Глава 4. (2/2)
Кто-то в их отношениях должен быть стороной сострадательной, и уж если выбирать между собой и этим придурком из Метрополии, который для Сэта как громоотвод, то пусть жертвой будет Хор, а не он сам. Вряд ли Сэт его убьёт, а до тяжких телесных он даже в припадке самой дикой злобы не дойдёт. Сетчатка - исключение. Баст неслышной тенью скользила между ними, прикрыла труп простынёй, "Грязная работа сама себя не сделает, - трезво рассуждала она, - а мальчики могут грызться и в коридоре, рано или поздно они уйдут".Звякнуло входящее сообщение. "Оставь меня здесь", - прочитал он. Хор напрямую написал ему, подключив базис, это была уже мольба о помощи. Анпу вздохнул. Взвесив все за и против, он выбрал путь наименьшего сопротивления - обратился к Сэту.- Эй, - Он коснулся его, быстро сжал пальцы на плече. Хакер повернул к нему голову, почти касаясь щекой кисти. Короткий и незначительный жест, не ускользнувший от внимания Хора.- Не надо... Оптика в рассинхрон пойдёт. Другой у меня нет.Это был максимум того, что можно было сделать для Хора. Он не хотел представлять, что будет делать с племянником хакер.- Хорошо, принял. - Сэт резким движением развернул Хора. - Шевелись. Я по-хорошему прошу.Баст уставилась на Анпу: тот вынул сигареты, прикурил и глубоко затянулся Замер, опираясь локтями на стол. Ему хотелось лечь спать, чтобы по пробуждению всё увиденное оказалось полночным мороком.
- И... Что теперь? - Она не понимала, что происходит.- Ничего, - Анпу пожал плечами. Было прохладно, и это его начинало раздражать. - Не убьёт. А остальное я могу и подшить.- Да, но я думала, что вы... И ты, и Сэт...- Тебя ебёт, кто с кем спит, Бастет? Не суй свой нос в...- В то, что между тобой и командиром?- И в это тоже.***В коридоре Хор шарахнулся в сторону, пытаясь держаться подальше. Паника захлёстывала с головой - то, что Анпу холодно устранился, дало ему понять - Сэт может его живьём сожрать, и эти его шемсу пальцем не шевельнут, чтобы встрять между ними. Или это всё касается только его? Идти по полутёмному коридору, чувствуя за своей спиной чужое присутствие и лютую неизвестность, было мягко говоря неуютно. Обострившиеся инстинкты орали, что нужно бежать. Хорошая идея, но бежать было некуда. Хор едва не заорал, когда Сэт неожиданно поравнялся с ним и крепко облапил за зад, грубо прижал его спиной к себе.- Какого хера!?Он толкнул его к стене и зажал рот ладонью, придавив так, что стало нечем дышать. Хор мотнул головой и попытался вслепую достать его - Сэт коротким резким движением приложил его виском о противно-гладкую холодную консоль, так, что перед закрывшимися веками взорвался фейерверк белых крутящихся звёздочек и в ушах раздался высокочастотный писк. Он дёрнулся, отталкиваясь обеими руками от стены, резкая боль в плечевом суставе перехватила дыхание.
- Не дёргайся, - Сэт точно знал, что ему будет больно, используя его предплечье как рычаг, он давил на него своим весом, так, что Хор против своей воли замер, опасаясь повредить себе что-нибудь. Затрещали связки, на виске выступили капельки пота. - Мы не закончили.Тело, прижимавшееся к нему сзади, было очень горячим и жёстким, как из проволоки свитым. Где-то в самом дальнем уголке подсознания скукожился забитый инстинкт самосохранения, заскулил по-щенячьи, пытаясь достучаться до разума, внушить ему, что лучше подчиняться, ведь Сэт его голыми руками может превратить в стонущий кусок мяса. Гордость боролась со щенячьим инстинктом, доказывала, что просто так сдаваться - слишком унизительно.
Почувствовав влажное скользящее касание языка за ухом, Хор снова рванулся, пытаясь высвободиться - касание было полным тяжёлой животной чувственности, ничего человеческого в нём не было, оно заставляло поток горячей крови хлынуть к низу живота и ногам, оно понукало прижаться задом к паху разъярённого самца за его спиной и покориться. Хор с удовольствием попытался укусить Сэта за пальцы и зашипел - на взмокшей коже шеи с хрустом сомкнулись зубы, эта новая боль ошпарила крутым кипятком, он рванулся с отчаянием жертвы, утрачивающей контроль над собой и своим телом, жертвы, которую гнал слепой ужас.
В его базис таранным ударом влетел чужой командный код, сверхплотный, напоминающий поток мифического серого шума, нейрофага, способного уничтожить мозг жертвы изнутри, поджарить, как в микроволновке. Выпало зрение. Слепота была ошеломляющей, полный коллапс зрительных долей. Сработала защитная подпрограмма оболочки, базис отключился, он замер, ощущая себя на дне глубокого холодного колодца. В звенящей ослепительной пустоте Хор особенно остро ощутил чужое присутствие, обострившееся осязание рассказало ему, как бьётся чужое сердце, что напряжённые мускулы Сэта подрагивают, что грёбаные дреды рассыпались и касаются его шеи вместе с чужим дыханием. Хор хлопал бесполезными веками и в ужасе думал - появится когда-нибудь свет?! Такого страха - с выпавшим зрением, с утратой контроля над базисом, с частичной потерей тактильной чувствительности - Хор ещё не испытывал. "Господи боже, если ты есть... Господи, я не хочу так! Я не хочу!"На его горло под челюстью мягко легла чужая ладонь.
- Блять, хватит! Нет! Нет! Отпусти, чёрт!Прижавшись щекой к его щеке, Сэт проговорил:- Тебе страшно? Ничего не видно, да? Хочешь мне лицо разбить, но не получается? Сочувствую.Хор не успел ответить, как Сэт его снова укусил. Он наугад ударил локтем, почувствовал, как попал - тот всхрапнул и неожиданно отпустил его, уже практически полностью деморализованного. Несколько минут Хор лежал, скорчившись в позе эмбриона, слушая и считая свой пульс, лупящий по вискам паровым молотом, пытаясь успокоиться и взять верх над самим собой, надеясь, что сейчас отпустит. Хватаясь мысленно за призрачную надежду, что Сэт оставит его и уберётся ко всем чертям, удовольствовавшись очередной порцией морального унижения, и тогда можно будет встать и добраться до своей норы, отлежаться и подумать, как обойти грёбаную систему защиты, которая не выпускала его.Он успел досчитать до сорока. Потом Сэт заговорил.Бесконечные линии иероглифов и значков бинарного кода текли сверху вниз перед закрытыми глазами Хора. Так же медленно в уши вползал голос дяди.- В жизни всегда есть моменты, когда выбираешь вопреки своим принципам. В своё время принципы помогли мне выжить. А вот идиоты с твоими замашками обычно уже лежат в морге или киснут в коммунальных психушках. Нахуй твои личные принципы, Хор.
На его запястье смыкаются пальцы. Сэт тянет его за собой, вынуждая подняться. Ещё одно унижение - слепота, приказывающая схватиться за чужую руку.
- Пошли.Он говорит это холодно и беспощадно. Хор вырывается - жалкая попытка раздавленной гордости дорого продать свои же остатки.
- Нет!Без особой злобы Сэт бьёт его по лицу тыльной стороной ладони. Зубы лязгают, по подбородку тянется тоненькая струйка крови. Хор слизывает кровь. Трогает языком разбитую губу. Какая разница, сколько ещё раз Сэт до него доберётся? Не проще ли ему наконец добить? Он даже не замечает, что произносит это вслух.
- Не выёбывайся, Хор. В своих проблемах сейчас виноват ты сам. И только ты.Прежде, чем он успевает ответить, Сэт снова его атакует.
Накрывает так, что колени подгибаются сами собой. Скорчившись на полу, подвывает, как побитое животное, обхватив ноги Сэта, чтобы не упасть, закусывает свои пальцы, чувствует, как хрустит под зубами и лопается кожа. Собственное дыхание отдаётся в ушах многократно повторяющимся эхом.В его мозгу, в его базисе - чужие грубые руки. Сэт, ничтоже сумняшеся, подключившись к нему напрямую, сливал данные. Это было страдание чистое, как огонь. Извлечение информации напрямую - болезненный процесс, но сравниться с ускоренной закачкой в базис оно не может. Это боль, как будто тысячи голодных крыс пожирают твои извилины, кислота, разъедающая нейроны - даже если это делать каждый день, невозможно привыкнуть. Кошмар длится и длится, он деморализует, превращает в напуганное маленькое животное, которое не понимает, почему с ним так обращаются. Чувство собственного достоинства забивается в угол, как описавшийся щенок.Даже если стереть этот день из памяти, забыть невозможно. Это не забывается никогда.
Через полчаса Хору было абсолютно безразлично, что может сделать с ним Сэт - по сравнению с кристальной запредельной болью, выжигавшей его разум, поджигавшей тело, напрочь лишившей его воли, любая другая выдумка Сэта - что бы не взбрело в его больную голову - была безделицей.Он был готов на что угодно, только бы из его базиса и сознания убрались чужие лапы, когти-крючья, вывернувшие наизнанку. Мысли были наполнены дикой паникой - в остатке он имел лютую цифровую слепоту, отрубившуюся тактильную чувствительность, разозлённого ублюдка за своей спиной, крепко помятые рёбра и крайнюю ограниченность движений. Yе оставалось ничего - только желание, чтобы пытка прекратилась. Любое физическое воздействие было ничем рядом с той болью, которую доставлял Сэт - а ведь он и пальцем для этого не пошевелил.
- Согласен, - он мучительно стонет сквозь стиснутые зубы. В уголке губ вскипает пузырёк кровавой пены. - Я согласен!.. Что угодно, прошу!.. только прекрати это!Хор не видит, что Сэт усмехается. Он слепо цепляется за его руки.
- Прошу тебя! Дядя!..- Можно добиться от человека чего угодно, если подстегнуть его химией. Мне в самом деле очень жаль, что приходится делать это, Хор. Но ты мне не оставил другого выхода.
Хор слышит, как трещит его футболка. Холодок бежит за ворот, когда он ощущает противное прикосновение салфетки, пропитанной анетоином, к самому основанию шеи. Прикосновения болезненно-ласковые, отвратительные, горячие и даже эротичные. Кончики пальцев ласкают его лицо, касаются дрожащей трахеи, пульса над сонной артерией, собирают капельки пота в яремной ямке.- Что ты собираешься делать?!
- Нейротрансферы, Хор, прекрасно перестраивают твои рибонуклеотиды, не так ли? - Звякнуло что-то, и шеи коснулась мгновенная резкая боль, как от прикосновения тлеющего кончика сигареты, но намного быстрее. Не такая жгучая, сменившаяся тупым давлением и покалыванием. Сэт аккуратно срезал крошечный кусочек эпидермиса на его шее. Поближе к нервам и капиллярам. - Цепная реакция будет воспринята твоим организмом, как естественный процесс. Приблизительно то же самое ты переживаешь во сне.
Расползалось по телу тягучее тепло - весёлое, как маленькие золотистые шарики, проскользнувшие в его кровеносную систему. Чужое дыхание было горячим, собственные руки тяжёлые и холодные. Качнуло вперёд. Он схватился за Сэта. Стало нестерпимо жарко - как будто в лицо посреди февральского мороза дохнул самый яростный июльский полдень. Раскалённый ветер с медикаментозной химозной вонью синтетического наркотика, удушающий и сладкий. Отнимающий любое желание сопротивления, превращающий реальность в сладострастный тяжёлый сон, где явь неотличима от дикого видения.- Что?..- Ты сделаешь всё сам, Хор. Мне в самом деле не нужно будет тебя заставлять или приказывать.Выскочил сверкающий алым сейвер предупреждения о критической перегрузке системы, ленивые строчки бинарного кода замерли, задвоились и зависли намертво. Теперь с ним говорила липкая темнота, густая и горячая:-Тебе понравится.Его собственное сердце на мгновение сбилось с ритма. А потом он с головой ухнул в душный омут, пахнущий дымом шалы, синтетическим мёдом и перегретым пластиком.