Интерлюдия I (1/1)

Волны бьются о скалы, оставляя на них клочья белой пены. На севере, за туманом, лежит берег, который смертные когда-то назвали ?Зелёной землёй?. А здесь люди не бывают. Разве что какого-нибудь невезучего моряка с разбитого корабля принесёт течением — но такого не случалось уже больше сотни лет. Островок — чуть больше, чем просто скала в холодном море. Одна из многих, до которых никому нет дела. Здесь только камни, маленькие кривые деревца, чайки… и она. Её дом в расщелине между скал, он сложен из дерева, плавника* и шкур, которые подарили ей селки**. Её пища — то, что приносят птицы; она пьёт воду, которую оставляют в гранитных чашах туман и дождь, и почти не спит.Её постель холодна и тверда как камень, а огонь в очаге согревает замёрзшие руки, но не застывшую душу. Когда-то она не смогла защитить ни того, кого любила, ни тех, за кого несла ответственность. Сама её сущность обратилась против неё. Птицы и ветер шепчут ей о том, что происходит в мире, но это мало её трогает.

Селки не почитают её, как богиню, но приходят к ней, когда она сидит на скале и роняет слёзы в море; поют и танцуют под луной, держат её за холодные руки, расчёсывают седые волосы и закалывают их гребнями, сделанными из китовой кости. А когда кому-то из них приходит время умереть, уже она поёт для них последнюю песню моря. В голосе её, просоленном насквозь, звучат чаячьи крики и шум прибоя. Сегодня сизо-стальное небо висит очень низко, а волны вбирают его цвет, и кажется, что линия горизонта исчезает. Холодный ветер хлещет по скалам, прошивает насквозь тонкое суконное платье, когда она стоит на высоком камне, вглядываясь в туман. Она тянется пальцами к лопаткам, где ноют старые шрамы. Это к непогоде. Надвигается буря. И не только на море.*Пла?вник — куски дерева, выбрасываемые на берег большого водоёма.**Селки (Шéлки) — мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, люди-тюлени.