V (1/1)

Оставшаяся половина дня уходит на то, чтобы взять показания у коллег и конкурентов Уоттса. Одних Хэнк и Коннор навещают лично, другим приходится звонить. Но ближе к разгадке они не становятся.В участок напарники возвращаются под вечер. Хэнк вновь садится за рапорт, в то время как Коннор подшивает новые материалы к делу. Они сидят в тишине, нарушаемой лишь щелчками печатной машинки.—?Всё готово, лейтенант,?— сообщает Коннор, закрыв заметно потолстевшую папку. —?Я могу идти?Хэнк кивает, что-то неразборчивое бубнит в ответ. Когда его напарник закрывает за собой дверь, Андерсон наливает себе виски и подходит к окну. Видит, как Коннор выходит из участка и садится в такси.Сказанное Элайджей не дает расслабиться, отвлечься и подумать о чем-то другом.К счастью, следующая часть расследования должна помочь Хэнку в этом нелегком деле.***Он с радостью остановил бы машину возле бара ?У Джимми? и напился бы до беспамятства в знакомой обстановке. Но ему нужен чертов ресторан, где элитные шлюхи находят себе клиентов с большим кошельком?— возможно, и подозреваемая заглянет туда. Имеющийся бюджет явно не покроет даже одного стакана виски в ?Империале?, поэтому Хэнк выбирает ?Дежавю?, где частенько крутятся менеджеры небольших компаний, а еще, поговаривают, там неподражаемая живая музыка.Небольшие круглые столики, расставленные у сцены, красные скатерти, хрустальные люстры, свисающие почти до пола, меню на плотной золотистой бумаге; черт возьми, даже галстук официанта выглядит богаче прикида Хэнка. Эта атмосфера выводит из себя. Андерсон садится в самый угол роскошного зала, подальше от оценивающих взглядов, заказывает джин и не устает напоминать себе, что он здесь ради дела.Ресторан наполняется посетителями?— звоном бокалов, наигранным смехом, разодетыми по последнему слову моды дамами. Хэнк рассматривает каждую, пытаясь по скудному описанию вычислить подозреваемую.А потом звучит музыка.Андерсон даже и не заметил, как музыканты вышли на сцену, как девушка в прекрасном зеленом платье встала у микрофона, и ее сладкий голос стал вызывать вибрации в душе каждого слушателя.Но взгляд Хэнка был сосредоточен не на ней. За пианино сидел проклятый Коннор. И водил своими чертовыми длинными пальцами по черно-белым клавишам.Во имя всего святого, это было попросту нереально. Выбрать из более чем пятнадцати ресторанов именно тот, где Коннор… играет на пианино. Не смотрит в зал, полностью отдается своей игре, растворяясь в музыке. Тонет в ярком освещении.Андерсон теряется во времени. Забывает о деле. Даже не слышит голоса певички. Весь превращается в слух, но доносятся до него лишь звуки пианино. Весь остальной мир перестает существовать, остается только Коннор, который играет, и Хэнк, который слушает.Он просит официанта повторить напиток?— джин заходит на удивление мягко, расслабляющее тепло разливается по венам.Посетители ресторана сменяются, официанты носятся между столиками с самыми разными блюдами и напитками, а Андерсон так и сидит, практически не двигаясь, зачарованный магией музыки. Проходит почти два часа, прежде чем именитая певица и музыканты прекращают выступление и кланяются слушателям.Весь зал аплодирует, и это вызывает у Коннора улыбку?— яркую, искреннюю, заставляющую Хэнка забыть обо всем дерьме, что происходит вокруг.Коннор не замечает его. Обменивается несколькими фразами с другими музыкантами, а затем проходит к барной стойке. Бармен без слов передает ему конверт и ставит перед ним почти бесцветную жидкость, Хэнку остается только гадать, что предпочитает пить его напарник.Выругавшись, полицейский отрывает, наконец, взгляд от Коннора, открывшегося с новой стороны, и вновь изучает посетителей. Он не видит никого, хотя бы отдаленно напоминавшего бы убийцу, и собирается уходить, когда к нему за столик подсаживаются.—?Не ожидал вас здесь увидеть, лейтенант,?— проговаривает Коннор с улыбкой.Будь ты неладен, Коннор, с этой твоей улыбкой, пальцами, господи, еще и этим взглядом,?— Андерсону вдруг становится невероятно тяжело сидеть и делать вид, что всё в порядке, что ничего не происходит и он вовсе не хочет притянуть своего чертового напарника за галстук и…—?Шел бы ты отсюда, Коннор,?— сквозь зубы выплевывает Хэнк. —?Я работаю, знаешь ли.—?Если вы пытаетесь найти подозреваемую, то выбрали не лучшее место,?— отвечает деловито приемный сын Камски, потягивая алкогольный напиток из бокала. —?Сюда мужчины в основном приходят с женами.—?Значит, твой папаша был прав, и ты можешь провести меня по злачным местам города, хех? Ты в этом профессионал, да? —?раздраженно рычит Андерсон.—?Вы пьяны, лейтенант,?— спокойно проговаривает Коннор. —?Пойдёмте, я поймаю вам такси.—?Может, еще и до дома меня проводишь? Уложишь в кроватку и поцелуешь на ночь? —?передразнивает Хэнк.Коннор подзывает официанта и просит его принести счет. Андерсон, должно быть, и сам не заметил, как вылакал почти литр джина. На оплату счета уходят почти все деньги, заработанные Коннором за выступление. Остальных хватает на такси. Андерсон с трудом выговаривает собственный адрес. Перед тем, как закрыть дверцу такси, Хэнк расфокусированным взглядом смотрит на Коннора. В карих глазах вместо привычной заинтересованности или таинственной отстраненности читается горечь.***Когда Андерсон продирает глаза, первое, что он чувствует?— головная боль. Затем теплый язык сенбернара на щеке. Пёс лает, довольный тем, что его хозяин, наконец, проснулся, и лай этот кажется Хэнку ударами колокола прямо в ушах.—?Сумо, бога ради, тише,?— мычит мужчина, отталкивая от себя пса.Он переводит взгляд на часы: одиннадцать часов двадцать три минуты.Хэнк появляется в участке к часу дня. Первое, на что обращает внимание полицейский?— отсутствие Коннора на рабочем месте. События прошлого вечера болезненно складываются в полную картинку.—?Хороший выдался вечерок, а? —?смеется Рид, глядя на растрепанные волосы Хэнка, которые так и не удалось привести в приличный вид.Андерсон показывает в ответ средний палец и подходит к своему столу. Головная боль сводит с ума, отсутствие Коннора добивает окончательно.Хэнк собирается с мыслями, делает глубокий вдох и направляется к Фаулеру, чтобы признаться, что вчера выпил лишнего и, возможно, высказался в нелучшей манере, но паренька надо вернуть, он вполне неплохо справляется?— уж точно получше предыдущих. Дверь кабинета капитана открывается прямо перед носом Хэнка, и оттуда выходит Коннор. В ставшим за эти пару дней привычным костюме, с вздёрнутым подбородком и широко распахнутыми карими глазами.—?Черт, Коннор! Я думал, ты…—?Я сдал капитану рапорт о вчерашнем вечере,?— ровным тоном произносит юноша. —?К сожалению, безуспешном. Будем надеяться, что сегодня нам повезет больше.Коннор обходит Хэнка и садится за стол с серьезным выражением лица. Увы, его стол почти пуст, поэтому сделать вид, что он занимается важным делом, парень не может.Андерсон проглатывает найденную в ящике таблетку обезболивающего, и через двадцать минут мир приобретает привычные звуки и оттенки.Несколько часов они проводят за чтением показаний всех опрошенных накануне людей. Хэнк делает еще несколько звонков и фиксирует их результат в блокноте рваным почерком, чтобы потом перепечатать и подшить к делу. Коннор, поджав губы, склоняется над столом и пытается свести всю имеющуюся информацию в единый образ.Уоттс выходит каким-то слишком идеальным: прекрасное образование, блистательная карьера, никаких нарушений правопорядка. Не затронута лишь одна сторона его жизни?— семья. Хэнк делает тяжелый телефонный звонок, сообщая жене убитого одну из самых трагичных новостей в её жизни. Она рыдает в трубку, не может ответить ни на один вопрос, но говорит, что приедет в самое ближайшее время. Этот звонок кладет на ее плечи множество забот и проблем. Положив трубку, Хэнк тянется за бутылкой виски.Они не замечают, как быстро пролетает время. Вскоре участок становится пуст. Андерсон смотрит на часы: переходить к следующей части расследования еще рано. Он планирует проехаться по ночному Детройту, под видом пьяного и по уши влюбленного идиота расспросить проституток об ?идеальной женщине?, встреченной накануне, о которой он, к сожалению, почти ничего толком не помнит.Хэнк выключает лампу над рабочим столом?— последний источник света в комнате, что нещадно режет глаза желтизной. Помещение погружается во мрак, единственным источником света становятся уличные фонари, свечение от которых бледными полосами проникает сквозь окна.Андерсон делает несколько глотков виски прямо из бутылки.—?Коннор, я сожалею о вчерашнем,?— произносит он, преодолевая закостенелую броню безразличия к окружающему миру.—?Не понимаю, о чем вы, лейтенант,?— отстраненно чеканит Коннор.Свет фонарей ложится на его бледную кожу, заставляя Хэнка вспомнить, как парень смотрелся накануне на сцене в свете софитов.—?Не придуривайся,?— рычит Андерсон. —?Я повел себя как мудак. И ты имеешь полное право злиться и ненавидеть меня.—?Но я не злюсь, и уж тем более не ненавижу вас,?— усмехается Коннор.Лейтенант Андерсон понимает, что этот разговор ни к чему не приведет. Коннор отчаянно не желает признавать собственные эмоции, будто бы чувствовать?— незаконно, неправильно.Мужчина решает закурить, табак всегда действует на него успокаивающе. Коннор встает с места, медленно приближается к Хэнку и садится на его стол, прямо перед ним. Андерсон не произносит ни слова: откидывается в кресле, выпускает сигаретный дым из легких и смотрит зачаровано на напарника, на чьей фигуре играют тени от уличного фонаря. Коннор берет сигарету из портсигара лейтенанта, прихватывает фильтр губами и склоняется к Хэнку, прикуривая прямо от его тлеющей сигареты. Табак, закрученный в бумагу, рубином разгорается в полутьме. Коннор делает глубокую затяжку, и красные искры пляшут на кончике сигареты. Он выпускает дым в воздух, поднимая подбородок, открывая чарующий вид на выпирающий кадык и яремные вены, прячущиеся за воротом рубашки. К вене хочется прижаться губами, почувствовать бегущую по ней кровь, барабанную дробь пульса… Интересно, он учащен сейчас? Или спокоен, будто бы ничего не происходит, и это маленькое шоу ничего не значит?Взгляд Коннора гипнотизирует: кажется, что он расфокусирован и безэмоционален, но Хэнк чувствует, что это не так. Карие глаза кажутся почти чёрными?— они завораживают, заставляя упасть в свою глубину. Отблески тлеющих сигарет в отражении глаз выглядят, словно искры.У Хэнка во рту пересыхает. Он замирает, и сигарета остается тлеть между пальцами. Сердце бешено колотится в ожидании того, что будет дальше.Неужели Элайджа был прав, и перед ним?— волк в овечьей шкуре, точно знающий, что надо делать, чтобы свести с ума, заставить смотреть только на себя, думать только о себе?Коннор достает из внутреннего кармана пиджака бумажник, вытягивает оттуда двадцатку, аккуратно разглаживает купюру и кладет на стол лейтенанта.—?Я так понимаю, вы проиграли пари? —?насмешливо шепчет Коннор. —?Позвольте мне компенсировать это. Ведь это моя вина.Да, чёрт подери, Коннор, твоя. Ты настоящий Дьявол, что ненавязчиво шепчет на ухо, заставляя поступиться принципами и здравым смыслом.Легкая дрожь отдается в кончиках пальцев. Воображение рисует желанные картинки: вот Хэнк встает, рывком преодолевает небольшое расстояние между ними, зарывается пальцами в темные волосы, оттягивая их на затылке, заставляя обнажить тонкую шею, на которой вот-вот появится несколько жадных поцелуев, больше похожих на укусы.Интересно, Коннор сыграет в сопротивление, или капитулирует сразу? Бесстыдно откинется на стол, обхватив Хэнка за плечи, нетерпеливо притягивая к себе, боясь разорвать поцелуй? Хэнк может только предположить, как хрипло и рвано звучит голос Коннора, когда он стонет, шепчет чужое имя, просит о большем.—?Лейтенант! —?требовательный полушепот вырывает Андерсона из фантазий, он смотрит на беспокойное выражение лица Коннора и телефонную трубку в его руке. —?Патрульные обнаружили подозреваемую. Это в Розвилле.Хэнк выхватывает телефон:—?Следить, но не задерживать. Мы выезжаем.Он торопливо хватает пальто, надевает шляпу и спешит к машине.