II. (1/1)

Неро поначалу тормозит и не понимает, как ему действовать. Боль всё ещё пульсирует, рануне хотелось бы напрягать, но поиск другого входа займёт намного больше времени. Даже сейчас, по сути, пока он стоит и ничего не делает, её несколько раз могли пристрелить. Или загрызть, или заколоть. Он подпрыгивает и хватается руками за оконный выступ, подтягивается на обеих руках. Мышцы напрягаются, усиливается боль внизу живота, но Неро берёт себя в руки и садится на выступ. Приподнимает край футболки – шов правда немного разошёлся, но нить сидит крепко из-за запёкшейся на ней крови. Ещё какое-то время можно не волноваться. Спрыгивает и осматривается – здание, на удивление, изнутри выглядит лучше. Если закрыть глаза на куски бетона и разбросанную повсюду арматуру, не наступать на которую сложно. Даже осталась целая мебель, а по открытым ящиком понятно, что Нико тут всё обыскала. Оперативности ей не занимать. Звуки стрельбы прекратились и непонятно, должно это обрадовать, или сильнее насторожить. Неясно куда идти, и он, по сути, идёт наугад. По идее нужно найти план здания, но все панели содраны. Повсюду запах сырости и плесень, все трубы заржавели и на фоне позеленевшей (когда-то, похоже, белой) плитки смотрятся ярко-рыжими. Живописно, просто пиздец. Хоть сейчас отцу в кабинет вешай, или его псинке. Он, вроде, ценитель. Весь из себя искусствовед, в отличие от Неро, который бирюзовый от ультрамарина не отличает.

Если присмотреться, на стенах есть ободранные плакаты. Больница была детской? Похоже на то, судя по картинке с мальчиком, делающим зарядку. Только, видимо, труба здесь протекала, и изглаз ребёнка текут слёзы со следами ржавчины. К тому же плакат сам выцвел, и кожа у него жёлто-зелёная. Пугает это зрелище ещё сильнее, и Неро спешит отдалиться.

Вдруг он останавливается. Со стороны лестницы, кроме раздражающего звука капающей воды, слышится шуршание. Максимально тихо приближается и спускается – операционная. Шуршание вполне можно было списать на трапезу крыс, но проверить нужно. В конце коридора тяжёлая дверь с надписью ?хранилище?, он ускоряет шаг.

Нико и правда там, стоит целая и невредимая, перебирает бумажки, а у Неро начинает дёргаться глаз.

— О, ты вовремя. Мне помощь нужна. — Ты шутишь, блять? Зачем ты вообще стреляла? Я просто обосрался, думал, что с тобой что-то случилось. — От крыс отбивалась. Они отвратительные. Короче, неважно. Помоги вынести всё, тут просто неебически много интересного. – Неро цыкает и пинает воздух, подходит ближе к полкам. – Не тут, балда! Сюда иди, тут самые свежие. Много информации о заражённых детях. Неро слушается и обращает внимание на папку в руках подруги. — Что там написано? — Судя по всему, первым поступил сюда некий семилетний Скотт Эббот. Симптоматика: не спадающая температура 102,2 градуса, тяжёлое дыхание и постоянные перемещающиеся боли по всему телу, к тому же синяки при любом неосторожном прикосновении. Знакомо? —...Знакомо. — Неро невольно на секунду представляет ребёнка с кислородной маской и разводящей руки матери. К делу предложены фотографии, Нико чуть не роняет папку. Линия синяков шла по рукам и груди ребёнка, но не это было причиной шока. На последних снимках у него на тех же местах был некроз, а слезное мясцо потемневшее, почти чёрное. Однозначно он был распространителем заболевания в больнице.

Нико складывает папку в сумку, потом перестаёт перебирать документы и запихивает всё внутрь. Парень осматривает стол и открывает ящики: как и ожидалось, пусто. Кроме того, двойного дна нет. Здесь больше нечего делать. — На этом всё? — Ну, я так думаю. Этого будет достаточно для вознаграждения? — Чёрт его знает, От настроения зависит. — Какой ветреный мужчина. — Нико усмехается и затягивает сумку туже, проверяет магазин на наличие патронов. Она без стеснения подтягивает шорты за шлевки и собирается уже выйти, как вдруг останавливается. Неро собирается задать вопрос, но останавливается на половине слова. Он чувствует резкую, но не болезненную пульсацию в руке, она моментально становится нездорово горячая.

Со стороны лестницы на них смотрит собака. Огромная, блять, собака, неприлично огромная. Сама по себе больше похожа на волка, дрожит от злобы. Сквозь линяющую шерсть видны гематомы и гнойники, глаза заплывшие и злобные. Нико посмотрела ей в глаза, и псина начинает рычать. Неро про себя матерится в сторону подруги, но не в силах произнести свою ругань вслух. Пульсация и жар могли значить только наличие заражённого рядом, долго делать выводы не приходится. Нико хватается за пистолет и стреляет дважды в голову собаке, но это только на полминуты останавливает её, не убивает. Пульсация руки превращается в сильнейшую боль, а кожа начинает покрываться чешуёй. Псина почти накидывается на подругу, но Неро отпинывает её ногой, заставляет заскулить. Он пускается к ней на коленях и бьёт зверя в живот, сжимает морду с такой силой, что кости её хрустят. Глаза убитой темнеют, а Неро чувствует, как в руке что-то колется. Паразит пытается попасть под кожу, но безуспешно. С каждой встречей поведение вируса становится понятнее: как только умирает его носитель – есть только пара минут, чтобы найти новую жертву. Собаку жалко, но больше ничего не сделать: животное не смогло побороть вирус и явно не контролировало себя. Или же осознавала, но была натаскана на агрессию. — Мерзость. — Я уберусь, иди вперёд. — Неро только сейчас чувствует запах гноя. Кажется, он перестарался и, раздавив голову, выдавил какой-то гнойник. Он отдёргивает руку и обтирает о первую попавшуюся тряпку. Нико пару секунд с отвращением рассматривает ослабевшее тело собаки, машет головой и выбегает из хранилища, есть риск, что паразит рассмотрит её как цель. Парню ничего не остаётся, берёт тело собаки за шкирку и относит подальше, в операционную. Как там говорится? Крещён водой и пламенем? Непристойно иронизировать, но Неро в голове поставил ?посмертно?. Без воды обошлись, а вот без пламени никак. В операционной нашлись какие-то запасы спирта, пару бутылей он выливает на тело и отыскав в кармане зажигалку прокручивает колёсико. Загорается не с первого раза, потому приходится походить по кабинету. Куски бинтов вполне подходят для разжигания, пусть даже использованные. На них следы крови, уже естественно засохшей. Они сырые, но можно не боятся. Как только разгорается огонь, ощущается запах палёной шерсти. Этот запах хуже от того, что при этом тело не горит, а скорее тлеет, шерсть плавится и одаёт комнату таким смрадом, что глаза начинают слезиться. Участки кожи без шерсти закапчиваются. А что с глазами? Ммм, ну они жидкие и на месте их уже нет. Всё бы ничего, но вдруг слышится скулящий и лопающийся звук. Должно быть, она ещё не мертва, но это поправимо — лёгкие-то уже воспаляются. Пока разгорается огонь, он собирает весь спирт, что видит, в их городе его острая нехватка. Удивляет, что что-то да осталось нетронутым в такой обстановке. Почему ушедшие люди, собственно, не забрали все медикаменты с собой? Пошли налегке, или не было времени? Сомнительно, что абсолютно все жители большого города верили в лечение травками и отварами. А может вообще в лечение живыми огурцами, вставка которых во все известные отверстия может спасти от всех болезней? Правда подозрительно. Весь город выглядит очень и очень подозрительно.

Наблюдать за сгоранием трупа – удовольствие сомнительное, ещё и с такой ароматерапией, потому он спешит удалиться. Подруга уже стоит у окна, точнее толкает к нему стол. Неро, как истинный джентльмен, предлагает свою помощь, но та лишь крутит пальцем у виска, подозревая, что какой-то паразит всё же залез ему в голову. Она легко оказывается на улице, а парень скидывает ей сумку, уже потом выбирается. — Тебе не кажется, что собака здесь это как-то неестественно? — она первая заводит разговор, проверяет целостность папок и патроны. — Не кажется, а уверен. Она бы не могла столько лет прожить на одних трупах. — Если бы и дожила, то не была пуленепробиваемой. Судя по всему, кто-то собачку прикармливал. — Значит, этот кто-то может быть недалеко. Сматываемся. — Да, как можно оперативнее. Как твоя рана, кстати? — Рана? — за всем происходящим он забыл про рану. Задирает футболку и с удивлением разглядывает практически затянувшуюся, вместе с ниткой, рану. Рваную, чёрт возьми. — Это что вообще такое… — Я… не знаю? Такого раньше не было. — Нико опускается перед ним на колени, вглядывается и дотрагивается пальцем, от чего Неро дёргается. — Верхний слой кожи ещё не образовался, значит. Болит только когда прикасаюсь? — Э, да. Я вообще ничего не чувствовал, а до этого всё зудело. — он сводит брови к переносице пытаясь вспомнить, но останавливается. — Может встанешь? Если тут кто-то правда есть он нас неправильно поймёт. Ну типа, ты стоишь передо мной на коленях и… — Ты просто отвратительный. — бьёт кулаком в живот, но всё же поднимается и отряхивается. — Пошли уже, инвалид. Всё равно сходим к бабуле. — Только не эта старая... — А потом ты удивляешься, почему она тебя не переваривает?! Неро, когда тебе уже челюсть сломают. — Сегодня могли, попросила бы Ноана сделать одолжение. — Шевелись, давай, я тебя на руках не понесу. — резко переводит тему Нико и поворачивается к нему спиной, явно не настроенная дальше продолжать какой-либо диалог.*** Добрались они в скором времени, пока Нико ругалась на то, что бензин скоро кончится, Неро даже успел вздремнуть. Увидя грязных и измотанных людей в машине, парни в камуфляже напрягаются. — Где шастали, где извозились? Документы показываем. — Начальник, ну чего ты? — Нико говорит на свободных тонах, будто говорит не с мужиком, у которого в руках автомат, а с собутыльником. — Тебе сейчас нужно разбираться? Ездили искать, нет ли нигде каких лишних миллионов на трассу, а то все лишние миллионы города уходят в драчки на рингах. — Смело, девочка, смело. Так ли смело будешь на допросах сидеть, дорогуша? — он натянуто улыбается, будто готов прямо сейчас зарядить ей несколько пуль. — А на основании? — В нём нет необходимости, по приказу мы можем задерживать подозрительных личностей. У Неро очень сильно трещит голова, навязчивость солдатика заставляет вспыхнуть и он бьёт кулаком по стеклу. — Ты можешь съебаться, что тебе ещё нужно? — рявкает и поворачивается к водительскому окну. — Ехали по делам Вергилия. Мне кажется рожа у меня видная и ты понимаешь кто я. — Неро, ты? Что ж, удачной дороги. Передашь отцу от меня привет. — вояка всматривается и с удивлением узнаёт его. Правда, сынок главы города. Кто бы знал, что он возится с сомнительными личностями, такими, как Гольдштейн. — Передам. Какая у тебя фамилия? Не вижу бейджик. — Смит. — Оригинально. Передам, что некий Смит с блокпоста меня пиздец взбесил, и стоит подумать о сокращении сброда, который там работает. Мужчина откашливается и отдаёт честь, возвращает Нико её пропуск и сквозь зубы цедит ?Всего доброго?. Неро лишь ему кивает, и водительница продолжает движение. — Ты правда передашь отцу? — Нико решилась спросить только тогда, когда они отъехали на достаточное расстояние от шлагбаума. — Пф, нет конечно. Он разве меня послушает? В городе людей недостаёт, будет он думать о выскочке на блокпосте. — А ты божественно блефуешь, однако. Я почти поверила в твою речь, знаешь ли, но ты переигрываешь как для не особо харизматичного бойца. — Я? Не харизматичный? Ты плохо меня знаешь. — Как раз нет – я знаю тебя слишком хорошо. — Нико закуривает сигарету и смеётся глазами, на что Неро шёпотом ругается и отворачивается. Смотреть в окно не хочется. Вечереет, и люди идут к немногочисленным палаткам. Солнце почти зашло, но разглядеть прячущихся от темноты людей более, чем возможно. Им быстро приходится проехать конкретно этот район, ибо здесь крайне не безопасно. Нередко бывало, что люди бросались под машины, а лишние проблемы с радиатором Нико не нужны. Вроде бы, ничего не едят сутками, но откуда столько мощи, чтобы проломать капот? Неро бы усмехнулся, будь настроение. Ничего кроме отвращения происходящее не вызывает – они сами согласились это терпеть и не готовы идти против режима Вергилия. За спиной шепчутся о невероятном произволе, но сами что-то сделать боятся. Откуда вообще у Нико есть силы бороться за этих калек, волонтёрствовать, делиться тем, что у неё самой не хватает? Она не глупая девочка, вполне способна накопить сбережений и пробиться к корням, так почему терпит это. На такие вопросы она отвечает ?Не тебе об этом судить?, что каждый раз вызывает желание бить стены. Они подъезжают к поржавевшему зданию с огромной надписью ?.45 Caliber Art Warks?. Неро уже мысленно готовится к разговору с бабулей Нико и очередной распре. Она зацепится за что-то, а если он ещё и помощь попросит, так возьмёт один из своих шедевров, приставит к виску и поставит дедлайн на выплату кругленькой суммы, может, с четырьмя нулями. Вот только сейчас не хватало вляпаться, ага.

— Эй, бэд бой, ты чего застыл? К окну примёрз? — Нико стучит костяшками в приоткрытое окно, обращая на себя внимание. — Мне надо машину закатить к себе, ну ты понимаешь. Зайди пока внутрь, я скоро. — Одному в это страшное место? Твоя старуха меня на винтики пустит. — Неро с усталостью выдыхает и всё же вылазит из машины, дверью ненарочно толкая подругу. — Ну хватит её демонизировать. Объясни ей ситуацию, она поймёт. Кроме твоих нападок существуют способы общения, уверяю, не хочу шокировать, ты не один такой с необычайно дерзким и независимой говором, нужно хоть иногда идти на уступки. — с каждым словом её речь становится более злобной, и в конце она злобно кривится. — Ладно, ладно. Успокойся. Поговорим мы с ней. Если она будет настроена. — Я очень на это надеюсь. — это звучит несколько спокойнее, она усаживается на водительское сиденье и отъезжает от оружейной. — Когда я приеду, тогда и осмотрим рану. Неро лишь успевает кивнуть ей вслед и устало выдохнуть. С одной стороны она права, нужно прекратить бесконечные споры. Нелл, как-никак, самый близкий человек для Нико, и ей неприятно, а с другой…. А с другой он подмечает сразу же, как открывает дверь лавки. — Тебя ещё не хватало. — женщина сидит в кресле у торшера с ярко-жёлтым, не слепящим светом (Неро снова подмечает, что они впрямь могли бы выбраться из этой дыры, раз у них хватает денег на электричество) и протирает одну из своих игрушек, да так трепетно, что кажется возится с ребёнком. И, конечно, главная угроза детёнышу стоит в проходе, раз она смотрит на него таким презренным недобрым взглядом. — Я тоже рад вас видеть, Нелл. — он закрывает дверь за спиной и встаёт на середину комнаты, так сказать, на безопасное расстояние. В случае чего ему есть куда спрятаться или сбежать. — Куда делась Николетта? Я слышала её голос. — Она завозит машину домой. Боится угона. — Да пусть попробуют, без башки останутся. — это впрямь звучит угрожающе, учитывая, что в руках у Гольдштейн дробовик. — А тебя она на кой чёрт привела? Снова мою пушку сломал? — Господи, нет. Я бы не рискнул их ломать. Меня ранили, Нико зареклась залатать раны. В чём смысл, если она затянулась — я без понятия. —Подожди-ка, — Нелл останавливается и откладывает дробовик. — рана что сделала? — она выглядела очень заинтригованной и… напуганной? Неро сам начал нервничать, но виду не подаёт. — Она как бы… прошла? Гольдштейн встаёт с кресла и взглядом на него указывает, мол, садись. Ему ничего не остаётся, кроме как послушно усесться и задрать футболку. Он сам удивляется: слой кожи полностью восстановлен, это уже даже не та тончайшая кожа, от прикосновения к которой проходилась волна боли. — Надо позвонить Данте. Сиди тут, я позвоню и принесу инструменты. — женщина спешно уходит из комнаты и слышны шорохи, лязг каких-то металлических штук, а потом щелчки телефонного диска. Слушатьи видеть Данте вообще не хотелось. Если Нелл просто пускает пассивную агрессию в сторону Вергильева сыночка, так Данте начинает читать морали. Такие конченные морали, как будто Неро – псина дрессированная, а не человек. Он не замечает, как царапает обивку дивана. — Он скоро приедет. А мы сейчас посмотрим. — Нелл ставит на столик металлический поднос: глубокая тарелка с кипятком, в которой лежат ножницы и пинцет. Рядом с тарелкой бинт, вата, небольшая склянка спирта, резиновые перчатки и противная на запах мазь, которая должна была всё обеззаразить и обезболить. На деле от неё никакого обезбола, только охлаждает и напрягает своим отвратительным запахом, то ли полыни, то ли эвкалипта. Знал бы Неро, что такое эвкалипт, но он ограничивается просто фактом, есть слово и есть. Нелл задирает его футболку и берёт щипцы. Часть нитки виднеется даже с затянувшейся кожей. — Может не стоит? Нитка и нитка, разница какая. — Со стороны ты кажешься умнее. Любые швы нужно снимать, уже не говоря про такие неправильные. Только не плачь, если заболит. — она надевает перчатки и обмакивает вату спиртом, проходится по шву. Резкий, но приятный немного расслабляет. Гольдштейн сама его перегоняет, и в качестве усомниться не получается. По крайней мере, при внутреннем употреблении. Следом, Нелл вынимает из воды пинцет и ножницы, на всякий случай опускает их в спирт, мало ли, кипяток не убил все бактерии. Она легонько потягивает за край шва и разрезает нить рядом с узлом, аккуратно потягивает, от чего Неро ощущает лёгкий дискомфорт. Так проделывает с оставшимися узлами, но на последнем слышит хлопок железной двери, отчего рефлекторно дёргается и из раны начинает идти кровь. — Ба, в нашу сторону Данте шёл, говорит, ты звала. — в проходе стоит Нико вместе с Данте, Неро кусает нижнюю губу и от недовольства, и от боли. Данте улыбается, от этого только сильнее раздражает. Он снова царапает обивку кресла, получая недовольный взгляд старшей Гольдштейн. — Как же вы не вовремя. — женщина ватой осторожно вытирает кровь, мажет шрам той противной мазью и заматывает бинтом. Небольшое пятно остаётся, она про себя матерится. Данте вдруг пугает, резко касаясь её плеча и рассматривая бок Неро. — Что? Опять влип? — мужчина усмехается и присаживается рядом с племянником. Да, племянником. Сложно поверить в то, что этот смешливый мужик имеет хоть какие-то кровные связи с вечно холодным папашей Неро, да и угрюмым твинком, который сидит рядом и кряхтит от боли. — Ага, ещё сильнее из-за тебя. — Неро так эмоционален, что снова проходится ногтями по креслу. — Помолчи и перестань царапать обивку, придурок. — Нелл пихает его в другой бок и пытается забинтовать потолще, но Данте останавливает её. — Дай-ка посмотреть. — Гольдштейн послушно отходит и устало вздыхает, тогда Нико протягивает ей сигарету. Она кивает и закуривает, отходя чуть ближе к окну. Мужчина же снимает бинт, разглядывает шрам и замечает деталь: у основания зажившей раны почти чёрные капилляры, он кривится и отдирает бинт одним движением, от этого Неро дёргается и хватается рукой за шрам. — Это не понадобится, будет только мешать. — Ты меня убить решил?! Совсем оборзел, старик? Я и так дважды чуть коньки не отбросил сегодня. — А с этого места подробнее. Что ж такого сегодня произошло? — Данте уже не улыбается и серьёзно смотрит на племянника, отчего последний проглатывает очередное оскорбление и откашливается. — Рану я получил в клубе, меня поставили с тем психом с ножницами. По количеству ран победившим сделали меня, видно не подозревали, что я его прячу... Данте задумчиво смотрит на Неро, рассматривает те же чёрные сосуды и внимает его словам. Как только заканчивается пересказ того, что случилось, старший поднимает голову к его лицу. — Рисковав, ты дрался с кем-то опасным? Заражённым? — Да, правда это была какая-то псина на заброшке. — Тогда картина становится понятнее. Нелл, — он поворачивается одним корпусом к женщине и подзывает к себе. — принеси пива, раз уж это надолго. Будем проводить Неро лекцию об иммунитете заражённых. — Мы даже не женаты, почему я тебя прислуживаю? — она обиженно фырчит, складывает руки на груди и отворачивается. — Значит Нико. Ты ведь не против, так? — Данте как-то странно ей улыбается, на что она кивает и уходит. Неро и Нелл с недоумением переглядываются. — Итак, слушай сказочку. Когда зараза внутри тебя расходится по всему телу, то может защищать тебя. Ты же их домик, умрёшь ты?– плохо будет и им. Скорее всего, когда ты пересёкся с той… собакой, так? Они почувствовали опасность и активизировались. — Я каждую неделю дерусь с людьми, и они только сейчас активизировались? Бред какой. — Значит верили в тебя и не видели опасности. Собака страшнее бойцов Вергилия, иронично, правда? — Данте смеётся, а когда к ним подходит Нико с парой бутылок пива и протягивает их – снова подозрительно улыбается ей, что вызывает ещё большее непонимание старшей Гольдштейн. Она подходит к бабуле и протягивает бутылку, на что та её отбирает и залпом осушает половину бутылки. Мужчина же делает глоток и протягивает бутылку Неро, но тот лишь машет головой. — Чего? Когда это ты начал после меня брезговать? — Данте явно над ним издевается, потому младший машет в его сторону рукой. — Ооо, понятно всё с тобой. — Да заткнись. Насчёт ран… У тебя ведь было так же? Данте не успевает сделать глоток и оставляет бутылку на столе, ирония в лице, правда, никуда не девается. — Примерно так, да. Но в другой ситуации и пораньше. Примерно тогда, когда твой отец пытался скрутить шею. До этого все раны были дырявые и Нелл самостоятельно залечивала их. — Ну да, ожидаемо. — младший улыбается, в голове рисуя эту картину. Так и видит, как дядя опускает тупые шутки в сторону отца, тот не сдерживается и накидывается на Данте, происходит ужасная битва, в которой нет победителя. Вергилий человек закрытый и сдержанный, но Данте мёртвого может из могилы достать. — Всё-таки не хочешь выпить? — старший снова протягивает ему бутылку, и Неро неуверенно рассматривает. Слишком много дерьма за один день, непривычно, потому он и хватает бутылку, отхлёбывает и кашляет. — Что это за моча? — Как ты назвал мой эксперимент, сопляк? — Неро берёт свои слова назад?– старшая Гольдштейн страшна и без оружия в руках, вполне достаточно иметь в руках бутылку. Он сразу замолкает и делает ещё глоток, этим вызывает у своего дяди смех. — Нелл, ты даже его можешь дрессировать? Научишь? Та лишь машет в его сторону, Нико сама улыбается. Такое окончание дня, наверное, самое приятное, без споров и скандалов.*** Они просидели ещё пару часов, болтая ни о чём. Неро даже привык ко вкусу этого ?эксперимента?, выпил бутылки три так называемого пива и даже немного опьянел. Хотя, скорее, сыграло не столько качество выпивки, сколько его усталость. Обычно происходит минимум: сходить разок отметиться в клубе, не было ли ещё жеребьёвки, если нет, то идти домой, напиваться и рефлексировать самому себе на ужасную жизнь. Если позвонит Нико – пойти или поехать куда-то по её делам. Если жеребьёвка таки была – отправиться получать и давать по ебалу, в конце забрать свою долю за это и идти по тому же сценарию, что уже упомянут. Удивительно, что он таки согласился поехать куда-то с Нико, будучи таким заёбанным к тому времени. Видимо, острых ощущений было мало. Теперь их предостаточно, и он даже рад, что не забил на просьбу подруги, иначе сейчас бы не испытывал такой приятной полупьяной истомы. Увы, уже совсем темнеет и приходится возвращаться домой. Первым уходит Данте, Нелл не сдержалась от едкого ироничного комментария: ?Его ждёт жена с обложки Плейбоя?. Уже потом, спустя полчаса, Нико сладко потянулась и заговорила о доме. Нелл предлагала ей остаться, но младшая отказывается и начинает собираться. Неро незачем оставаться, тем более наедине со старшей Гольдштейн, потому он следует за подружкой. Когда они очень миленько прощаются (Нико и Нелл обнимаются, пока Нелл говорит Неро что-то одними губами, похоже, угрозы расправы, в случае если её ненаглядная внучка доберётся до дома не в целостности) и выходят на улицу, Нико снова закуривает сигарету. — Я очень рада, что вы не сгрызли друг друга. — Ещё бы. Видимо, она заинтересовалась и не захотела меня грызть. — хвала богам, что сейчас лето, и темнота не настолько густая, иначе по улице без фонарей и без света в окнах было бы невыносимо. Гольдштейн и так чуть не вляпывается во что-то, пока ищет зажигалку, а что будет зимой? — Да и ты не сильно возникал. — У меня просто не было сил. Столько дел и информации за один день, что просто невыносимо ещё и с твоей бабкой спорить. — Неро чешет затылок, зевает и огибает улицу следом за подругой. — Даже не хочется уже идти к папке. — И не иди. Он сто процентов уже в своих хоромах спит, куда ты пойдёшь? Завтра сходишь. Отоспишься и вечерком отправишься выслушивать всякое. Неро задумывается. — Да, пожалуй, ты права. Сумку, мадам? — он протягивает ей руку, на что та приподнимает бровь. — Мадмуазель, вшивая интеллигенция. Забирай, мне треть суммы хватит.?— протягивая сумку вздыхает она и разворачивается к нему спиной. Неро даже не заметил, как они дошли до её дома. — Я позвоню, если вдруг понадобишься. До завтра, наверное. — До завтра. Неро ещё какое-то время смотрит ей в спину, а потом оборачивается к дороге. Идти ещё недолго, но за него он успевает впасть в прострацию и чуть не удариться в ворота. Мужик на посте только ругается на него, спрашивая, мол, что за сброд и чего припёрся сюда. Неро, не в силах спорить, безэмоционально просовывает ему пропуск и также спускается по лестнице вниз. Разница между корнями и листьями в мелочах – здесь есть уличный свет, даже не в самом благополучном районе. Глаза уже плывут и он еле добегает до дома, до однокомнатной квартиры в пятиэтажке, не с первого раза вставляет ключ в замок и захлопывает за собой, лениво стягивает обувь и, не включая свет, доходит до спальни. Вот дурак, оставил форточку открытой. Но с другой стороны в комнате появился сквозняк. Неро снимает верх и подходит к окну, ощущая на вспотевшем теле приятный холод. Простудится, конечно, но сейчас очень приятно. Вдруг он вспоминает про сумку и с паникой осматривает комнату, она оказывается на кровати. Надо наконец-то отдохнуть и перестать себя накручивать, Неро убирает сумку с кровати и усаживается поудобнее, расстёгивает ремень джинсов, пуговицу с молнией и получает ещё одну дозу кайфа. Правду говорят, радости в мелочах. А когда в прохладной комнате он ложится под одеяло, такое же холодное, сон приходит очень быстро. Перед завтрашней встречей отдохнуть просто необходимо, не столько даже отдохнуть, сколько морально настроиться.