6. Красная Шапочка (1/1)

В понедельник позвонила Галя. Неожиданно.– У меня ангина, – прохрипела она в трубку. – А завтра в десять у нас благотворительный утренник в детском садике. Выручи, пожалуйста!– Чем я могу помочь? – ничего не понял Гена.– Ну, у нас все болеют. А на тебя моё платье как раз, – начала сумбурно объяснять Галя. И он совсем запутался:– Кто болеет? Причём тут платье?– Гена, будь другом! Сыграй за меня Красную Шапочку. Ты чего молчишь, Ген? Чего дышишь в трубку?Он в это время лихорадочно подыскивал цензурный, но не менее экспрессивный вариант ответа, который возник у него в мозгу.– Я не дышу, – размеренно произнёс Гена. – Я считаю до ста.– А когда досчитаешь – согласишься? – радостно захрипела Галя.– Галя! Какая из меня к чёртовой бабушке восьмилетняя девочка с пирожками? Сама подумай.– Такая же, как из меня, – резонно заметила Галя. – Слегка крупноватая. Только без бюста.– Зато с кое чем ещё.– Э-э-э… под одеждой же не видно.– Блин, Галя! – заорал Гена. – Я о трёхдневной щетине, а не о том, что подкинуло тебе твоё воспалённое воображение.– Чего-чего? Куда подкинуло? Сбрей свою щетину, – посоветовала она.– Вообще-то я бороду отращиваю.– Фу! – фыркнула Галя. Будешь как капитан дальнего плавания.– Подумаешь. А Сашке нравится.– Перебьётся Сашка. Побрейся, прошу, потом снова обрастёшь. А то в платье и красной панамке ты со своей бородой будешь похож на Кончиту Вурст, а это уже слишком.Всё это и без бороды было слишком. Платье и панамка, надо же! Но Галя так жалобно хрипела, убеждая его, что дети ждут сказку и что Красная Шапочка обязана останавливать горящих коней и вбегать в скачущие избы…– Я слов не знаю, – это был последний жалкий аргумент, который он мог привести.– Пришлю сценарий. Там немного, ты быстро выучишь. Спасибо, друг!Отступать было поздно, однако он только сейчас вполне осознал, на что подписался. Конечно, какой-никакой опыт на любительской сцене у него был. Это теперь он пел под гитару исключительно дома на диване, а когда-то ведь не стеснялся выступать в сельских клубах и на бардовских фестивалях. А в школьные годы играл не только в хоккей, но и в КВН. Между прочим, и женские роли исполнял – по приколу. И ведь сам намекал Гале, что не прочь тряхнуть стариной. Действительно, за вечер, если постараться, роль можно вызубрить. А на работу ему завтра не с утра, а к шестнадцати ноль-ноль. Только вот… были у него на вечер понедельника и утро вторника другие планы.– Ген, кто звонил – Галя? – Саша показался на пороге комнаты – с мокрыми волосами и с белым полотенцем на бёдрах, индийский мальчик Маугли.– Да, она, – кивнул Гена, изо всех сил делая вид, что ему вовсе не хочется сию же секунду на него наброситься, и он вполне способен продолжать светскую беседу. – У неё горло болит.– Я знаю, – кивнул Саша. Интересно, откуда такая осведомлённость? Ах, да, они же переписываются в соцсетях. Гена туда редко заглядывает, предпочитает общаться вживую… ну, или хотя бы по телефону.– Про Красную Шапочку, значит, тоже знаешь?– Не-а. А что про Шапочку? – заинтересовался он. Гена вкратце рассказал. Саша радостно завопил, что на такое надо соглашаться, не раздумывая, а он (вот ведь сучёныш вредный!) с удовольствием на это посмотрит. Ему же завтра в вечернюю смену на работу, а всё утро свободно. Гена ведь про это не забыл?Гена не забыл. Только Гена предполагал что они в это свободное утро из постели не вылезут.– Хорошо, – сказал Гена. – Я это сделаю, раз тебе так хочется. Сыграю роль девочки, которую жрёт волк. Но потом… я тебя самого заставлю платье надеть.– И чулочки, – растянул губы в дурашливой улыбке Саша.Воображение у Гены было очень хорошее. А вот терпение – так себе. Тем более, что Саша и без чулочков был прекрасен. Он подхватил парнишку на руки и уволок в спальню…Остаток ночи они зубрили Генину роль. То есть Гена зубрил, а Саша проверял, уткнувшись в экран ноута, на котором высвечивался присланный Галей сценарий. Одеться он не удосужился, обмотался простынёй кое-как, поэтому Гена постоянно отвлекался на торчащие из-под белой ткани смуглые коленки или аппетитные ягодицы, смотря какой стороной тот повернётся. Всё-таки что-то он запомнил. И даже поспал немного. Сон, правда, был жутковатый. Про Сашу в красной шапке с помпоном и мускулистого оборотня с ужасающим своими размерами хвостом. Хм, или это всё-таки был не хвост?Проспали, конечно. Саша лихорадочно метался по квартире, разыскивая свои и Генины вещи, а Гена тем временем сражался со щетиной на своём лице. Битва вышла кровавой (ухитрился порезаться безопасной бритвой), но всё же в его пользу. А вот выпить кофе они те успели. Тем более под майонезом.В садик ворвались в последнюю минуту. Саша проскользнул в зрительный зал. На сцену (то есть в тот угол зала, который условно ею считался) уже выскочили сёстры Воронцовы в костюмах зайчиков. Гену затащили в тёмный коридор, и там девица в очках и седом парике (видимо, она должна была играть бабушку) невозмутимо выдала ему короткое платье, белый передник, длинные полосатые чулку и кокетливую алую шляпку с ленточками, которые надо было завязать бантом под подбородком.Гена оделся. Порадовался, что хотя бы туфли на каблуке к наряду не прилагаются. Напялил на полосатые ноги тапки с помпонами.– Фартучек помочь застегнуть? – робко предложила девица.– Я сам! – рявкнул Гена и завёл руки за спину.– Выходите, выходите, – защебетали, махая руками в белых рукавичках и тряпичными ушами сестрички-зайчишки.И Гена вышел.Точнее, его подтолкнули в спину, и он выбежал, подскакивая на каждом шагу. Был уверен: именно так и передвигаются по сцене малолетние девочки. Сам когда-то в ТЮЗе видел. Ещё у них косички или хвостики должны трястись при каждом прыжке. Но уж чего нет, того нет.Сцену с мамой, выпроваживавшей дочку с пирожками в тёмный лес, Гена отыграл, как ему показалось, на пять с плюсом. Только вот юная мамаша после каждой реплики дурашливо хихикала в кулачок. Наверное, её не предупредили о замене. Бывает. Гена получил корзинку и весело заприплясывал, размахивая ею, высоко задирая ноги и теряя тапки. Должна была звучать песня. Насчёт неё он, собственно, не переживал, полагаясь на обещанную сценарием фонограмму. Вот сейчас включится… Заиграла музыка, и Гена обмер. У него даже кончики пальцев на ногах похолодели под шерстяными дурацкими чулками. Потому что это была минусовка. Без голоса, одна мелодия. Значит, петь – ему. А что петь? Песня-то вроде простая. Из фильма, который он смотрел ещё школьником. Слов только он не помнил. Что-то про крокодилов вроде. Он прокашлялся и поперёк всех нот прокричал:Па-а улицам ходилаБольшая крокодила,Она, она…Чёрт, кажется, это не та песня. Взрослые зрительницы (воспитатели, наверное) поглядели на него с недоумением. А детишкам понравилось, они хохотали и лупили в ладоши что есть мочи. Ну и ладно.Из-за кулис выскочил серый волк. То есть не из-за кулис, которых в садике и не было никогда, а из той двери в углу зала, куда только что проскользнула молоденькая мама Красной Шапочки, и откуда до этого выпихнули саму Красную Шапочку, то есть Гену.– Здравствуй, девочка! – произнёс волк сладеньким голоском. Если бы спектакль был про семерых козлят, к кузнецу этому зверю идти бы точно не пришлось.– Привет, – пробасил Гена.Волк, заложив руки за спину, обошёл вокруг него, как вокруг новогодней ёлки, заглянул в лицо… и остолбенел.Драматическая пауза затянулась. Ну, нельзя обоим актёрам так стоять и молчать. Следующей должна была звучать реплика волка, но тот был в глубоком ступоре, и Гене пришлось самому разруливать ситуацию– Прекрасная погода, неправда ли? – вежливо обратился он к волку, встряхивая того за плечи. – Солнышко светит, птички поют, ёжики… это… туда-сюда, туда-сюда. Ты говорить будешь, сволочь?! – последнюю фразу он прошипел серому красавцу на ухо, надеясь, что дети не услышат.– А где Галя? – так же тихо пролепетал Ванечка Степанов. Под волчьей маской Гена не сразу его узнал, а теперь разглядел вот.– Я за неё, – машинально откликнулся Гена цитатой из ?Операции ?Ы?. – Говори давай, не тяни.– Куда ты идёшь, милое дитя? – хорошо поставленным голосом выдал Ванечка. Гена подавил в себе желание расхохотаться, он только тихо хрюкнул. И вдруг осознал, что забыл слова. Всё из-за этого распрекрасного Ванечки, чтоб его!– Так просто. Гуляю, – начал импровизировать он.– Может быть, ты всё-таки бабушку навестить собралась? – подсказал Ванечка, чувствуя, что теперь спасать спектакль придётся ему, как более опытному актёру.– А, точно! – вспомнил Гена. – К ней, родимой. Мы тимуровцы, юные волонтёры, помогаем старшим. Через дорогу можем перевести, дров принести, воды… наколоть.– Ты что несёшь! – заорал Ванечка.– Пирожки, – спокойно ответил Гена. – И это… масло. Сыр, хлеб, колбасу докторскую. Салат из крабовых палочек, – сказывалось то, что он всё-таки не позавтракал. – Мир, добро и справедливость. Нет, что-то не то. Чай, кофе, потанцуем?– Я тебе потанцую! – угрожающе произнёс Ванечка. – Где живёт твоя бабушка? Отвечай быстро!– В маленьком посёлке недалеко от Тель-Авива, – Гена сказал чистую правду: мамина мама действительно эмигрировала в Израиль в конце восьмидесятых с младшими детьми; сейчас ей было девяносто восемь лет.– Э-э… что? Я был уверен, что твоя бабушка живёт в одиноком домике на опушке, – попытался спасти ситуацию волк.– Да, там тоже живёт бабушка, другая, – выкрутился Гена. – Двоюродная, по линии папы.– Римского? – опешил Ванечка.– Родного. Собирался… лась заглянуть к ней по пути со всеми этими продуктами из ?Ашана?.– А, ну, скатертью дорога. Тебе туда! – волк указал Красной Шапочке на дверь.Сёстры-зайчата встретили дебютанта бурными аплодисментами, а заботливая молодая бабушка предложила глотнуть сладкого чаю из термоса. Гена немного расслабился. Но вдруг осознал, что это ещё не всё, что ему предстоит ещё постельная сцена с волком Ванечкой. Ужас какой.Пока волк болтал с зайцами и с бабушкой, пока пожирал мешок с тряпьём, подкинутый ушастыми хитрецами в последний момент вместо старухи, Красная Шапочка в коридоре отходила от стресса. Чай в бабушкином термосе оказался щедро разбавленным коньяком, Гена выхлебал больше половины, и ему потеплело и похорошело. Жаль, закуски не нашлось: содержимое корзинки оказалось бутафорским, Гена только плюнул, запихивая обратно тряпочные пироги и пластмассовые яблоки.– Геннадий, ваш выход, – подтолкнули его к двери.Красная Шапочка двигалась теперь скачками более крупными и медленными, чем в начале спектакля, слегка пошатываясь и норовя улететь на коленки к зрителям первого ряда. Видимо, девочка очень устала от длительной лесной прогулки. Но на лице внучки сияла радость. Неописуемая просто.– Тук-тук, здрасте! – постучал Гена в воображаемую дверь. – Кто тут бабушка моя?– Тут я, – с обнаружившейся посреди лесной полянки раскладной кровати откликнулся Ванечка. На нём была прямо поверх серого трико надета дамская ночнушка в розовый цветочек, а голову, кроме волчьей морды, украшал чепец с кружавчиками. Выглядело это очень мило.– Бабу-уля, – пропел Гена и упал на колени рядом с раскладушкой. – Хоч-чь-шш пирожок?– А с какой начинкой? – полюбопытствовал Ванечка.– С син-те-поном, – еле выговорил Гена.– Не-е. Эт-тт я не ем, – волк отшвырнул корзинку, из неё выкатилось наливное яблочко. Гена сообразил, что Ванечка тоже хлебнул алкоголя. Вопрос – когда успел? Он же не уходил со сцены вроде бы. – Внуч-ченька, поцелуй меня.Гена наклонился и поцеловал. Ума хватило – по-родственному чмокнул в блестящий волчий нос. Присел на кровать, потянул маску за торчащие из прорезей в чепце треугольные уши.– С ушами-то что, бабуль?– Большие. Эт-тт чтобы лучше тебя слышать.– А нос почему такой?– Лучше нюхать. А ты как думала? Внуч-ченька.– Ага. Понятно, – Гена помял в руках цветастый подол – приятный на ощупь, шелковистый. – А хвост?– Эт-тт не хвост, – хихикнул волк и полез обниматься.– Ты идиот? Тут дети.– Они не поймут, – прошептал ему на ухо Ванечка. – Поедем на дачу ко мне.– Отстань, придурок, у меня парень есть, – кажется, это было сказано слишком громко. Плевать, звучало вполне в контексте сказки. Красная Шапочка всё же девушка. Может, ей по этому сценарию восемнадцать лет, а не восемь.– Тогда я тебя съем! – вошёл, наконец, в роль Ванечка. Или, скорее, наоборот вышел: и из роли, и из себя. Он кинулся на Гену и попытался укусить его в плечо. Волчья морда мешала, он сдвинул её вместе с чепцом на затылок.– Это мы ещё посмотрим, – пробормотал Гена. Встряхнул волка за плечи, развернул лицом (или всё-таки мордой?) к двери, поставил на ноги и придал ускорения полосатым коленом под обтянутый серым трико зад. Потом развязал бант под подбородком, снял шапочку и стёр ею пот со лба. Дети смеялись и аплодировали. Похоже, такой интересной ?Красной Шапочки? им никогда ещё не показывали.Зайчата-Воронцовы поставили ребятишек в большой хоровод и принялись проводить конкурсы. Остальные артисты после триумфального выхода на поклон наскоро переодевались в коридоре. Гена избавился от девчачьих тряпок очень быстро. Ванечка, наоборот, медленно-медленно натягивал джинсы прямо на волчье трико с пришитым мохнатым хвостом и старался на Гену не смотреть.К актёрам подошла полная улыбчивая женщина в белом халате, накинутом поверх трикотажного костюма, – воспитатель или, возможно, даже заведующая детским садом.– Замечательный спектакль! – низким приятным голосом произнесла она. – Правда, не совсем детский. Финал такой… очень, прямо скажем, смелый финал. Оригинально, да. Современно. И жизнеутверждающе. С пропагандой наших прекрасных семейных ценностей. А могу я поговорить с актрисой, которая так превосходно исполнила главную роль?– Гена короткими перебежками по запутанным коридорам устремился к выходу.Саша ждал его у калитки.– Хочешь пирожок? – спросил он.– С синтепоном? – Гену слегка замутило.– Почему? – обиделся Саша. – С повидлом. Лиза дала, которая играла бабушку. Там дети уйдут на тихий час, а для актёров будет чаепитие. Я сказал, что ты торопишься и не сможешь остаться. Правильно – да, Ген?– Правильно, – проговорил Гена, вгрызаясь в сладкий пирожок. До работы время ещё есть. Заскочим ко мне. Ты не против?– Пообедаем? – уточнил Саша.– Да, и пообедаем заодно. А то тут один серый волк с завышенной самооценкой обещал меня съесть. Но я послал его подальше. Думаю, у тебя это гораздо лучше выйдет.– Конечно, – Саша потёрся головой о его плечо, как котёнок, и шутливо облизнулся.