Глава 16 (1/2)
Это городская топография. Дно - основание Метрополии, кварталы аустайдеров, наполненные запрещёнными технологиями. Это чёрный рынок имплантов, нелицензионных препаратов и нищеты, которая толкает людей на абсурдные вещи. Ядромногослойно, это средний ярус с цеховыми объединениями, торговые дома, малые предприятия "по интересам", сарариманы - в языке японцев нет буквы "л". Служащие госкорпораций впахивают в две смены в оупенофисе, чтобы кто-нибудь вроде Марии мог молиться за спасение душ несчастных людей или имел возможность прикупить сверкающую пустяковину, как Исис. Или чтобы кто-то сгнил в муниципальном хосписе, не в состоянии оплатить дорогостоящее лечение.
На проклятой стеклянной вершине этого муравейника - Небеса, где живут те, кому повезло больше других, и те, о ком так думают. Метрополия космополитична на первый взгляд, но на самом делесоциальная кастовость, твоя раса, личные данные, разрез глаз не имеют такого значения, как твой код, в котором есть все данные о твоём положении в многослойной иерархии Города. Сменив профессию или цеховую гильдию, ты рискуешь быстро оказаться на Дне, и ты станешь одним мелких барыг и дешёвых шлюх, а может быть, сутенёром или работником отделения службы Срочной доставки. Тебе некуда будет податься - кроме LB-отделения, где, заложив свою почку или кусочек печени, ты выручишь несколько сотен ККв; песли тебе повезёт, тебя приберёт к рукам какая-нибудь секта. И когда ты с промытыми мозгами отправишься проповедовать в Ядро, тебя, может быть, заметят там - один шанс на пол миллиарда, что это произойдёт, и ты выберешься из беличьего колеса нищеты и бесконечных страданий, и не издохнешь в своих выделениях, запачкав безликую коробку съёмного жилья на самой границе энергодефицитного района и Форсиза.Метрополии выгодна регистрация брака, даже регистрация пар, проживающих вместе - не важно, кто это, любовники, компаньоны, приятели, решившие снять кондо поближе к Ядру пополам, чтобы не так накладно было. Всему нужен строгий учёт. Но, как всегда, есть нюанс - да, дорогие брачующиеся, на ваш выбор остаётся запись в большой книге регистраций гражданского состояния, где вы можете выбирать между графами "супруг#1" и "супруг#2", между "супруг" и "супруга", между "компаньон" и "сожитель". Но если таки вы одного пола и решили вступить в брак, у вас будет масса проблем: во-первых, ваш подоходный налог вырастет до 24%. Единовременно каждый вступающий в брак партнёр обязан уплатить госпошлину, равную сумме шести минимальных окладовза полугодие. Вы не имеете права носить кольцо. Вы не имеете права на наследуемое имущество, так же, как и ваш партнёр. Вы не имеете права на генетическое продолжение (иными словами, вам запрещено иметь детей, дважды подумай, гражданин, перед тем, как ступить на эту скользкую тропу). Вы не имеете права на усыновление ребёнка любого пола. Вы будете сняты с занимаемой должности, если вы представитель госструктуры, если вы являетесь врачом или преподавателем. За публичную демонстрацию своих неформальных отношений на вас будет наложен штраф соразмеренный с процентным вычетом из вашего годового оклада - это 20% для первого замечания, и +5% за каждое последующее. Ваши родственники, будет такие заняты в госструктурах, так же будут смещены с занимаемых должностей.Под минимальным окладом следует понимать прожиточный минимум гражданина, обеспечивающий все его потребности, включая потребность в электроэнергии и необходимыми медикаментами - в размере 20000 ККв* (Минимум указан для Ядра, сумма не может быть изменена в зависимости от сектора Метрополии)****Рабочий день Инны наполнен ненужными переживаниями, краткими эмоциональными подъёмами и последующими падениями в яму чёрной меланхолии. Она регистратор в ЗАГСе №... в секторе Светлова. Будь проклята эта мелкая должность и всё, что с ней связано. От её фальшивой приветливой улыбки и пожеланий не зависит, насколько долгой и удачной будет семейная жизнь очередной пары, но устав обязывает её поздравлять брачующихся, улыбаться. И желать счастья. Как будто она завитая надушенная кукла, запрограммированная на определённый порядок действий.До работы она добирается не долго, четверть часа на А-поезде, даже без пересадок. Потом семь минут пешком по решётчатым пандусам и бетонным дорожкам. Необходимо быть безупречной, следить за модой и заботиться о собственной внешности в вечной надежде на своё собственное счастье. В кабинете она снимает с себя полупрозрачную виниловую курточку с легкомысленным цветочным узором. Униформа делает её похожей на стюардессу с рекламного плаката в ретро-стиле: строгое чёрное платье-футляр, лодочки на низком каблуке, белая пелеринкана шее, перчатки. К концу рабочего дня полиэстеровая пелеринка натрёт шею, а накрашенные глаза покраснеют. Инна считает, что она профессионал, выполняющий свою работу от и до, без нареканий. Но будь прокляты эти брачующиеся и их дурацкие рожи. Как же она ненавидит этих восторженных тёлок и их кавалеров, по большей части неотёсанных мужланов с плохо промытой грязью под ногтями. Её тошнит от парочек, сладко воркующих в коридорах, клянущихся друг другу в вечной (будь она проклята тоже!) любви. Безжалостная статистика говорит, что большая часть новобрачных разбежится уже через пол года. Самые импульсивные придут сюда уже следующим утром, подавать заявление на развод.
Фрики из Промзоны намного интереснее. Это особая каста. Отдельный разговор. Им похоже с самого сорокового на голову льют токсичное дерьмо из отстойников химцехов и радиоактивные отходы в таком диком количестве, что они даже не размножаются. Она не припомнит ни одного свидетельства о рождении, выписанного для такой парочки. Сами пары - тоже находка, но расходятся они в разы реже, чем натуралы. Как правило такие браки чрезвычайно крепки. Что их держит друг подле друга? Общие цели? Стремления? Желания?
Она раздражённо поправляет причёску перед зеркалом."Я никогда себе мужчину нормального не найду", - сердито думает она. Отражение ей не нравится. - "Вечно буду записывать этих придурков в поганую книгу, тыкать указкой, показывать, где им расписываться,Филин будет приводить девок в нашу квартиру, а эти парочки - щебетать, щебетать, щебетать..."Как же.. как же она ненавидит этот убогий пережиток, уродливый ритуал, которым одержимы сотни дурочек, грезящих о замужестве. Она ненавидит и череду девок в шуршащих белых синтетических платьях, с фатой, в туфлях на каблуке, предел их мечтаний - глупое платье, ЗАГС, фата и салатница. Атрибуты семейного, пропади оно пропадом, счастья. Интересно, как эти убогие умудряются наскрести пятьдесят тысяч киловатт-кредит на госпошлину? В какие кредиты они влезают ради этой, мать её, свадьбы? О ненависти она знает почти всё.
- Инна, ты идёшь? - зовёт её Рузанна, изящная круглолицая девушка с волосами, модно подкрашенными в холодный лиловый. Конечно, ей с такой милой, почти что идеально-кукольной внешностью не стоит и думать о том, как можно ненавидеть эту работу. Она давно состоит в отношениях с машинистом А-поезда и не задумывается о душевных терзаниях своей товарки, обречённой, по-видимому, до конца дней регистрировать чужие браки и улыбаться, улыбаться, улыбаться и поздравлять.
Она заботливо поправляет гладкую причёску и предлагает:- Давай тяпнем по фьюжну. У тебя лицо такое кислое сейчас. Один грамм - и нету драм.
"Тебе хорошо советовать", - раздражённо думает Инна. Рузанна вытряхивает ей на ладошку плоскую белую таблетку из маленькой гравированной таблетницы. Она ужасно стильная девушка и тоже следит за модой.***- Согласна, - говорит пустоглазая завитая девка с россыпью вживлённых страз на лице. Её тело немилосердно стискивает корсет из искусственного кружева.- Согласна, - а вот ещё одна, наманикюренная, накрашенная, волосы уложены в причёску-башенку, а сама - обезьяна-обезьяной, личико сморщенное, ореховые глазки прячутся в глубоких глазницах.- Согласна, - а эта выглядит точь-в-точь как решившая отойти от дела содержательница притона. Формы у неё лошадиные, черты лица грубые, да и платье под стать старой профессии, с глубочайшим декольте, ультра короткой юбкой и хвостом сзади. Убожище.Они с Рузанной успевают перекурить до обеда. Инна уходит, чтобы подправить макияж и освежиться. Возвращается - аккуратная, лицо сияющее, волосы красиво собраны в старомодную причёску-ракушку, пелеринка облегает плечи. И всё хорошо, кроме постоянно грызущих злобы и зависти. После обеда снова бесконечная череда парочек, похожих друг на друга, как будто бы все женихи и невесты из двух разных, но дружных семеек нелегальных клонов.А вот эти двое вызывают внезапный интерес, смешанный с завистью, разбавляющий привычное раздражение. Давно не было однополых пар, рискнувших подать в ЗАГс заявление на регистрацию брака. С девушками она ещё была согласна мириться, такое встречалось раз в декаду, по крайней мере они не вызывали отвращения. Но вот двое мужчин.. Нет. Такого она не может вспомнить.Какая, однако, колоритная пара. У того, что пониже, всё лицо в пирсинге, хоть в буклет про психические отклонения его фото вставляй. Предплечья голые, в ярких толстенных шрамах. Извращенец, что ли, его рыжий приятель? Может быть он пожирает ео заживо ночью, режет по живому своего бесцветного тощего мальчика, похожего на идеальную, покорную жертву? Сам он попросту киберфрик с бритыми висками, на редкость ублюдочная личность в камуфляже и говнодавах. Её взгляд задерживается на фигуре рыжего: недурно сложен, ноги длинные, плечи широкие, но ростом не вышел. Какое у него неприятное злое лицо, и усмешка на редкость отталкивающая, шрамы тоже можно было свести, в любой клинике такую операцию по коррекции внешности предлагают недорого. Его легко представить в списке разыскиваемых на федеральном уровне за распространение плагов с анлимами, торговлю наркотой и людьми, самое мягкое - за критику Правительства.
"Какие же они уроды."Горло перехватывает спазмом возмущения - они ещё и с букетом сюда притащились. И венок розовый мальчик-щеночек надел. А на деле, думает Инна со внезапно сорвавшейся злобой, на нём может быть клейма негде ставить. Но какой невероятный букет... Мрачняк-мрачняком, синие, белые мёртвые цветы, коробочки со звенящими семенами. И это - букет?! Как раз по ним двоим другого и представить нельзя.
"У вас что, мальчики, креды завелись по случаю, если решили в брак поиграть? А имена.. Господи. И мальчику до двадцати одного двух месяцев не хватает... Интересно, а родители дали добро на это? Десять лет разницы между ними. Сколько лет этой связи? Какая гадость... "
Она сверяется со списком документов, не может не свериться. Брови удивлённо ползут вверх. Пошлина оплачена полтора часа назад безналичным переводом, вся сумма сразу. И приложена к квитанции об оплаченной пошлине цветная копия нотариально заверенного согласия родителей.Как близко они стоят! Можно рассмотреть татуировки на руках рыжего и подвеску на шее его партнёра. Она тянется через стол, стеклянной указкой показывает, где им нужно расписаться. Цветы в проклятом букете одуряюще горькие, сладкие, её обливает тягучим ядовитым ароматом. Так пахнут очень Большие деньги и нечто, сохранённое в дремучих глубинах генетической памяти, оживляющие сладостные воспоминания о весне, сладострастии, полях, покрытых ядовитыми цветами, пробуждающими ненужное томление в плоти, боль в сердце, непонятные стремления, поиски и надежды. Воображение услужливо подсовывает ей образ страстного животного сношения."Эта "невеста" в цветочном венке просто сука добермана. И всё равно, что это парень, - осеняет вдруг Инну. - Всё правильно. Рыжий - кобель, а она - сука. Двое животных."
Она с отвращением представляет себе, как они ложатся, как этот тонкий мальчик ночью будет выть уже под законным супругом, но не в состоянии представить себя на его месте.Эту пару держит друг подле друга самое примитивное желание секса, она безошибочно раскусывает их мотивации, даже испытывает некоторую гордость за свою моральную чистоту и безупречное поведение. Даже в мыслях она не может соединиться с грубым мужиком из Промзоны. Да, ухаживающий за ней Филин жидкотел, с костлявой впалой грудью, но он человек образованный, тонкой душевной организации, и его недостатки на фоне животных образов брачующихся фриков кажутся почти незаметными. а скромные достоинства - очевидными.Беленький мальчик расписывается в книге регистрации актов гражданского состояния. Он прижимает к груди этот невозможный букет, рассыпает полупрозрачные лепестки. Смахивает их твёрдой ладонью, оставляет на бумаге лиловые росчерки.