Глава 3. (1/1)

Экзорцист честно выполнила свою часть договора, и полгода более чем скучной мирной жизни пролетели для Дитцов и Мейтлендов, как один миг. После той знаменательной ночи, их общий жизненный уклад вернулся в прежнее русло с малыми изменениями. Взрослые, ранее объединённые немаловажной целью спасти Лидию от замужества, почти сразу нашли общий язык. Впрочем, это не мешало иногда возникать недолгим дискуссиям из-за расхождений во взглядах, особенно касательно обустройства чердака или таланта Делии в отношении скульптур, количество которых росло, и Чарльз понятия не имел, куда их пристроить, поскольку подвал был полностью занят и переоборудован под мастерскую.

Отец и Делия чрезвычайно обрадовались, узнав, что их девочке никто не угрожает, предполагая отобрать её у семьи и утащить чуть ли не в преисподнюю. Лидия недолго объясняла взрослым отчего им больше незачем волноваться о Битлджусе. Барбару определённо не устроили расплывчатые фразы, которыми обошлась девушка, но она не считала уместным настаивать на подлинном ответе. Привязавшись к Лидии всем сердцем, женщина стремилась заботиться о ней в меру своих возможностей, тем не менее, она не являлась для девушки столь близкой, чтобы силой выпытывать настоящие сведения. Барбару слабо утешало поведение Лидии, которая внешне выглядела, как и прежде, только ночами призраку изредка чудилось, что она слышит, как в комнате девушки что-то происходит. Иногда приходя глубокой ночью, чтобы проверить Лидию, женщина улавливала шорохи. Вероятно, Барбаране обратила бы на них внимания, списав на слуховые галлюцинации или разыгравшееся воображение, однако после подобных ночей на утро Лидия выглядела необычайно бледной, гораздо бледнее собственного макияжа, что заметил даже рассеянный Чарльз. Однако, по словам девушки, её самочувствие ничуть ни ухудшилось. О почти незаметном утреннем недомогании, которое проходило с первыми лучами солнца, Лидия предпочла умолчать ради спокойствия той же Барбары и остальных.

Девушка знала о ночных посещениях радетельного призрака, и была ей бесспорно благодарна, но так же она знала, к своему неудовольствию и страху, что наведывается к ней не только Барбара. Впервые оно появилось на восьмую неделю после заключения договора, сходствуя с незначительным продолговатым пятном, словно горстью песка. С каждой ночью, оно тихо разрасталось, будто являлся тот, по чьей воле оно увеличивалось и приходило в движение. Опасливые, неуклюжие движения немощного существа страшащегося совершить неверное действие. Сначала Лидия пыталась бороться с необъяснимым пришельцем-полуночником, задёргивая шторы и отрезая путь лунному свету, однако едва тот пропадал, как во всём доме начинали мигать источники освещения. Многим позже пятно разрослось до размеров огромной перевёрнутой корзины, и в моменты исчезновения ночного светила, лампочки ослепительно ярко вспыхивали и, не выдерживая напряжения, моментально взрывались, словно в предупреждение девушке не вмешиваться в процесс преобразования. Лидии оставалось лишь наблюдать, слушая тихий язвительный голосок своей совести, напоминающий о содеянном и терзаниях незаслуженных Битлджусом. Каким бы ужасным он не был, ей следовало поступить иначе. Выбрать другой путь, ведущий к душевному спокойствию, а не к томлению муками совести, которая ни на минуту не давала забыть о поступке. Первое время Лидия чистосердечно стремилась уверить себя, что полтергейст, несомненно, совершил бессчетное количество гнусностей, и такая расплата самый достойный способ возмездия, но размышляя и вспоминая слова Адама о камере Потерянных душ, девушка всё сильнее маялась раскаянием. Жизнь, действительно, стала в тягость, но расстаться с ней не хватало смелости и сил. Оплата договора до последнего вздоха будет висеть на шее мёртвым грузом, отягощая явь.— Лидия, — ощутимое прикосновение отца выдернуло из тяжёлых дум, и девушка подняла на него взгляд. Делия беспокойно смотрела на Лидию, которая последние двадцать минут прибывала в прострации, очевидно не слушая о новинках в мире искусства. — Ты в порядке?— Да, — она встала с кресла, неловко задев книгу лежащую на подлокотнике. Лёгкий стук, последовавший за падением, заставил девушку вздрогнуть и тревожно оглянуться. В последние недели она превратилась в чересчур впечатлительную особу. Ещё немного и станет падать в обмороки от малейшего звука. Расшатанные нервы никому пользы не принесли, один вред. Лидия не сомневалась, что гость продолжит разрастаться вне зависимости от её желания, а значит, пора прекращать до изнеможения следить за ним. — Я пойду, прилягу.— Ты уверена, что всё в порядке? — недоверчиво осведомилась женщина. Здоровье девушки не на шутку заботило её родителей, ведь, что бы она ни утверждала, оно явно ухудшалось. Измождённость ясно читалась по облику болезненно худой Лидии, бледность доходила до синевы, круги под глазами казались неестественными, будто нанесённые тенями.

— Разумеется.Добравшись до лестницы, девушка стала подниматься наверх, где столкнулась с Барбарой. Взгляд призрака, исполненный переживаниями, смутил Лидию, и стремительно проскользнув мимо женщины, она скрылась у себя в комнате. В помещении было слегка прохладно, отопление работало в полную мощь, поэтому девушка проверила закрыты ли окна. Запирающий механизм заклинило, и оконная рама приоткрылась, пропуская осенний воздух. Лидия коснулась ладонью поверхности стекла, и, проведя по нему до подоконника, ощутила кожей узкие, почти невидимые глазу углубления оставленные ногтями экзорциста в напоминание.Порой, совсем редко у девушки возникала непреодолимая тяга произнести запретное слово три раза. Рискнуть и навсегда увериться, что он никогда не появится, что страх голословен. Только инстинктивное ощущение ненадёжности обета запрещало допускать любую незначительную мысль о вызове полтергейста. Оно того не стоило, потому что если он вернётся, то возжаждет отыграться во всю силу своего умопомешательства на виновнике испытанного. Лидия немедленно передёргивала плечами в такие моменты, ибо робела пред теми картинами, что рисовала чрезвычайно развитая фантазия.Лидия вновь попробовала закрыть окно, и когда её старания пошли прахом, она, не раздеваясь, прилегла на постель, завернувшись в плед. В прохладе сон пришёл скорее, и, согревшись, девушка задремала. Она не рассчитывала долго спать, ведь ей следовало завершить домашнюю работу, от которой её отвлёк сначала ужин с семьёй, и дальнейшая демонстрация Делии новых криков её творческой души. Мачеха настолько увлеклась, что не заметила исчезновения заскучавших Мейтлендов, и отсутствие интереса со стороны абстрагировавшейся от реальности Лидии.Незнакомый сладковатый запах щекотал ноздри, и девушка, чихнув, сильнее завернулась в мягкую ткань пледа. Пробуждаться не хотелось, но сделав над собой усилие, Лидия открыла глаза и села на постели. В помещении стало гораздо холоднее, будто зимней ночью в склепе. Яркая луна царственно раскинулась на угольно мрачном небосводе, и девушка машинально перевела взгляд на пол комнаты. Зыбкий лунный отсвет слишком реалистично вырисовывал на досках изломанные очертания изуродованного страданием корчащегося тела. Оно отбрасывало неправдоподобно длинные тени, извиваясь которые алчно тянулись к кровати. К ней.Лидия осторожно спустила ноги на деревянный пол, и на цыпочках, попыталась обойти противоестественное видение, как то молниеносно кинулось ей наперерез. Девушка оказалась полностью укрыта им, точно призрачным саваном. Лидия попятилась обратно, однако в планы потустороннего гостя освобождение жертвы не входило. Она точно наяву чувствовала чьи-то властные исследующие прикосновения. Болезненные, ненасытные и невыносимо стылые, они принадлежали существу, которое желало поглотить её жизнь.

— Ты скучала? — ожесточенная едкость нескрываемо сочилась в неясном шёпоте. — Думала обо мне?Лидия не могла дышать, она отталкивала, но руки проходили сквозь бесплотное тело, загребая воздух. Оно выпрямлялось, обретало плотность, и девушка с непередаваемым ужасом понимала кто перед ней. Его руки притянули Лидию, и она с отвращением ощутила мягкую клейкость, служившую полтергейсту губами, которые касались её уха. Холод охватил внутренности пламенем, почти вымораживая их, и девушка всхлипнула от переживаемой боли.— Я думал о тебе всё время. Постоянно. Все те бесчисленные секунды, когда моё осыпавшееся пеплом тело по крупицам восстанавливалось, я думал исключительно о тебе, детка.Во рту возник сухой горьковатый привкус, и неповоротливый липкий язык оставил на её щеке длинный мокрый след слизи, который достигал шеи. Лидию передёрнуло от омерзения.

— Ты ненастоящий. Это просто сон, — словно мантру упрямо повторяла девушка. Она уже понимала, что проистекающее вовсе не сон, и Битлджус вернулся рассчитаться. — Ты мне снишься. Ты ненастоящий.— Неужели? — он стиснул её запястье и грубо дёрнул назад, заламывая правую руку ей за спину. Лидия вскрикнула, что невероятно развеселило полтергейста. Хватка усилилась, и девушка почти уверилась, что он намерен вырвать ей кость из плечевого сустава. Боль становилась нестерпимой, и излишне настоящей. — Ты кое-что потеряла, дорогая.Насильно, буквально сдирая тонкую кожу, на безымянный палец надели обручальное кольцо, которое калёным ободом закрепилось вокруг кровоточащей фаланги. Лидия принялась встряхивать знакомо онемевшей рукой. Не жалея сил и претерпевая боль, она тщилась снять символ брачных уз, но тот, будто намертво врос в палец. Пробуя и зубами, и ногтями содрать кольцо, девушка слышала сбоку тяжёлое смрадное дыхание тревожащее волоски на виске.— Теперь даже смерть нас не разлучит, — в чувственном жесте гость приподнял её подбородок, заглядывая в тёмные глаза и зловеще оскаливаясь. Благодаря лунному свету, Лидия с трудом сумела различить смутные очертания незнакомого лица. В широкой прорези заменявшей рот, она видела поблескивающие зубы, перемазанные желтоватой слизью. — Лидия…Сотканный будто из плотного тумана, лишь контурами тела он походил на человека, тем не менее, парящий перед ней житель загробного мира не мог быть Битлджусом. Он вёл себя, как полтергейст или стремился убедить, что он именно тот, за кого себя выдаёт, однако строение его туловища разительно отличалось от фигуры настоящего био-экзорциста. В конце концов, если исключить странности с его телом, Битлджус должен был окончательно исчезнуть. Ради этого она продала душу, и экзорцист клятвенно обещала, что тот не потревожит её ни сейчас, ни после смерти.— Ты не Битлджус, — девушка резко замолчала, уразумев свою ошибку. — Его больше не существует.— Призови меня, детка, и мы посмотрим, кто я есть на самом деле… — с саркастической фривольностью предложил он, очутившись позади Лидии, и мимолётно пробежав пальцами по линии позвоночника прямо через одежду. Девушка поёжилась, выгибая спину и стремясь избавиться от неприятного прикосновения.— Кем бы ты ни был, убирайся вон из моей комнаты! — Лидия зажмурилась, сжав ладонью саднящий безымянный палец. Гость приблизился почти вплотную, постепенно сливаясь с её собственной тенью. — Прочь!— Ты сама позовёшь меня, — ноги девушки подогнулись, и она осела на колени. — Я буду ждать.