ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Ад. 1. Из глубины Мрака (2/2)

Эйдан промедлил с ответом ровно настолько, чтобы Скролану это успело не понравиться. Он резко развернул Эйдана лицом к себе.- Что ты сказал ему?- Ничего... всего лишь... сказал, что все это делаю по вашему приказу...- Зачем?

- Я боялся, что он может меня убить, - ответил Эйдан быстро.

Слишком быстро.- Ты лжешь, - протянул Скролан, и в его голосе звучало неподдельное изумление. - Он всего только два дня здесь, а ты уже потерял страх настолько, что пытаешься мне лгать?.. Мне, своему господину? Как будто я не вижу твои мысли насквозь!

?Нет, - подумал Эйдан, при этом что-то похожее на ярость шевельнулось в его сознании. - Этого я тебе не скажу. Этого ты не получишь?.Скролан побледнел от бешенства и, казалось, был готов разорвать Эйдана на части немедленно. Но тут же взял себя в руки, его взгляд вновь стал насмешливым.- Ну, тогда я сам отвечу. Ты не влюблен ли в него?

Эйдан мотнул головой, смаргивая бессильные слезы.

- Это неправда... Нет... Я...***- Я полюбил его. Сразу, как только увидел. Может такое быть? Но это было не то, на что намекал демон. Я никогда раньше такого не чувствовал. Я его назвал своим Королем, и это было так... Он был... Не таким. Даже не знаю, что еще сказать. Не похожим ни на кого из тех, кого я видел в том мире... Или в этом. Там, в Аду... И вовсе не было ничего подобного. Он был единственным светом, который я там видел... Единственным светом, который проник туда на моей памяти. И его глаза... словно частичка неба, там, на самом дне бездны. Но сказать об этом... Им... они бы все растоптали, осквернили своим насмешками. Поэтому я промолчал. Потому что в одном Скролан был прав, что бы я ни говорил, что бы ни делал... Это меня бы не спасло. Но в тот раз это обернулась против них. Ведь что бы и они не делали, я решил молчать.

- Скролан мне ничего подобного не рассказывал, - сказала Татьяна.Дэвид усмехнулся.- Инстинкт самосохранения у демонов не выветривается даже под гипнозом – можете мне поверить.

***Эйдана бросили отлеживаться в камеру. Будь он живым, умер бы уже не один раз. Черное липкое беспамятство не давало отдохновения, пока восстанавливалась его оболочка, рассудок вновь терзали кошмары. А когда страх, подведя к грани безумия, слегка отступал, ему на смену приходил стыд. Воспоминания об унижениях были необыкновенно отчетливы, и слезы не приносили облегчения, а потом снова напоминала о себе боль изувеченного тела, а потом снова страх... И все же на этот раз что-то было не так. Не было той черной бездны безысходного отчаяния, что и всегда. Теперь казалось, что где-то за всем этим ужасом есть спасение, что кто-то может его защитить. Это ощущение было призрачным и едва уловимым, но все же вполне явственным.Его растолкали среди ночи. Кажется, это и в самом деле была ночь – в темнице погасили все огни. Слишком рано, подумал Эйдан отстраненно. Раны еще не затянулись. Он все равно не сможет выдержать долго и не отключиться, так какой же смысл...Скролан снова встряхнул его.- Не вздумай потерять сознание, - приказал он обычным своим свистящим шепотом. – Или удариться в истерику. Будет хуже.

Эйдан соображал с трудом, в голове словно клубился темный туман, застилая глаза, мешая думать. Однако присутствие Скролана наполняло его таким страхом, что сознание быстро прояснялось. Как если бы его окатили ледяной водой. Сейчас, когда Генриха не было рядом, он не понимал, каким образом мог осмелиться перечить своему хозяину.- От него сейчас мало пользы, - заметил Оскар.- Он способен слушать и отвечать на вопросы. Большего пока не требуется. Ты ведь способен?- Да, - быстро ответил Эйдан.- Он ведь тебе нравится, не так ли?Эйдан замер, не зная, должен ли он отвечать на вопрос или должен молчать. В конце концов, решил, что если нет прямого приказа говорить, то лучше молчать. Может, не тронут. Не сразу. Можно было только оттянуть развязку, но не избежать ее.- Нравится? В каком смысле? - Оскар слегка встрепенулся.

Скролан его словно бы не расслышал.

- Мне о тебе кое-что известно, - продолжал он, обращаясь к Эйдану голосом слишком мягким и оттого пугающим как никогда раньше. – Кажется, у тебя при жизни был хороший вкус. Вижу, что и теперь? Он ведь тебе понравился? Я тебе задал прямой вопрос. Потрудись ответить. Да или нет?У Эйдана окончательно пересохло в горле.

- Я вовсе не... – он запнулся, не зная, что сказать. ?Нет? - это будет ложью, но и сказать ?да?, понимая, какой смысл вкладывает в это слово демон, он не мог.?Боже, когда уже это кончится! – мысленно взмолился Эйдан. – Пусть что угодно делает, лишь бы поскорее?.Это тягучее безнадежное ожидание было хуже всего. А еще говорят - надежда дает утешение! Но здесь в Аду даже надежда была пыткой. Надежда на то, что, может, этот разговор так разговором и кончится и за ним не последует, как обычно, ничего более страшного. Он не припоминал, чтобы такое хоть раз произошло, но и не надеяться не мог.- Что ты только что подумал? – спросил Скролан резко.Эйдан попытался спрятать глаза, но демон сжал пальцами его подбородок и заставил смотреть ему в лицо.

- Отвечай!Но отвечать - это означало непременно запутаться в словах, объяснениях, просьбах. Еще дольше затягивать эту игру. Лучше молчать. Или... ответить прямо, тогда, возможно, все закончится очень быстро. Ему такое раньше не приходило в голову.- Я призывал Бога, - ответил Эйдан, стараясь смотреть Скролану прямо в глаза.- Полагаю, он тебе не ответил? – ухмыльнулся Скролан. – Как и твоему возлюбленному Королю.Эйдан называл так Генриха только мысленно, но Скролан, конечно же, прочел эти мысли.- Не понимаю, чего ради ты с ним так возишься, - передернул плечами Оскар.- Мне не нравится, как он стал себя вести.

- Я ничего особенного не заметил.- Взгляни тогда! Он здесь сколько - несколько дней? И это быдло уже начинает бунтовать!- Ты преувеличиваешь, - отмахнулся Оскар.

- Нет, это ты не хочешь видеть!Он их разлагает! Если рабы начинают что-то такое думать и чувствовать, просто находясь рядом с ним... Мы думали: на него вид чужих страданий подействует угнетающе, но пока происходит наоборот. Все-таки мы недооцениваем... Того, что он все еще ангел.

- Хорошо, изолируем его от остальных, как раньше... – пообещал Оскар, явно желая просто от него отделаться. - Но ты все же преувеличиваешь. Это единичный случай, и он ничего не доказывает. Возможно, дело вовсе... не в ангеле. Такое случается, к нам иногда попадают по ошибке и такие, кто еще способен бороться…- Никто не был способен, - взорвался, наконец, Скролан, - до его появления! И теперь он станет думать, что может влиять на что-то ЗДЕСЬ!..

- Чего же ты хочешь?

- Чтобы он убедился в обратном! Здесь не может быть никакой борьбы, никакого бунта. Никакого сочувствия, никакой надежды. Все это нужно пресекать на корню. Он просил за него? Надеялся на что-то? Ну так ему предстоитв нем разочароваться.Оскар покосился на Эйдана.- Тебя не смущает, что он все это слышит?- Нет, не смущает. В этом и весь смысл. Пусть знает... Он все равно предаст его. Потому что он раб и останется рабом навечно. И никакие ангелы ничего не изменят. Ты ведь боишься? – резко спросил он у Эйдана. - На самом деле боишься, и этот страх сильнее желания сопротивляться или любить кого-то?Эйдан кивнул машинально, не в силах отвечать и не желая понимать, о чем идет речь.- Послушай меня внимательно теперь. Что ж, пусть ты взывал к Богу. Это естественно - звать на помощь. Я даже не накажу тебя за это. Может быть. Большие шансы. Но только Бог тебя не услышит здесь. И даже если услышит- не поможет. Ты больше не принадлежишь Ему. Он от тебя отрекся, так же, как и ты от Него. Бог не прощает отступников – дороги назад у тебя нет. Ты это понимаешь?- Да, господин.Скролан крепко сжимал его лицо ладонями, не давал ни на мгновение отвести взгляд. Наклонился так близко, что почти касался его губ своими. И продолжал шептать...- Это хорошо. Это очень важно, чтобы ты понимал это. Зачем дополнительно мучить себя ненужными иллюзиями? Реально только это, то, что тебя сейчас окружает. Бог тебе не поможет и ни от чего не спасет, как бы ты Его ни упрашивал. Потому что ты наш, ты отдан нам на веки вечные. Ты это понимаешь?- Да... - у Эйдана не осталось даже сил, чтобы произнести ?господин?, но Скролан, кажется, не обратил внимания.- И этот человек, который... так впечатлил тебя - он тоже наш. Может, не до конца еще, - смутился он, заметив в глазах Эйдана какой-то едва уловимый блеск. – Но он будет нашим. В любом случае. Даже если он тебя пожалел. Даже если помолился за тебя... я не сказал, заметь, что это было так, но даже если вдруг. Это тоже ничего не значит. Даже если Бог услышит его молитвы, тебе Он помочь не сможет. Не сможет нарушить собственный закон. Тебе никто не сможет помочь, запомни это хорошенько. И ты сам не можешь думать и чувствовать ничего такого, чего я не прикажу тебе. Не смей даже думать, что у тебя могут возникнуть какие-либо чувства. Я могу сделать с тобой все, что захочу, и никто и ничто мне не помешает. Я ведь знаю, чего ты больше всего боишься. Только на этот раз будет еще хуже. Я закую тебя в цепи, и ты даже пошевелиться не сможешь. Зашью тебе рот, и ты не сможешь кричать. Ничто не облегчит твоих страданий. И погружу тебя в Сон, в самый твой страшный кошмар. Навечно. Навсегда. И ничьи молитвы ничего не изменят.Эйдан уже был не в состоянии отвечать. Мог только смотреть и ждать приговора.Скролан улыбнулся.

- Но я могу тебя и пощадить. Дело не в жалости или милосердии, забудь эти слова... но у меня может просто возникнуть такая прихоть - ты понимаешь? – прихоть помочь тебе. Я могу это сделать, я и больше никто. Если ты будешь верно служить.

- Я буду...- Я могу на самом деле тебе помочь, сделать так, что больше никто не сможет причинить тебе боль. Сделаю тебя из слуги господином. Конечно, я рискую... Мне вовсе не хотелось бы, знаешь... Если вдруг ты станешь одним из нас... Чтобы ты затаил на меня злобу. Но ты должен понять – со слугами иначе нельзя. Ну, или твой брат, когда окажется здесь, а рано или поздно он здесь окажется, посчитает, что я был с тобой недостаточно любезен?.. Не вздрагивай так. Если ты сам станешь демоном, он будет тебе не страшен. Это может произойти. Если будешь верен мне. Будешь подчиняться. Сделаешь все, что я скажу. Ведь сделаешь?- Да, господин...***- Что тебе приказали? - спросила Татьяна отчужденно.- Я должен был осквернить его. Помочь им надломить его веру. Мне предложили... Раз уж он так приглянулся мне, то почему бы мне... не получить желаемое? Мне сказали - тогда я и сам смогу стать демоном. Одним из них.

- Ты этого хотел?..- Я не хотел больше мучиться. Мне лишь намекнули... Что когда-нибудь и мой брат придет туда. Уж для него-то не могло быть другой судьбы, кроме как служить им. Это было как раз то, чего я не смог бы вынести. Оказаться в его власти навечно - я был на все готов, чтобы этого избежать. Другое дело, если бы я сам стал демоном... Он бы все равно мог попытаться причинить мне зло, но я уже не был бы беззащитен.Дэвид посмотрел на Татьяну с отчаянием.- Я этого не сделал. Не смог. Не смог прикоснуться к нему, чтобы причинить вред. Я не понимаю, почему... Когда демоны говорили со мной - во мне было столько ужаса... И я был готов на что угодно... Но когда оказывался вблизи от него - страх уходил. Не совсем, но... можно было бояться и все равно не подчиняться им. Это было выше меня. Не понимаю, почему они меня не убили...- Грешника убить нельзя, - проговорила Татьяна. - Его удел вечные муки. Демона можно. Они не могли от тебя избавиться, пока ты был их рабом... а бунтующий раб им меньше всего нужен. А став демоном, ты бы все равно не пережил тот день. Если бы не решил свою судьбу сам, тебя бы убили. Не важно, помогты им или нет... Они все равно от тебя избавились.- Но ведь это не из-за меня? – растерянно произнес Дэвид. - Я хочу сказать... Я не мог... Сделать хуже, чем было. Или мог...- Ты не мог ни на что повлиять... Ни в коем случае, - ответила Татьяна твердо. - Ты только жертва.- Слава Богу, - прошептал Дэвид, проводя ладонью по лицу.- Надеюсь, ты это искренне.- Прекрати говорить с ним так, как будто он преступник, - прошипела Анастасия. - И он не ?просто жертва?. Он... Он помог Генри. Он был рядом, когда больше никого рядом не было.

Татьяна жестом остановила сестру.- Что именно тебе пообещали? Как это прозвучало?Дэвид задумчиво потер лоб.- Вы хотите знать дословно?..- Да.- Кажется, они сказали: ?как только он получит крылья демона, то и ты тоже?.- Так оно и было, - согласилась Татьяна. - Какая разница, что на самом деле все было ложью? Ад соткан из лжи и фальши. Он получил крылья демона, когда ему обманом внушили, что он отрекся. А ты получил их, даже не отрекаясь, только из-за того, что они этим обещанием связали тебя с ним. Формально они ?сдержали слово?. Их обычные игры и ловушки. Вроде ?договоров?, которые они заключают с людьми. Загадай желание, и оно сбудется. Вот только не совсем так, как ты ожидаешь. Демоны пусты, все, что у них есть, это лишь форма без содержания, слова... но эту форму они научились искажать до бесконечности. Астарот сказал: хотите получить раскаявшегося демона в обмен на падшего ангела? Получите. Что с того, что они и демоном никогда не был по-настоящему? Он и так мог вернуться к нам... Иногда грешники возвращаются в Чистилище, хотя и крайне редко. Их ведь, в отличие от демонов и ангелов, нельзя убить. Потому что адские муки - это не выбор, а приговор. Но приговор может быть ошибочным... И может быть пересмотрен.Дэвид быстро поднял на нее глаза, но тут же отвел их.

- А теперь расскажи нам о том, что произошло в горах, - попросила Татьяна. - Пожалуйста. Если тебе не трудно.

- Если ты не очень устал сегодня, - добавила Ольга поспешно. – Тогда это может подождать до завтра.Дэриан отрицательно покачал головой.- Я не уверен, что завтра снова соберусь с силами и найду в себе смелость опять заговорить об этом. Уж лучше сейчас.***Демоны никогда не плачут. У них просто не бывает слез, так же, как их глаза не имеют цвета. Слезы – алмазы души, глаза - зеркала души, но у демонов глазам нечего отражать, и потому им нечем плакать. Глаза демонов только смотрят, втягивая в себя свет, но не возвращая, не излучая его. Глаза демонов – это бездонные черные дыры. И облегчение, которое приносят слезы, им более неведомо.У них есть только один способ избавиться от боли хотя бы временно - передать ее кому-то еще. И никто не смеет их за это осуждать.Скролан почти бегом спустился в сад, где тоже цвели розы, темно-бордовые, цвета запекшейся крови. Нет, не цвели, стояли там, подернутые кружевными иголочками инея, подобно прекрасным изваяниям. По его мнению, это и была совершенная красота. Пусть холодная, зато вечная. Не чета тем жалким цветам, которые осыпаются и засыхают. А эти розы, пусть и не источают аромата, зато останутся свежими и сверкающими навсегда. Здесь, в Преисподней, лед не тает.Его госпожа, Великая Маркиза Лерайе увлекалась коллекционированием ледяных статуй. На самом деле это были грешные души, которые она навеки вмораживала в лед, придавая им прихотливые формы. Было среди ее экспонатов и несколько низших демонов, чем-то маркизе не угодивших или просто приглянувшихся для коллекции. Интересно, сохраняет ли застывшая льдом душа способность мыслить и чувствовать?.. Скролан прикоснулся кончиками пальцев к покрытым инеем лепесткам, словно ожидая от цветка ответа на свой немой вопрос. Потом резко сжал руку в кулак, сминая розу в сухой черный пепел. Лучше спросить у того, кто точно знает. И не только об этом.Сама Маркиза не обладала способностью превращать живое в лед, эту задачу выполнял один из ее приспешников. Скролан был с ним лично знаком. И теперь мимолетнее воспоминание о нем направило его мысли в другую сторону.А ведь среди демонов есть и другие, подумал Скролан. Те, кто знал сестер лично. Есть даже их ближайшие родственники. Почему бы не поговорить с ними, не обменяться впечатлениями. Он сам не понимал, зачем ему это было нужно… Просто нужно и все. Он не привык задумываться о причинах своих желаний, и теперь не собирался. Просто решил их удовлетворять. Это его как-то взбодрило. Так все было понятнее и проще. Четко знать, чего хочешь, и стремиться к этому. Не задумываясь ни о причинах, ни о последствиях.Может, если он поделится с кем-то своим мнением или просто поговорит о сестрах, это наваждение пройдет?