То, что утеряно (1/1)

Акира встретил Нано давным-давно, в заброшенном саду, куда сбегал от ощущения всепожирающего одиночества.Акиру можно было назвать по-детски все преувеличивающим, но он себя ощущал именно так: белой вороной среди стаи черных собратьев, тусклой кляксой на яркой одежде. Пока дети игрались и носились, хватали воспитателей за руки и вели себя радостно и активно, Акира утыкался носом в свои колени, сидя в углу площадки. Зыркая на все это исподлобья, понимая с горькой усмешкой, спрятанной ото всех, что это не другие дети странные. Дети нормальные, дети общительные, дети счастливые.Это он странный.Даже когда Кейске, его погодка из другой группы, ходил за ним маленьким утенком, заглядывая широкими глазами в саму душу, Акира не тянулся к нему. Отталкивал лишь, хмурясь; отталкивал точно так же, как отбрасывал от себя и любых мальчишек-девчонок, старающихся завязать с ним дружбу. Ему всегда казалось, что они лезли к нему с какой-то выгодой; хотят, чтобы он защищал от задир, например. Или просто хвалиться?— ?вот, вы не смогли сдружиться с ним, а я смог!?Глупые мысли, Акира понимал это.Но всегда действовал быстрее, чем думал; отворачивался от тех, кто пытался к нему приблизиться. И в итоге к четырнадцати годам столкнулся с миром, где все вокруг уже разбиты на свои маленькие группки; имели свои шутки, свои забавы и заботы?— и в них не было места Акире.Нигде не было, на самом деле.И потому Акира зачастую был в толпе, среди людей, но ощущал себя столь же одиноким, как и посреди глухого леса. Где плачь, кричи?— никто не услышит, ибо на милю вокруг ни души.Ворочаясь в кровати и упираясь взглядом в стенку, Акира думал: должно быть, он хочет слишком многого. Чтобы смотрели не на угрюмую мордашку и не на рваный, часто дерзкий нрав, но глубже. Чтобы были рядом с ним не из-за выгоды, не в надежде на награду, но… просто так. Потому что Акира им нравился. И взбешенным, и расстроенным, и тоскливым. Любым.Однако ничего изо дня в день не менялось?— к нему лезли за внешность, и он отталкивал их всех. Только Кейске остался?— и то лишь потому, что не было вариантов получше.Отчаяние накатывало с каждым днем все сильнее, все глубже утаскивая его в темные пучины. И усмешка болезненная касалась губ сама собой.Будто Акира был великим лордом из тех книжек, что Кейске взахлеб читал по вечерам. Тем, который выигрывал каждую битву, затыкал каждого, кто был ему противен?— но в итоге проигрывал войну, оставшись без вассалов.Это бесило. Бесило-бесило-бесило…Поэтому Акира сбегал по ночам. Отмахивался от просыпающегося на соседнем футоне Кейске, глядящего на него заспанно, растерянно и чуть-чуть?— напугано. Акира никогда не пояснял, что хочет побыть взаправду в одиночестве, чтобы освежить голову; пробежаться по прилегающему к приюту лесу, посидеть под деревом в парке, да что угодно, лишь бы чувства внутри соответствовали происходящему снаружи. И потому говорил Кейске, что шел отлить?— а сам вместо уборной спешил коридорами на первый этаж, к не закрывающемуся окну у дальней каморки. Немного гибкости, наглости и смекалки?— и ему удавалось выскользнуть из приюта, никого не растормошив.Он часто это делал, на самом деле; настолько, что выучил время патруля их коменданта, каждую скрипучую доску в коридоре, все до мелочей.Правда, Акира сам не знал, зачем возвращался. На него давили стены, давили эти обязательства, от которых шагу в бок ступить нельзя. В приюте гадко, в приюте душно?— и все же он возвращался каждый раз под рассвет, потом находясь в полудреме целый день.Возможно, промелькнула мысль, Акира никогда не бежал от других людей?— ни приютских, ни каких-либо еще. Возможно он от самого себя бежал, такого запутанного и потерянного, но мысль эту юноша откидывал, будто она была чумной.Нет. Ему и самому хорошо, отрезал он про себя, почти убеждаясь в этом. Почти-почти, правда.И потом?— однажды, по ранней весне?— в заброшенном саду к северу от приюта он обнаружил, что не один.Раньше там было большое поместье, слышал он. Вдали и правда виднелся полуразрушенный дом, но Акиру он не интересовал; его любопытство сильно больше привлекали деревья с густыми кронами; кустарники, стелющиеся по земле?— и кусты с ягодами, которыми он часто подкармливался, стоило им лишь дозреть. Здесь всегда было тихо, всегда было спокойно.Но сейчас, в эту полнолунную ночь?— прямо под его любимым деревом?— сидел человек, которого Акира ни разу до того не видел.Тот казался рослым, может на пару лет старше?— хотя возраст на глаз, да плюс в таком полумраке, Акира определял плохо. Одежда на мужчине была потрепана, кое-где взявшись непонятной коркой; мужчина казался дремлющим, склонившим голову вперед. Капюшон скрывал его голову, потому Акира не мог вглядеться в лицо?— был ли это работник приюта? Вряд ли; он бежал по лесу добрые полчаса, чтобы добраться сюда. И никто об этом месте кроме него не знает.Но все же… мужчина здесь. Сидит, привалившись к дереву; выглядел почти неживым, даром, что заметно, как грудь вздымалась и опускалась. Опасности Акира не ощущал, вот хоть убей, и потому вышел из-за кустов, за которыми прятался. Шел осторожно, стараясь не наступить на хрустящие ветки, и спутя мгновение оказался всего в паре метров от незнакомца?— практически красивого в своей отрешенности.Может, ему тоже некуда идти, подумалось Акире.Может, он тоже бежал от кого-то. И здесь прячется?— так же, как и он.Однако мысли исчезли, растворились вот просто, когда Акира осознал: незнакомец проснулся. И, чуть приподняв голову, смотрел на него.Чужие глаза блеснули разноцветным жемчугом, светом самой луны под капюшоном, и Акира внезапно смутился.Может, тот и не спал вовсе? И следил, как Акира из кустов выходит весь такой неловкий, крадущийся, точно неумелый домашний кот к мышке? Акире стало до ужаса неловко, и он потупился, смяв кончиками пальцев края своей кофты. Хотел выпалить что-то, может даже грубость привычную, но чужой взгляд будто обезоружил его. Вся спесь ушла от этого взгляда?— будто блеска фиолетового шелка, подумалось ему. Не то, чтобы Акира видел настоящий шелк хоть раз, но…В горле пересохло, но Акира выдохнул?— и подошел еще ближе, услышав непонятный звук, похожий шелест. Непонятный потому, что ветра не было, да и листья с травой вокруг казались недвижимыми:—?Что ты тут делаешь?Его звонкий, еще не сломавшийся голос прозвучал почти чуждо этой ночной тишине. Акира стоял ровно, зыркая заинтересованно, а незнакомец… не отвечал. Лишь смотрел в ответ спокойно, будто ожидая чего-то.В любом ином случае это вызвало бы у Акиры раздражение. Бешенство, резкость и громкое ?чего пялишься-то?!?, но почему-то ему показалось, что незнакомец не хотел действовать ему на нервы. Возможно он просто не знал, как ответить. Или что ответить. Или у него на душе тоже будто кошки нагадили?— и не хватало еще, чтобы кто-то под кожу лез.Укол понимания пронзил сердце Акиры, но уходить все равно не хотелось. Присутствие незнакомца будто успокаивало его испещренную ранами душу, и Акира сам не заметил, как разговорился?— спокойно, почти… непривычно для самого себя:—?Ты кого-то ждешь? —?предположил, поведя плечом и оглянувшись. Вряд ли кто-то назначил бы тут место встречи, но предположить стоило?— в конце-концов, по городу шли странные слухи об убийствах целых семей. Может, этот человек хотел встретиться с кем-то, но не желал напороться на того злодея?— и поэтому выбрал такое странное место…Верилось с трудом, ибо Акира бегал в этот сад добрые полгода?— и лишь сейчас встретил его.—?Жду?Чужой голос показался Акире завораживающим. Может из-за незнакомого акцента, может еще из-за чего-то. Последние крохи настороженности и любое напряжение вдруг исчезли из его тела, и он сел на корточки поближе к незнакомцу?— разглядывая его с искренне детским любопытством:—?Мгм. —?Кивнул Акира так, что аж волосы встряхнулись. —?Не знаю… друга?—?Друга?..Акира внезапно улыбнулся, потому что осознал: незнакомец напоминал колодец, куда крикнешь?— а тот и ответит эхом последнее слово. Это показалось ему до наивности забавным, и сам незнакомец не выглядел злым, или бесящим, или раздражающим. Он почти не двигался за все время их разговора, хотя сам Акира вечно ерзал, пытаясь балансировать на корточках, или дергал края своей кофты кончиками пальцев. Полная противоположность ему, но почему-то Акиру это не беспокоило.—?Ага. Друга. Или знакомого… Иначе почему ты здесь?Акира подсел ближе, заглядывая в чужое лицо, наконец показавшееся во свете луны. Лицо незнакомца было бледным-бледным, как у призрака; глаза переливались цветами, которые в полумраке было не разобрать, а волосы, чуть торчащие из-под капюшона, оказались светлыми, почти пшеничными. Акира засмотрелся невольно?— и вдруг понял, что чужая отстраненная полуулыбка была ему знакомой.Точно такую же Акира видел в зеркале по утрам, когда умывался: пустая, безрадостная и натянутая.—?Тьма перекрывает любой свет, и бездна лишь поглощает?— все, к чему бы не прикасалась. Я лишь тень, ступающая по пути неизбежного. Я всегда один. —?Прошептал тот, и почему-то это пустило мурашки по спине Акиры. Он тоже всегда один, но… но сейчас ситуация была иная:—?Не говори так,?— помотал головой Акира задумчиво, чуть хмурясь,?— ты не всегда один. Я же сейчас с тобой.Чужие брови чуть дрогнули, и Акире на миг показалось, что в глазах незнакомца проскользнуло удивление. Он все еще не двигался, привалившись к стволу дерева как ужасно уставший путник?— или кто-то, потерявший любую волю к жизни. Однако эти маленькие реакции, крохотные изменения в чужом поведении почему-то до безумия Акиру радовали, и он улыбнулся маленькой победе, когда незнакомец заморгал быстро-быстро, будто только сейчас осознав его слова.Верно. Они не одни сейчас. И это ощущалось до одури приятным.—?И вот эти слова про тьму и бездну, и… неизбежное? Ничего не понял, если честно,?— хихикнул он про себя,?— но брось. Будешь думать плохо?— будешь притягивать плохие вещи. И вообще. Если ты будешь здесь завтра, хочешь, ну-у… Хочешь, я буду к тебе приходить?Последнее Акира выпалил внезапно даже для себя. Просто выдохнул, что на душе было:—?И тогда никто из нас не будет одиноким.—?Одиноким?..Незнакомец отвел взгляд в сторону, и Акира улыбнулся себе под нос. Подсел совсем-совсем близко?— так, что его колено едва касалось чужого?— и улыбнулся искренне, в глаза чужие глядя:—?Мгм. Хочешь?Почему-то Акире всего на секунду стало страшно, что незнакомец откажет. Ему впервые почудилось, что кто-то может понять его. Что кто-то сможет побыть с ним просто за то, какой он есть?— и от перспективы отказа ему стало жутко.Однако задумавшись лишь на секунду, незнакомец кивнул. Потянулся вдруг за пазуху?— и достал странную продолговатую штуку, что на проверку оказалось ножнами. Со странным, но до одури красивым ножом с рунами у рукоятки?— боевым, а не той гадостью, которой кухарки в их столовой орудовали. Акира принял его с широко распахнутыми глазами, разглядывая лезвие с почти благоговением?— он такие штуки только в фильмах видел! —?и озадаченно глянув на незнакомца, встретил только уже привычный спокойный взгляд:—?Вместо обещания.—?Обещания? —?В этот раз Акире пришлось быть ?колодцем?, и его голос был тихим, почти шепотом.—?Обещания. Что мы встретимся вновь… что бы ни случилось.Акира кивнул, растерянно проморгавшись?— ведь, ну, что может случиться? Его на ночь за непослушание запрут? Так он из окна выберется, ему по плющу тамошнему с третьего этажа спускаться не впервой… Или, может, незнакомец сам не уверен, что придет? Тогда Акира будет ждать его, решил он про себя; в любом случае этот сад?— его любимое место пряток, и ждать тут незнакомца ему не составит труда.И лишь перед уходом, уже сделав несколько шагов в сторону выхода из сада, Акира вдруг вспомнил, что так и не представился. Смутившись до одури, он все же повернулся?— посмотрев на человека, что так и не сдвинулся с места с начала их разговора:—?Меня Акирой зовут. Значит ?яркий?, ?ясный? или ?рассвет?, если я не путаю,?— пробормотал он, потирая шею и надеясь, что тот услышит,?— а тебя как?Молчание длилось минуту, две?— а после Акира вновь услышал тот странный шелест, ощутил прикосновение к волосам… и вдруг с них слетел листок, явно свалившийся ему на макушку с дерева. Акира поднял ладонь к волосам, уже хотел удивиться?— как это, ветра же нет! —?но голос человека его отвлек:—?Нано,?— тоже тихо, но уверенно,?— можешь звать меня Нано.Акира кивнул смущенно, даже не набравшись сил переспросить, что его имя значит. Кивнул?— и побежав в сторону приюта со всех ног, ведь нужно вернуться до утреннего обхода.И… Акира сдержал свою часть их крохотного обещания.Каждый раз, как выдавалась возможность, он убегал из приюта в ночь, чтобы встретиться с Нано. Тот был неразговорчив, таинствен, и вечно носил этот глупый капюшон на своей голове?— но Акира нигде не ощущал себя спокойнее, чем в компании этого странного человека. Непонятного, ибо подумать только?— он ведь взрослым был, а с ним таскается… но Акира был счастлив. Впервые за очень долгое время он взаправду был счастлив?— то рассказывая молчаливо глядящему Нано о своем дне в приюте, то прося потренировать его ?всяким штукам? с ножом. Тот не отказывал, и часто Акира заканчивал с порезами на пальцах или даже порванной одеждой?— но радости в нем от тренировок было столько, что она перекрывала любую боль от травм.И любую моральную обиду от того, что Нано умудрялся обезоружить его в пару движений?— даже не сбившись в дыхании.Уже много позже, когда начались жаркие летние вечера, Акира вновь предпочел тренировкам разговоры. На которые иногда?— так, в виде исключения?— он притаскивал несколько припрятанных с обеда вкусностей из столовки, навроде батончиков или конфет. И делился ими с Нано, наблюдая за реакцией с детским любопытством.Нано же поначалу на полном серьезе пытался есть их прямо в обертке. Акира искренне не верил, что тот серьезно?— думал, это шутка какая-то! —?однако видя чужой взгляд… просто вздохнул. И разворачивал подобные вещи для него, показывая, как работает концепт ?обертки?. В такие моменты Акира смеялся тихо, но искренне?— не с Нано, нет. С самой ситуации скорее.—?Странный ты,?— заметил лишь он тихо, протянув мужчине очередной батончик с орехами и шоколадом. Тот посмотрел в ответ долго, и Акире вновь послышался тот дурной шелест. Сквозняк от старого поместья вдали эхом сюда доносился, что ли…—?Странный?—?Да, но это не страшно,?— усмехнулся Акира, открыв батончик себе и откусив. Приторно-сладкий, но насыщал неплохо за счет орехов,?— все мы по-своему странные, и это классно!Однако Нано за свой батончик не принялся. Жуя свой, Акира уже спросить хотел было?— может, тому орехи не нравятся, или он не голоден?— как мужчина вдруг поднял руку к своему капюшону. Акира аж дыхание задержал, когда заметил это; они были знакомы уже довольно долго, но Нано никогда не снимал его. Всегда держал надетым, и это было для Акиры почти что аксиомой…Но ткань опустилась, и Акире открылся вид на копну пушистых пшеничных волос. Таких удивительных, таких красивых?— как мех кошачий, пришла ему на ум ассоциация. Как мех, просто очень длинный. И лишь спустя мгновение Акира увидел, что именно Нано прятал под тем капюшоном. Из-за волос их не было особенно заметно, однако если увидеть, то взгляд не отвести.У Нано были рога. Небольшие, на самом деле; белые, как кость?— и напоминающие кошачьи уши, да и располагались там же. Акира засмотрелся на них, и лишь после осознал, что Нано смотрит на него впервые за все время… практически напряженно. Будто ожидает реакции, будто ожидает, что Акира назовет его фриком или чем-то в этом духе. Акира же ничего такого не думал, если честно. Сглотнув, он глядел на них неотрывно, а за тем спросил:—?Они настоящие?Нано кивнул. Акира догадывался, какой реакции тот ждал, однако… в мыслях у него было лишь одно. И мысль эта заставила его тихо хихикнуть:—?Блин. Из-за них ты еще больше похож на кота.Подобной заметки Нано уж точно не ожидал. Его брови вскинулись, а из глаз исчезло любое напряжение; Акира же повел плечом, пояснив свою мысль:—?Имею ввиду… ты иногда ведешь себя глупо. Вечно сидишь на одном месте, не двигаясь. Смотришь на меня неотрывно. А теперь оказывается, что у тебя есть рога, похожие на кошачьи уши. Ну чем не кот? Разве что с шелестящими объектами у тебя нет проблем… кхм. А нет. Есть.Зыркнув в сторону батончика в руках Нано, Акира улыбнулся сам себе. А после пары мгновений молчания протянул ладонь, спокойно погладив Нано по волосам на макушке. Тот никогда не произносил это вслух, но Акира догадался сам: мужчина был ужасно голоден до физического контакта. То плечом к нему прислонится, то коленом прикоснется. Без каких-либо дурных намерений, просто… вот как кот. Кот весь в царапинах, шрамах, бандит настоящий?— а неглаженный.И видя, как Нано чуть толкнулся к его пальцам за лаской, Акира мягко фыркнул:—?Понимаю, зачем ты их прячешь, но… брось. Они часть тебя. Не могу я принимать тебя частями?— одну да, другую нет. Ты же не рис с омлетом и овощами, чтобы съедать рис, омлет, а овощи в сторонку вилкой убирать!..Он бормотал еще пару минут, перебирая волосы Нано пальцами?— и только после заметил, как тот глядел на него. С искренним шоком, удивлением, и совсем маленькой крохой нежности.А потом ладонь чужая перехватила запястье Акиры, настойчиво опуская вниз, и стоило парню лишь подумать, лишь помыслить о том, чтобы вырвать руку из крепкой хватки?— как Нано повернул голову и прикоснулся губами к основанию его ладони. Туда, где вены лучше всего видно?— и где кожа ужасно чувствительна.Скулы Акиры мгновенно залились краской:—?Хей, ты… ты чего? —?спросил Акира растерянно, и голос Нано в ответ прозвучал так мягко и чарующе, что парень покраснел уже до самых кончиков ушей:—?Ты потрясающий, Акира.Тот преувеличивал, разумеется, но парню все равно было приятно до одури. Он ворчал, отворачивался, но ощущать теплый взгляд даже затылком было… приятно. И мирно. И спокойно.—?Ничего подобного,?— проворчал он, все же вырвав руку из чужого хвата. И вдруг ощутил, что его обняли со спины. Не так, что не вырвешься, а мягко. Почти будто на эмоциях, которые до этого Акира замечал в Нано лишь осколками, лишь крохотными искорками.Затылком Акира ощутил, что в его волосы зарылись носом. Почему-то от этого стало лишь теплее, и он с ворчанием накрыл чужие руки своими, позволяя себя обнимать. Все равно так уютнее, думал он.Приют же днем гудел, точно улей. Акира слышал краем уха, что убийств в городе стало меньше, но никакой параллели со своим другом не провел?— в конце-концов, тот просто был одиноким человеком, таким же, как и Акира. Как Нано может быть связан с бесчеловечными убийствами целых семей, которых находили в их домах, изорванных в фарш; это немыслимо просто.Но иногда даже немыслимое возможно.И к концу очередной встречи, разговоров о том и о сем, Акира вдруг коснулся ладонью одного из пятен на одежде Нано, к которым он почти привык. Пятно казалось непохожим на грязь или пролитую содовую. Оно едва слышно хрустнуло от прикосновения, и из-за потных ладоней оставило на коже Акиры следы… странные. Знакомые.Акира нахмурился, подняв ладонь на уровень глаз, удивленно присмотревшись… и застыл.Мгновенно, почти мгновенно Акира узнал этот запах. Приторный, металлический; им пахли порезы, взявшиеся коркой, если их хорошо потереть ладонью; ими пахли использованные бинты на полигоне, пахло… и от Нано. Порой, изредка, и Акира никогда не задавался вопросом, почему. Может, тот работает кем-то, с железом связанным; может, просто ранился часто.Но нет. Это кровь. Это определенно была кровь.И она не принадлежала Нано, потому что выглядела так, будто бы его… забрызгало.Сам Нано смотрел на Акиру исподлобья, будто ожидая реакции, и парню не нужно было складывать два и два, чтобы получить четыре.—?Так значит эти слухи об убийствах в округе,?— выдал он тихо, задумчиво,?— когда целые семьи мертвыми находили… это ты?Нано кивнул, всегда предпочитая действия словам. И Акира не знал, что и думать; его сердце билось гулко, и шок ударил в грудь болезненно. Ему всегда казалось, что он знает Нано, как облупленного; казалось, что даже если мужчина и таит что-то, то оно не шибко серьезное. Максимум странное, из разряда глупых пищевых привычек, но убийства?Акира помотал головой. Одна часть его взывала, что убийства?вещь непростительная; что отобрать чужую жизнь?— ужасный грех, и все в этом духе. Однако он рос в приюте, где одна из частей подготовки была солдатской, и… вопрос жизни и смерти всегда казался ему довольно прозаичным.Убьешь ты, убьют тебя. Какая разница, в конце-концов?Выдохнув, он взял руку Нано в свою, и выдох сорвался с губ легко?— одновременно с уставшей улыбкой:—?Ну и что? Они заслужили это, я уверен.—?Ты так думаешь?..—?Ага. Никто не безгрешный. Не ты, так кто-нибудь другой. Здесь люди и до тебя умирали пачками направо и налево; не думаю, что ты внес какую-то особую разницу.Улыбка Акиры была уставшей, и он уткнулся лицом в плечо удивленному Нано?— обнимая того за талию.—?К тому же, люди меня бесят. Что соседи, что в приюте… все бесят,?— добавил он тихо, совсем тихо, отеревшись носом о чужую шею,?— а ты нет.Это был странный подход, на самом деле. Лицемерный до ужаса, но Акира никогда не считал себя безгрешным, поэтому… просто продолжил жить, как получалось. Ходил к Нано, учился в приюте; жизнь налаживалась понемножку, и Акира впервые за долгое время даже ощутил себя живущим. Не существующим, но живущим.Но время шло, и в округе все нагнеталось. Прошел почти год с их первой встречи, и даже до Акиры в его богом забытом приюте начали доходить слухи о рождении рогатых детей. Смертельно больных, покачивали головами взрослые, обсуждающие их; умирающие еще младенцами, но… это ведь бред, думал про себя Акира. Он видел Нано, взрослого Нано с вполне себе настоящими рогами…Но рассказывать даже не думал, разумеется. Нано был его тайной, его другом и единственной опорой в этой сраной жизни, и будь он проклят, если нарушит обещание и не придет к нему на встречу?— или подвергнет его опасности из-за случайно проскользнувшего ?да видел я взрослого с рогами!?.Однако становилось только хуже. Он слышал о целых рейдах военных в округе, рыщущих, ищущих что-то?— или кого-то?— и это переставало быть простой шуткой или слухами подслеповатых старушек. Рогатых детей рождалось все больше; целая эпидемия, на самом деле. И пускай Акира даже не думал лезть к Нано с расспросами, он мог ощущать чужое напряжение?— и периодически тоскливый взгляд, которым он окидывал Акиру, когда думал, что тот не видит.—?Мне нужно уходить,?— однажды сказал он в конце их встречи. И Акиру это всполошило; тот никогда не акцентировал на этом внимание, просто кивал, когда Акира уходил?— но говорить так… прямо. Что-то явно было не так, и это пустило холодок по спине парня:—?Уходить?—?Да. Из города.Ответ ударил юношу, точно пощечина, и он сцепил зубы, чтобы не ляпнуть чего лишнего. В каком это смысле?— уходить? Когда он собирался возвращаться, да и зачем уходить, и что происходит?!Сердце билось где-то в глотке, но паника вдруг ушла. Он вспомнил одиночество, скребущее его душу до встречи этого рогатого чудака. Потупил взгляд, сжав ножны кинжала на поясе… И кивнул сам себе, подняв голову и спросил невозмутимо:—?Хорошо. Когда выдвигаемся?Нано смотрел на него практически растерянно, Акира же просто пожимал плечами. Они встречались почти каждую ночь в течении года; прикармывали уток в ближайшем пруду, делили батончики на двоих, тренировались с ножами. Они будто всю жизнь прожили?— одну на двоих?— и потому Акира без лишних сомнений нашел своей ладонью чужую; переплетал пальцы, глядя невозмутимо:—?Что? Неужели думал, что я тебя одного отпущу? Вот ведь дурак.И они сбежали.Акира лишь немного вещей прихватил с приюта; в основном чтобы не быть совсем уж безруким на первое время. Сказал в ночи Кейске почти на автомате, что уходит отлить?— и убежал из приюта, чтобы больше не вернуться.Акира не сожалел о побеге, как ни странно. Ни капли. Сиротский приют всегда ощущался ему тюрьмой, затхлой темницей, где он?— чужак, где его не примут. Где нужно играть роль, носить маску приличного мальчика, иначе отвергнут, будут издеваться и гнать в шею.Приют никогда не был ему безопасным местом, мирным местом.С Нано же… Акира впервые ощутил себя, как дома.И пускай Акире порой было искренне интересно?— почему за Нано так гонятся, срывая когти, тогда как обычных мудаков, творящих много более страшные дела, никто не трогал. В его еще юную голову это не укладывалось; да, Нано убийца?— и все же почему от них никак не отстанут? И что это за эпидемия рогатых детей?..—?Никогда не узнаешь тьмы чужой души, пока не нырнешь в неё с концами,?— задумчиво выдал на это однажды Нано, и Акира, если честно, так и не понял, к чему это было. Почесал растерянно в макушке, фыркнул?— и свернулся под боком у мужчины, засыпая с ним, как спали они всегда. Кожа к коже, чтобы делить тепло; обнимая друг-друга, как последние якоря здравомыслия в этом безумном мире.Нано иногда говорил что-то о цветах; мол, он?— черная тьма, в которую лишь Акира вносит свет. Акира ворчал на это лишь ?хватит дурью маяться?, а сам еще с добрых полчаса утыкался в чужое плечо, пряча смущение и покрасневшие скулы.Верно, его имя значило ?яркий?, но не стоило же воспринимать это все так буквально!Бежали они долго, впрочем. Долгие месяцы они водили своих преследователей за нос; жили на подножном корме, спали по заброшенных зданиях, но Акира был счастлив?— счастлив, как никогда.И тогда дорога завела их в Камакуру. Опасно близко к месту, куда Нано ?не хотел бы возвращаться?, но когда Акира рассказал, как они всей приютской группой однажды приехали сюда на выходные, и он нашел красивый пляж вдалеке от всех… Нано согласился.Нано всегда со всем соглашался, что бы Акира не предложил, и это одновременно забавляло?— и чуточку пугало.Они пришли к спуску на пляж когда солнце уже село, и красоты и близко не было видно. Акире хотелось бы подождать еще день, всего день, чтобы показать Нано, как на закате солнце чудесно окрашивало волны в золото?— так похожее на волосы Нано?— а небо в кармин. Как облака казались почти нереальными, как показывались первые звезды?— завораживающее зрелище, которое невозможно описать словами.Акира фыркнул, глядя в даль моря, а после повернулся к Нано, до того стоящего в стороне в задумчивости. Вспомнил, как Нано часто говорил о предопределенности; о том, что все их судьбы?— ровные линии, ступить с которых в сторону значит ступить в бездну. Что их встреча была предопределена; все их поступки, включая побег, были предопределены.Акира вроде понимал чужое мышление, правда. Понимал?— но не разделял:—?Знаешь, когда я нашел это место впервые много лет назад… я хотел спрыгнуть,?— внезапно признался, пнув ногой камешек,?— чтобы разбиться о скалы. Какая разница, казалось мне. Умру так. Умру иначе. Даже приходил сюда под конец поездки, когда начался шторм. Хотел, чтобы меня разбило о камни?— и все, с концами. Но потом меня что-то остановило. Не ребята из приюта, не что-то осязаемое… Но мысль крохотная. Надежда, может быть.Нано посмотрел на него с любопытством, и Акира пробормотал, отведя взгляд в сторону и чуть помотав головой, потирая в затылке:—?Ты часто говоришь, что все это бессмысленно. Что есть только боль?— от расставания, от предопределенности, всего этого. Но… Знаешь, а ведь боль?— она временная, и если закончить сейчас, когда больно?— то не узнаешь счастья, которое мог бы узнать. Поэтому надо быть сильным… и не сдаваться. Ни смотря ни на что. Ведь даже когда Пандора?— из той истории, что ты рассказывал мне еще в Тошиме, помнишь? —?запечатала свой ящик… там осталась надежда. И она всегда есть, как бы плохо тебе не было.Он поднял взгляд на Нано?— глядящего в ответ со странной нежностью.Акира улыбнулся, протянув ему руку:—?Сейчас нужно идти, но потом… Сходим потом посмотреть на закат вместе?Тогда ветер развеивал волосы Нано, снявшего с головы капюшон. Полумрак вечера вновь будто превращал кожу Нано в фарфор, делая того практически призрачным, но Акира не пугался, не страшился. Подходил лишь ближе, потому что Нано был чудовищем для остальных, бесспорно; они видели в нем существо страшное, предвестник конца, как он однажды расслышал в переговорах преследователей.Но Акиру это не волновало. Он брал того за руку, улыбаясь.Они были вместе. И ничто другое не имело значение.Сменив одежду, с капюшоном толстовки Нано, прячущей рога, они?— по еще одному желанию Акиры, такому глупому, такому наивному! —?в последний раз посетили парк Камакуры перед тем, как бежать дальше. Акира еще с той старой поездки хотел побывать на тамошнем обзорном колесе; так хотел, что зубы сводило. И был шанс, что он больше никогда не посетит Камакуру… поэтому он уговорил Нано. Тот глядел напряженно, глядел странно, но все же согласился.Акира бы отдал что угодно на свете, чтобы Нано сказал нет. Чтобы они сбежали. Чтобы никогда не оказались на том проклятом колесе…Но они попали на него. Потратили все деньги, которые Акира до того сберег?— или украл?— чтобы получить два места в кабинке колеса, и Акира почти мгновенно прилип к пластиковой стенке, глядя на то, как вокруг все становилось мельче и мельче. Вот они на уровне самых высоких деревьев, вот уже выше?— но вдруг Акира заметил странность. Нано не дрожал от высоты, не глядел в горизонт ночной Камакуры?— но глядел на Акиру, молча и неотрывно.—?Чего пялишься? —?Проворчал парень беззлобно. —?Оглянись лучше. С такой высоты даже такая дыра, как Камакура, кажется прекрасной.—?Я уже смотрю на самое прекрасное, что существует в этом мире.Невозмутимость, с которой Нано говорил это, всегда пробирала его до мурашек. Холодность, отстраненность с виду?— но Акира видел в чужих глазах заботу, нежность, мягкость. Это не было похоже на взгляд Кейске, обожающего его до безумия; не напоминало зырки девчонок с приюта, что хотели быть с ним, лишь бы показаться ?крутыми?.На Нано даже обижаться не получалось?— потому что он не дразнил подобными фразами. Нет, он попросту говорил искренне, что думал и как знал.Акира сглотнул, подсев к Нано чуть ближе. Он не знал, что делал; ему вдруг стало холодно от сквозняка в кабинке, может быть; ему стало страшно от высоты, да любое оправдание, существующее в мире, подошло бы ему в этот миг. Сердце ведь билось быстро-быстро, и в горле пересохло, и в голове вдруг стало так легко, будто он пьян, хотя и капли спиртного не касалось его языка… приблизительно никогда.—?Дурак,?— пробормотал Акира с невольной улыбкой,?— в Камакуре мы в последний раз, а на меня ты всегда насмотришься.Его ладонь легла поверх руки Нано?— со странным ощущением покалывания, что возникло недавно, но Акиру оно совсем не волновало. Он списывал все на статическое электричество, или попросту не замечал?— в конце-концов, рядом с Нано у него просто не получалось отвлекаться на мелочи.За то на светлый блеск в чужих зеленых-зеленых глазах?— сполна.—?Всегда? —?шепоток тихий, и Акира фыркнул. Привычка отвечать ?колодцем? у Нано осталась, но, как и прежде, она совершенно не волновала парня:—?Всегда.Его взгляд опустился, очертил чужие бледные скулы, невольно цепляясь за губы. Акира знал, что пялился. И знал, что Нано это заметит?— но почему-то было все равно. И на то, что Нано парень. И на то, что кабинки?— прозрачные?— и любой зоркий человек снизу мог разглядеть, что они в ней делают. Его пальцы попросту сжали чужую руку чуть крепче; воздуха вдруг стало мало, так мало.—?Всегда,?— повторил Акира, и это кабина качнулась, должно быть. Качнулась от ветра уверенно и сильно, и он наклонился вперед, прикрыв глаза; почти поцеловал Нано?— в порыве искреннем, полном заботы…Как кабина остановилась. Резко, заставив Акиру в удивлении распахнуть глаза, подпрыгнув на месте. Шок в чужих глазах отражал его собственный.Все вокруг озарил белый свет, ослепляя парня на добрые пару секунд. Прожекторы, с десяток оных, были зажжены внизу?— и были направлены ровно на их кабинку. Лишь сейчас Акира понял, что все другие были пустыми, и людей внизу было много, непозволительно много для подобного часа… и все они были в темной одежде.Полицейской одежде.Акира не знал, что именно их выдало. Они скрывались, меняли одежду, никогда не ночевали в одном и том же месте дважды. Он честно не знал?— но все те минуты, что Акира в ужасе оглядывался на стоящих внизу полицейских?— мелких, как мошек?— Нано оставался спокойным.Его голос прозвучал тихо, но уверенно?— чудом перебивая оры полицейских в шипящие мегафоны, доносящие до ушей Акиры лишь ?сдавайтесь? и ?никто не пострадал?.—?Ты мне доверяешь?Он смотрел неотрывно, и Акира вместо кивка, вместо согласия?— переплел их с Нано пальцы. Как в день, когда они сбежали; как в моменты, когда их едва не ловили.Ведь солнце могло начать вставать на западе, а садиться на востоке, моря могли вскипеть и иссохнуть, а весь мир отвернуться против них?— но он доверял Нано, доверял как никому другому.Приняв согласие Акиры, тот приблизился, подхватив парня на руки. Прижимая к себе крепко, как самое ценное сокровище на белом свете; Акира по привычке обхватил его в ответ, поперек талии и за шею?— и зажмурился.Нано защитит его.Акира услышал треск?— ужасный, скрипучий, будто у их кабинки с мясом вырвали дверь. Они были на огромной высоте, практически на самом верху колеса?— но Акира не боялся. Пока чужой пульс напротив его груди бился ровно, размеренно и спокойно?— он ничего не боялся.Нано оттолкнулся и прыгнул, но резкого падения не ощутилось. Ветер бил по ушам нещадно, но Акира не смел смотреть. Слышал вопли, выстрелы, но в ответ лишь вжимался в Нано крепче. Даже когда ощутил, что полет закончился?— и Нано побежал куда-то, быстро, точно сама смерть.Боли не было, ничего не было, разве что желудок ощущался так, будто он сначала оказался где-то в районе пяток, а за тем ударил по мозгам, но Акира не жаловался. Его жизнь была в руках Нано, и он доверял Нано. Знал: они сбегут; оторвутся и скроются, чтобы вместе посмотреть на тот закат?— и больше никогда не вернуться в Камакуру.Однако погоня все шла, а полицейские не отставали. Нано бежал, бежал-бежал-бежал, но в один момент… остановился. Акира уже хотел отлипнуть от него; пробормотать ?черт, вот же приставучие!??— но Нано его не отпустил.И пульс Нано впервые на памяти Акиры пропустил удар.Вечно спокойный, вечно невозмутимый Нано напуган, осознал Акира, открывая глаза. Видя, что их взяли в окружение на мосте, идущем с Камакуры; что выхода нет, даже спрыгнуть не получится?— снизу тоже виднелся свет прожекторов.Их окружили.Окружили, потому что Акира, придурок такой, захотел на колесе обзорном покататься.Ненависть к себе подкатила к горлу комом.—?Сдавайся, Премьер,?— прозвучал хриплый голос, усиленный искаженный мегафоном,?— проклятая тварь. Сколько ты думал бежать? Все бесполезно, сам же знаешь. Отпусти заложника, и мы-—?Заложника?!От услышанного паника Акиры вдруг исчезла, и ярость загорелась диким пламенем. Он будто взорвался, сорвавшись с рук Нано?— даром, что держал тот крепко. В груди бурлил жар, и подкормленный отчаянием от собственной глупости, Акира лишь раззадорился, и ладони его сжались в кулаки:—?Единственные твари здесь вы, уроды! Хотите запереть его в клетку, будто он не человек, а мышь какая-то подопытная! Единственные нелюди здесь?— это вы, ненавижу вас, ненавижу-ненавижу-ненавижу!..Акира кричал, жестикулировал?— и начавшийся было дождь сделал этот перфоманс более отчаянным, чем героическим. Его волосы липли к лицу, и вода заливала глаза, нос и уши?— а он продолжал кричать в нерушимую стену из выставленных за полицейские щиты винтовок, пока горло не заболело от воплей.Ни одна из мушек не опустилась, разумеется; на него и Нано все еще было направлено бесконечное количество пистолетов, винтовок и других орудий всех калибров, которые Акира только мог себе представить…И ни один не дрогнул. Ни один.—?Вы зовете его монстром,?— почти прошептал Акира, опустив опустив руки и помотав головой,?— но на ваших руках крови больше, чем на нем когда-либо будет.Акира повернулся было к Нано, чтобы сказать что-то. Извиниться, возможно. Что-то сделать, должно быть.Но вместо этого заметил блеск ствола вдали. Сбоку и сзади; так, что Нано его не увидит.Снайпер.Нужно предупредить Нано. Надо крикнуть, чтобы тот успел защититься своим чародейством, но… времени не было. Мыслей не было. Ничего не было.И потому Акира прыгнул, отталкивая Нано так сильно, как мог.Боль в груди была самой ошеломляющей, которую Акира когда-либо знал за всю свою жизнь. Все замельтешило, зашелестело, как испорченная пленка; с глаз брызнули слёзы, со рта?— кровь. Акира видел, что Нано подхватил его, но не ощущал прохлады рук, текстуры ткани, даже веса чужих ладоней.Все, что было в его мозгу?— боль, боль, звенящая по каждому ребру боль, отдающая в каждый палец и каждый нерв.С чужого лица, капала влага. Дождь, должно быть. Точно дождь.Но Нано цел. Это самое важное.—?Беги,?— прошептал Акира тихо, сплевывая кровь, пытаясь ею не подавиться,?— беги, беги-беги-беги…Он ведь может, Акира знал. Если пойдет один, то сбежит; перепрыгнет через блокаду, сможет скрыться…Но Нано остался. Остался, поднял взгляд на мужчину, что продолжал вопить что-то?— в мегафон или нет, Акира разобрать не мог. Все вокруг смешалось в кашу яркого света, теней от мушек и дождя, заливающего глаза.И боли.Так хотелось спать.Слова ускользали от ума Акиры. Он видел, что Нано открывал рот, и слышал эхом шум мегафона, но смысл диалога был для Акиры что разводы по воде, которые ни рассмотреть, ни повторить?— и он лишь кашлял, булькая кровью со рта, лишь вжимался в Нано?— желая если и уйти, то так. Держась за него.Не в одиночестве.Но вдруг люди приблизились, и Нано даже не дрогнул. Акиру подняли, забрали, уложили на что-то твердое?— и у него не было сил сопротивляться. Нано смотрел сверху-вниз нерушимо. Позволял его забрать.И парню впервые за все это время взаправду стало страшно.—?Нано,?— Акира шептал одними губами, когда его подняли?— на носилках, кажется. Шептал, пытаясь образумить, пытаясь достучаться, но тот лишь помотал головой?— и Акира ощутил, что его уносят. Покачивания носилок ощущались резкими иглами, вгоняемыми в рану; и кровь, откуда в нем столько крови?Его забирают. Забирают от Нано.Нет. Нет-нет-нет. Не так.Он не знал, где взял силы. Все его тело трясло от боли, от страха, от паники, и так ужасно хотелось закрыть глаза и сдаться тьме, но он превозмог. Собрал каждую оставшуюся кроху сил?— лишь бы протянуть руку к Нано.К Нано, не отводящего от него взгляд; Нано, которого схватили, вбили в землю, сцепляя руки за спиной и наступая сапогом на голову?— чтобы унизить, пригвоздить. Не дать сбежать.Нано не сопротивлялся.Белые стены машины слепили похлеще прожекторов. Акире было страшно; его рука дрожала, и пальцы были измазаны в крови. На глазах выступили слёзы?— не боли, но горечи:—?Не… не бросай меня.Тьма залила все. Рука упала, ослабнув, и последнее, что Акира видел?— чужую улыбку.Обеспокоенную, но полную надежды.