3/4 Совет новых союзников (1/1)

Ночь, как и предполагал Леда, прошла в долгих раздумьях. Он практически не спал – пытался дремать, да сон как рукой сняло, а в те редкие моменты, что он, лежа в постели, засыпал, в сны вплетались какие-то обрывки фраз Сойка, яркие россыпи блестящих в свете солнца клинков стражи Синальда, задушенные крики и чей-то шепот. Поняв, что выспаться не придется, Леда перебрался за стол и достал не дочитанную днем книгу, однако сосредоточиться на тексте так и не смог, просидев до самого утра и обдумывая серьезное предложение лидера Противостояния.Умом Леда все еще понимал, что он сам не видит от себя какой-то особой выгоды для людей, в распоряжении которых была древняя сила магии, ему не доступной, но при этом он не сомневался, что и Сойк не стал бы делать такое предложение абы кому. Где-то внутри Леда чувствовал некие отголоски гордости за себя, словно вмиг ему стало ценно одобрение "самого Сойка", а точнее, главы магов-повстанцев, однако радоваться не спешил, ведь присоединись он к Противостоянию, и его жизнь изменится снова, вот уже в который раз за столь короткое время. Маги планировали положить конец вражде с Храмом весной, и, если верить сказанному Джури в тот тихий вечер, что они провели в гостиной за бутылкой вина, новая революция станет не менее кровавой, чем предыдущая. Леда и сам знал, что мирно разрушить Храм или хотя бы пошатнуть его достаточно для дальнейшего полного развала не выйдет, а значит, соглашаясь на предложение Сойка, он подписывал и себе некий приговор. Приговор принять участие в самом важном перевороте за последние десятилетия или же приговор стать жертвой этой, казалось бы, чужой для него войны, – Леда пока не знал.С другой стороны, если он уедет сейчас в Дал или в Агиру, то до конца своих дней будет думать, правильным ли было его решение, или даже корить себя за трусость."Дорожить своей жизнью – не значит быть трусом", – возразил внутренний голос, но мысли Леды не стали от этого светлее. Может, он и не был трусом в полном понимании этого слова – он сделал кое-что для Противостояния, гораздо больше, чем мог от себя ожидать, рискуя снова оказаться в казематах Храма, а потом на виселице. Но почему-то идея бежать из страны сейчас, снова скрываться – теперь уже как бы не от самого себя – казалась малодушной."Кроме того, для начала новой жизни нужно больше денег, – оправдал сам себя он, поднимаясь со стула и разминая затекшую спину. – Кроме того… что, если маги выиграют?" – Когда выиграют, – тихо пробормотал себе под нос Леда, открывая шкаф и доставая чистый сюртук. Он и сам не заметил, как все чаще думал о том, что начинает верить в скорые перемены. Сойк, Агги или Су, и все, с кем Леда успел познакомиться, были всерьез преданы своей идее, своей главной миссии – вернуть потерянное и установить справедливость по отношению к людям с искрой. И Леда сам не понял, в какой момент тоже начал ловить себя на мысли, что время пришло. Если Сойк говорил правду и магов поддерживали и простые жители Атламонда, такие же молодые люди, как сам Леда, а Противостояние давно и тщательно планировало некий серьезный шаг, то шансов на победу у них было немало. Конечно, революция не происходит за день, и могут уйти месяцы или даже годы на то, чтобы Противостояние наконец победило, вот только в глубине души Леда почти не сомневался, что обязательно что-то пойдет не так. И эта мысль звучала громче остальных, пока он аккуратно причесывался и приводил себя в порядок. Свои немногочисленные вещи он даже не подумал собирать, выходя из комнаты уже будучи уверенным в своем решении. Но поговорить с Джури все же стоило. Войдя в кухню, Леда не обнаружил никаких следов завтрака на столе, а в гостиной никто даже не разжег камин, отчего было зябко. Нахмурившись, Леда сделал все дела по дому, решив, что Джури после прошлой ночи и своего позора, должно быть, еще спит, и, набравшись смелости, вернулся в коридор и постучал в дверь спальни соседа, следом дернув на себя ручку. Дверь не поддалась и из комнаты не донеслось ни звука, хотя Леда постучал еще и еще. Джури ушел, а это значило, разговор снова не состоится. Впервые Леда подумал о том, что Джури будто специально не оставляет ему никаких шансов сблизиться: все их недолгие беседы проходили под градусом взаимного напряжения, чем бы это ни объяснялось. И если в обычное время Леда готов был закрыть на это глаза, то сейчас он почувствовал странный, неприятный укол. Даже неуместная шутка в ответ на его вопросы от Джури помогла бы сейчас утвердиться в принятом решении, но маг, очевидно, сбежал из дома еще на рассвете, осознанно или нет, но избегая возможного разговора с Ледой. К полудню он, как и просил Сойк, пришел в Дом, где его встретила уже знакомая ему Моа. Сегодня на девушке было платье из темно-синего бархата, снова подчеркивавшее ее точеную фигуру, а волосы она собрала в обычный хвост, повязанный на затылке лентой. – Мы ждали тебя, – улыбнулась она Леде с порога, тут же предложив проходить в одну из комнат на втором этаже и пообещав принести горячих напитков. Зима в Синальде никогда не была приятной, и этот день не стал исключением: снова шел колючий снег, набивавшийся под капюшон и неприятно царапавший кожу. Промозглый ветер пробирал до костей, и, едва войдя в дом, где было тепло от камина и вкусно пахло свежей выпечкой, Леда тут же почувствовал, как начинают гореть замерзшие руки. Поднимаясь по лестнице и одновременно стягивая с плеч свой теплый плащ, он понадеялся, что щеки покраснели не слишком сильно. Он дважды постучал в дверь и, дождавшись тихого "входите", отворил ее, вдохнув в легкие столько воздуха, будто собирался нырнуть. Он попал в своеобразную гостиную, как ему показалось: в центре комнаты стояло несколько кресел, повернутых к камину, в котором пылал огонь, у стены – диван в окружении книжных стеллажей, а ближе ко входу – массивный круглый стол из темного дерева. За ним-то и сидели уже знакомые Леде члены Противостояния или, если точнее, его главы. Три пары глаз уставились на Леду, и на секунду ему стало не по себе – особенно от пристального взгляда Бё, который глядел в самую душу, как подумал Леда про себя. Рядом с Бё по левую руку устроился Анзи, сжимавший в руках коричневую шляпу, подходящую под цвет его камзола, но взгляд его был ничуть не теплее, нежели в прошлый раз, и Леда поспешно посмотрел на Сойка, который, в отличие от соратников, едва заметно улыбался.– Выходит, Леда с нами, – вместо приветствия кивнул он, а Анзи поморщился, словно от головной боли:– Держи карман шире. Может, он пришел сказать, что уезжает. Эта война не для храмовников.– Нет, – возразил ему Сойк, глядя при этом только на Леду, который замер на пороге, не зная, стоит ли ему пройти или лучше остаться стоять. – Я бы хотел принять ваше предложение, – подтвердил его слова Леда, осмелев, и неглубоко поклонился всем присутствовавшим в знак уважения. На лицо Анзи он старался не смотреть, зато заметил, как Сойк кивнул ему и улыбнулся более отчетливо с заметным облегчением. Леда хотел добавить, что, вопреки ожиданиям Анзи, его отъезд отменяется, но в этот момент в дверь постучали, и, когда Сойк снова разрешил войти, он посторонился, пропуская Моа с подносом в руках.– А Леде присесть не предложите? – удивилась девушка, и Сойк, спохватившись, указал ему на свободный стул рукой. Леда оказался прямо лицом к лицу с Бё, который по-прежнему сверлил его внимательным взглядом, подпирая подбородок рукой. Хотя Леда видел его всего пару раз, он успел отметить, что это излюбленная поза мага. На Анзи он решил не смотреть – все равно выражение его лица не сулило ничего хорошего, зато вот Сойк был настроен куда более позитивно.– Спасибо, Моа, – поблагодарил он девушку, когда та расставила перед всеми чашки с ароматным чаем, а Леда поспешил согреть о свою ладони. Подняв взгляд, он едва не вздрогнул, только сейчас заметив, что в комнате находился еще один человек: у окна в самом углу почти за занавеской молчаливо стоял тот странный длинноволосый тип, Манабу, который заходил к Джури и встретил вместо него Леду. Парень был словно тень – он внимательно вглядывался в мутное запотевшее окно, что-то высматривая на улице, и ни на Леду, ни на остальных за столом не реагировал, застыв как каменное изваяние. Моа обогнула стол, изящно вильнув бедром, и, что-то негромко сказав, поставила последнюю чашку чая на низкий столик у кресла, на что Манабу повернулся вполоборота и благодарно промолчал. Он бросил взгляд на Леду, задержавшись на долю секунды, и снова отвернулся к окну, складывая на груди длинные худые руки.Леда не видел, поклонилась ли девушка, прежде чем выйти из комнаты, но когда дверь с тихим щелчком притворилась, Сойк, выждав для надежности пару минут, заговорил: – Мы рады принять тебя в ряды Противостояния, Леда. Уверен, ты послужишь нам добрую службу. Ты уже немало помог, и, будь уверен, решение считать тебя частью Противостояния принадлежит нам всем."Особенно Анзи", – насмешливо подумал про себя Леда, но вслух сказал другое:– Я все еще не знаю, смогу ли пригодиться магам, – честно признался он, заметив, что Бё закатил глаза. – Но если смогу, то буду рад помочь.– Мы не спрашиваем, что заставило тебя принять это решение, – впервые подал голос Бё, и Леда перевел на него взгляд. Лицо мага с его впалыми щеками вид имело довольно серый, словно он был не могущественным обладателем дара, а работником каменоломни. Но Леда не спешил осуждать чужой внешний вид: в конце концов, он не мог знать, каким трудом ментальным магам дается заглядывать в людские души. В том, что Бё внимательно его изучает, считывая каждую эмоцию и мысль, он не сомневался. – И не надеемся, что ты разделишь нашу идеологию, – добавил Бё. – Но маги благодарны всем, кто им помогает, и не остаются в долгу. Можешь быть в этом уверен.– Я это знаю, – согласился Леда и несмело улыбнулся Бё, а заодно и всем остальным здесь присутствовавшим. За одним столом с представителями Противостояния он чувствовал себя не слишком уместно, а еще невольно думал о том, что Кейты на совете нет. Наверняка он бы проявил большую радость от того, что Леда вступил в их ряды, пусть в этом знаменательном событии пока еще не было никаких плюсов.– Предлагаю не откладывать и обсудить то, ради чего мы собрались, – торопливо влез Анзи, будто опасался, что сейчас разговор уйдет в сторону. Свою шляпу он никак не выпускал из рук, покручивая в пальцах, будто не зная, чем занять руки. Леда сел поудобнее, выпрямив спину, и приготовился слушать, ради чего его пригласили.– Ты подоспел как раз вовремя, – неторопливо начал Сойк, тогда как Леда обратился в слух. – Мы обсуждали одно важное дело, в котором ты пригодишься. Сойк сделал неясный жест рукой, и разговор подхватил Бё. – Как бывшие храмовники сейчас присоединяются к нам, – маг цепко посмотрел на Леду, – так и бывшие маги в свое время предпочли встать на сторону недостойных. – Разве бывают бывшие маги? – не понял Леда, но Бё в ответ поморщился от досады:– Не бывает. Магия не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда: если ты родился с искрой, то нести ее тебе до конца жизни, - Бё помолчал, словно подбирая правильные слова, и продолжил: - Но не все маги достойны своего дара, который невозможно отобрать силой даже за скверные проступки. Зато есть уйма блокирующих дар артефактов, а наш "бывший маг" – один из лучших артефактологов Атламонда…– Самый лучший, – подсказал Анзи, но взгляда от своей шляпы не оторвал. – Как ты понимаешь, все эти ваши приспособления для пыток и сдерживания искры придумали не твои бывшие собратья, а лучшие из магов. И это подтверждает, что даже лучшие из нас порой оказываются теми еще гадами. – Аямэ хуже гада, – снова прокомментировал Анзи, и Леда едва не хохотнул: кем бы ни был этот Аямэ, а он ему уже заранее не завидовал. – Аямэ предал Конклав почти сразу, стоило пообещать ему жизнь, должность и богатства. Безусловно, предлагали не только ему одному, но маги – достойные представители своих родов – отказались и приняли смерть или изгнание из родных краев, – продолжил рассказ Сойк, и Леда снова отметил, какой у него приятный голос. Он не был медовым, как у Рю, но в нем слышалась едва различимая мягкая хрипотца, а низкий тембр делал даже простые слова мелодичными. На миг Леде подумалось, что Сойку бы очень пошло преподавать в семинарии: наверняка учащиеся не позволили бы себе ни звука во время его лекций, да и к тому же Сойк явно был тем человеком, чьи знания в своей обширности наверняка превосходили хорошие библиотеки. – Храм тоже не глуп: они осознанно вышли на главного артефактолога и пообещали ему все, что он пожелает, ради того, чтобы он работал на храмовников. Это решение, как ты понимаешь, стоило не одной жизни хороших людей во время революции и все эти годы после нее. Антимагический барьер тоже был создан не без помощи Аямэ.Леда задумчиво почесал щеку, про себя отмечая, что у магов все же все было устроено так же, как и у обыкновенных людей. Можно быть каким угодно аристократом, обладать каким угодно редким даром, а внутри оставаться гнилым и продажным.– Аямэ заслуживает настоящего наказания – его должен судить Совет, но ублюдка хорошо укрывали, – выплюнул Бё с таким презрением, словно Аямэ сидел перед ним. Леда почти кожей чувствовал напряжение, исходящее от магов. – И он получит свой суд. Но сначала он нам кое в чем поможет, раз уж он такой безотказный.– Выбора у поганца не будет. Так бы и испепелил его прямо на месте… – зашелся Анзи, почти шипя, но Сойк поднял вверх правую руку, моментально призывая всех к порядку.– Вот поэтому Анзи не пойдет с нами на встречу со старым другом. Пирокинез легко поддается эмоциям, и поверь, к Аямэ здесь никто не испытывает ни капли симпатии, – примирительно произнес Сойк, а Леда зачарованно посмотрел на Анзи. Действительно, весь его облик словно говорил о некоей связи с огнем: и волосы с заметным медным оттенком, и темно-коричневый, почти багряный камзол, и даже глаза его вблизи казались цвета темной охры. Леда сам видел, как и Джури, и Рю управлялись с огнем с помощью магии, но, очевидно, дар Анзи был куда сильнее их умений. – Зато пойдет Бё, дабы проследить, чтобы Аямэ с его жалкой душонкой даже не подумал о том, как бы первым делом пойти нажаловаться стражникам.– Если только у него не будет при себе блокирующего ментальные чары артефакта, – задумчиво протянул Бё, но впервые в разговор вмешался Манабу, который до этого стоял подобно статуе в углу.– Такой артефакт невозможно всегда иметь при себе, – ровным голосом заметил он, и все присутствующие посмотрели в его сторону, а Сойк заинтересованно подался вперед. – Он тянет энергию хозяина. Каким бы ни был сильным Аямэ, а два десятка лет таскать на шее противоментальный кулон не смог бы даже он. Сойк погладил кончиками пальцев подбородок и, на миг задумавшись о чем-то своем, стянул ленту, удерживавшую его волосы, которые тут же рассыпались по плечам темным водопадом. Невольно Леда засмотрелся на это зрелище, даже не услышав, что еще добавил к своим словам Манабу. Почему маг не присоединится к ним за столом, он тоже не спрашивал.– Тем лучше, значит, это сильно облегчит нам задачу, – дослушав Манабу, подытожил Сойк, постукивая костяшками пальцев по столу и глядя в сторону окна. – Кроме Бё и Манабу на встречу пойду я – никого из вас Аямэ не послушает и помогать не пожелает."Зато он послушает лидера Противостояния, – догадался Леда и сразу же поправился: – Или же послушает Сойка, даже не будь именно он этим самым лидером".Кто из них был опаснее, Леда пока не понимал, хотя собственные внутренние ощущения от встречи с Сойком подтверждали догадки. Сойку очень подходило быть лидером: от него словно исходила некая аура полной самоуверенности и спокойствия, но Леда чувствовал, что это далеко не все, что кроется в этом мужчине. Джури упомянул, что Сойк был некромантом, а это значит, что он обладал страшным и поистине темным даром, и, должно быть, это накладывало свой отпечаток. Как бы там ни было, а Леда четко чувствовал всем своим нутром, что он бы не хотел перейти дорогу Сойку.– Надеюсь, не придется прибегать к силе, но, если мой дар убеждения не сработает по-хорошему, Аямэ согласится по-плохому.– Только не убивай его сразу, – попросил Анзи, отрывая угрюмый взгляд от своей шляпы. – Сначала пусть за все ответит.– Ответит, непременно, – примирительно согласился Сойк и указал на Манабу: – Но прежде он должен помочь еще одному лучшему артефактологу создать один очень важный и сложный – возможно, самый сложный из существующих – артефакт.Леде показалось, что Манабу опустил глаза, смущаясь от случайной похвалы. Невысокий, но статный, с аристократическими чертами лица и фигурой в целом – Леда бы сказал, что он гораздо больше похож на демонолога, нежели на того, кто изобретает всякие зачарованные приборы. В годы учебы артефакторика, которую они, не обладающие даром семинаристы, рассматривали исключительно теоретически, никогда не казалась ему интересной наукой, по натуре Леда больше любил контактировать с окружающим миром, находиться в обществе, тогда как маги-артефактологи большую часть времени проводили наедине со своими изобретениями и нередко становились их же жертвами. О страшных, опасных для жизни артефактах Леда и думать не желал, только сейчас поймав себя на мысли, что артефакт, который создают маги, так или иначе будет связан с их главной диверсией – той, о которой накануне рассказывал Сойк. А значит, и Манабу создавал не безобидный разогревающий воздух маятник.– Какого рода будет этот артефакт? – решился задать вопрос Леда, но ему никто не ответил: за столом воцарилась тишина, а Сойк и вовсе продолжал невидяще смотреть в сторону окна. – Я не прошу рассказать мне все, но…– Разумеется, мы можем тебе рассказать подробнее, – ответил ему Бё вместо Сойка, который, казалось, погрузился в какие-то свои мысли. – Вот только мы тут тоже не артефактологи. Среди нас только один, кто может управиться с этой задачей и знает о предмете все.Бё согнул указательный палец, указывая костяшкой в сторону Манабу, а тот, наконец оттолкнувшись от подоконника, на который опирался, сделал несколько шагов, плавно приблизившись к дивану, и опустился на его край поближе к столу, за которым и проходил совет.– Артефакт, над которым я сейчас работаю и который нужно закончить к весне, по сути, древняя магия, давно затерянная во времени, – сухо и не слишком понятно пояснил он глухим голосом, закидывая ногу на ногу, а Леда проследил взглядом за его движением, за тем, как Манабу разглаживает складки на своем камзоле цвета вороного крыла и поправляет воротник. – Одному мне не справиться, иначе я бы давно уже все сделал.– Две головы всегда лучше одной, – подсказал ему Бё спокойным равнодушным голосом.– Лучше. Вот только я все еще не уверен, что А… Аямэ согласится помогать. Это за гранью дозволенного Пророчицей, не думаю, что трус пойдет на такой шаг."На какой такой?" – хотел было уточнить Леда, не совсем понимая, о чем идет речь, но его опередил Сойк, внезапно очнувшийся от своей отстраненности. – Если понадобится, Аямэ отдаст душу ради создания артефакта, – зловеще произнес он, и по спине у Леды пробежал холодок. От приятной уху хрипотцы не осталось и следа – теперь в голосе мага звучали стальные нотки и уверенность в собственных словах. Сойк никого не запугивал: судя по тому, как промолчали находящиеся в комнате, они все и так понимали, что это не пустая угроза, и от этого становилось жутко. И только Леда непонимающе смотрел то на Бё, то на Анзи, которые дружно глядели в центр стола, будто там были начертаны какие-то древние руны.В комнате воцарилась тишина: Бё неспешно поднес к губам свою чашку, чтобы сделать глоток и поставить ее на блюдце почти без звуков, Анзи увлеченно покручивал многострадальную шляпу в тонких пальцах, а Сойк снова замер, ни на кого не глядя. Леда негромко вздохнул, обдумывая все услышанное и делая свои выводы. – Если Аямэ работает на Храм, предав своих собратьев, то его, должно быть, хорошо прячут, – задумчиво поделился он, припоминая, как поступают с подобными артефактологу-перебежчику людьми. Конечно, он не был единственным предавшим своих, хотя Леда и помнил, что большая часть магов предпочитала смерть переходу на сторону Храма. Однако полагать, будто все вокруг маги девственно чисты и верны своим собратьям, а один Аямэ оказался белой вороной, было бы слишком наивно. К тому же Леда знал, как работает государственный порядок при необходимости сокрыть какие-нибудь улики или уберечь свидетелей. Удивительно, если Аямэ жил в Синальде или его окрестностях – обычно таких важных для Храма людей перевозили подальше от центра, запутывая следы и тщательно оберегая от возможных преследователей и противников. Его уж точно везли не в антимагической банке, которая только и делала, что мешала всю дорогу, а значит, Аямэ мог находиться в любой точке Атламонда, да к тому же под хорошей охраной. – Верно мыслишь, – усмехнулся вслух Бё, подняв бровь, и Леда заподозрил, что эта фраза относилась не только к произнесенным вслух словам, но и к его мыслям. – Поганца скрывали почти два десятка лет. – И скрывали бы дальше, если бы не я, – похвалился Анзи, улыбнувшись неприятной улыбкой, больше напоминавшей оскал. – Мне не составило труда найти этого ублюдка.– Ну, про не составило труда ты, конечно, приукрасил, – неожиданно рассмеялся Сойк, разрядив обстановку, и Леда заметил, что даже Бё несимметрично улыбнулся краем рта. Отсмеявшись под испепеляющим взглядом Анзи, Сойк повернулся к Леде и пояснил явно специально для него одного: – Анзи не один год тайком изучал засекреченные документы в архивах службы безопасности, а потом мы столько же выслеживали Аямэ. В общей сложности около четырех лет.– О, – многозначительно протянул Леда, не найдя, что ответить. – Нам крупно повезло, что Аямэ все еще работает на храмовников и представляет для них ценность. Мы отследили его передвижения, походы в Храм и маршруты и установили его место жительства. Ты совершенно прав, его неплохо прячут, но нам повезло снова: храмовники не стали вывозить его из Синальда. Они держат его под боком. – Выходит, он все еще в столице, – сделал вывод Леда, и Сойк кивнул в ответ. – За ним, возможно, ведется наблюдение, поблизости может дежурить охрана, если не в самом его доме…– Это мы тоже проверили: в самом доме лишь один стражник, а тех, кто стережет в саду, мы обойдем. На всякий случай применим отвлекающие чары, – согласился Сойк с рассуждениями Леды и внезапно посмотрел прямо ему в глаза: – А еще с нами будешь ты. – Я? – глупо переспросил Леда, и когда Анзи шумно демонстративно выдохнул, поспешил пояснить свое удивление: – Не совсем понимаю, чем я могу быть полезен, если дело идет о каком-то великом маге. Я не умею ворожить, да и силой и скоростью похвастаться бы не смог.– А вот и зря, – серьезным тоном возразил Сойк, и в глазах его Леда прочитал уверенность. Разумеется, он не собирался отказываться от нового доверенного ему задания, просто хотел понять, что руководило магами, почему их выбор пал именно на него, тогда как вокруг было много куда более умелых товарищей. Взять того же Агги – он мог запросто превратиться в кого-нибудь из Храма или же выдать себя за одного из сотен служащих, кого артефактолог просто не знал в лицо. Но у Сойка явно было отличное от Леды мнение: – Ты уже доказал, что ты храбр и смышлен, когда помогал нам с Денаром. Вряд ли бы кто-то еще смог так быстро сориентироваться в неожиданной, пошедшей далеко не по плану ситуации. А после ты еще раз показал свою смекалку и ловкость в доме Хареона, пусть тот стражник, Казуки, и заметил тебя… Знаешь, даже среди древних обладателей дара есть неудачники и те, кто оказался слабее своего дара. Ты же обладаешь многими хорошими качествами и вовсе без него.Леда не знал, как реагировать на столь щедрую похвалу: в словах Сойка не слышалось фальши или подхалимства, да и не был он похож на человека, который говорил бы в лицо подобную ложь, а потому вот уже во второй раз Леда испытал необъяснимую гордость от высокой оценки его ничем не выдающихся способностей. Возможно, в чем-то Сойк был прав: дара у Леды не было никакого, но, быть может, находясь рядом с магами, он сможет им пригодиться в другом качестве? Впервые эта мысль показалась Леде не абсурдной, а вполне имеющей право на жизнь.– На самом деле к Аямэ мы пойдем дважды, – добавил Сойк, помолчав, словно обдумывал, стоит ли озвучивать дальнейшие планы. – Завтра встретимся с ним, расскажем, что нам от него требуется. Манабу считает, что тому понадобится пара недель для выполнения работы. За это время надо постараться проследить, чтобы тот не вздумал проболтаться. А по истечению этого срока будет необходимо снова посетить его и получить результат.– Что должен буду делать я? – То же, что и до этого, – не выдержав, влез в их разговор Бё, запуская в волосы ладонь и сжимая их у корней. – Будешь смотреть, слушать, реагировать по обстоятельствам.Леда замолчал, обдумывая все услышанное, но в знак согласия кивнул. Сойку было достаточно этого краткого ответа, потому что в следующий момент он хлопнул в ладоши и обратился уже к Анзи, нетерпеливо ерзающему на стуле.– Главный вопрос на сегодня решен. Попрошу тебя еще раз все проверить, не будем откладывать и пойдем прямо…Сойк не успел договорить, когда дверь без предварительного вежливого стука распахнулась и стукнулась о стену, и все повернулись к гостю, который запоздало протянул руку, безуспешно пытаясь придержать дверную ручку.– Извиняюсь… Леда тоже повернулся к порогу, но уже по голосу понял, что на совет пожаловал Джури. И правда: он стоял в своем темном сюртуке и теплом зимнем плаще с капюшоном, все еще присыпанным снегом. Анзи громко цокнул, явно комментируя беспардонное возникновение вновь прибывшего, Бё усмехнулся, а сам Джури замер с открытым ртом, глядя на Леду округлившимися глазами. – Ты тут какого демона?..– Джури, – строго перебил его Сойк, который не выглядел веселым ни на миг. Он поджал губы, отчего Джури опомнился, быстро прикрыв за собой дверь. С потолка упал кусок штукатурки, потревоженный ударом, но маг не обратил на него внимания, делая шаг вперед и все еще недоверчиво глядя на Леду. Вполоборота сидеть было неудобно, да и выглядел он, должно быть, забавно, как подумал про себя Леда, но Джури истово вежливо улыбнулся. – Нахрена вы святошу приволокли? – Знакомься, Джури, наш новый товарищ и соратник, член Магического Противостояния, Леда, – шутливо представил его Бё и так же в шутку отсалютовал в сторону сидящего напротив Леды, но выражение лица Джури не изменилось. Непонимающе он посмотрел сначала на Бё, но, видимо, не поверив ему, перевел взгляд сразу на Сойка.– Все так, – подтвердил тот, и Джури отмер: в два шага он преодолел расстояние до стола, останавливаясь между Ледой и Сойком, задев первого полой своего плаща, но никак не отреагировав на это. От Джури пахло холодом, и он же звучал в его голосе, когда тот заговорил, обращаясь только к Сойку:– Зачем было уговаривать его за моей спиной? С каких пор мы тайно вербуем бывших храмовников, а потом посвящаем в дела Противостояния? Меня даже не вызвали на совет для решения о его принятии!– А ты что, важная шишка у нас? – с издевкой в голосе спросил Анзи, но Джури его проигнорировал, с вызовом, как показалось Леде со стороны, глядя на Сойка. В прошлый раз на совете, где присутствовал Леда, он видел, как Джури унял своего внутреннего капризного ребенка и с Сойком разговаривал куда более уважительно, однако сейчас он узнавал привычного ему Джури, которого наблюдал в доме госпожи Эйири.– Никто никого не вербует. Я сделал Леде предложение, а он его принял. Очень надеюсь, что ты отнесешься к этому с пониманием, – Сойк сделал ударение на последнем слове и выразительно посмотрел на Джури, который замолчал, то ли не решаясь спорить дальше, то ли что-то обдумывая. Леда не видел его лица, не мог знать всех эмоций, но некая черная тень скользнула в душе от мысли, что Джури против его нахождения здесь. Возможно, для мага было бы куда радостнее, если бы он собрал вещи и сегодня же покинул его дом, а заодно и столицу. – Не забывай, что все мы здесь оказались именно так, – примирительно добавил Сойк.Голос его снова стал мягким, убедительным, и Джури, выдохнув, сдался и даже ладони поднял в знак капитуляции. Только в этот момент Леда заметил у него какую-то листовку, свернутую в рулон, которую он держал в левой руке и теперь без слов передал Сойку.Следующая картина показалась Леде совсем уж необъяснимой: Сойк принял из рук Джури бумагу и, будто невзначай, взамен обхватил его запястье свободной рукой, сжимая и поглаживая, согревая после мороза. Леда завороженно смотрел на то, как медленно Сойк проводит пальцами по бледной коже Джури, а после так же плавно и совершенно естественно отнимает руку, переключая все внимание на полученный документ. Леда моргнул, думая, не привиделось ли ему, и украдкой по очереди взглянул на Анзи и Бё, которые как ни в чем не бывало негромко переговаривались, пока Сойк читал листовку. Как будто никто кроме Леды не видел этого необъяснимого, совершенно интимного жеста, от которого у него по спине побежали мурашки. "Я Сойку как сын. Не самый любимый, но все же", – вспомнились слова Джури, и Леда нахмурился: этот нежный жест совсем не походил на отеческий, скорее, так могли прикасаться друг к другу влюбленные.Хотя вся сцена не длилась больше десятка секунд, Леда успел почувствовать неловкость, как будто подсматривал за чем-то неприличным, и отвернулся.– Итак, – дочитал листовку Сойк быстро и тут же вернул ее Джури, едва заметно кивнув, выражая одобрение. – На сегодня мы со всем определились, задачи ясны. Завтра встречаемся в десять вечера у Северного моста, как можно ближе к дому Аямэ, чтобы лишний раз не ходить по городу толпой, – и, повернувшись к Леде, Сойк добавил: – С десяти до двенадцати как раз сменяется дневной патруль на ночной. За два часа мы должны справиться.О смене патрулей Леда знал, однако никогда прежде не задумывался, что в это время, когда стражи на улицах в разы меньше, город наиболее уязвим для злоумышленников, а у магов появляется чуть больше свободы хотя бы в перемещении.Анзи и Бё дружно поднялись из-за стола, и Леда последовал их примеру – пришло время расходиться.– Еще что-то? – услышал он, как негромко Сойк обратился к Джури, но тот лишь головой покачал. Первое в жизни Леды собрание Противостояния было окончено.На улицу они вышли вместе с Джури и, не сговариваясь, направились в сторону их общего дома.Ссутулившись, Джури шел, опустив голову, всем своим видом показывая, что говорить не настроен, но Леда все же спросил:– Ты домой сейчас? – и тот кивнул.Поймав себя на нелепой мысли, что они с недовольным магом, словно семейная пара, уже называют домом место, которое временно вынуждены делить, он невесело усмехнулся. Не стесняясь посторонних, сегодня Джури своим поведением продемонстрировал, до чего не рад видеть Леду в рядах Противостояния. По большому счету, его мнение не должно было волновать, и оттого он досадовал на себя самого, понимая, как по этой причине портится настроение.– Слушай, не бесись, – наконец, не выдержав, произнес Леда. – Я съеду от тебя, как только подыщу себе какое-нибудь жилье в городе. Теперь я могу это сделать, стража меня больше не ищет. Не думаю, что нам придется после этого часто встречаться.Он ожидал, что Джури привычно взорвется от эмоций и вывалит на него все, что думает о его соседстве, участии в сопротивлении власти, а заодно и об умственных способностях. Однако Джури, угрюмо помолчав немного, заговорил негромко и больше устало, чем раздраженно.– Мне кажется, святоша, ты не понял, во что ввязался. Стража его не ищет, подумать только. Ты вроде не дурак, но при этом не понимаешь, что с сегодняшнего дня тебя ищут все: стражники, храмовники, стукачи, ищейки Храма, которых в рядах почтенных граждан и городских оборванцев сотни. Тебя ищет каждый второй в этой загнивающей стране. Ты серьезно считаешь, что можешь снять милую квартирку с видом на реку у главной площади и ходить по улицам как ни в чем не бывало?Когда он в конце своей тирады повернул голову в сторону Леды, тот понял, что Джури даже не думал улыбаться или насмешничать, а между его бровей залегла тонкая вертикальная морщинка.– Никаких иллюзий я не питаю, – оправдался Леда. – Но подумал, что раз так сильно тебе мешаю, лучше мне съехать поскорее. Ты вроде как расстроился, что я еще не на пути в Дал.– Я не расстроился, – возразил Джури. – Мне просто очень жаль…Он не договорил – в буквальном смысле прикусил язык, как почудилось Леде, и потому торопливо добавил:– Живи сколько хочешь. У нашей старушки хотя бы безопасно. Насколько может быть безопасно участникам Противостояния в Синальде.Столь щедрого предложения Леда не ожидал. Все те часы, что последовали после разговора с Сойком, он морально настраивался на отъезд: если не из столицы, то как минимум из особняка госпожи Эйири. Он ни на миг не сомневался, что Джури спит и видит, как захлопывает за его спиной дверь. Ситуация, в которой он предлагает Леде "жить сколько хочешь", была слишком фантастической даже для самого богатого воображения.– Спасибо, – запоздало поблагодарил он, а Джури негромко вздохнул и на миг вскинул голову, чтобы посмотреть в серое зимнее небо, где лениво полз пузатый неповоротливый дирижабль. Леда тоже невольно проводил его взглядом: из-за своего долгого отшельничества он уже и вспомнить не мог, когда в последний раз видел воздушный корабль.– Что же ты натворил, святоша, – даже не спросил, а чуть слышно выдохнул Джури, и вот теперь Леде стало действительно не по себе. Запоздало он пожалел, что так и не переговорил с Джури, прежде чем принять предложение о сотрудничестве с Противостоянием.– Разве магам не нужна любая поддержка? – отказываясь что-либо понимать, спросил он. – Что плохого в том, если от меня вам будет хоть какая-то польза?Джури вновь не удостоил его взглядом и ответил не сразу, продолжая идти вперед по мокрому тротуару.– Ты даже не представляешь, что Сойк за человек, – окончательно обескуражил Леду он, и когда тот открыл было рот, чтобы спросить, о чем Джури сейчас говорит, сделал предупреждающий жест, который можно было растолковать однозначно: разговор окончен.