Chapter 6 (1/1)

Йоханнес проснулся от того, что начал захлебываться, в горло хлынула кровь. Он перевернулся на бок и сполз на пол, пытаясь откашляться. Левое подреберье прострелила резкая боль. Перед глазами вспыхивали яркие круги, шум в ушах нарастал. Медленно поднявшись, подполковник на ощупь пробрался в ванную. Носовое кровотечение никак не унималось, он намочил полотенце в ледяной воде и прижал его к лицу. ?Тебе ещё рано подыхать, слишком много дел нужно завершить?. Спустя несколько минут кровавый поток наконец утих. От накатившей слабости ломило все кости. Йоханнес вернулся в комнату, включил свет и рухнул в кресло, опустив голову на его спинку. Спальня походила на место преступления. Всё постельное бельё было в красных пятнах и такая же дорожка тянулась по полу. ?Нужно устроить Хенрика куда-нибудь в другое место, желательно подальше отсюда, например, в лётное училище в Стокгольме, пока не поздно. Должен же я сделать хоть что-то полезное для собственного ребёнка?. Так он и просидел до утра, размышляя.—?Вы выглядите бледнее обычного,?— отметил обер лейтенант Санделин, когда они встретились во внутреннем дворе управления.—?Бессонная ночь,?— отмахнулся Йоханнес. —?Утром я разговаривал с майором Альфредссоном по телефону. Намекнул, что в курсе его подковёрной игры, на что тот изобразил удивление, но при этом всё-таки собрался нас посетить незамедлительно.—?Это будет нелегкий разговор. Такие как он, так просто не сдаются.—?Хорошо, что ты это понимаешь. Хенрик, я хотел предложить тебе перевестись в лётное училище в Стокгольме,?— Йоханнес посмотрел в серые сыновьи глаза,?— Ни к чему подвергать тебя лишнему риску. Моё положение сейчас оставляет желать лучшего. Если станет известно о нашей деятельности, да к тому же ещё и о родственных узах — полетят головы. Санделин молчал, он понимал, что так будет правильно, но совершенно не хотел покидать неожиданно обретенного отца. За это недолгое время Хенрик уже успел привязаться к мужчине, в котором чувствовал поддержку и надежный тыл.—?Я уже поговорил с начальником учебного заведения, он будет рад принять тебя в ближайшие дни. —?Йоханнес положил руку на плечо сына и крепко сжал. —?Не хочу потерять тебя, снова. И тем более, не хочу, чтобы это произошло по моей вине.—?Сегодня же сдам дела и подобью итоги проведённой работы,?— ответил обер лейтенант странным голосом. Когда будут готовы бумаги о переводе?—?Вечером. Первым утренним поездом ты можешь отправляться в столицу.—?Есть! Разрешите идти, герр подполковник? —?Санделин приложил руку к фуражке и зашагал прочь. Йоханнес смотрел ему в след, горечь оседала металлическим привкусом во рту, но сейчас никак нельзя было поддаваться слабости. Перед отъездом Хенрик зашёл в кабинет отца попрощаться. Они долго разговаривали, Йоханнес дал ему несколько ценных указаний, которым тот обещал следовать.—?Мы ведь ещё увидимся? —?С надеждой маленького мальчика в голосе спросил Хенрик.—?Как только разберусь со всем этим дерьмом, я приеду, обещаю! —?С этими словами Эккерстрём обнял сына и проводил его до дверей. Новый рабочий день встретил подполковника ароматом свежевсваренного кофе и мерзкой улыбкой майора Альфредссона.—?Удивляюсь, как у вас получается сохранить самообладание, учитывая положение вещей?—?Не думаю, что сложившаяся ситуация хоть насколько-то представляет для меня интерес, чтобы я тратил на неё свои нервы,?— Йоханнес устало посмотрел на своего оппонента. Тот был, как обычно, одет с иголочки, безукоризненно причёсан и выбрит. Но в глазах всё же проскальзывала некая тревога.—?Так что вы там предполагали по телефону, якобы мы замешаны в покушении на вас?—?Это уже не предположение, герр майор, это — факт. —?Подполковник опустил руку на стопку мелко исписанных листов. —?Здесь показания некоего завербованного вами агента, в которых подробно описывается как ваша контора составила план по моему устранению. Очень умно! В случае моей гибели, во главе управления встал бы лояльный к вам человек. В противном же случае, вы сделали всё, чтобы настроить меня против этих несчастных из гетто. И снова, в этой ситуации, я бы выглядел как дурак, поддавшийся слабости и не способный к дальнейшей работе. Многие бы решили, что я выжил из ума. А руководство отправило на списание. Ведь этого вы добивались?—?Совершенно не понимаю, о чём вы тут толкуете,?— Альфредссон держался ровно, но улыбка больше не появлялась на его губах. —?Даже, если бы все было так, как вы говорите, это недоказуемо.—?До поры — возможно. Но такое дело ляжет огромной тенью на вашу репутацию, если вы не прекратите ваши попытки. Эти бумаги — не единственный экземпляр. Ещё пара таких же папок хранится у надежных людей, которые в случае моей безвременной насильственной кончины, направят их военному прокурору округа. Занятное чтение ему предстоит, не правда ли?—?Вы не в своём уме,?— фыркнул Альфредссон, нервы начинали потихоньку сдавать, нужно было заканчивать это представление. —?Как можно обвинять людей в таком свинстве? Я предпочту думать, что это всё —недоразумение, плод вашего больного воображения, и постараюсь об этом не вспоминать.—?Можете думать всё, что вам угодно, герр майор. Мы отлично друг друга поняли. Всего вам хорошего и не надеюсь на нашу скорую встречу,?— Йоханнес открытым жестом указал в направлении выхода. Альфредссон вскочил и не попрощавшись вылетел из кабинета. Злоба от бессилия разъедала его изнутри, но сделать что-то представлялось маловозможным. Если бы военный прокурор узнал об этом инциденте, майор лишился бы далеко не только должности. Он вернулся в свой отдел, как в спасительную пещеру, затаился и стал ждать подходящего удачного момента. В течении последующих месяцев не произошло ничего, что бы выбило подполковника Эккерстрёма из колеи. Временное перемирие соблюдалось, и это не могло не радовать. В гетто наступило затишье. День за днём проходил в бумажной работе, что вскоре позволило подполковнику улучить небольшой перерыв. Йоханнес стоял на перроне железнодорожного вокзала в Стокгольме. Тёплый весенний ветер раздувал полы его длинного кожаного плаща, превращая их в причудливые крылья. В воздухе витал терпкий запах черёмухи, смешанный с дёгтем и дымом от поездов.

Глаза выхватили из толпы знакомый силуэт, легкой походкой к нему быстро приближался обер лейтенант Санделин. Ему очень шла новая серо-голубая лётная форма, фуражка была сдвинута немного набок.?— Добрый вечер, отец! —?воскликнул он. Йоханнес подлетел к нему и крепко сжал сына в объятьях. Радость долгожданной встречи разливалась теплом по телу. Впервые за долгое время душа его обрела покой. Он улыбался.