Но было обретено вновь (1/1)

Реальность возвращась к Акире неохотно, один в один как после кошмаров.В этот раз, правда, было хуже. В сотню раз хуже.В глазах был туман, а щеки горели, будто он плакал несколько часов кряду. Руки ужасно болели, и лишь спустя пару мгновений он осознал, что все еще сжимал ножны, вложенные ему в руки?— так сильно, что пальцы онемели.Акира пытался дышать ровно и медленно, как его учил Мотоми, но сейчас ничерта не получалось. Все было ярко, слишком ярко; по коже шли мурашки, а к горлу подступал ком. Каждая частичка его тела взбунтовалась, будто вывернулась наизнанку с противным хлюпом-хрустом-чавком, сводящим с ума, и Акиру так мутило, что еще немного?— и его бы вырвало.Однако прошла минута, две?— может целый час, и головная боль потупилась. Дрожь в мышцах все еще была невыносимой, однако рассудок?— настолько, насколько позволяла ситуация?— пришел в порядок. Пазл, который казался Акире разбросанным и не имеющим никакого смысла, на деле оказался с недостающей деталью, которой был он сам.И с одной этой деталькой все сложилось в единую картину.Внезапно ему вспомнилось слово, произнесенное истощенным и раненным Нано еще там, на берегу. Во время их ?знакомства?, когда мужчина цеплялся за него с той же силой, с какой утопающий хватается за спасательный круг; когда утыкался в него отчаянно и рвано, но говорил спокойно и мягко:?Нашел?Все это время это был он, Акира. Его Нано спас, сдавшись в ENED добровольно; из-за его ?гибели? Нано потерял веру. Ответ все это время был рядом, стоило лишь руку протянуть?— но вокруг Акиры был непроглядный туман, что развеялся лишь сейчас.И глядя сквозь него на ответы?— на нож в своих руках, на свои-чужие побелевшие костяшки, Акира тихо рассмеялся. Так уставше, что почти безумно.Ему стало так легко и одновременно так тяжко, что захотелось плакать, хохотать и кричать в одно и то же время.Потому что… а кто он? Тот юноша из воспоминаний казался ему практически чужим; льнул к Нано, точно кошка в марте, и бегал за ним, ну один в один утенок за мамкой. Был таким эмоциональным, таким ярким и задорным, а он? Кто он, если не тень себя-прежнего? Ведь даром, что память вернулась… он не был тем задорным мальчишкой, которому Нано выдал свой нож в темном саду столько лет назад. Уже не был.Авария была ложью, слова Кейске о ?пропажи без вести? были ложью, все было ложью?— но оно влияло на него, как на личность. И поднимая голову, оглядываясь вокруг, будто впервые?— Акира не знал, что делать. И больше не знал, кем был.Вокруг было светло?— все еще день, значит. В ногах урчали коты, занимающиеся своими делами, а Нано?— Нано не сдвинулся с места и на дюйм, будто нерушимой скалой пробыв все это время рядом с Акирой. Держа чужие руки своими, и его лицо оставалось пустым, лишенным эмоций, точно фарфоровая маска.Все было таким же?— и коты, и Нано, и стены крохотной комнатки вокруг него.Но внутри Акиры изменилось все.Наконец выровняв дыхание?— хотя бы до состояния, когда оно не звучало так, будто Акира пробежал все существующие марафоны разом, он выдохнув, опустив взгляд и вновь посмотрев на руки с ножом. Тем самым, что носил всегда с того момента, как Нано его подарил; хранил, как сокровище, как величайшую ценность, сражаясь ним только в самом крайнем случае. Зачастую просто доставая и любуясь им, как цацкой, или используя в повседневных вещах?— веревку обрезать там, или сумку прорезать, чтобы украсть чужой кошелек.Эмма, должно быть, стащила его из вещдоков. Дьявол знает, зачем его хранили так долго, или где женщина достала его в принципе?— но это был он. Руны у рукоятки были теми же, и ножны, пускай и обветшали, были один в один. Это тот самый нож, отданный их в первую встречу вместо обещания.Обещания… что Акира вернется к нему. Что бы не случилось.Акира поднял голову, посмотрев на Нано с невообразимой печалью, и глядел он с сотней, тысячей вопросов. Мужчина ответил лишь на один:—?Ты бы поверил, расскажи я все с самого начала?Акира устало улыбнулся, мотая головой, позволяя паре прядок волос упасть на лоб. Зная, что тот прав; ведь скажи Нано еще на пляже, глядя ему в глаза: я тот, ради которого ты прыгнул под пулю, Акира; я тот, из-за которого у тебя на груди этот уродливый шрам, Акира, и ты обещал быть со мной до конца… Акира посчитал бы его безумным. Рассмеялся бы в лицо, возможно; фыркнул бы на это, как на невозможный бред.Но Нано молчал?— и Акира потихоньку вспоминал. Совсем по крохе, неосознанно. Ведь если подумать, Акире всегда было комфортно рядом с Нано, даже когда он не знал их общего прошлого.Они вместе игрались с котами, когда сил на то хватало. Вместе готовили еду, пускай Нано и занимался в основе своей лишь важной задачей ?слежения за тем, чтобы вода для лапши закипела?; Акира учил его мирным мелочам, вроде пользования палочками или перестилания постели. А засыпая рядом с Нано после долгих, изнурительных смен, Акира ощущал себя как никогда в безопасности?— пускай и не знал, почему.Просто рядом с Нано он чувствовал, что все будет хорошо.Просто рядом с Нано Акира всегда ощущал себя, как дома. И это не менялось ни со временем, ни от отсутствия памяти.Он устало выдохнул, разжав руки на ножнах и отложив их в сторону. Нано позволил ему, лишь соскользнув мягко пальцами поверх его ладоней; тонкая искра прошлась по коже, и теперь Акира знал её причину. Он ведь антипод Нано; с его крови можно изготовить лекарство?— или подавитель для диклониусов. Таких же, как Нано. Их кровь противоположная, но если Нано таким родился, то он… таким стал.Это жгло мысли напалмом; это заставляло Акиру ощущать себя странно, нечисто и гадко, но…—?Все было предрешено. И мой ответ, и твоя реакция.Акира вздрогнул от чужих слов?— холодных, пустых и наполных такого острого отчаяния, что оно почти физически резало его сердце на части. Поднял взгляд на мужчину, и тот глядел в ответ с немыслимой тоской, невыразимой грустью, плескавшейся в его глазах.—?Предрешено?..—?Мне было суждено попасться. Суждено сбежать. Судьба привела тебя на тот пляж, но теперь настал час моей расплаты…Он говорил так раньше, вспомнилось Акире. Говорил почти всегда, на самом деле. Вечно был в своей ракушке ?предрешенности? и ?судьбоносности?, сколь Акира не тянул его наружу. Будто вне ?великого замысла? нет ничего, и он?— лишь оружие, пешка в чужих руках.Мессия, чтобы нести смерть человечеству, только и всего.Тогда у Акиры не вышло его переубедить. Удалось подтопить лёд, но не разрушить его; он видел, как иногда Нано улыбался ему?— неосознанно, разумеется; видел, как тот страдал, но ничем не мог помочь ему. Ничем не мог спасти.Теперь все будет по-другому, решил он для себя. С решительностью, которой не ощущал уже очень, очень давно:—?Послушай,?— вдруг выдохнул Акира, перебивая. Он знал, что мужчина хотел сказать. Он слышал это столько раз в прошлом, что мог в голове произнести эту фразу чужим голосом… но все изменилось. Они изменились:—?У людей есть руки, которыми они душат тех, кто им не нравятся. Люди придумали целую отрасль просто для того, чтобы убивать других людей. Пускай они говорили тебе это сотню и тысячу раз?— да, ты другой. Ты не человек. Но ты больше, чем машина для убийств, Нано. Ты всегда был большим, чем это.Чужое лицо оставалось непроницательным, но Акиру?— Акиру будто прорвало.—?Мне жаль. Из-за моей глупости нас поймали, но… это была моя ошибка, Нано. Не судьба. И на пляж меня привела не судьба, но случайность. Мне просто нравился вид оттуда, всегда нравился, и я водил туда Кейске, потому что ощущал, что хотел с кем-то разделить то место. Разделить красоту заката, но вечно все ощущалось неправильно…Акире стало так плевать и на ENED, и на потерю памяти, и на то, что произошло за последние дни. Он выгорел, подобно плохо промасленному факелу; выгорел и сжал ладони в кулаки, игнорируя укол боли в суставах. Он не был тем юношей, что пошел за Нано столько лет назад; уже не был тем витающим в облаках мыслителем, но…Но были вещи, которые не изменились. Были желания, что не изменились.Акира сглотнул. Разжал кулак?— и нашел своей рукой чужую, быстро, даже не глядя. Переплел их пальцы, ощущая холод и легкий удар тока… а затем поднял взгляд к глазам Нано?— бездонному весеннему морю, где едва заметно плескалась синева с фиолетовыми лепестками полевых цветов:—?Ты сбежал не потому, что Эмма открыла тебе дверь. И не потому, что тебе суждено было сбежать в тот день,?— прошептал он, и ему всего на миг показалось, будто брови Нано дрогнули,?— ты сбежал, потому что захотел увидеть меня. И у тебя получилось. Ты нашел меня?— не потому, что судьба так хотела; не потому, что судьба свела нас на пляже. Просто потому, что повезло. И нам повезет вновь.Нано смотрел практически ошарашено, и фарфор его маски будто трескался?— быстро-быстро, неумолимо, идя паутинкой трещин от уголков глаз, рта, от крыльев носа. Акира смотрел на него, смотрел нерушимо и ровно, подняв свободную ладонь на чужую скулу?— и улыбнувшись, впервые за все это время:—?Мы оба изменились, это точно.Лёд чужого взгляда трещал, и Акира фыркнул, приблизившись чуть ближе.—?Но… На дне ящика Пандоры все еще есть надежда.—?Надежда? —?Нано повторил сухо, но в глазах его впервые за долгие годы плескалось неверие. Точно у щенка, замученного и голодного, глядящего на протянутую руку.—?Да, надежда. Потому что ты не мессия апокалипсиса, не гибель всего человечества и прочее дерьмо, которым они тебя наградили и которым хотят видеть. Ты живой, Нано. Ты человек из плоти и крови, своей жизнью и своими желаниями. И ничто этого не изменит. Ибо… будь ты мессией. Будь бездушной машиной, жаждущей крови, каким они тебя зовут… разве ты бы сдался за меня? Разве искал бы?Нано смотрел на него странно, хмуря брови, будто обдумывая что-то?— и Акира добавил, улыбаясь почти слабо.—?И я сбегу с тобой. Если ты захочешь меня рядом.Нано глядел на него растерянно, будто впервые видел. Его глаза блеснули полями с сиренью, полями залитых солнцем астр среди весенней чуть примятой травы?— и ладонь Акиры, покоящуюся на скуле Нано, накрыли его же пальцы. Все такие же бледные, но сейчас?— почти дрожащие. Будто он волновался. Будто впервые на памяти Акиры… переживал о чем-то.—?Хочу,?— прошептал он едва слышно, будто оживая на глазах,?— я… я хочу сбежать, жить далеко отсюда. И тебя рядом.Акира смотрел на него мгновение, две. Смотрел, как эмоции на чужом лице сменяли друг-друга?— боль, облегчение, счастье. Это было потрясающей картиной, это было лучшим, что Акира видел за многие годы?— никакие закаты с этим не сравнятся.И, мягко погладив Нано большим пальцем по скуле, Акира подался вперед, как хотел давным-давно. Еще на колесе обозрения, когда было спокойно, было свободно?— и души не покрывала сетка шрамов, что никогда не заживут полноценно.Чужие губы на вкус?— дым, огонь и капелька надежды с самого донышка ящика Пандоры. Акира целовал неумело, целовал неопытно?— но со всей нежностью, которую только мог высказать. Со всей тоской, всем желанием, и Нано возвращал эти эмоции стократно. От легкого прикуса нижней губы Акира рвано выдохнул, чем позволил углубить поцелуй; чужие пальцы сжали его ладони крепче, и Акира не сумел сдержаться от тихого стона.Ощущение от покалываний почти сводили с ума?— едва ли на уровне бурлящих эмоций, но явно около того.Акира не знал, как оказался спиной на постели, а Нано?— нависшим над ним. Поцелуев было много, почти слишком много, и дыхание вновь рваное, но в этот раз?— от счастья. И ни он, ни Нано не могли оторваться друг от друга; цеплялись, целовались, будто в любой момент все могло растаять, исчезнуть. И их вновь разлучат, в этот раз?— навсегда.От этих мыслей Акира лишь сжимал чужие ладони крепче.Нет. Их больше не разлучат. Никогда.—?Нужно собираться,?— прошептал Акира, когда огонь в груди чуть утих, пускай всего на мгновение,?— и бежать. Так далеко, как можем.Они разжали руки уже давно, и ладони Нано покоились на его талии. Пальцы Акиры же, до того запущенные в чужие волосы, мягко погладили кожу вокруг рогов?— и Акира улыбнулся, ощущая себя таким счастливым, что хотелось плакать.—?А перед этим, пока нас не хватились… посмотрим на тот самый закат, хм?Нано кивнул, и последующие полчаса они потратили на подготовку. В основном на переодевание, ибо, как оказалось, все эти ночи Нано никого не искал, он… он готовился к побегу, засранец такой. Занес в эту комнатку все, что могло бы им пригодиться; начиная от сменной одежды и заканчивая краской, которой он окрасил себе волосы в черный, чтобы хотя бы частично отвести взгляд от того факта, что он тот самый ?блондин-иностранец?, которых по всей Камакуре ищут.Агамемнон и Одиссей лизнули им руки напоследок; Акире было тоскливо от того, что вновь приходилось с ними прощаться, почему-то знал, что те справятся и сами. В конце-концов, они были друг у друга, и Агамемнон?— большой, распушившийся черный кот?— всегда защитит своего мелкого, что вечно смущался, прятался за большого кошару, зыркая будто не котенком, но волчонком.От этой мысли на душе почему-то стало теплее.Они решили побывать перед самым побегом из города на пляже?— том самом, о котором знал только Акира и Кейске. Там безопасно, там должно было быть безопасно… но Акира ошибся. В очередной проклятый Богом раз он ошибся.Даже не успев подойди к спуску, еще на самой дороге подле леса он увидел знакомую женскую фигуру, заключенную в алый плащ с черным мехом. Ветер развеивал её рыжие волосы, и они казались язычками пламени, питающимися от зарождающегося заката. Рядом с ней был мотоцикл?— довольно большой, на самом деле. Явно мог вместить двух человек, и все же Эмма была одна. Стояла ровно и нерушимо, сжимая пальцами фальшивой руки ограду, и на короткое мгновение Акире показалось, что он заметил в придорожных кустах что-то. Такое темное, напоминающее подошвы армейских сапог, но рассмотреть ему не дали.Эмма заговорила, и голос её был бесцветным:—?Пришли, все-таки.Её ладонь вскинулась, направленная в их сторону, и в душе Акиры похолодело.В лучах начинавшего садиться солнца блеснул револьвер.—?Город гудит от слухов о гибели всего картеля Арбитро, как и его самого. ?Не осталось ничего?, говорят они. ?Для уборки там понадобится швабра, а не мешки для трупов?. Но это еще можно было списать на ужасную потасовку, предательство кого-то из картеля, да что угодно. Но после обнаружилось побоище в переулке неподалеку, с той же кроваво-красной картиной. Мне не нужно было думать дважды о том, кто устроил это. Как не придется думать дважды и людям Какудзавы.Эмма помотала головой, поджимая губы. Её улыбка, грустная и невозможно печальная, показалась Акире до дурного похожей на ту, с которой Нано отдавал его в руки ENED столько лет назад. Её улыбка была полна отчаяния, а блики солнца на револьвере казались почти тусклыми. Как роспись на их печальной участи?— как Нано с Акирой, так и самой Эммы:—?К ночи город наполнится военными под завязку. Это будут не простые солдаты, которых однажды посылали по твою душу?— это будут тренированные ублюдки с оружием, которое не смогут остановить даже твои векторы. Ты убьешь сотню, Нано, но они приведут тысячу. Включая твоих клонов, которых под Институтом десятки. Ты не сможешь остановить их всех. Вас поймают, и вы оба вновь станете подопытными кроликами. Вас будут пытать, вскрывать и мучить, пытаясь понять, что пошло не так в их планах. Вам не дадут нормальной жизни.Её лицо исказила мука, и палец взвел курок. В глазах блеснула решительность.—?Я должна помочь вам. В последний раз.Акира услышал шелест. Ощутил, как несуществующий ветер огладил его тело; увидел, как Эмма уложила палец на спусковой крючок.—?Мне жаль, На-…—?Стоп!Голос Акиры прозвучал настоящим громом. Он не ожидал от себя такой резкости, но вскрикнул, выступая вперед и расставляя руки в стороны. Невольно становясь между Эммой и Нано?— к шоку обоих, должно быть. Почти как тогда. Почти как в день, когда Нано потерял его впервые.Он не знал, кому конкретно велел остановиться?— Нано, который хотел разорвать Эмму в клочья, или Эмме, собирающейся в них стрелять. Обоим, возможно. Но он все еще ощущал тяжесть векторов вокруг себя, и револьвер Эммы все еще был направлен ему на грудь.По шкале напряженности эта сцена… вряд ли уступала той самой. Разве что погода в этот раз лучше лучше.—?Если так хочешь нашей смерти,?— проговорил он ровно, смотря грозно ей в глаза,?— тогда зачем освободила Нано с самого начала? Зачем приютила, когда я был в отчаянии?Его ладонь соскользнула за спину и вытащила нож. Тот самый, что Нано подарил ему так давно; тот самый, что Эмма оставила ему вместе со сменной одеждой. Лезвие блеснуло в лучах закатного солнца?— не угрозой, но чем-то большим.—?Зачем хотела, чтобы я вспомнил?Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия, и с каждым из них лицо Эммы становилось все темнее. Она дрогнула, сжимая револьвер так сильно, что металл, должно быть, скоро погнется под её касанием.Акира не ожидал ответа. Ничего не ожидал, на самом деле. Но Эмма вдруг заговорила?— мрачно и опустошенно:—?Потому что Какудзава обыграл меня, черт подери?— прошептала почти с болью,?— он хотел, чтобы Нано сбежал. Он подстроил мое увольнение, убрал большую часть охраны от клетки в ту ночь. Директор знал, что я слаба, и своими манипуляциями вынудил меня выпустить его?— с уверенностью, что он начнет заражать и убивать всех подряд. Но все пошло не по плану… с самого начала. И теперь Какудзава зол. Чертовски зол.Её взгляд застыл на нем, Акире. Неужели план был в том, что Нано начнет мстить миру?— за него в том числе? Заражая всех, убивая всех без разбору…Это не имело смысла, но было достаточно безумным, чтобы оказаться правдой.Особенно с тем, каким ублюдком был этот Какудзава, если верить хотя бы крохе чужих слов. Но его хмурость отразилась в его словах?— и не смотря на все еще наставленный ему на грудь пистолет, Акира сделал шаг вперед:—?Нет, Эмма. Ты не просто отпустила его. —?Голос прозвучал тихо, но решающе. —?Ты сама говорила, что курировала его. Что знала: Нано не монстр и не чудовище на самом деле. Что в глубине души он скорбел, а после?— злился. Это не эмоции чудовища. Это эмоции человека, живущего и реагирующего на окружающий мир.Он подошел так близко, что её пистолет уперся ему в грудь. С такого расстояния Нано его не защитит, он знал это. Но почему-то не боялся. Не Эммы, что смотрела на него почти так же шокированно, как Нано всего пару часов назад, в той тесной комнатке, где они разделили свой первый поцелуй:—?Нано мой. А я его. —?Отчеканил он резко простую истину, которая не была нежностью, на самом деле. А была простым фактом. —?И мы сбежим. За нами будут гнаться до ада и обратно?— но мы сбежим. И будем жить.Он смотрел на неё уверенно, смотрел жестко, и Эмма напрягла руку так сильно, что Акире показалось?— еще мгновение, и она нажмет на спусковой крючок случайно, просто от того, как дрогнула мышца пальца…Но ничего не произошло. Ни выстрела, ни взрыва крови, окрашивающего всего вокруг в багрянец. Эмма стояла напряженной еще минуту, может две под острым взглядом двух пар глаз?— и с потерянным выдохом, будто свалив с плеч груз, опустила пистолет, отвернув лицо в сторону. Шелест растворился в дуновении ветра, колыхнувшего листья и ветки вокруг. Акира опустил взгляд, и наконец рассмотрел?— тело полицейского в кустах, под которым расплылась лужа крови.Улыбка Эммы показалась ему практически счастливой.—?Кажется, Какудзава и переоценил, и недооценил любовь одновременно, хм?Она развернулась к мотоциклу?— и только сейчас, без закрывающего его силуэта Эммы, Акира разглядел на тамошнем багажнике спортивную сумку:—?Там деньги, фальшивые документы, билеты и провизия на первое время. Езжайте по трассе в Тошиму, на полпути сверните направо?— там небольшой городок, Инаба. Сядете на поезд, притворитесь братьями, документы рассчитаны на это. Немного удачи, и к вечеру завтрашнего дня вы будете в аэропорту на другой стороне Японии, с билетами на самолет, что отвезут вас подальше от этой чертовой дыры.Она говорила еще, говорила детали?— и пока Нано с ровным кивком вышел вперед, проверяя сумку, проверяя мотоцикл… Акира стоял ошарашенный, глядя на Эмму. Осознавая, что ни капли не понимает эту женщину. Вначале пистолет наставляет, а потом раскрывает свои планы…Заметив взгляд Акиры, та фыркнула. Чем-то отдаленно напомнив ему Мотоми, ибо казалась такой же горестной и уставшей, пускай и скрывающей это:—?Буду абсолютно честна с тобой, парень: я ненавижу тебя. Пропади ты пропадом, нырни в огненную геенну или сожри тебя собаки в канаве?— мне было бы плевать. Я до последнего мечтала, что ты не вспомнишь. Что тебя приберет к своим рукам Арбитро, или в переулке зарежут, да что угодно. Мечтала, что Нано передумает, и мы сбежим вместе. Без тебя.Её взгляд соскользнул в сторону мужчины, оглядывающего содержимое сумки со странной скрупулезностью. Её рука дрогнула, касаясь другой, которая, как Акира знал, была протезом. Женская губа поджалась?— и усмешка показалась почти болезненной.—?Но… документы ведь на мужчин,?— прошептал Акира неловко, догадываясь, что ?притвориться братьями? они смогли бы только так, и усмешка Эммы показалась ему шрамом на её красивом лице:—?Потому что я не маленькая девочка, чтобы верить в мечты, Акира. Есть факты, и они говорят о том, что Нано хочет бежать с тобой. Только с тобой. И если я хочу, чтобы он был счастлив?— мне нужно вытащить и тебя тоже. Только и всего.Акира видел краем глаза, как Нано надевает на голову мотоциклетный шлем, прячущий рога. Уже кивнул, развернувшись и пойдя к нему, как чуть дернулся, услышав фырк Эммы ему в спину:—?Главное, если в поезде увидите лысоватого карлика со скрипучим голосом и длинным носом?— игнорируйте до упору. Сделки с ним никогда не приводят ни к чему хорошему, а сам он до одури любит лезть к молодым людям.Акира кивнул растерянно, глянув на Нано, ожидающего его?— и выдохнул, опустив лицо. Не имея плана побега, не имея ничего, кроме острого желания жить, они вдруг обрели все это. Обрели друг-друга по-настоящему?— не в последнюю очередь благодаря странной рыжеволосой женщине, что ненавидела его до глубины души.Это казалось ироничным, казалось глупым. Но накидывая поверх футболки байкерскую курту и застегивая на голове шлем, Акира не смог не выдохнуть в сторону женщины:—?Спасибо, Эмма.—?Езжай,?— отрезала она резко,?— пока я не передумала.Акире хотелось усмехнуться болезненно, кивнуть и ответить ?есть, мэм!??— однако женщина отвернулась от него, глядя на зарождающийся вдали закат.У них не было времени, и потому Акира сел за мотоцикл, невольно хмыкая с того, что полученная несколько месяцев назад лицензия и опыт вождения байка Мотоми пригодились ему… довольно неожиданным образом. Тоже ?судьба?, или совпадение? Акиру оно не волновало.Нано обнял его за талию, садясь сзади, и Акира завел мотор.

Позади осталась Эмма, глядящая в закат опустевшим взглядом. Позади остался Рин и Мотоми?— и Шики, ставший очередным трупом на совести Нано.

Каждая тень убитого будет преследовать их до самого конца; будет рвать им души по ночам, будет приходить в кошмарах. Но ощущая, как Нано прижимается к нему маленьким котенком; как держит одну руку на талии, а другую?— напротив его сердца… Акира был спокоен. ENED украли его память и едва не забрали у Нано жизнь, но сейчас это казалось отдаленным, как какой-то мираж. Сейчас это казалось мелочью.Потому что они были друг у друга. И у них был путь побега, который почему-то Акире казался правдивым, продуманным. Казался настоящим, а не обманкой или ловушкой. И даже если так, они со всем разберутся. Потому что они вместе.И потому Акира, игнорируя шум машин вокруг, игнорируя рычание мотора и все на белом свете с улыбкой на одном из светофоров накрыл ладонь на груди собственной, переплетая их пальцы.Позволяя мерному шуму чужого-своего пульса заполнить его мысли.