3. Допрос с пристрастием (2/2)

- Да что в нем такого особенного? – пожал плечами Скролан. Он внезапно успокоился - глаза снова приобрели насмешливо-ленивое выражение. – Не понимаю причин, по которым по нему так убиваются... и так превозносят. Даже если вспомнить его земную жизнь... Ваш Генри был не более чем самовлюбленным подонком. Лишь бы было, где мечом помахать… Правда, при этом не забывал усердно молиться Богу, вот и получал, что хотел. Если вовремя бухнуться перед Ним на колени, Он многое даст... ради прекрасных глаз!- Да, глаза у него действительно прекрасны, - пробормотала Анастасия.Демон обернулся к ней.

- То есть вы хотите сказать, что вас совершенно не волнуют... страдания людей и их кровь, пролитая во имя монархических притязаний? И где же ангельская чистота ваших помыслов и светлота чувств?- Да, тебе только мораль и читать, - покачала головой Анастасия.- Нет, почему, - сказал Николс. – Конечно, меня это угнетает. Все эти смерти и разрушения... Я этому вовсе не радуюсь. Я радуюсь за Гарри, за его победы. Это вполне светлое чувство.- Чтоб вас... А как объяснить, что ни его братья, ни другие англичане таких побед не достигли в той же Франции? Одного из его братьев даже убили там еще при жизни короля... Что же Бог его оставил?- Не знаю, может, у него глаза были не такие красивые? – сквозь смех предположил Даниэль.- Глаза тут ни при чем, - возразил Николс. – Насчет Кларенса как раз все дело в том, что он во время битвы отступил от проверенной стратегии… Не стал использовать зарекомендовавшие себя при Азенкуре луки... Вопреки приказу. Гарри мне говорил, что если бы его тогда не убили, он бы его сам приговорил к казни за неподчинение приказу и проваленное сражение.- Ну, это он сгоряча сказал, наверно, - усомнилась Мария. – Брат, все ж таки.

Скролан закатил глаза.- Все равно он был... Тривиальным тираном.- Зато он был крут, - упрямо сказал Даниэль. – Просто нев****нно крут.

- Это еще что? - Мария отвесила ему тяжелый подзатыльник, от которого Даниэль чуть ли не ткнулся носом в стол.- Извините, я не хотел, - быстро сказал он.- Тебя некому воспитывать? – холодно осведомился Николс.- Некому, - произнес Даниэль, умильно поглядывая на него снизу вверх.- Он хочет сказать, тебя, видимо, мало порют, - перевела Анастасия.- Меня это вообще ни разу, но если очень нужно...

И в этот момент произошло неожиданное. Демон резко сорвался с места и, перелетев через перила, устремился прочь.С точки зрения любой логики это было глупо. Демону некуда деться в Свете, он никогда не найдет дорогу к Границе, а если и найдет каким-то чудом, никогда не выберется – Свет не выпустит. Да и не долетит он туда – тысячу раз его по дороге перехватят и прикончат без разговоров. Тем более со связанными руками. И все же Скролан попытался бежать. Глупость? Упрямство? Гордость? Временное помутнение рассудка? Все вместе? Как бы там ни было, далеко он не улетел, к тому же воздух для его крыльев был малопригоден, Анастасия настигла его почти сразу, обогнала и преградила путь.- Далеко собрался? – поинтересовалась она почти ласково.Демон ощетинился и выпустил когти. Даже здесь один на один Анастасия бы с ним не справилась. Но помощь подошла незамедлительно в виде огромного огненно-золотого грифона, который с лету припечатал Скролана лапой к земле. И, кажется, примерялся, не припечатать ли еще и клювом по затылку. Однако ограничился тем, что сгреб демона за шиворот и таким манером доставил обратно в дом. Анастасия на обратном пути гордо восседала на спине грифона. Она даже пожалела, что демону не удалось удрать подальше, и возвращение было коротким. На террасе грифон, мотнув головой, так швырнул демона, что тот кубарем докатился до своего стула. Анастасия уже успела спешиться, и грифон преобразился обратно в очень рассерженную Марию.- Класс, - восхищенно протянул Даниэль. - Княгиня, вы мне позволите обожать вас?- Обсудим это позже, - вмешался Николс. – Хотя, думаю, будет достаточно глубокого уважения.- Ну что ты за упырь? – напустилась между тем Мария на Скролана. – Так хотелось, чтобы тебя убили? Тебя-то мне не жалко. Но мы бы так и не узнали ничего!Скролан хранил гордое молчание.- Надеюсь, все глупости на сегодня исчерпаны? – поинтересовался Николс.- А ты! – зло огрызнулся Скролан. – Только распоряжаешься! Хоть бы встал, что ли, а еще офицер!Николс встал. И, наверно, как-то по-особенному встал, так что Скролан шарахнулся от него, но был удержан на месте суровой рукой Марии.- Ого, - заметил Даниэль, - вас, капитан, я тоже готов... глубоко уважать.- Тогда не ругайся больше при дамах. Без моего разрешения, по крайней мере, не ругайся.- Между прочим, вы мне обещали ответить на мой вопрос, - бессовестно заявил демон.- Ты, мышь летучая, кто тебе чего обещал! – возмутился Даниэль.

- А ты обещал не предпринимать попыток к бегству, – возразил Николс.- Не ?предпринимать попыток к бегству?, а ?бежать?. И не тебе, а отсутствующей здесь княгине... И потом, я демон – мне можно. А вот вам, ангелам, зазорно не выполнить то, в чем обнадежили.- Спрашивай, - сказал Николс.- Зря, - заявил Даниэль. – Я бы наплевал на все его подковырки. А то, что же это, он вас на ?слабо? берет!- Пусть спрашивает. Мне скрывать нечего.Мария резко встала и направилась вон из комнаты с видом озабоченной хозяйки, которой срочно что-то понадобилось на кухне. По пути притормозила, чтобы прихватить с собой Анастасию, которая явно намеревалась дождаться окончания дискуссии.- Настя, выйди!

- Почему это я?- Потому что им я не могу указывать, а ты моя сестра все-таки.- Не пойду, - уперлась Анастасия. – Вот еще!- Ладно, - Мария решительно остановилась напротив Скролана. – Тогда я еще спрошу!- Пожалуйста, - улыбнулся демон. – Удовлетворю ваше женское любопытство.- Кем ты был до смерти? И твоя сестра? Кем вы были?- Никем, - пожал плечами демон.- То есть как - никем?- А так. Разве обязательно кем-то быть? Героем, мучеником?- Человеком, - вставил Даниэль.- Или грешником,- нахмурилась Мария.- Ну, да, да! Мы с сестрой были заурядными грешниками – напились и въехали на мотоцикле в стену! И дальше что?- Ничего, – сказал Мария. – Спасибо, что ответил.Ее спокойный тон окончательно взбесил демона.

- И нечего кидать на меня полные сочувствия мудрые взгляды! Я хоть своей жизнью воспользовался по полной. И не жалею. Я попробовал все! И сестра... И сейчас мы этому учим людей! И я думаю, что МЫ правы! А вы... всю жизнь себя мучили правилами, ограничениями, запретами. Так ничего толком и не познали... И думаете, в вашей жизни было больше смысла?- Что ?все?? – спросила Мария все так же негромко.

- Да, действительно, - поддержал ее Николс. - Я тоже думал об этом. Чем вы, демоны, искушаете людей? Что такое это ?все?, что вы им предлагаете?- ?Все? – это значит ?все?! Слава, деньги, власть!- Деньги не в счет, - заметил Николс. – Деньги это лишь средства для достижения желаемого. Как и власть. Слава... Честолюбие – возможно. Но разве слава, добытая без усилий, сладка? Человек, достигнувший ее обманом, может пользоваться лишь внешними ее атрибутами. Но истинный душевный восторг от того, что достигается гением или упорством и покоряет людей... Этого фальшивая слава не дает.- Тебе откуда об этом знать?..– пренебрежительно отозвался Скролан. - Впрочем, есть еще. Мы можем осуществить любые самые прихотливые желания. Предоставить любые удовольствия.- Удовольствия, - усмехнулась Анастасия. – Воображаю.- Вряд ли.- Да что я, маленькая?

- Может, и не маленькая. Мы с тобой, похоже, ровесники... Но... я успел попробовать в своей жизни все или почти все, ну а ты...- Да что все-то? – настаивала Анастасия. – Ты нам так и не ответил. Секс, наркотики, насилие? Ну и плюс мелкие удовольствия вроде еды и алкоголя? И все, чтобы ты сейчас ни перечислил, так и упирается в эти основанные на животных инстинктах и разных одурманиваях вещи...Жалкий выбор.

Скролан сжал губы и откинулся на спинку стула.- Какое эрудированное дитя... А ты пробовала хоть что-то из этого?- А ты хоть что-то КРОМЕ этого пробовал? – спросила Анастасия в упор. – Ты испытывал, например чистый восторг от того, чтобы встретить восход в поле по колено в сверкающей росе, по плечи в утреннем тумане? Восхищение тем, как ветер швыряет тебе в лицо соленые морские брызги? Знакомо ли тебе ощущение собственной значимости, когда ты помогаешь другим? Тепло и нежность от того, что твои родные рядом с тобой? Знаешь восхитительную усталость, когда ты поднимаешься в горы для того только, чтобы вдохнуть аромат эдельвейса? Каковы на вкус стихи? Простая радость от того, чтобы пройтись босиком по нагретой солнцем мягкой пыли или летней траве?.. Я могу продолжать бесконечно, а список твоих удовольствий так ничтожно мал. И убог. И сами вы убоги.- Да не мечи ты бисер, Настя, - остановил ее Даниэль. - Было бы перед кем. Разве они понимают.- Может, и понимаю...– Скролан презрительно усмехнулся. - Но и метать бисер тоже не собираюсь. Перед идеальными людьми, которые в своей жизни не пили, не курили, не... ладно. Короче, бесполезно.- Ну почему же, - Анастасия вдруг покраснела. – Я курила. Мы все курили. В молодости.- В какой еще молодости? – изумился Николс. – И сколько тогда тебе было лет?- Ну-у-у... Четырнадцать. И что ты так ужасаешься? Говорят тебе – мы все пробовали.- Как, и Мэри?.. – Николс был абсолютно шокирован.- Вот совсем не обязательно было об этом упоминать! - с досадой воскликнула Мария. – Подумаешь, ошибки молодости. Мы все пробовали. И старшие тоже. Даже Алексей! Хотя идея была ее, - она мстительно кивнула на младшую сестру. – И она больше всех к этому пристрастилась! Да и Алексей тоже...

- Стоп, что значит ?пристрастилась??! – ахнула Анастасия. – Я же бросила!- После ареста уже... А мы-то раньше.- А ты мне об этом не рассказывала, - задумчиво проговорил Николс.- Потому что... – Мария замялась. - Охота была всякую чушь рассказывать.Скролан, слушая это, откровенно веселился.- Да ладно тебе, Джеймс, - примирительно сказала Анастасия. – Ты вспомни, какое это было время. Тогда все курили. Папиросы. И женщины курили. Женщины особенно. Тогда это было модно. Такая была эпоха: декаданс и все такое...- Что ты мне про эпоху рассказываешь? Я разве не в то же самое время жил?- Может, не дожил немного, - высказала острожное предположение Анастасия.- Настька, не хами, - одернула ее Мария.- Но мы не из-за этого курили, - тут же перестроилась Анастасия. – Не из-за декаданса. А... Из-за патриотических чувств.- Это любопытно.- Ну... Война же! Госпиталь, солдаты. И они же курят. Хоть и нельзя, а все равно в палатах дух такой. И на лестницах... Госпиталь же в нашем дворце был. Это другие медсестры могли себе позволить кривиться и откашливаться, а мы княжны. И нам не пристало... Выказывать пренебрежение защитникам родины. Вот мы и... Приобщались. Мы же там работали.- Старшие работали, - уточнила Мария. – А мы рубашки шили. То есть это я шила, а ты собачек дрессировала.- Я готовила концертную программу! Для выздоравливающих!- Да будет вам, не ссорьтесь, - остановил их Даниэль. – Признаюсь, как на духу: я тоже один раз пробовал курить. Правда, меня в тот же момент за этим застукали...- И ты получил такой втык, что на будущее зарекся? – догадалась Лесли.- Не совсем. Мне пояснили, что курение это зависимость, а значит, рабство, и я на это повелся... Быть рабом не захотел.- А, так вот чего ты боишься, - как будто про себя проговорил Скролан.- Бояться... И не хотеть - это разные вещи, - очень удачно передразнил его интонации Даниэль.- Ладно, еще встретимся, - проворчал Скролан.- Обязательно, - сказал Даниэль неожиданно серьезно. – Знаешь, я даже рад буду. Пообщаться в менее напряженной обстановке.- Совсем спятил? – удивилась Лесли.- Почему сразу спятил?.. Если честно, - признался Даниэль, - я не совсем так представлял себе демонов.- А как?

- Ну, не знаю. Не так. Более уродливыми, что ли. Дым из ушей и все такое. И более тупыми.

- Спасибо, – фыркнул Скролан. – Я тоже... представлял здесь себе все иначе. Думал, ангелы только и делают, что целыми днями молятся и играют на арфах.- Разочарован?- Не особо.- А я умею играть на арфе, - оживилась Анастасия. - Хочешь?- Спасибо, не надо.- А я еще на гитаре могу. И на балалайке.Демон устало прикрыл лицо ладонью.- Это несправедливо. Я ответил на все вопросы. А мне почему-то продолжают грозить пытками.- Дурак, - по-настоящему обиделась Анастасия.- По крайне мере, я готов поверить, что вам здесь не так уныло, как это можно думать... судя по вашей короткой земной жизни – скучной и лишенной простейших человеческих удовольствий.- Мне ни разу в жизни не было скучно, - сказала Лесли, смерив его чуть презрительным взглядом. – Вот ни разу. Грустно было. Но скучно – нет. Во всяком случае, у меня никогда не возникало желания кого-то мучить.- А почему бы и не помучить? – усмехнулся демон. – Это же на пользу. Страданиями душа совершенствуется.- Серьезно? А давай, мы тебя усовершенствуем маленько?- Меня бесполезно. Да и незачем. Все равно мне ничего, кроме Ада, не светит.- А ты хочешь, чтоб светило? – осторожно спросила Мария.Демон неуловимо блеснул глазами.- Вербуете? Да уж, пожалуй, поздно.- Откуда тебе знать? Милосердие и Мудрость Всевышнего беспредельны...- Почему же тогда этот Всевышний не спас вашего Генри? Ведь он ЗНАЛ, что тот невиновен? Что ему стоило все предотвратить, погладить по головке и простить? Тем более что и прощать было особо нечего.

- Значит, на то была причина, - быстро сказал Николс.- Ну да, а во что вам еще остается верить...- Знаешь пословицу? - сказала Анастасия, переводя разговор со скользкой темы. – Если мои друзья легко обходятся без меня, когда мне плохо, я еще легче обойдусь без них, когда мне хорошо...- Ну и что ты хочешь этим сказать? – удивился Скролан.Остальные тоже посмотрели на Анастасию недоуменно.

- А что Бог, по-моему, так же. Пока людям хорошо, они ни разу про него и не вспомнят, не обратятся, не поблагодарят... А когда плохо: плачут и жалуются, что он их не слышит, не помогает. А на каком основании, уважаемые?

- Не самый удачный пример, - покачал головой Николс. – Но в целом мысль мне ясна.- Мне не ясна, - растерялся Скролан. – Ты к чему вообще это?..- К тому, что тебе грех жаловаться...- Может, стоит как-то пересмотреть свои позиции? – спросил Николс. – Вдруг удостоишься... Вальхаллы хотя бы.- Идите вы все!.. Тоже мне проповедники... Представляю, что вы на самом деле обо мне думаете за всеми этими вашими сладкими фальшивыми речами. Только сказать не посмеете, чтобы из образа не выйти!- Ну почему же, - возразил Даниэль. - Я могу тебе вполне честно сказать, что я о тебе думаю... Если только ДАМЫ уши заткнут.- Мне, наверно, тоже стоит, - заметил Николс.- Ладно, не буду.- А по-моему, - надулся вдруг Скролан. – Вы мне коллективно заговариваете зубы! Время тянете! Бессовестно! Чтобы не отвечать!У него был такой вид, словно он вот-вот расплачется.- Спрашивай, спрашивай, - быстро сказал Николс, от души надеясь, что Татьяне или Ольге не придет в голову уточнять подробности ?допроса?.- Вы, ангелы, занимаетесь сексом?- Кто о чем, а вшивый о бане, - вздохнул Даниэль. – Что, совсем фантазия атрофировалась?- Я не пытаюсь никого подколоть, - ответил Скролан, кротко взмахивая ресницами. – Мне правда интересно. Я же вам про свою семью рассказал? А это тоже был очень личный вопрос. А это вообще... чисто научный интерес. С вашей точки зрения, секс ведь грех, да? Кроме того, что на рождение детей направлен? Да бросьте, я знаю, ваши священники говорят, что даже мы, демоны, появляемся из семени, пролитого впустую!- А это правда? – невинно спросил Даниэль.- Но в этой заповеди - ?не прелюбодействуй? масса неувязок, - демон решил игнорировать Даниэля. - Например, если двенадцатилетнюю девочку до смерти изнасилуют, куда она попадет, в Рай или в Ад?

- Сразу в лоно Господне, - ответил Николс, не задумываясь.- Хм... Ладно, обратимся к конкретике. Так я жду ответа на поставленный мною вопрос... А тебе вот самому разве не интересно? – он посмотрел на Даниэля.

- Я не озабоченный. И у меня в школе был психолог. И потом, Аргентина - страна католическая.

- А Швеция – цивилизованная. И там сексуальное воспитание в школах проходят. В Америке, насколько мне известно, тоже. Хотя вы слишком мелкие для этого... Но это как посмотреть... Ты ведь умерла девственницей, не так ли? - обратился он к Лесли.- А ты? - он посмотрел на Даниэля.- А ты? – не сморгнув, отозвался Даниэль.

Лесли прыснула.- С вами все ясно, – Скролан отмахнулся. – Да и тебя, - покосился он на Анастасию, - спрашивать смысла не имеет. В вашем времени даже слова такого не было.- В наше время были другие слова, - разъяснила Анастасия. - Любовь и похоть. И хвала Небесам, что я не дожила до тех времен, когда их престали различать.- Молодец, девочка, - одобрил Николс. – Я как раз собирался что-то такое сказать, но не успел подобрать слов.- И потом... Может, я и не сильна в разных извращениях... Но зато я по-настоящему целовалась. С любимым. А ты - нет. И я не поверю, что твой опыт – ценнее.- С кем это ты целовалась? – ревниво спросила Мария.- Не скажу.- Здесь или там?- Не скажу, отстань.- Вообще-то, - ответил Николс, старательно подбирая слова, - в наших ангельских ипостасях мы лишены каких-либо материальных потребностей... И помыслов о них... А когда мы здесь, то... Ничто человеческое нам не чуждо.Скролан несколько секунд в ожидании смотрел на него, потом понял, что продолжения не последует.- Так все-таки да или нет? – настойчиво спросил он. - Ты можешь ответить ПРЯМО?- Ты всегда такой трудный? – раздраженно спросил Даниэль, заметив, что Николс медленно краснеет, начиная с ушей. – Чего тебе еще не понятно?

- Мне все понятно, но мне интересно, способна ли их ангельская светлость прямо ответить на простой вопрос...- Нет, мы не занимаемся сексом, - ответил Николс.- Я так и знал...- Мы занимаемся любовью.Скролан запнулся, видимо, соображая, что ответить, но в этот момент терраса осветилась порталом, пропускающим Татьяну в сопровождении Маттиаса.При появлении Татьяны Скролан присмирел и съежился. Николс же при ее появлении возвел глаза к небу, наверняка, в самой искренней и проникновенной благодарности Богу за то, что его дежурство на этом посту, наконец, окончено.- Ну что? – спросила Татьяна. – Побеседовали?- Побеседовали, - улыбнулся Николс. – Но вообще-то беседовал не я, а больше Дани... У мальчика здорово получается с ним общаться.

- Замечательно, - сказала Татьяна. – Что ж, теперь с ним побеседуем мы...