ЧАСТЬ II. Время разочарований. 2/1 Ночной гость (2/2)

– Гнил бы ты сейчас и дальше в казематах Храма или болтался на виселице, если бы не мы, Леда, – взгляд Джури стал тяжелее, а губы больше не улыбались. Его слова словно молотом ударили по Леде, и он будто видел со стороны, как снова глупо стоит с широко открытыми глазами. – Что, думаешь, тот пониженный в должности стражник тебя вытащил? Или семья, которая первым делом от тебя отреклась? А может, сам великий кардинал поверил в твою невиновность?Джури не издевался, но сказанное им казалось Леде бредом сумасшедшего, и он даже открыл рот, чтобы возразить: нет, не маги и уж точно не правитель Атламонда помиловал его, ему помог отец. Даже отрекшись от опозорившего всю семью сына, он не мог бросить его в казематах умирать от бесконечных пыток и издевательств, у отца было много серьезных связей, его слово имело вес, а репутацию было невозможно испортить даже таким бесславным проступком, какой совершил Леда…"Какого беса магам вытаскивать меня из казематов?" – самый главный вопрос, который он уже хотел произнести вслух, но Джури опередил его.– Кроме того, мы хорошо отблагодарим тебя, – как ни в чем не бывало продолжил он, и Леда не выдержал, на одном дыхании выдавая весь свой гнев:– Да что вы можете мне дать? Ты отнял у меня семью, мою должность, честное имя и будущее! Так что еще ты от меня хочешь? Мне ничего не нужно от тебя, от магов, да от кого угодно. Убирайся и больше никогда не приходи.Леда быстро дышал, чувствуя, как к лицу приливает жар, а левую руку привычно сводит судорогой. Он думал, что Джури не потерпит такого тона, внемлет и уйдет из его комнаты, как бы он сюда ни попал до этого, и тогда Леда сможет рухнуть на смятую с утра постель и забыться в очередном болезненном приступе. Однако маг его ожиданий не оправдал.– Мы можем дать тебе много золота – уедешь из Атламонда в Дал, например, начнешь новую жизнь вдали от всех, кто тебя знал. Подумай, Леда, это единственная возможность вернуть то, что у тебя отняли твои же собратья. Веришь теперь в их справедливость?

Джури ловко спрыгнул со стола, выпрямляясь во весь рост, глядя на Леду с вызовом, и, хотя ростом он был ниже, у него все равно получалось смотреть чуть пренебрежительно, с превосходством. Взгляд Леды зацепился за крупное кольцо на правой руке Джури, с таким же красным камнем, что был в броши, удерживающей тяжелую ткань плаща.

– Однако я вижу, что гораздо больше золота тебе нужен лекарь.Инстинктивно Леда вцепился холодными пальцами, затянутыми в потертую ткань дешевых перчаток, в длинный шарф, повязанный на шее – его бессменный атрибут, который он почти не снимал. Под серой тканью скрывались следы пыток, прикрыть которые иначе Леда никак не мог. Должно быть, шарф съехал, открыв взору ночного гостя безобразный шрам на шее, тянущийся через плечо до лопатки, – все еще не затянувшийся темно-бордовый рубец, своим видом напоминавший уродливый ожог. Должно быть, Джури рассмотрел его даже в тусклом свете.

– Я знаю, что это за шрам, – обманчиво мягко и тихо проговорил Джури без намека на издевку в голосе и даже головой кивнул, словно указывая на изуродованное плечо Леды. – Он не дает тебе спать и будет болеть еще долго. Ни одно средство не уймет эту боль.

Отчасти он был прав: действие обезболивающих капель хоть и несколько облегчало муки, но все же не избавляло от них надолго. Леда пытался спрашивать у старого неразговорчивого аптекаря о других лекарствах, которые могли бы избавить его от этой боли, но тот только хмурился, глядя на Леду, как на самого опустившегося бродягу, и отрицательно качал головой. Либо его небольшая аптека просто не имела других, более сильных средств, либо их не существовало вовсе. Да и Леда сам понимал, что медицина бессильна перед древним магическим орудием пыток. Иначе оно бы не считалось таким страшным.– Храмовники казнили всех лекарей в Атламонде, кто мог бы успокоить твои страдания. А больше тебе ничто не поможет, Леда.

Диагноз, с которым он уже смирился от безысходности, прозвучал хуже, чем приговор дознавателей, вынесенный ему полгода назад. Джури явно знал, о чем говорил, и от его слов и без того огромный камень на душе стал еще тяжелее.

– Именно поэтому ты выполнишь то, о чем я прошу, а взамен я приведу к тебе мага – одного из древних лекарей, кто избежал казни.

Голос Джури едва заметно смягчился, но Леда только поежился. Шарф неприятно колол кожу, которая стала чувствительнее после пыток, но Леда знал, что ни за что не согласится на предложение Джури. Он просто не мог снова глупо довериться лжецу, так легко обманувшему его раньше. Ноющие просыпающиеся шрамы по всему телу напоминали об этом лучше любых уговоров.

И самое главное, Леда бы скорее умер, чем вернулся в подземелья Храма в руки дознавателей, а то, что его ждет именно такой финал, если он заключит сделку с магами, он даже сомнению не подвергал.– Подумай, Леда, – голос Джури донесся откуда-то издалека, пока Леда изо всех сил старался сохранять невозмутимость, чувствуя, как кружится голова от всего происходящего.

Жизнь давно уже перестала приносить ему радость и счастье, и теперь он не смел даже уповать на Создателя, который, должно быть, таким образом снова наказывал его, поплатившегося за собственную глупость.Задумавшись, он не заметил, как Джури сделал несколько шагов вперед, приблизившись так близко, что теперь находился на расстоянии вытянутой руки. Леда видел ледяные, серо-голубые глаза Джури, которые смотрели прямо на него, пригвождая к месту.

– Я дам тебе два дня и снова приду за ответом, – вкрадчивый, совсем не язвительный голос Джури раздался рядом, но, прежде чем Леда успел послать мага ко всем демонам, тот потянул на себя хлипкую дверь и молча вышел в коридор, напоследок мазнув по Леде безразличным взглядом да задев его бархатной тканью дорожного плаща.

Масляная лампа осталась гореть тусклым светом, что отплясывал по стене неровными тенями, а Леда так и стоял на пороге, прижимаясь к дверному косяку и чувствуя, как все тело колотит мелкая дрожь.