8. Лёвушка (1/1)

Дверь Гениной квартиры открыла почему-то Галя.– Ух ты! – обрадовался Чингиз. – Выздоровела?– Да, надоело болеть, – засмеялась девушка, обнимая его.– Ты немного похудела, – сказал Чингиз.– Очень заметно? – запереживала Галя.– Почти нет. Ты так мало похудела, что даже растолстела чуть-чуть.– Распустился без меня, ух! – шутливо проворчала она. – Давно за уши не драли.– Оставь в покое мои уши, – Чингиз вывернулся из её рук и, сбросив с ног кроссовки, в два скачка преодолел коридор и распахнул дверь гостиной.И замер на пороге.Он увидел Гену на диване, а рядом с ним – умопомрачительного незнакомца. Он был почти таким же высоким, как Гена (может быть, даже выше, когда человек сидит, это не очень понятно), и слегка полноватым, но именно слегка – не обрюзгшим. В его расслабленной позе ощущалась ленивая кошачья грация. Был он, похоже, ровесником Гены. Светло-русые кудри падали на лоб, небольшая лысина на макушке была почти незаметна. На курносом носу сидели очки в тонкой золочёной оправе. Одет он был в красную футболку с коротким рукавом, эффектно открывающим накачанный бицепс, и чёрные облегающие джинсы. А Гена… Такого Чингиз от него просто не ожидал. Его голова умиротворённо покоилась на плече незнакомца, а правая рука была – неприлично сказать, где – в пакете с чипсами, стоявшем у того на коленях.Что это? Что это, чёрт побери?!Вообще-то был у них недавно один разговор. Гена признался, что нижняя позиция для него вполне приемлема, и он не прочь повторить этот опыт. Чингиз, наивный, размечтался, что ему будет кое-что позволено. А оно вон как! Подумал, что надо было всё-таки изменить Гене с усердно напрашивавшимся Валико. Не так обидно было бы тогда эту картину наблюдать.Ещё не поздно было развернуться, уйти, не возвращаться никогда. Но он почему-то медлил. Стоял, смотрел на них, тихо ненавидел обоих.– Саш, это не то, что ты думаешь, – попытался оправдаться Гена. Банальная отмазка. Как в тупом сериале.Незнакомец поднялся с дивана. Он действительно был высок – за два метра, прямо Пётр Первый. Протянул ему руку:– Будем знакомы. Лев Вольный. Сценический псевдоним – Чандр. Можно просто Лёва.Так вот он каков! А Чингиз грешным делом думал, что брат Лёва существует только в фантазиях Гали. Слишком уж прекрасным он казался по её рассказам. А он есть, и да – он прекрасен. Но не идеален. Идеальные не лезут обниматься к чужим парням.– Александр Муратов, – сухо представился он паспортным именем, ответив на рукопожатие. Лёва легонько подтолкнул Чингиза к дивану… и парень неожиданно оказался зажатым между двумя великолепными телами этих добродушных на первый взгляд бруталов.– Ген, пивка принеси, – попросил Лёва. Голос у него был почти таким же басовитым, как и у Гены, только с этакими мурлыкающими нотками. Гена иронично хмыкнул, встал, чтобы идти на кухню.– Я с тобой, – попытался подскочить Чингиз, но ему не дали: с силой вдавили в диван, ворвались в рот напористым поцелуем. Чингиз дёрнулся, боднул головой Галиного брата под подбородок, так что у того чуть очки не слетели. Лёва разжал руки, парень отполз на край дивана и оттуда сердито прошипел:– Чего лезешь?– В Славске ты был посговорчивей, малыш, – ухмыльнулся Лёва.Ничего себе – ещё один привет из прошлого! Не многовато ли за неделю?– Тогда была работа. Просто работа.– И твой парень знает, в сфере каких услуг ты трудился?– Что хочешь за молчание? – сразу уточнил Чингиз.– Тебя.– Да пошёл ты… Лучше я сам Гене всё скажу, – расхрабрился он. – Не будет и повода шантажировать. Ген, Гена-а!Тот появился в дверном проёме с прижатыми к груди запотевшими, из холодильничка, четырьмя банками пива. Пнул к дивану столик на колёсах.– Ты чего кричишь, Саша?– Я не Саша, меня зовут Чингиз Абайтов, – отчаянно выпалил он. – В Славске я работал в заведении Артура. Спал с мужиками за деньги. Всё. И идите все нафиг.Он отвернулся, съёжился, уткнулся лбом в мягкий валик дивана. Сейчас он немного отдышится, а потом уйдёт. Совсем. Может быть, даже уедет, потому что Верхневолжск – очень маленький город, и он не сможет больше ходить по его улицам, не попадаясь на глаза Гене, гале, девчонкам из театра. Он уедет, а его койка в большой квартире тёти Инны достанется Вале, вот и с ним вопрос будет решён. Может быть, он даже порекомендует мальчишку в салон МТС, на своё место. А что такого? Может быть, он справится. Не совсем же беспомощный.Горячие крепкие пальцы сжали его плечо. Теплый родной голос прошептал на ухо:– Мне всё равно, с кем ты спал и сколько их было. Прошлого нет. Будущего тоже нет. А сейчас, сию минуту есть только ты и я. И никого больше.Чингиз повернулся, ткнулся макушкой в его плечо.– А он? – ревниво спросил, указывая на застывшего, как монумент, посреди комнаты пгрустневшего Лёву.– Он Галин брат.Лёва незаметно для Гены подмигнул Чингизу и приложил палец к губам. Тот кивнул. Одна огромная тайна упала с плеч, как тяжёлый груз, но другая, небольшая и стыдная, появилась. Потому что… одно дело – какие-то совсем посторонние мужики в борделе неведомого Артура и совсем другое – раскудрявый, большой и симпатичный уже практически приятель и почти родственник. Если Галю Гена иногда называл сестрёнкой, то кто её брат тогда? В общем, совершенно необязательно Гене знать, что Чингиз отсасывал Лёве в туалете гей-клуба, что Лёва трахал Чингиза на несвежих простынях дешёвого гостиничного номера с пробегавшими по стенам тараканами. Можно сделать вид, что ничего не было. Да и кому нужны все эти глупые подробности!Галя внесла громадное блюдо креветок. У Чингиза сразу рот наполнился слюной. Вкуснотища! Пиво он не очень любил, но сейчас за компанию приложился к холодной банке, сделал большой глоток.– Ребята, извините, – сказал Лёва. – Я понял: у вас медовый месяц и всё такое. Не буду лезть и мешать.– Где бы записать! – Галя всплеснула руками, чуть не выплеснув пиво. – Лёва добровольно отказался от коллективных потрахушек.– Он отказался после того как мы ему отказали, – за обоих решительно ответил Гена, и Чингиз благодарно потёрся головой о его плечо.– Ты, Гена, молчал бы, – засмеялась Галя. – Сам тот ещё извращенец. Стоило мне заболеть, и ты, без присмотра оставшись, тотчас Сашку оприходовал.– Как ты узнала? – удивился Гена.– Это я его соблазнил, – весело повинился Чингиз.– Кстати, – Гена так и не получил ответа на свой вопрос, но всё же решил перевести разговор на другую тему, – насчёт Саши ты была права – он вовсе не Саша. Он Чингиз.– Здорово! – обрадовалась Галя. – Это как Чингисхан?– Это как Чингиз Айтматов, который про белый пароход написал, – пояснил тёзка писателя.– Я не читала, – призналась Галя.– А я по нему курсовую в универе писал, – вспомнил Лёва.– Ты филолог? – почуял собрата Чингиз. – Дай пять, я тоже.Пожали друг другу руки, посмеялись.– Только я не доучился, – с сожалением сказал Чингиз.– А я с красным дипломом окончил, – похвастал Лёва. – Только работаю всё равно не по специальности.– Кем работаешь? – поинтересовался Чингиз.– Иллюзионистом.– В цирке?– И в цирке тоже, а чаще – по деревенским клубам.– Он скромничает, ребята, не верьте ему! – воскликнула Галя. – У Льва своё шоу. Он в том году даже в Германии на гастролях побывал.– А сейчас в Сочи готовлюсь, с новой программой, – сказал Лёва.– Готовится он, поглядите! – фыркнула Галя. – Сидит и пиво пьёт.– Мне ассистент необходим, как воздух, – посетовал Лёва. – Никого подходящего найти не могу.– Родную сестру не берёт, – пожаловалась Галя.– Галка, ты пойми: у тебя не те габариты. Мне девушка нужна ростом не больше кролика, чтобы в ящик помещалась. И вчетверо складывалась, как подзорная труба. И вообще лучше не девушка, а юноша. Вот Са… Чингиз подошёл бы, он очень гибкий.А вот сейчас он чуть не спалил его перед Геной. Откуда бы Лёве знать о гибкости Чингиза, если он сегодня в первый раз его увидел. Гена, может быть, оговорки и не заметил, но сам факт, что кудрявый фокусник подумывает, как бы его мальчика затащить в своё подозрительное шоу, похоже, вызвал у него возмущение. Он сердито засопел и собственнически прижал к себе Чингиза. Мол, знаем-знаем мы, к чему приводит ассистентство это. Кстати, как самому Гене с Лёвой на диване обжиматься, так это можно было. Это они по-дружески.– Да понял я, – обратился Лёва теперь уже к Гене, – что не отдашь мне его. Очень жаль.Сожаление было искренним, и Чингиза захлестнуло отчаянное желание помочь. Тем более, что идея, которая пришла ему в голову, несла пользу несказанную ещё одному человеку. Да и его самого избавляла от множества проблем. То есть, одним выстрелом можно было убить не двух, а сразу трёх зайцев.– Лёва, а какой ассистент тебе нужен? – уточнил Чингиз. – Ну, какие к нему требования, кроме мелкости и гибкости?– Не знаю, – пожал плечами Лёва. – Просто ассистент, и всё. Главное – чтобы мы сработались. И хорошо, если мы друг другу понравимся. Потому и говорю, что мальчик для меня предпочтительнее, чем девочка.– Потому что мой брат – извращенец, – вставила Галя. – Смешивает личную жизнь и работу.– Не работу, заметь, сестра, – он поднял указательный палец вверх. – Творчество.Ох, как Чингиз понимал его! Сам тоже смешивал творчество и личную жизнь в таких адских пропорциях, что только держись. Все его стихи были склеены из личной жизни. И сейчас в них преобладал образ мужчины с непростой судьбой, сильного и ласкового. Гена – и больше никто.– Кажется, я могу помочь, – Чингиз подскочил с дивана. – Лёва, сиди, пожалуйста, здесь и никуда не уходи. Я быстро. До дома и обратно.Из прихожей, где торопливо шнуровал кроссовки, услышал, как Галя спросила:– Мальчики, что с Чебурашкой творится? Что вы с ним сделали?Ответа не дождался. Пулей вылетел на лестницу. На улицу. Вскочил на бегу в маршрутку, нашаривая в кармане десятирублёвые монеты.Ворвавшись в квартиру, Чингиз бросил взгляд на свою кровать… и Вали на ней не обнаружил. Сбежал? Ещё вчера он был бы счастлив, когда бы такое случилось. Попереживал бы, конечно, если бы убедился, что его ?питомец? жив-здоров и вернулся к любимому Олегу, а ещё лучше – нашёл себе олигарха на белом мерседесе или скучающую богатенькую дамочку, плакать не стал бы, вот точно. Пожелал бы ему удачи и напился на радостях. Хоть он по сути и трезвенник, но ради такого случая стоило бы. Однако сейчас исчезновение Вали было совсем некстати. Как он перед Лёвой будет оправдываться? Наобещал с три короба, помчался со всех ног…Можно, конечно, не возвращаться, но они подумают, что он ушёл, потому что обиделся. Будут чувствовать себя виноватыми. А с их виноватостью не справишься таким лёгким способом, как с Валькиной, и будешь из-за этого сам мучиться. Сложно как всё! Почему нельзя быть тупым бесчувственным идиотом? Таким, наверное, ох как легко живётся.И таким, как Валя, тоже неплохо. Работать он, видите ли, не хочет. Ничего решать – тоже. Пусть на нём кто-то срывает своё плохое настроение, он от этого только тащится. Хотя не очень-то Чингиз верил в Валечкин дурацкий мазохизм: считал, тот выёживается больше.Куда же всё-таки он мог подеваться?Из-за ширмы раздался звонкий хохот. Чингиз заглянул туда. Вот это новости! Валя, обнимая за плечи двух девчонок, сидел перед телевизором.– Саша, а ты что так рано пришёл? – заговорил он, обернувшись и увидев застывшего на пороге комнаты Чингиза. – Меня девочки пригласили.Девочки его, похоже, ещё и напоили. И не только чаем. Был он такой довольный, порозовевший и расслабленный, что Чингиз чуть не передумал тащить его к Лёве. Может, пусть себе развлекается с девушками? Он ведь не гей, кажется. Вроде бы он би или вообще чёрт знает, что такое. А с Лёвой – без вариантов. У того никаких девиц рядом, кроме родной сестры, и к той он лишь изредка в гости наведывается, а в дальние поездки её с собой не берёт принципиально.Однако Чингиз тут же встряхнулся. Нет, надо осуществить задуманное. Может, у них с Лёвой и не срастётся, но сам он, по крайней мере, будет знать: сделал всё, что мог.– Одевайся! – резко сказал Чингиз. – Пойдём.Валя скорчил недовольную рожицу, но всё же отцепился от девушек и шагнул к нему.– Куда поёдём? – поинтересовался он. – Зачем?– Ой, распустился ты у меня, вопросы начал задавать, – иронично протянул Чингиз. – Без сильной руки совсем ведь пропадёшь.– Ну, Саш! Что там будет? Или кто? Решились со своим парнем на тройничок, да? Или нет?Всё-таки иногда Валя был слишком неугомонным и навязчивым. В такие моменты хотелось от него избавиться как можно быстрее.– Работу тебе нашёл, – сказал Чингиз.Валя снова сморщил нос:– Пфы, я же говорил – не хочу.– Хорошая работа, творческая, – похвалил Чингиз. – И, ктоме того, к ней прилагается великолепный босс. Шикарный мужик, два метра неземной красоты; если будешь хорошо себя вести, всё тебе достанется.– Саша, ты Валю на кастинг поведёшь? – девчонки, конечно, всё подслушали и заинтересовались творческой работой и двухметровым боссом. – А нам можно?Чингиз оценивающе глянул на длинноногих полногрудых красоток и разочаровал их:– Не-а, вы по параметрам не подходите. Там рост нужен не более, чем метр пятьдесят.Девушки сникли. Если бы больший рост требовался, можно каблуки надеть. А меньше-то не станешь при всём желании.Когда уже бежали к автобусной остановке, запыхавшийся Валя спросил:– А член у него какой?Чингиз даже сбил шаг от неожиданности. Сам бы в такой ситуации про характер человека спросил. Что он любит, чего не любит. Какое кино смотрит и какую музыку слушает. А тут – вон что сразу.– Восемнадцать сантиметров, – выдал Чингиз.– А ты откуда знаешь?Упс, вот и сам спалился. Ляпнул, не подумав. А ещё к Лёве какие-то претензии.– Я-то знаю. Только ты, пожалуйста, не сболтни, кому не надо.– Да ладно, понимаю же.Они разогнались так, что влетели в квартиру, как снаряд. Как два растрёпанных потных снаряда.– Вот, – сказал Чингиз Лёве. – Я его привёл.Гена протянул в сторону Гали правую руку ладонью вверх. Та вынула из сумочки и положила, прихлопнув своей ладошкой, пятьсот рублей.– Чего это они? – не понял Валя.– Поспорили, видимо, – предположил Чингиз.– Галя ставила на то, что ты Ванечку Степанова приведёшь со мной мириться, – подмигнул Чингизу Лёва.– Мне бы такое в голову не пришло, – сознался. Чингиз. – Расстались и расстались, прошлого не вернуть.– Вот и мы с Геной так же считаем, – сказал Лёва. – А Галка по-другому рассуждает – по-женски.Гена сходил на кухню и принёс сковородку с аппетитно пахнущей жареной картошкой. Оказывается, пока Чингиз бегал за Валей, мужики времени даром не теряли – чистили клубни. Не сами, конечно, додумались – Галя заставила, объяснив: ?Креветки ваши – как семечки, всё равно через час жрать захотите?. И ведь оказалась права. В некоторых вещах эта странная женщина очень даже разбирается. А в других – не очень.Над истощённым Валей Галя заохала, как над бездомной зверушкой, и насыпала ему порцию побольше. И Чингиза не обделила:– Ты тоже тощий. Тебя, небось, этот монстр не кормит, только издевается.– Я сам кормлюсь, – пробурчал Чинги, очень неприятно было ощущать себя от кого-то зависимым, даже в мелочах. – А картошка не на сале? – запоздало уточнил он, схомячив уже полтарелки.– На масле подсолнечном, – успокоила Галя. – Можно подумать, я не знаю, что вы с Геной не любители свинины. Вот ведь подобралась парочка – иудей и мусульманин!Чингизу не хотелось продолжать разговор о религиях и национальностях, и он повернулся к Лёве. Тихо спросил:– Как тебе Валя?– Мелкий очень, – откликнулся тот.– Ты же и хотел мелкого.– Этот – чересчур. Жалко его.– Хорошо, что жалко. Нежнее будешь, – улыбнулся Чингиз.– Ты прямо как Галка рассуждаешь, – фыркнул Лёва. – И вообще… он же не умеет ни хрена.– Минет классно делает, – шёпотом прорекламировал Чингиз.– Сашка, мать твою! – выругался Лёва. – Я про другое. В первую очередь мне не любовник, а ассистент нужен.– Так научишь, Лёва! Он способный и легко дрессируемый.Валя сидел, вжавшись в диван и уткнувшись в тарелку с картошкой. Говорили они шёпотом, но Чингиз был уверен, что парнишка слышит, как его обсуждают. Нехорошо так. Словно товар.– Где ты отыскал такое чудо? – спросил Лёва. Без капли иронии, кстати. Почти ласково.– Не я, Олег нашёл. Мне было велено пристроить в хорошие руки, и я решил, что твои вполне подходят, – объяснил Чингиз. Лёва кивнул, не спрашивая, о каком Олеге идёт речь, – понял без фамилий и должностей. Сгрёб щуплого Валю своими ручищами, усадил к себе на колени. Спросил:– Пойдёшь ко мне?Тот ответил так тихо, что лишь по движению губ можно было угадать, что это означало – пойду. А уж куда конкретно, в постель, на сцену или в оба адреса сразу, пусть разбираются сам. И в их с Геной личную жизнь не лезут оба. Сам он потянулся к Гене и тут же был принят в крепкие объятия. Краем глаза заметил, как Галя сползает с дивана, бормоча что-то вроде:– Не хочу вам мешать, ребята, я здесь лишняя.Одну её не отпустили, отправились провожать все вчетвером. Джентльмены же! И пока провожали, вели себя относительно прилично. То есть, Галя шагала впереди, Чингиз с Валей, изображая элитный детский сад, держались за руки и вприпрыжку двигались рядом, иногда обгоняя её, а Гена и Лёва шли чуть позади, делая вид, что не имеют ничего общего с этими малолетними хулиганами, боже упаси, они же натуральнее всех натуралов и вовсе не таращатся на их аппетитно оттопыренные задницы. Хотя Чингиз эти жадные взгляды так и ощущал, словно они были материальнее прикосновений. И нельзя сказать, что это не заводило.На обратном пути, избавившись от бдительного ока сестрицы, Лёва совершенно распустился. Пытался поймать и прижать к стенке не не только Валю, но и всех по очереди. Хорошо, время было позднее и случайных прохожих не попадалось на улицах, а то бы и им досталось.Чингиз подёргал Гену за рукав. Спросил:– Лёва и Валя у тебя ночуют?– У нас, – уточнил Гена. – И если ты против, то что-нибудь придумаем насчёт гостиницы.– Я против групповухи, – серьёзно сказал Чингиз.– Значит её не будет, – успокоил Гена. – Мы обсуждали с Лёвой. Для тебя это слишком… неприятные воспоминания, да?Чингиз кивнул. Сразу же сообразил, что в темноте Гена этого не увидит, и сказал:– Да, – подумал и добавил. – Я тебя не держу, развлекайся. Только без меня.– А я без тебя не хочу, – шепнул Гена. – Нас с тобой теперь по отдельности нет, только вместе.С Геной у Чингиза эмоции были, как на качелях: вверх-вниз. Или как в неисправном душе: холодно-горячо. Сейчас стало тепло. А до этого его колотила ледяная дрожь. Отпускал Гену: мол, делай, что нравится, – а самому хотелось вцепиться в него крепко-накрепко, чтобы – никуда. Или утащить на необитаемый остров, где никого-никого не будет, даже зверей и птиц. Только они, вдвоём.Сейчас остаться наедине у них не получалось даже в Гениной квартире. Чай пили вчетвером; вроде и спать ещё не хотелось, но беседа не клеилась. Только и думали, как разбрестись по кроватям, наверное. Спальню Гена с согласия Чингиза уступил Вале и Лёве. Не потому что те такие уж почётные гости, а ради новизны ощущений.– На диване в гостиной мы ведь ещё не пробовали. Да, Саш?Гена продолжал звать его этим придуманным, но таким уже привычным именем, как будто ничего не изменилось. Будто не было так долго зревшего и так резко вырвавшегося признания. Хотя на самом деле именно после него стало так легко. Чингиза радовало то, что Гена спокойно отнёсся как к известию о тёмном прошлом своего парня, так и к его страхам и комплексам. Говорить спасибо за утечку информации следовало всё тому же Лёве. Правда, Чингизу хотелось не рассыпаться перед ним в благодарностях, а врезать чем-нибудь тяжёлым по кудряво-лысой башке. И Валю заодно пристукнуть. Оба раздражали чрезмерно одним фактом своего существования. Не говоря уже о том, что долго не могли угомониться, шастали через проходную гостиную то в ванную, то в туалет.Наконец, хождение прекратилось. И Чингиз почти заснул, потому что вечер выдался длинным, нервным, до краёв наполненным событиями и эмоциями. Гена его, расслабленного и полусонного, вжимал в пружинистые подушки дивана, нежно целовал и неторопливо растягивал. И так же нежно и медленно входил в него, ничуть не протестующего, почти забывшего, что за стеной прислушивается к их движениям ещё одна охваченная страстью парочка. Впрочем, те, кажется, нисколько не прислушивались. В спальне ритмично скрипела кровать и взвизгивал высоко, по-девичьи, Валя. Слыша эти звуки, Чингиз сам начал поскуливать и умолять Гену двигаться быстрее. Тот слушался, подстраивался под соседей и наращивал темп. На задворках сознания у Чингиза плясала шальная мысль: зря наотрез отказался от группового секса. Сам не мог понять, на чьём месте острее хотел оказаться: Вали или Лёвы. Сладко выгибаться от ласк кудрявого фокусника или самому отчаянно вколачиваться в тощую задницу своего нового приятеля, с которым несколько дней делил пищу, кров и постель. Кто поверит, что между ними и не было ничего, кроме того, в первое утро, минета и нескольких нечаянных поцелуев в последующие дни? Не было. И не хотелось вроде бы. А сейчас почему-то представлялось во всей красе.Кончили все четверо одновременно. Или это показалось Чингизу? Потому что так не бывает вообще-то. В любом случае, возня за стенкой утихла, и он начал проваливаться в сон. Помнил, как Гена спрашивал, пойдёт ли он в душ, а ему не хотелось сдвинуться с места. Ощущал, как Гена обтирает его махровым мокрым полотенцем и переворачивает, чтобы постелить сухие простыни. Дальше – ничего. Только сновидения, такие сумбурные и фантастичные, что их при всём желании невозможно было принять за что-либо, происходящее наяву. Вроде бы летал во сне. В последний раз такое с ним случалось в раннем детстве. И при этом был не самим собой, а неведомым существом. Впрочем, лишь для самого себя неведомым, а люди вокруг узнавали его и улыбались, некоторые даже аплодировали, будто он популярный артист и всенародный любимец. А он даже во сне не привык к такой славе. Смущённо улыбался и улетал от восторженной и навязчивой публики, широко взмахивая ушами.Что-о? Ушами?!Чингиз открыл глаза и поначалу подумал, что приснился ему и весь вчерашний вечер с изрядным куском ночи. Что не было ни его признания, ни знакомства Вали с Лёвой, и никакого Лёвы вообще не было. Всё выдумка, всё мираж. Потому что Валя дрыхнет, прислонившись одуванчиковой своей макушкой к его плечу, а значит – они по-прежнему спят в одной кровати в его комнате. Ох, нет! Из окна брызжет солнечный свет, он на диване в гостиной, в квартире Гены. А рядом с ним сладко посапывает Валя. Вот что за чертовщина!Чингиз навис над парнишкой, потряс его за плечи. Валя удивлённо раскрыл глаза – со сна мутно-синие.– Почему ты здесь? – потребовал объяснений Чингиз.– Я здесь, – пробормотал Валя, – потому что они – там. Отстань, я спать хочу.Они, значит, там. Чингиз с неприязнью посмотрел на плотно закрытую дверь спальни. А, пусть делают, что хотят. Вылез из-под одеяла, накрыл им с головой пытающегося снова уснуть, отчаянно жмурящегося от яркого солнца Валю. Принялся подбирать с пола разбросанную вчера в темноте и в спешке одежду. Мятую и несвежую, само собой. Запасной комплект был припрятан у Гены в шкафу. Не пойдёт он туда, в его спальню, сейчас. И вообще никогда. Хорошо, что не перебрался к Гене окончательно, со всеми вещами, не съехал с квартиры. Разумная нерешительность.– Ты куда? – Гена, с всклокоченными со сна волосами, босой, в спортивных штанах и с голым торсом, остановил его в прихожей, где он гипнотизировал взглядом дверную ручку.– Говорил: нас с тобой нет по отдельности. А сам, – Чингиз пытался говорить сердито и уверенно, но не заметил, как в голос прокрались жалобные нотки. Он даже всхлипнул. Чуть-чуть.– Малыш… Сашка, – Гена развернул его за плечи, притянул к себе. Чингиз уже не в силах был противиться. – Не было ничего… такого. Мы разговаривали.– На кухне поговорить нельзя было? – пробурчал Чингиз. Так, для порядка. Он почти не злился уже. Поверил спокойным словам Гены, который не юлил, не оправдывался. Действительно, почему бы и не побеседовать в ночи двум взрослым мужикам, страдающим бессонницей? А он уж напридумывал всякого!– Не хотелось ноут на кухню тащить, – признался Гена.– На фига вам ноут? – не понял Чингиз.– Хотел показать Лёве кое-что. Схемы некоторые. Мы ведь с ним знаешь какую штуку задумали – ух!– Расскажи, – потребовал Чингиз.– Куртку снимай и кроссовки, – велел Гена. – И не делай вид, что решил сгонять за хлебушком. Пойдём на кухню. Сварю тебе кофе и расскажу всё.Мысль, которую они с Лёвой обговаривали полночи, просматривая сайты знакомств и группы в социальных сетях, оказалась проста до умопомрачения.– Знаешь, сколько в Верхневолжске одиноких людей? – проговорил Гена, разливая кофе по чашкам и вынимая из холодильника сливки – настоящие, без майонезного подвоха, с полосатым котом на пакете.– Не думаю, что много, – пожал плечами Чингиз. – Он же маленький. Почти все друг друга знают.– Так только кажется, – вздохнул Гена. – Соседи, коллеги. Даже бывшие одноклассники, если человек не приезжий вроде нас с тобой. Здороваются при встрече. А на день рождения пригласить некого. И некому пожаловаться на жизнь, потому что не перед каждым станешь откровенничать, да не каждый станет и слушать твоё нытьё.– Друг станет, – сказал Чингиз. – Или любимый человек.– А как его найти, друга или любимого, если все сидят в своих норках и молча страдают от одиночества? Знакомиться через интернет не каждый решится, рискованное дело. Это нам повезло, что встретили друг друга.– И Галю, – добавил Чингиз.– А Галя до этого сколько раз нарывалась на придурков всяких! Не знал?– И что вы с Лёвой придумали? – полюбопытствовал Чингиз. – Где в таком маленьком городе взять столько новых людей, чтобы каждому одинокому найти друга?– Да не нужно ниоткуда брать никаких новых! – засмеялся Гена. – Надо их передружить между собой, вот и всё.Так просто! Только вот как это сделать?