Изумруды (1/1)

Песнь циня разливалась в лесу, заплетаясь между древними деревьями, струилась в кронах, достигая Небес. Песнь взлетала и опускалась, затаивалась в тени кустарников. Песнь шепталась с листвой и землёй. И природа, прислушиваясь, замирала от каждой нотки. Мелодия призывала, манила шёпотом и стоном.Бо Икао резко остановил коня, едва мелодия коснулась его слуха. Неизвестная песнь, что разносилась по лесу, не оставляла за собой эха. Эта мелодия не могла принадлежать миру смертных. Исполнять её мог только неизвестный мастер из иного мира. Дух или демон. А может, даже неизвестный бог.—?Кто-то зовет меня, играя на цине,?— сказал Бо Икао главе стражников и спешился. —?Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.—?Но, господин, будьте осторожнее. Кто может жить в этой глуши? —?встревожился стражник,?— это подозрительно, и может быть опасно.—?Не бойся. Я справлюсь.Бо Икао направился прямиком в лесную чащу навстречу неизвестной ему мелодии. Лес молчал. Ни одна птица не заводила своих трелей, животные затаились в норах, не то испуганные, не то зачарованные льющейся мелодией. Даже ветер, гуляющий в кронах, затих, оставляя мелодии всё пространство этого мира.Бо Икао, следуя за песней циня, пересёк лес и вышел прямиком к скальному обрыву. Здесь деревья, кустарники и травы обрывались, открывая взорам глубокую пропасть. Вдали виднелись массивные горные пики, укрытые синеватой дымкой. Едва Бо Икао вышел из леса на открытую всем ветрам поляну, мелодия затихла, как и прежде не оставив за собой эха.На самом обрыве стоял юноша в фиолетовых струящихся одеждах, которого Бо Икао прежде не доводилось встречать. Сложно было сказать, какому клану он принадлежал или какой статус имел. На одеждах не было никаких опознавательных знаков. Зато совсем рядом с юношей парил в воздухе цинь, украшенный искусной резьбой и тяжёлыми кисточками. Несложно было догадаться, что именно этот инструмент играл призывающую мелодию.—?Господин, не ты ли прославленный мастер циня, Бо Икао? —?обратился юноша к правителю Сици.—?А вы?— небожитель или демон? —?спросил Бо Икао, подойдя чуть ближе.—?Меня зовут Цзысюй,?— представился незнакомец,?— и я первый спросил. —?Изумрудный взгляд юноши был совершенно нечитаемым, равно как и его намерениях догадаться было невозможно. Бо Икао, тем не менее, оставался спокоен, будто подобные встречи для него не были чем-то из ряда вон выходящим.—?Но ваш вопрос нелеп.—?Верно, не стоило спрашивать. Тогда почему ты спросил, демон я или бог? Почему ты решил, что я не человек? Как думаешь, кто я? —?в глазах юноши блеснул зелёный огонёк.—?Вы изумительно играете на цине. Имеет ли значение, кто вы на самом деле?—?Господин услышал музыку, и осмелился прийти один. Твоя смелость меня восхищает.—?Я услышал музыку смерти,?— сказал Бо Икао,?— но не намерения убить. Если бы я не понимал разницы, не заслужил бы свою репутацию.—?Раз вы так хорошо понимаете музыку, почему бы нам не устроить состязание? —?Цзысюй впервые улыбнулся. Но взгляд его оставался холодным и тёмным, как осенняя безлунная ночь.—?У меня нет циня.Едва Бо Икао проронил эти слова, как Цзысюй сделал лёгкий взмах рукой, и висящий в воздухе цинь плавно переместился со своего места и остановился прямо перед Бо Икао. Инструмент был действительно прекрасен. Но как только Бо Икао поднёс к нему ладонь, сразу же почувствовал, а потом и увидел мощный поток тёмной Ци, пронизывающей весь цинь. Тёмная демоническая энергия сплеталась с тонкими струнами, подобно диковинному спруту.—?А теперь? —?спросил тот, кто представился Цзысюем, цепко наблюдая за Бо Икао.—?Боюсь, вы не поняли. Самые лучшие мелодии рождаются без свидетелей. Играя на цине, мы стремимся к единению с природой. Музыкант играет не руками, а самим сердцем. И эта музыка?— для него одного. Эта музыка сердца и души. Поэтому?— нет циня. А вы… Вы?— демон?—?Теперь уже ты задаешь нелепый вопрос. Но, да. Твои суждения верны, я?— демон. Лисий Дух. Впрочем, важно ли это? —?Цзысюй устремил взгляд куда-то за спину Бо Икао,?— я слышал, что люди играют ради умиротворения. А если музыку никто не слышит, какой же в ней тогда смысл. Просто скажи, что не хочешь состязаться. Не пытайся меня обмануть.Бо Икао вздохнул:—?Если вы хотите состязания, значит, ваша душа не ведает покоя. Неужели это так необходимо?Цзысюй направил взгляд прямиком на собеседника, блеснув потусторонним изумрудным взглядом:—?Ты стремишься к единению с природой, я же привык странствовать по свету. И испытал все чувства этого мира. Я отказался от всего, кроме игры на цине. Было ли это ошибкой?—?Ваши слова?— попытка убедить слушающего в безразличии. Значит, вам отнюдь не всё равно. Вы?— не человек, так почему хотите постичь людские души? Чем больше получаете, тем больше теряете. —?Хоть и было сложно, Бо Икао выдержал на себе тяжёлый взгляд демона.—?Так значит, я ошибаюсь? —?рассердился Лисий Дух.—?Услышав вашу музыку в лесу я понял, что вы не человек. Но обладаете душой. В этой мелодии я слышал эмоции. Сомнение, нерешительность. Но ваши помыслы чисты. Ведь ваше сердце о чём-то тоскует.—?Чистые помыслы? —?хохотнул демон.—?Чист тот, кто не знает вожделения. Его любовь?— залог чистоты. Я надеюсь, что у вас нет злых намерений в вашем чистом сердце,?— ответил Бо Икао—?Злых намерений?! И всё это ты услышал в моей музыке? —?голос демона дрогнул. Каждый ответ Бо Икао задевал потайные струны в душе демона. Бо Икао словно играл на струнах души Цзысюя, как на цине. И всё же, перед ним стоял человек. Всего лишь обычный смертный. Так почему же у Лисьего Духа, даже при мимолётном взгляде на него, так заходилось сердце?Цзысюй, где же твоя десятитысячелетняя выдержка?!—?Вы хотели разделить с кем-то свои чувства,?— продолжал Бо Икао,?— и это ближе к любви, а не к жадности или вожделению. Быть рядом с кем-то бывает больно. Как и любить кого-то. Чтобы стать человеком, нужно испытать боль. И тогда цинь вам не понадобится.—?С чего ты взял, что я хочу именно этого?Бо Икао только улыбнулся, и взгляд его был отстранён, будто юноша смотрел куда-то очень глубоко внутрь себя. Вопрос Цзысюя повис в воздухе, оставшись без ответа. Совершив лёгкий поклон, Бо Икао развернулся и медленно пошёл прочь. Он сделал несколько шагов по направлению к лесной чаще, а потом вновь обернулся к Цзысюю. На губах его играла загадочная улыбка.—?Всё на этой горе сливается в единую мелодию. Цветы и вода. Облака и ветер. Вы их слышите? —?с этими словами Бо Икао исчез, скрывшись за деревьями. Лес будто закутал в изумруды его белоснежный сияющий чистотой образ.Цзысюй устремил взгляд на раскинувшиеся вдали горные пики, окутанные сизой дымкой, и закрыл глаза. До его слуха донеслась настоящая симфония, в которой всё сливалось воедино. Цзысюй открыл своё сердце ветру, и позволил этой многоголосой мелодии наполнить его целиком.Шёпот листьев, шелест ветра в кроне леса, далёкие песни птиц, едва доносившиеся до слуха… В самом низу ущелья неслась хрустальная стремнина среди камней и песка. Вода переливалась звуками хрустальных колокольчиков, что доносились до тонкого слуха Цзысюя. Он глубоко вдохнул прозрачный воздух, звенящий живой симфонией.Потом обернулся к лесу, где скрылся от его взора этот земной небожитель, Бо Икао:—?Бо Икао! —?крикнул он вслед, надеясь, что юноша его услышит,?— не играй для императора! Что бы ни случилось!Бо Икао конечно же услышал слова, что бросил ему вслед этот загадочный демон с чистой душой. Он молча кивнул, надеясь, что однажды ему удастся встретить Цзысюя вновь. Вернее говоря, Бо Икао был абсолютно уверен, что их сегодняшнее расставание?— всего лишь шаг к новой встрече.Вернувшись на поляну, где ожидали его встревоженные стражники, Бо Икао вскочил на своего коня, и процессия продолжила свой путь в Чжаогэ. Тревога, что сжимала сердце правителя Сици стальными щупальцами, будто отступала, стоило ему вспомнить пронзительный, живой и немного наивный взгляд изумрудных глаз Цзысюя.