за печеньем, Валя, тяжко вздохнув, принялся за разборку последнего завала в стенном шкафу в прихожей, а Саша добровольно вызвался ему помогать. Гену это обстоятельство весьма обрадовало – наконец-то он мог взять в свои руки освободившийся ноутбук. Галя, правда, напомнила, что хорошо бы распространить объявление про Дом дружбы и по всемирной паутине тоже. Если, конечно, Гену это не затруднит.Не затруднило. Он разместил текст на своей стене Вконтакте. И в группе фитнес-центра. Кинул новость в предложки сообществ любителей рок-музыки и бардовской песни, среди подписчиков которых были и жители Верхневолжска, а также в местное ?Подслушано?. В последнем, кстати, объявление довольно быстро разместили, и ему пришлось отвечать на многочисленные комментарии. Кому-то из особо заинтересовавшихся отправил в личку свой адрес.Возможно, он зря это сделал. И даже без всяких ?возможно?. Просто – зря.В дверь позвонили длинно, громко и настойчиво.– Лёва вернулся? – удивилась Галя. – Что-то он быстро…– Наверное, решил с расклейкой объявлений не заморачиваться, – предположил Гена. – Кинул в магазине на стол, где корзинки.– Тоже вариант, – кивнула девушка.Звонок повторился.– Мальчишки к двери не подходят. Стесняются, что ли? – сердито пробубнил Гена. – Пойду открою.Он неохотно отложил ноут в сторону, поднялся с дивана и двинулся в прихожую. Пацаны, как оказалось, обнаружили в стенном шкафу двойное дно, вскрыли его и вытащили гору строительного мусора и лысую ёлку в обрывках новогодней мишуры. Наверное, опавшие иголки остались на дне шкафа. Ох, ну и пылища! А он туда одежду повесил – конечно, бестолковыши не догадались её вынуть.От звона уже начинала раскалываться голова. Что там происходит, почему Лёва так нетерпеливо жмёт на кнопку? Или это не Лёва?Гена открыл дверь, и в прихожую сразу же заскочила дамочка – маленькая, щуплая, юркая, остроносая. Она, покачиваясь, удерживалась на высокой платформе рыжих ботильонов. Её костлявые коленки смыкались под подолом короткой юбки в клетку. Пряди волос, торчащие из-под кокетливой шляпки, отливали фиолетовым. При всём этом девушка была далеко не первой молодости. Возможно, даже не второй и не третьей. Впрочем, Гену внешний вид её не очень удивил. Среди клиенток фитнес-центра встречались ещё и не такие экземпляры. Но тут вдруг из приоткрытого рюкзака неожиданной гостьи высунулась хитрая мордочка с чёрными любопытными бусинками глаз. Пока Гена раздумывал, карманной собачке какой породы мордочка может принадлежать, зверушка вылезла хозяйке на плечо, спустилась вниз, цепляясь тонкими лапками за её одежду, и побежала. Коготки еле слышно цокали по полу, длинное серо-бурое тело изгибалось, за животным тянулся тощий голый хвост. В общем, это была довольно крупная и нисколько не декоративная, а обычная помоечная крыса.Гена заметил краем глаза, как взлетает с ногами на табурет Галя, как с визгом прыгает в сторону и спешно запирается в ванной Валя. Сам он даже не заметил, как ввалился в стенной шкаф, неплотно прикрыв дверцы. Странно было видеть, что Саша не испугался. Он присел на корточки, подержал ладонь над крысой, будто хотел погладить.– Ты что – не боишься крыс? – хихикнула дамочка.– А надо? – настороженно спросил Саша.– Дикий ты, – охарактеризовала его гостья. – Нецивилизованный. Все боятся, а ты – нет.– Вы же не боитесь, – пожал плечами Саша. – Вы её даже завели. Когда я в Славске жил, тоже почти завёл одну. Посуду в клубе мыл, а она откуда-то вылезала, сидела и смотрела. Я ей кусочки с тарелок отдавал. Стихи ей читал, она так слушала, будто всё понимает.Крыса внезапной дамочки тоже смотрела, будто всё понимает, – Гена отметил это, наблюдая за происходящим через щель между дверцами шкафа. А сама гостья – так, будто не соображает ничего. Очевидно, и работа мойщика посуды, и чтение вслух стихов кому бы то ни было оказывались где-то за гранью её понимания.– Лариска, на место! – наконец, скомандовала дамочка. Крыса уцепилась за подол её юбки, покачалась немного и, вскарабкавшись по рукаву вязаной кофты, занырнула в рюкзак.Галя нашла в себе силы, опираясь о стену рукой, сползти с табурета. Гена, как бы двусмысленно это ни звучало, вышел из шкафа. На нём был слегка припорошённый пылью пиджак, и он изо всех сил делал вид, что залезал туда, чтобы переодеться. В ванной зашумела вода: Валя ясно дал понять, что он решил принять душ, а вовсе не крысы испугался.Дамочка тем временем, не разуваясь и грохоча платформами, протопала в гостиную. С размаху плюхнулась на диван в опасной близости от ноутбука.– Кто из вас Геннадий? – спросила она, оглядев по очереди всех троих, вошедших в комнату. Включая Галю.– Я, – ответил Гена, аккуратно подхватывая ноутбук.– Это хорошо, – заметила дамочка.– Что именно? – не понял Гена.– То, что ты большой и сильный, промурлыкала она, скользя взглядом по его фигуре.– На что вы намекаете? – поинтересовался он, поглядывая на Сашу, который привычно напрягся – того и гляди снова сбежит. Или будет полночи дуться и отворачиваться.– Ты шампанское любишь? – не отвечая на его вопрос, дамочка задала свой.– Причём здесь… Ладно. Допустим, люблю.– А носить? – уточнила дамочка.– Что носить? – совершенно запутался Гена.– Так шампанское же! – всплеснула руками его собеседница. Она закинула ногу на ногу, вынула изо рта и прилепила к спинке дивана жевательную резинку и принялась разъяснять. – В окно поглядел, живо! Свадьбу видишь?Действительно, внизу у подъезда стояла разукрашенная лентами и воздушными шариками грузовая газель с открытым багажником. Вокруг неё суетились трое мужичков и женщина средних лет в коротком замызганном плаще поверх длинного вечернего платья. На сухой прошлогодней траве газона рядом с недотаявшей кучей грязного снега были свалены битком набитые чем-то пакеты и стояли четыре больших ящика, из которых торчали обмотанные фольгой горлышки бутылок.– И что? – Гена всё ещё не понимал, чего она хочет.– Как – что? – захихикала дамочка. – Спускаемся, аккуратненько берём ящичек и ножками-ножками по лесенке – сюда. Если не запалят, бежим за вторым.– Зачем?– Ты идиот? Прикольно же! Они там ищут, носятся, орут, за головы хватаются. А шампусик – у нас, – она прямо-таки взвизгивала, предвкушая удовольствие.– То есть… это просто шутка, да? – уточнил Саша. – Потом вернём?– С чего вдруг вернём? Не-ет, дорогой, что к нам попало, то пропало. Сами выпьем.– Это непорядочно, – строго заявила Галя.– Цыть! – дамочка резко выбросила руку в её сторону и щёлкнула тонкими сухонькими пальцами. – Молода ещё старшим указывать.– Нет-нет, это нам не подходит, – замахал на неё руками Гена. – Кто вы вообще такая?– Что значит – кто такая? – возмущённо заверещала гостья. – Кира меня зовут. Кира Шапокляк. Мы только что с тобой переписывались… Ген-надий! Ты меня в гости пригласил. Обещал хорошую компанию и немного поразвлечься. А теперь кинул – да, получается, кинул? Обидел слабую одинокую женщину? Мудак! Негодяй! – она соскочила с дивана и быстрыми мелкими шажками двинулась в прихожую. Далеко не ушла, тут же развернулась и бросилась растерявшемуся от оскорблений Гене на шею. – Давай начнём всё сначала!– Давайте, – сказал Гена. – Только сначала отцепитесь от меня. Галя, дай барышне анкету, пусть заполнит.Гена был, честно говоря, слегка в недоумении. Даже и не слегка, а довольно-таки сильно. Он, конечно, знал, что дамочки на него ведутся – высокий, накачанный, да и о том, что он по мальчикам, на лбу ведь не написано. Не каждая, как Галя, сходу просекает, что в этом случае все её женские чары бесполезны и радостно соглашается на дружбу. Однако вот так нагло и откровенно к нему ещё ни разу не приставали. Хотя, возможно, у этой Киры просто такое извращённое чувство юмора?– Никак ваш почерк не разберу, – разглядывая заполненную анкету, сказала Галя. – Что вы написали в графе ?хобби?? Мелкие… как дальше?– Мелкие пакости, – Кира растянула в улыбке тонкие сухие губы.– Кто же такими вещами увлекается? – с недоумением произнесла Галя.– Я, – развела ладошками Шапокляк.– И для этого вам нужны приятели? – уточнила Галя.– Вот именно! – обрадовалась Кира. – Хотя бы один. Должен же кто-то снимать мои пакости на видео и вылаживать на ютубе!– Выкладывать, – машинально поправила Галя. – А зачем?– Хочу прославиться. А ты как думала?– Не лучше ли тогда помогать людям? – осторожно вмешался Гена.– Нет, – дамочка помотала головой так сильно, что с неё слетела шляпка. Она водрузила головной убор на место и уверенно сказала. – Добрыми делами ни хуя не прославишься. Я совершаю пять пакостей в день, и мне нужны партнёры.– А что конкретно вы делаете? – полюбопытствовал Саша.– Всякое. Последний хит – натягивание верёвки-перевёртыша у входа в подъезд.– Была такая история, – вспомнил Гена рассказ, который читал в детстве. – Там все, кто спотыкался о верёвку, начинали говорить слова и фразы задом наперёд.– Да, мне тоже в детстве об этом бабушка читала, – захихикала Кира. – Но это сказка. На самом деле они просто падают и переворачиваются. Очень смешно.– Не очень, – сказала Галя. – Вообще не смешно. А если из подъезда выйдет инвалид на костылях? Или человек с маленьким ребёнком на руках?– А нехрен калек и младенцев пускать на улицу, пусть дома сидят, – заявила Кира.– Мне это совсем не нравится, – покачал головой Гена.– И мне, – согласилась с ним Галя. Саша ничего не сказал. Только придвинулся к Гене поближе, а тот рассеянно взъерошил ему волосы.– Да вы чего, ебанутые! – обиженно завопила Кира. – Шучу я.– Злые шутки говорят о том, что вы недобрый человек, – заметила Галя.– Вы все зато добренькие, – взвизгнула гостья. – Будете так людьми разбрасываться, к вам и не придёт никто. Не нравится им, надо же! Мои гениальные идеи – и вдруг не нравятся.– Мы вас не прогоняем, – улыбнулся Гена, продолжая вежливо ?выкать?, несмотря на всё её хамство. – Попробуйте выбрать другое хобби, не столь опасное для окружающих.– Мои привычки – это часть меня, – продекларировала Шапокляк. Внимательно посмотрела на обнимающихся Гену и Сашу и добавила обвинительным, не терпящим возражений тоном. – А вы вообще гомики.Из прихожей вдруг прогремел бас Лёвы:– Бестолковые люди, почему у вас всё нараспашку?Лёва застыл на пороге комнаты, загородив проход своей могучей фигурой и с удивлением воззрившись на Киру, из рюкзака которой вновь высунулась любопытная мордочка крысы Лариски. Валя, сияющий, распаренный, с мокрыми волосами, в домашних шортиках и майке, выбежал из ванной и радостно вспрыгнул Лёве на спину, обнимая его широкие плечи своими тонкими руками и обхватывая торс голыми коленками.– И эти тоже гомики, – сплюнула дамочка, протискиваясь в оставшееся узкое пространство дверного проёма.– Нам с вами не по пути! – прокричала вслед ей Галя. – Мы хотим делать добрые дела и организовать Дом дружбы.– Ни хуя себе – Дом дружбы! – недовольно взвизгнула Кира. – Тогда я объявляю вам войну. Я на тропе войны, бледнолицые! Чао! – продвигаясь к открытой входной двери, она крутнулась на пятке и послала остающимся в комнате воздушный поцелуй.– Подождите! – вдогонку обратился к ней Гена. – Вам ведь всё равно, кому объявлять войну?– Однохуйственно, – отозвалась она.– Тогда, пожалуйста, объявите её кому-нибудь другому, а то нам некогда, – попросил он.– Могу и другому заодно, – дёрнула плечами Кира. – Мне не жалко. Лариска, вперёд!Крыса вылезла из рюкзака, выскользнула в подъезд и потрусила вниз по лестнице. Её хозяйка тоже выскочила за порог и от всей души грохнула дверью.– Любопытная старушенция, – прокомментировал Лёва.– Она моложе меня, – сказала Галя. – Вот в анкете год рождения… Ой! А где анкета?– Не оставила, – вздохнул Гена. – Теряем клиентуру.Саша и Валя в один голос завопили, что это не клиентура, а дура, и таких лучше терять заранее, а то потом проблем не оберёшься.– Проблемы от неё в любом случае будут, помяните моё слово, – предрекла Галя. – Эта п… потрясающая женщина от нас не отвяжется. Спорим?Спорить на этот раз с ней никто почему-то не захотел. Все дружно зато захотели чаю. С коньяком и валерианой, и того, и другого побольше, можно даже без заварки.