Chapter 5 (1/1)

—?Могу я закурить? —?хрипло спросил Хенрик, увидев согласный жест подполковника, подошёл к открытому окну и сел на подоконник. Руки обер лейтенанта немного подрагивали, когда он извлёк из-за пазухи серебристый портсигар, достав себе сигарету, протянул его Йоханнесу. Тот не курил уже почти шесть лет, но отказываться не стал. Не тот был случай. Когда легкие его наполнились смолистым дымом, голова немного закружилась. Он оперся рукой на оконную раму и посмотрел на сына.—?Я не знал, как сказать тебе, но и молчать было не в моих правилах.—?Как странно, что им оказались именно вы,?— Хенрик стряхнул пепел,?— перед самой смертью мать призналась мне, что Эгберт Санделин не был моим родным отцом. Я не стал расспрашивать, чтобы не нарушать её и без того слабое душевное равновесие. Она лишь сказала, что мужчина, давший мне жизнь, был человеком чести и сильный духом.—?Твоя мать была исключительной женщиной,?— с горечью в голосе отозвался Йоханнес. Повисла неловкая пауза. Докурив, Хенрик сел на софу и опустил голову себе на руки. Немного помедлив, как бы набираясь смелости, подполковник приблизился к нему и осторожно обнял. Скулы свела судорога. Он с трудом осознавал, что теперь не один на этом свете.—?Мне не следовало подвергать тебя такой опасности. Все эти манипуляции с людьми из гетто и твоё расследование…—?Это не ваша вина. Я взрослый человек, офицер и в состоянии отвечать за свои поступки,?— Хенрик даже не заметил, как по детски это прозвучало.—?Другого ответа я от тебя и не ожидал. Спустя какое-то время Йоханнес взглянул на часы и продолжил:—?Мне нужно ехать в гарнизон. Они задержали очень подозрительного человека, который околачивался рядом с гетто. Думаю, это немного прольёт свет на моё дело.—?Я еду с вами! —?тоном, не терпящим возражений, воскликнул Санделин.

Спустя час они уже сидели в кабинете начальника гарнизона — подполковника Тима Оштрёма. Человеком он был смелым, волевым, почти добродушным, хорошо управлялся с людьми, а усы его славились на всю округу своей пышностью.—?Добро пожаловать, господа офицеры, в мою скромную обитель,?— нараспев произнёс начальник гарнизона. —?Не будем ходить вокруг да около. Этот Альфредссон пытался самым гнусным образом обвинить моих подчиненных в пособничестве покушению на вас, уважаемый! Я не мог позволить какому-то поросёнку пятнать нашу честь, поэтому организовал подкрепление в патрули на границе гетто. Йоханнес согласно кивнул, он скрестил руки на груди и внимательно слушал.—?И что вы думаете,?— Оштрём выдержал театральную паузу,?— не далее, как вчера, около одиннадцати часов вечера, был схвачен некий субъект, пытавшийся пересечь границу резервации. В обратном направлении! Это просто нонсенс. Кроме того, при себе он имел капсулу с ядом, которой не успел воспользоваться, пару револьверов и три ручные гранаты. Так же были обнаружены зарисовки плана передвижения вашего, Эккерстрём, служебного автомобиля и записки агитационного содержания. Интересный список, не правда ли?—?Не кажется ли вам, герр подполковник, что вы сорвали часть чьего-то искусного спектакля? —?Йоханнес взглянул на Оштрёма, и тот расплылся в улыбке.—?Разумеется, даром что личных документов этот человек при себе не имел. Да и яд раздобыть обывателю было бы весьма проблематично. Хенрик молчал и слушал. В голове с трудом укладывалось, на что готовы пойти люди для достижения своих целей. И эта игра, в которую он вступил, начинала набирать обороты. Но отступать было не в его принципах.—?Не ошибусь, если предположу, что задержанный молчит? —?Эккерстрём размышлял, какими методами можно оказать влияние.—?Совершенно верно! В его положении открыть рот, было бы с родни самоубийству. Ну ничего, посидит у нас на гауптвахте, поразмышляет о жизни, возможно и решит сотрудничать.—?Позволите мне с ним пообщаться? —?Йоханнес решительно поднялся и отдернул китель.—?Как вам будет угодно, в конце концов, это теперь наше с вами общее дело. Сейчас вызову кого- нибудь, чтобы вас проводили. Помещение гауптвахты мало чем отличалось от подвалов управления по контролю за чистотой нации. Только свет был тусклее, а в пространстве, сопряженном с камерой, стояла пара стульев. На нарах, сгорбившись, сидел молодой человек среднего роста. Он никак не отреагировал на появление гостей.—?А вы хорошо держитесь для покойника! —?холодно заметил Эккерстрём. Заключённый поднял лицо, под глазами его темнели синяки, а на носу была ссадина, видимо, от удара прикладом. Когда он понял, кто перед ним, тело забила мелкая дрожь. Это не ускользнуло от внимания подполковника:—?Обычно, те, кто якобы не успевает раскусить ампулу с ядом, автоматически предрасположены к разговору. Вы же понимаете, что живым отсюда вам не выбраться. Либо мы, либо ваше начальство. Вы для них —расходный материал, личное дело которого уничтожается сразу, как только агент выходит на задание. —?Йоханнес щелкнул пальцами, — Как будто никого и не было.—?Я ннне хочу так, ннет, я ни в чём не виноват,?— тонким голосом пробормотал заключённый.—?К вашему счастью, в моей компетенции оказать вам помощь. Разумеется, в обмен на услугу. Мне и так известно, что вами руководит отдел тайной полиции, в частности — майор Альфредссон. Это они организовали покушение и последующую попытку диверсии.Глаза молодого человека округлились, он судорожно сглотнул:—?Они послали меня на верную гибель. Я больше никогда не увижу свою семью…—?Тем более, вам ведь есть за кого бороться. Ещё не поздно принять правильную сторону, а мы, в свою очередь, гарантируем вам временное убежище и безопасность. Всего лишь нужно в письменной форме подтвердить наши предположения о вашем задании и целях, во всех подробностях.—?Я знаю, что вы человек-слово, герр подполковник, честь офицера для вас — не пустой звук. В наших кругах много об этом говорят,?— неожиданно твёрдо отозвался молодой человек. —?Сохраните во мне эту веру. Далее, он попросил бумагу и начал писать. Йоханнес развернул стул спинкой к себе, сел и опёрся головой на сложенные руки. Хенрик курил, стоя около дверей. Они терпеливо ждали. По прошествии полутора часов, стопка исписанных листов была уложена в портфель подполковника Эккерстрёма, а сам он прощался с Оштрёмом, договариваясь об условиях дальнейшего пребывания ценного свидетеля.—?Не волнуйся, Йоханнес, будем содержать его в целости и сохранности необходимое время. —?Тим крепко сжал и потряс его руку.—?Мне казалось, что война прошла,?— задумчиво проговорил Хенрик, когда они уже возвращались из гарнизона. —?А она лишь спряталась в тень и поднялась на новый уровень подлости.—?Ночь никогда не закончится,?— подполковник Эккерстрём внимательно следил за дорогой, лицо его помрачнело.