2 (1/2)

Интерьер клуба в подвале прачечной как будто сошёл из какого-то нуарного фильма. Всё было таким старомодным, но при этом узнаваемым — красная бархатная обивка стен, пыльные портьеры, маленькая сцена в углу зала. Заха усадили за самый дальний столик, накрытый белой скатертью. От остальных посетителей его отделяла деревянная ячеистая перегородка, увитая искусственным плющом. ?Конвоиры? и контактёрша уселись так, чтобы прижать его к стене и отрезать путь к выходу.

Концерт пока не начался, но уже было очень шумно — кто-то не особо умело терзал рояль, слышался хохот и возгласы. Зах раскурил предложенную чайную палочку и приготовился отвечать на вопросы, всем видом демонстрируя, что ему здесь нравится и он не чувствует угрозы. Это должно расположить.— Так как ты сюда попал? — вернулась к главной теме девушка.Зах вкратце рассказал ей, что это уже второй его визит в Птичью страну — в первый раз он отправился сюда за своим парнем, теперь же его затянуло сюда против воли.

Мужчины переглянулись, девушка покачала головой:— Впервые о таком слышу. Бывает, конечно, что за художниками сюда притаскивается всякое…— Типа кошмаров, — уточнил юнец в федоре.

— Точно. Но чтоб другие люди — нет.— Тем не менее, я здесь, — развёл руками Зах.Девушка смотрела на него очень внимательно, будто на лбу у него могло проступить слово ?лжец?. Наконец, она отвела взгляд и закурила палочку с зелёным чаем.— Возможно, ты говоришь правду… Мы ничем помочь не можем, — с искренним огорчением вздохнула она. — Могу только дать совет: будь предельно осторожен. Птичьей стране до тебя дела нет, она, может, уже забыла, что ты здесь. Ну а раз ценности для неё ты не представляешь, направлять или охранять она тебя не будет. Держи уши востро. Как выбраться отсюда не знает никто. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то мог уйти по своей воле. А что касается художника твоего… Как его зовут?— Тревор обычно подписывает работы фамилией Блэк, но по документам он Макги.Общество за столиком ошарашено переглянулось.— Что? Ты хочешь сказать, что это сын Роберта?— Он самый, — серьёзно подтвердил Захария.Девушка снова покачала головой:— Мы его не видели. Обычно художников заносит в то место, которое они рисовали. Но там его нет, иначе мы бы знали. Вот что я скажу, парень, Птичья страна мстит Тревору. Он отверг её.

— То есть, он в опасности? — насторожился Зах.— Именно. Она затащила его сюда и бросила.

— Птичья страна целенаправленно пытается уничтожить его? — руки задрожали, и Зах опустил их под стол.— М-м, нет. Птичья страна хочет его смерти, но не может её организовать. Здесь и без того опасно — копы, психопаты… да мало ли что. Тот же кирпич, упавший на голову. Всё произойдёт само собой. Но он приложил руку к этому месту, стал его частью. Надежда есть, не отчаивайся.***Сломанную руку мучительно сводило судорогой. Тревор стискивал зубы и ёрзал на матрасе, пытаясь устроиться хоть немного удобнее. В мышцы будто насыпали толчёное стекло. Он пытался остаться в сознании, но перед глазами всё расплывалось, а предобморочный звон в ушах стал совсем невыносимым. Сколько он пробыл в таком положении? Час? Два? Сутки? Тревор закрыл глаза и обессилено уронил голову на грудь.Он снова был в Амстердаме, в квартире, которую они снимали. Тревор сидел за своим рабочим столом и, отложив в сторону карандаш, растирал сведённую судорогой от долгого рисования правую руку. Зах, заметивший это, отодвинул лэптоп и подошёл к нему. Сел на пол у его ног, и принялся разминать мучительно сведённые мышцы. Тревор почувствовал, как боль уходит. Он благодарно улыбнулся и погладил Заха по щеке. Тот поцеловал его ладонь и, хитро прищурив зелёные глаза, принялся медленно вылизывать пальцы — один за другим. Пульс Тревора участился, мгновенно стало жарко. Прикосновения горячего влажного рта распаляли. Он обхватил лицо Заха ладонями и поцеловал, глубоко проникая языком в рот, ощущая, как Зах крепко вцепляется в его запястья, притягивая к себе и одновременно подаваясь вперёд, чтобы прижаться теснее. Такой горячий… даже через одежду…Пальцы изучающе скользили по лодыжке, колену, коснулись внутренней стороны бедра…Тревор резко дёрнулся и открыл глаза.

На корточках перед ним сидел бритоголовый тип. Широкий розовый шрам, тянущийся ото лба до подбородка, делил его лицо на две половины. Незнакомец неприятно улыбнулся, демонстрируя крупные жёлтые зубы, и собственнически похлопал Тревора по бедру.— Доброе утро, красавчик.Тревор попытался лягнуть Двумордого (так мысленно окрестил его), но тот успел отпрянуть. От резкого движения занемевшие руки, шею и спину пронзила обжигающая боль, как разряд молнии. Дыхание сбилось.— Что, больно? — участливо поинтересовался Двумордый и довольно осклабился. — Ну это ничего, ненадолго.— Ты кто такой? — сквозь стиснутые зубы выдавил Тревор, с ненавистью разглядывая его.

— Охотник, — ответил Двумордый, — на таких неосторожных мальчиков и девочек, как ты.

?Говорит, как плохо прописанный персонаж, — скривился Трев. — У отца таких не было?.

— Ну что, поиграем?

Тревор угрюмо промолчал. Уготованной участи не избежать, Птичья страна не спасёт. Наверняка Двумордый убьёт его сразу же, как только развлечётся. Тревор едва не зарычал от ярости — он не может умереть вот так, оставив Заха одного!Двумордый вытащил из кармана нож и широко улыбнулся.***Прошлой ночью Зах переночевал в клубе. Подходящего прикида для него так и не нашлось — тусовщики оказались как на подбор высоченными и широкоплечими, так что в предложенных вещах он стал похож на малолетнего беспризорника. Зато ему объяснили, как отыскать дома, в которых можно с комфортом переночевать и даже вымыться.Теперь он наблюдал за улицей из окна квартиры на втором этаже. Мимо прошли двое полицейских. Один из них волок по земле за ногу женщину со снятой кожей. За ними тянулся широкий красный след, масляно блестящий в ночном освещении. Зах отвернулся и лёг на пыльную софу, подтянув колени к груди. Заснуть не получалось. Мысль о том, что Птичья страна хочет смерти Трева, не давала покоя. Глаза защипало от слёз, и Зах закусил губу, пытаясь сдержать их.Всего лишь три года назад он руководствовался принципом никогда не спать с теми, кто нравится по-настоящему. Ведь стоит полюбить — и тебя уничтожат — подчинят себе, отнимут свободу, разрушат личность. Зах знал, что самую сильную боль причиняют близкие люди. И старательно избегал этой боли, заводя ни к чему не обязывающие интрижки. Но знакомство с Тревом изменило всё. Зах и представить себе не мог, что этот безумный парень, едва не выбивший ему мозги в первую же минуту знакомства, останется в его жизни. Более того, станет необходим, как воздух.

Зах зажмурился, воскрешая в памяти тонкокостное аристократическое лицо, большие прозрачно-серые глаза, радужка которых окаймлена чёрным ободком, длинные-длинные рыжие волосы, сеть шрамов на левой руке — от запястья до самого плеча, длинные чуткие пальцы, острые ключицы… Так хотелось уткнуться в ладони Трева, целовать подушечки пальцев — тех самых, что однажды едва не выцарапали его внутренности.

Зах коснулся шрама над ключицей, между шеей и плечом — побелевшие отпечатки зубов Тревора. Тихо вздохнул — Трев не хотел этого, просто попал под власть программы, заданной Птичьей страной. И смог преодолеть её — за что теперь придётся расплатиться. Изощрённое наказание, в том числе и для Заха — ведь это его слова помогли ему тогда. Сейчас было гораздо больнее, чем в момент, когда Тревор рвал его плоть зубами — он в полной мере осознал, что может больше никогда не увидеть его.***Тревор не боялся боли. Много лет он приручал её, полосуя левую руку — наносил поверхностные царапины и глубокие раны, проникающие сквозь подкожный жир и мягкие ткани почти до кости. Ни одна самая сильная физическая боль не могла сравниться с тем, что творилось в душе. Но Двумордый своё дело знал — лезвие рассекало кожу, вроде бы и не погружаясь глубоко, но вызывая адскую боль.Тревор отчаянно дёргался, но не удавалось сбросить истязателя, сосредоточенно полосующего грудь и живот.

Двумордый склонялся к каждому новому надрезу и слизывал кровь неестественно длинным розовым языком. Тревора тошнило от омерзения. Он прокусил губу, пытаясь сдержать вскрики, и капля крови потекла по подбородку. Двумордый стёр её пальцем и ухмыльнулся. Тревор закрыл глаза, лишь бы не видеть, как тот с сосредоточенным видом вылизывает его, но так было ещё хуже — прикосновения языка начали казаться движениями какой-то отвратительной скользкой гадины.

Двумордый ударил его по щеке:— Смотри на меня, рыжий выблядок.Он лизнул надрез между рёбрами, а затем сомкнул зубы на правом соске, прокусывая чувствительную плоть.Тревор вскрикнул, из глаз брызнули слёзы. Двумордый довольно улыбнулся.***Днём Зах в очередной раз был вынужден прятаться, наткнувшись на копов. На этот раз он влез на крышу какого-то склада, и оттуда наблюдали за происходящим внизу.Полицейские собрались на заднем дворе закусочной. Они окружили человека в белом фартуке, очевидно, повара. Тот стоял на коленях и что-то кричал, заламывая руки. Копы отвечали — слов было не разобрать, но интонации звучали насмешливые. Наконец, появился ещё один легавый — он нёс с собой канистру. Его напарники заулюлюкали. Коп облил повара и, отойдя от него на несколько шагов, чиркнул спичкой и кинул в него. Мужчина мгновенно вспыхнул и начал метаться по дворику, страшно крича. Полицейские, отойдя на безопасное расстояние, смотрели и смеялись. Ветер разносил вокруг тошнотворный запах горелого мяса.— Ненавижу Птичью страну, — с чувством сказал Зах.Солнце припекало, копы не торопились расходиться. Зах и не заметил, как его сморило. Он видел пугающе реалистичный сон.

Убивец напевал какой-то весёлый мотивчик, орудуя иглой, довольный, что раздобыл новую игрушку.Он оказался в Птичьей стране несколько лет назад, когда его забраковал редактор. ?Кровожадные монстры с отсутствующей мотивацией уже давно не в моде. И деловой костюм в сочетании с топором смахивает на плагиат, — сказал он создателю. — Переделывай?. Но незадачливый автор мини-комикса вложил в него слишком много труда, и Убивец не растворился в небытие, а воплотился здесь.

Он был высок, широкоплеч и носил костюм-тройку. Из-за широкой челюсти лицо Убивца казалось квадратным. Глубоко посаженные голубые глаза смотрели на мир холодно и оценивающе, а ехидная улыбка обнажала стальные заострённые зубы. Его создали исключительно для убийства. Всё, что его занимало — где найти новую жертву. Никаких эмоций и чувств, кроме похоти и жажды крови он не испытывал, хитростью и изощрённостью создатель его не наделил — как персонаж Убивец был неинтересен, но в Птичьей стране являл собой реальную угрозу.