Троянский конь, часть 1 (1/1)

Незнакомец отключился приблизительно за десять минут до того, как Кейске прибыл по зову Акиры на злополучный пляж. Солнце уже село за горизонт, и стало ощутимо холодать из-за ветра, идущего с моря.Мужчина не протянул бы долго, полуголый и мокрый при такой погоде, но вытереть его досуха не представлялось возможным. Не потому, что Акире было нечем — свою футболку на такое дело не жаль — но от того, что незнакомец вжался в Акиру, будто от этого зависела его жизнь. Обвил руками за плечи, зарылся носом в плечо, и сделать что-либо, кроме как обнять в ответ, у парня попросту бы не вышло. Впрочем, растерянно думал он, от этого прижимания был и свой толк. У Акиры от природы температура тела вечно была в районе тридцати семи вместо тридцати шести и шести, и незнакомец если не высохнет под его боком, то хотя бы немного согреется.Когда же послышались шаги со стороны скал, Акира сначала по привычке подобрался, точно защищаться готовый. Однако вскоре чужой силуэт стал более читаемый, и Акира разглядел в полутемках Кейске — всполошенного, растрепанного и с крайне озадаченным выражением лица. Подмышкой он нес пакет с запрошенными вещами, и Акира не без удивления отметил, каким тот был взмыленным и как тяжело дышал. Он, конечно, просил друга поторопиться — но не думал же, что тот воспримет все так буквально!— Уф, это выглядит и правда… скверно, — Кейске нервно хохотнул, подойдя ближе, головой мотая. Еще бы не выпустить смешок — Акира сидел на берегу поздним вечером, и на него опирался Бог знает кто… без штанов.Неловкость Акира проглотил без проблем, выдохнув и покачнул головой на незнакомца:— Помоги. Он ранен.Не задавая лишних вопросов, Кейске кивнул, подходя и помогая отстранить отключившегося было незнакомца от Акиры и уложить его на песок. Делал это Кейске на удивление осторожно, ловко, практически выдавая своими жестами как часто он так же следил за Акирой — или отключившимся после драки в переулке, или болеющим. Вечно ухаживал за ним с таким же лицом — чуть нахмуренным, но полным заботы.Акира потянулся было помочь стащить с незнакомца свою куртку, вытереть его принесенным полотенцем или еще что-либо, но… вдруг завис. Застыл внезапно, глядя на чужие пропитанные кровью светлые волосы, чуть подсохшие и теперь еще более напоминающие беспорядок.Лицо незнакомца было умиротворенным, и будучи обрамленным этими волосами… казалось таким красивым, будто Акира смотрел на картину эпохи возрождения или нечто в этом духе. Он казался ангелом, каким-то неземным и возвышенным, и Акира не знал, почему так колотилось за рёбрами, почему по коже шли мурашки, практически отключая мозг.?Помоги ему, помоги, помоги? — билась мантра вторым пульсом в мыслях, и Акира понятия не имел, когда успел пропитаться таким человеколюбием.Лишь бы привычкой не стало, подумал он отрешенно.И перед глазами, всего на мгновение, проскочило что-то, точно сцена в фильме. Где он смотрит на такие же светлые пушистые волосы, перепачканные в крови; берет кого-то за руку, хмурясь и фыркая, только голос его мягче. Более детский, что ли.?Ну и что? Они заслужили это, я уверен!..?В горле пересохло, и зрение чуть помутнилось.?Ты так думаешь?..?— … Хей, ты слышишь меня? Акира?Голос Кейске, вначале тихий, а после начавший звучать все громче и громче, будто вырвал Акиру со сна наяву. Посмотрев на друга удивленно, точно впервые его видел, он обнаружил того побледневшим, стоящим на коленях рядом с практически полностью одетым мужчиной. Рана на чужой голове была перекрыта бинтами, обработана вполне неплохо, учитывая их около-полевые условия но… Кейске, всполошенный и напряженный, говорил не о ране.— Эти штуки в его волосах, видишь? Напоминающие рога. В общем… мне кажется, что они настоящие.Он с неловкостью коснулся ближайшего, и сглотнул почти что нервно, глядя на Акиру с такой надеждой, будто ожидая, что он опровергнет его догадку. Скажет, брови вскинув: ?брось, какие к черту рога!? — но вместо этого Акира нахмурился, глядя на чужую голову. Наросты, похожие чем-то на кошачьи уши — он попервой, когда увидел незнакомца еще в море, принял их за цацки какие-нибудь, в волосы заплетенные, но они таковыми не были.Возможно, часть его изначально это знала. Только вот откуда?Выдохнув тихо и опустившись на колени рядом с чужим телом, Акира тоже прикоснулся к костяным наростам. Холодные и чуть скользкие; они не вызывали отвращения, скорее казались… забавными, что ли. Недоумения и антипатию Кейске, в любом случае, он не разделял.— Он замерзнет здесь, — проигнорировав тему с рогами и помотав головой, он поднял взгляд на Кейске, — полиция или наплюет, или добьет, ты их знаешь. Возьмем его домой.Кейске вскинул брови, глядя на друга в искреннем шоке, переводя взгляд то на незнакомца, то обратно на Акиру. Тот не мог его винить; не часто он вступается за того, кого впервые видел. Но это ощущалось правильно. Как что-то, что Акира просто должен был сделать, должен и все тут.— Как скажешь, Акира, — неловко поведя плечом, Кейске кивнул.В четыре руки они без лишних трудностей умудрились потащить несостоявшегося утопленника в сторону дома. Скалы вызвали некоторую трудность, верно, но быстро скооперировавшись, они смогли и сами забраться, и мужчину на спине затащить; тот, даром что был в полудреме, на просьбу держаться ответил крепкой хваткой на плечах Акиры, и только за это парень уже был невероятно благодарен — не хватало еще морочиться с ним все это время лишь за тем, чтобы тот убился, свалившись с его спины на скалы.По тропинке и далее Акира понес его уже сам на своей спине, пока Кейске шел за ним. И на самом деле — даром что в момент падения на пляже незнакомец, казалось, весил целую тонну — сейчас парень с неловкостью осознал, что для своего роста и комплекции тот был удивительно легким. Не будь проблем со скалами, он, может, и сам дотащил бы незнакомца до дома…Дожил, черт подери. Уже подбирает разных бездомных утопленников и тащит домой, как ребенок котят блохастых.Помотав головой, отмахиваясь от озадаченного взгляда Кейске, Акира со вздохом продолжил путь, пока не оказался у порога их с парнем дома. Они жили в старом, но довольно обширном здании на четыре полноценные спальные комнаты, игровую, кухню, ванную и даже отдельную гостиную, все из которых были выполнены в довольно старомодном стиле. Стены кое-где были украшены картинами, цветами и узорами, и в целом дом создавал ощущение уюта из-за комбинации темно-коричневого паркета и, в основном, или кремовых, или просто белых вещей в нем. И света лампочек, отливающего довольно приятным теплом.В нем вполне достаточно места для еще одного жителя, решил про себя Акира. Пускай и временного.— Поужинай сам, ладно? Надо обработать его рану по-нормальному, — кинул Акира за плечо разувающемуся Кейске, и, не ожидая ответа, понес незнакомца внутрь дома. Тот все еще полноценно не проснулся, явно пребывая в каком-то пограничном состоянии между сном и реальностью, и вспоминая с личного опыта, как в такие моменты все на свете бьет по мозгам, Акира постарался нести его как можно осторожнее, не шумя и не включая по дороге свет.Опустил его Акира только в гостиной, на диван — там, в отличии от спальных комнат, будет проще наблюдать за чужим состоянием.Незнакомец даже не дрогнул, когда оказался спиной на мягкой поверхности. Со сложенными на груди ладонями и глубоким дыханием, он казался таким умиротворенным, что Акира в жизни не сказал бы, что всего пару часов назад тот валялся обнаженный на полузабытом пляже, истекая кровью с раны в голове… Ну, разве что по мелким деталям, навроде песка, все еще забитого в его волосах и прилипшего к одежде.Думать о том, что не окажись там Акиры, незнакомец явно бы замерз насмерть в ночи, ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось; на тело вдруг навалилась такая невозможная усталость, что Акире пришлось легонько похлопать себя по щекам, дабы вернуть в тело хоть какую-то бодрость.Нужно было убедиться, что в скорую перевязку раны от Кейске не попал песок, да и обработать её по-нормальному, чтобы не загноилась и не пошла дрянью. Такого рода раны на теле-то мерзость, а на голове — и того больше.Выдохнув, он медленно и осторожно снял временную повязку, уже пропитавшуюся кровью почти что насквозь. Рана оказалась серьезнее, чем Акире показалось на первый взгляд: кожа рассекалась почти до кости, и не выглядело, будто она сможет зарасти сама по себе. Нужно зашить, кивнул он сам себе. У него был опыт проведения таких немудреных операций; не самое приятное действие на белом свете, но лучше, чем закончить с загноившейся раной или уродливым рубцом.Цокнув языком, Акира поднялся. Нормальные люди обращались в больницу с такими вещами, но ни он, ни Кейске нормальными не были. В больницах могли начать задавать вопросы, крайне неприятные вопросы… и кто знает, что на них могут повесить, заметив рогатого парня с раной в голове.К тому же лишних денег у них не то, чтобы водилось.Вздохнув и помотав головой, Акира направился к аптечке, вернувшись со всеми нужными вещами, включая злощасную иголку с ниткой. В определенный момент, вдевая нитку в ушко иглы, он услышал, как чужое дыхание дрогнуло. Незнакомец проснулся и не выдает этого, должно быть. Может, даже оценивает обстановку на слух, чтобы понять, не насильничать ли его тут собрались, в теплой кроватке да в уютной комнатке.С этой мысли Акира уставше фыркнул, потирая глаза.— Хей, — он обратился к лежащему мужчине так спокойно, как мог. Чужие глаза приоткрылись; взгляд бледно-зеленых глаз бесстрастно и до странного осознанно соскользнул по нему. Хмыкнув с этого, Акира продолжил, кивая рукой с иглой на чужой висок, — твоя рана. Надо зашить, иначе хуже будет.Молчание длилось вечность, казалось, хотя на деле едва ли больше пары минут. Незнакомец молчал, глядя на Акиру; изучающе почти что, будто ожидая чего-то, и Акиру начинало это бесить. Серьезно, ну если у него были идеи получше — или он хотел, чтобы они позвонили в больницу — мог и сразу сказать!..— Хорошо.Чужой голос прозвучал так тихо, что Акира аж оторопел. Тот равнодушно кивнул, не изменившись в лице совершенно, а затем вновь прикрыл глаза, поворачиваясь так, чтобы Акире было удобно работать с его раной.Так он и сидел на корточках с непередаваемым лицом, напоминающем морду кота, которого по носу щелкнули. Ему… позволили. И все. Вот просто так позволили, будто знал этот незнакомец Акиру всю жизнь, и ему точно ведомо, что парень не перережет ему глотку, не натворит херни — а осознанно зашьет рану, так осторожно и тщательно, как только может.Странным был этот незнакомец, серьезно странным.Голову вдруг прошило болью после этой мысли, и Акира зажмурился до цветных всполохов под глазами. Руку с иглой пришлось положить на столик, чтобы не натворить дел; дыхание вдруг стало поверхностным и рваным, быстрым-быстрым таким, и он прикусил губу, стараясь успокоиться, стараясь контролировать нахлынувшие чувства.Получалось скверно.?… Странный ты?Озадаченный детский голос звучал везде — снаружи, внутри; в свисте дверного сквозняка и в собственных костях.?Странный???Да, но это не страшно. Мы все по-своему странные, и это классно!?Голоса звучали непонятно, как нечто среднее между сном и воспоминанием; ему пришлось заставлять свой рот раскрываться, заставлять себя дышать. В пальцы отдавало холодом. Такие приступы были не редки для него, на самом деле; стабильно раз в неделю с какой-то мелочи его накрывало такими моментами, точно толстым пуховым одеялом, и даром, что он ничерта после них не помнил, сами моменты ощущались из ряда вон плохо. Иногда его рвало, иногда просто накрывало истерикой со слезами и соплями; он всегда старался перетерпеть начало, чтобы убежать куда-нибудь в тихий угол, где ни Кейске, ни кто-либо еще его не увидит, но сейчас… сейчас ударило сильнее, чем раньше. И внезапно в придачу, точно чертовым грузовиком, и сдержаться не было ни возможности, ни сил.Черт, лишь бы не отключиться…?Акира?Терпкий голос был полон заботы, невысказанного беспокойства, и почему-то казался реальнее всего остального. Щеку вдруг опалило холодом, таким ласковым и таким привычным, что парень невольно подался навстречу. Зарылся лицом в чужую ладонь, едва не плача от облегчения. Голова болела, будто её рвали на части, и прохладная рука казалась если не лучиком спасительного света, ведущего сквозь потемки боли, то явно чем-то похожим.Сердце билось чаще, но уже не болело; Акира ощутил себя внезапно так легко и уютно, будто спустя целую вечность бега, целую вечность безумия и непостоянства, он оказался дома.Чей-то голос — детский, невинный — звучал так далеко и тихо, что Акира, бодаясь лицом в ладонь, едва мог его разобрать.?Хм… сходим потом посмотреть на закат вместе??Акира не знал, сколько сидел так, находя успокоение в касании. Может минуту, а может целый час. Он ощутил в определенный момент, что ладонь не одна; что другая пятерня зарылась в его волосы, мягко перебирая прядки, и другие руки придерживают за плечи, не давая упасть.Все эти касания были полны немой заботы, и потому Акира не боялся, не отстранялся от них, как делал раньше. Как бежал от попыток того же Кейске достучаться, понять, что с ним происходит.Эти прикосновения ощущалось… такими честными.Лишенным лжи как факта.Однако когда Акира нашел силы, чтобы открыть глаза, касания исчезли. Все разом, однако Акира не заметил движения, даже краем глаза; перед лицом пустота, и вокруг пустота, и незнакомец лежал на кровати недвижимый, только смотрящий из-под светлых ресниц спокойным, фиолетовым взглядом.Но… разве его глаза не были зелеными?Вытерев было выступившие слезы, он остро выдохнул, отмахнувшись от этой мысли. Ему хотелось спать, чертовски хотелось спать, но к утру ране незнакомца явно станет хуже. Глянув на него остро, он выдохнул безапелляционно, ткнув пальцем в мужчину, зная, что тот видел его приступ:— Расскажешь Кейске — прибью.И с этими словами поднялся, направляясь на кухню за кофе.Растерянно мотая головой с крохотного, но острого осознания: что бы ни было причинами приступов… они определенно становились сильнее.