Глава 4. (1/2)
Волны лижут песок. Вымывают мертвецов. Если заглянуть в пустые глазницы, там видны мёртвые берега и низкое небо. Как умирали эти люди, Анпу не хотел знать. Он не помнил другого берега и другого океана. Он поднимает голову и смотрит на море. Это сон. Там, вдали, у самого горизонта, брезжится рассвет - узкая розоватая полоса.
Дрожащий в дымке алый диск поднимается медленно-медленно, как будто его держит что-то.
- Хвала тебе, Ре-Итем, идущий упокоиться на полях священных горизонта западного...Солнце заливает горизонт цветами артериальной крови, медленно поднимается расцветает, как ядерный гриб. Анпу помнил видеоряд - замедленные кадры, снятые в прошлом веке - чёрно-белая сьёмка, распускающийся гриб над бетонными коробочками какого-то города. Хиросима. В названии города был запах глициний Токийской метрополии - так пахла О-цуру, подружка, оставленная в Ядре много лет назад. Она была хорошенькой, наивной, глупой и очень красивой - как фарфоровая старинная статуэтка. Именно она показала Анпу коротенький ролик, где распускался известково-серый гриб над бесцветным городом. В Евроазийской метрополии кадры были изъяты цензурой двадцать лет назад. Анпу жадно всматривался в лица, изуродованные тепловым излучением, в умирающих от лучевой болезни, в разрушенные здания и в чернильные тени на стенах - всё, что осталось от несчастных, которые испарились в тепловой вспышке в первые секунды.
Чудовищные полноцветные кадры Перелома - войны, которая заперла людей в Метрополии, казались диким сюром на фоне той мёртвой Хиросимы. Почему-то горе тех людей было реальнее, чем Перелом.Набегает новая волна. Вокруг стоп заворачиваются бурунчики пены. Вымывается песок. Вода холодная и прозрачная. Он поднимает глаза, и видит, как на горизонте вспыхивает ещё одно солнце - ближе и ярче алого диска, и по барабанным перепонкам бьёт звуковая волна - она медленнее света.
Грохнуло так, что Анпу вскочил со своего уютного лежбища, спросонья налетел на стеллаж и присел, потирая ушибленное плечо и тихо матерясь - сверху на него рухнул древний справочник РЛС в твёрдом переплёте. Сон был слишком тревожный, он наложился на явь. Отвратительное ощущение ирреальности происходящего не отпускало. Его звали из приёмного покоя. Там горел свет, там кто-то стонал и хрипел.
Обдало тёплой волной пахнущего кварцовкой воздуха, и он буквально нос к носу столкнулся с Сэтом.- Как ночь? - Его зверски оскаленное лицо ничего хорошего не обещало. Он говорил вкрадчивым и спокойным голосом, с хорошо знакомыми ему интонациями - как будто гладил по голове. В голосе было тщательно скрываемое раздражение, готовое прорваться вспышкой неконтролируемой злобы, приступом, во время которого лучше было оказаться подальше. Эту злобу Сэт не срывал на Анпу, но остальным могло достаться. - Холодная?- Холодная, - он пожал плечами, соглашаясь. Под блузу ему украдкой сунулась жёсткая ладонь, он вздрогнул. Пальцы нервно сжались. Анпу прерывисто выдохнул.- Погреть хочешь?Сэт наклонился к нему.- Потом. Позовёшь?- Да. Он швырнул на пол заляпанную кровью куртку, потоптался на ней, как подкованный конь в стойле, разве что только не тряс гривой и не ржал. Анпу удивлённо уставился на него, пытаясь одновременно осмотреться и проморгаться - горели сразу все светильники и периферия, свет был нестерпим. На сетчатке всё ещё плыл отпечаток из сна - слепяще-белое солнце рядом с багровым рассветным дискоми несущаяся на него прозрачная раскалённая волна. На стуле в углу скорчился Хор, держащийся за живот и хватающий ртом воздух. Лицо у него было меловое. Анпу повернулся было к нему.- Тц, - цокнул Сэт. - Оставь его в покое. Его заботливая мамочка в Ядре осталась.Поддав ногой скомканный изгаженный полог, он вперил в Анпу немигающий взгляд с дико расширенными зрачками и очень ласково поинтересовался: - А Баст что, спит? Подымай её.
Спокойный тон не вязался с его выражением лица, и Анпу почувствовал, как за ворот хлынула пригоршня ледяной воды, безжалостно стряхнуло остатки сна. Давно этого не было... Орущий, ругающийся, на чём свет стоит, топающий ногами и швыряющий всем, что попало под руку Сэт был привычен, это была обыденность, будничная работа с рабочими моментами.
Спокойный тон командира мог означать практически всё, что угодно, в этом состоянии Сэт был непредсказуем. Невозможно было предугадать, в какую причудливую форму выльется его очередной припадок ярости. В такие дни от Сэта старались держаться подальше. Вызверившись на базе, он уезжал в Степь, возвращался на следующее утро, и жизнь входила в привычную колею. До следующего раза.Мимо них гибкой тёмной тенью просочилась Баст.- Доброй ночи, - поздоровался с ней Сэт. - Извините, что без стука. Почти.Она испуганно покосилась на командира, плотнее запахивая на груди халатик, зябко переступила голыми ногами.
- Доброй, но...?На кушетке растянулся агонирующий человек. Голова запрокинулась, рот широко открылся, его дыхательные движения были неэффективны, у ноздрей собрались хлопья розоватой пенки.Анпу отрицательно покачал головой:- Нет, - сказал он. - Тебаин. Не мучай.
Кожа была сплошной раной - даже видавший виды Анпу содрогнулся, представив, какие запредельные муки испытывал человек, которого, по-видимому, нещадно пытали. Кожа голеней была сплошным ожогом - как будто раз за разом неизвестный садист-извращенец, возомнив себя мясником прошлого века, взяв паяльную лампу, опаливал и без того свернувшийся трубочками эпидермис и скоблил ножом. Впалый живот и хилую грудь покрывали лезвийные порезы - недостаточно глубокие, чтобы добраться до подкожки, но чувствительные и дико болезненные, тощие бёдра и слабые плечи покрывали мелкие ссадины и кровоподтёки, запястья и лодыжки изодраны, кисти патологически вывернуты, волосы - как обрезаны тупым ножом, выдраны клочьями. Трясущимися руками Баст подкалывалась в спавшуюся вену, не могла попасть, Анпу присел рядом, взял тощенькую кисть и почувствовал приступ неконтролируемой злобы - кисти были раздроблены, отёчные синюшные пальцы напоминали сосиски, наполненные свёртками крови. Землисто-серое лицо с заострившимся носиком было жалким, взгляд безучастно блуждал. Внезапно умирающий протянул руки к Баст, вывернутые пальцы не слушались. На кокетливом, шёлковом, золотистого цвета халатике остались широкие мазки крови. Между потрескавшихся губ шевельнулся искусанный язык.- Помогите мне, - внезапно внятно сказал он. - Я не хочу умирать.Повинуясь внезапному импульсу, Анпу сжал хилую ручку умирающего.
- Смерть - это покой, - еле ворочая языком, произнёс он.
Анпу внезапно коснулся ужас смерти, ворвавшейся в здоровое тело. Время чудовищно замедлилось. Как через слой вязкой стеклянистой дряни, он видел, как наползает тень на худое личико с заострившимся носом.Тело не пускало в себя смерть, но это было неэффективной борьбой - анаэробный гликолиз не только не восполнял энергетических потребностей организма, но и отравлял клетки недоокисленными продуктами обмена. Слабенькие судороги заставили задрожать цыплячьи ножки, по кушетке потекла тоненькая жёлтая струйка. Дыхание остановилось, голова запрокинулась до предела, мальчишеская шейка с не сформировавшимся кадыком блестела от липкого пота. Пальчики поджались. Где-то на периферии Анпу услышал, каквздохнул Сэт, процокал по кафелю металлом, зашуршало - как будто сбросил с плеч невыносимо тяжёлую ношу, и медленно сполз со стула задыхающийся Хор. Баст вскинула на него огромные тёмные глаза, в которых дрожали облака влаги. "Слишком.. близко ты это воспринимаешь, Баст. Смерть тут - обыденность. От неё никто не застрахован". Отметил про себя, что агония была недолгой, и вот время потекло в обычном режиме, в сладковатый кварцованный воздух грубо, как нож, прорвались запахи крови, мочи и дерьма, чужого вонючего пота - запахи смерти.
Снова зашуршало. Анпу обернулся - к нему подошёл Хор, косящийся на Сэта так, как будто тот хотел его заживо сожрать. На шее у него расплывался свежий кровоподтёк. "Чёрт, - подумал Анпу рассеянно, - ещё и ты, придурок... на мою голову... снова... Или ты думаешь, что я в это встряну? О, нет. Ни за что."- Ну? - В голосе Сэта зазвучали металлические нотки. - Ну и?Анпу вполне доверял своей интуиции - Сэта он знал прекрасно. И он предпочёл заняться рутиной - труп следовало тихо упаковать в пластиковый мешок и так же тихо утопить в липофаге. Никто на Базе не станет разбираться: кого среди ночи притащили в медсанчасть, и кто там умер, если это не касалось членов группировки напрямую.
Сейчас он бы предпочёл, чтобы Сэт убрался сам, прихватив с собой Хора, который действовал на него самое, как припой, накоротко замкнувший доли, отвечавшие за проявление немотивированной агрессии. Анпу даже немного сочувствовал Хору, когда того начинал кошмарить Сэт, он даже одёргивал того иногда - по инерции тот мог прицепиться к чему угодно и к кому угодно. Вся База вздохнула с долей облегчения, когда командир переключил своё внимание на первоочередную цель - на Хора.
Анпу был далеко не дураком, хотя со стороны он казался флегматичным прижимистым ублюдком в хиркостюме, который сидел в своём закутке на базе, по уши зарывшись в лабораторное оборудование, обложившись бумажками, изредка появляясьв импровизированном приёмном покое, когда кто-то действительно нуждался в медицинской помощи. Он прекрасно видел, сколько агрессии вкладывал Сэт в каждый невербальный посыл, обращённый в сторону Хора, но при этом какое ему доставляло искреннее удовольствие кошмарить последнего, доводить раз за разом до нервного срыва бесконечными издёвками, подначками и, когда исчерпывались все аргументы, рукоприкладством. Он не кривя душой мог сказать, что рано или поздно Сэт нагнёт племянника, и это будет очень, очень, очень неприятно для Хора. Взгляд задержался на его шее - на гладкой коже, вокруг глубоко отпечатавшихся следов зубов, разливалась ярким цветом гиперемия и ползла гематома.Он плотнее сжал челюсти. До этого вечера Сэт даже повода к ревности не давал. "Значит, будет вот так... Пусть. Я переживу".- Анпу, - а вот в голосе Хора слышался неприкрытый страх, который тот даже не пытался скрыть. - Может... тебе помощь нужна?Его трясло. Прежде чем Анпу успел ответить, за спиной, как зловредный демон, возник Сэт. Тяжело опустил руку Хору на плечо, несколько секунд постоял неподвижно, как бы раздумывая, и неожиданно сгрёб за волосы на затылке.
- Мы не закончили разговор, - тем же ласковым и спокойным тоном сказал он. Хор вздрогнул. Сэт мотнул головой в сторону двери, приказывая выйти. Тот замер соляным столпом.
- Мне ты тут нахуй не сдался, - быстро проговорил Анпу, чутко уловив угрозу, разлитую в воздухе - тяжёлую, кроваво-красную, с оттенком позабытой было жути, от корой у него самого сводило в животе. Вставать и одёргивать Сэта ему не хотелось. Это было опасно. Быть буфером - тоже. - Я серьёзно.
С прагматичной жестокостью Анпу, прохладно относившийся к войнам корпораций, разборкам уличных банд и переодически случающимся травмам на самой базе, но не одобряющий садизма, решил, что если тот сделал выбор и нашёл себе игрушку, то почему бы и нет? Даже в их очень долгих отношениях, не видимых постороннему взгляду, Сэту были свойственны лютые садистические замашки, они требовали своего выхода.