Часть 5 (1/1)

К моменту его выхода уже даже Инсё только жалобно поскуливает и ставит под сомнение какие-то совсем незначительные вещи, так что, выходя из лечебницы, Юнги берёт на себя смелость и всё же трусливо тянет свои пальцы к Тэхёновым. Думает ещё некоторое время о том, нормальная ли это идея вообще, преодолевая внезапно подкативший тремор и потеющие ладошки, но всё же цепляется парой своих пальцев за Кимовы. Тэхён, идущий чуть впереди, на это лишь притормаживает, позволяя Мину поравняться с собой, но пальцы не отпускает, лишь лучезарно улыбается в ответ на чужую неловкую ухмылку.Первое осознанное прикосновение к Тэхёну оказывается таким охуенно приятным. Он боится, что у него снова разрастётся зависимость. Но на этот раз такая, от которой нельзя избавиться в больнице.На самом деле, тяжело осознать, что он действительно это сделал. Что они смогли преодолеть это, переступая через потери веры, через боль, кровь и слёзы, через тяжёлый труд младшего и мучительные стенания старшего. Юнги, на деле, до сих пор не понимает, чем будет заниматься за пределами этой лечебницы, ведь там, за её стенами, начинается новая жизнь, подаренная Чонгуком и щепетильно взращенная Тэхёном.Ким, на деле, слишком хороший для него, ведь на его озвученные мысли только улыбается легко и старается не смотреть в глаза:—?Я недавно говорил с Хосоком, и он сказал, что сможет помочь тебе с продюсированием твоих песен. Ну, если ты, конечно, захочешь ими заниматься.Он тут же останавливается, и Кимова рука выскальзывает из его собственной. Тэхён пугается мгновенно, одариваемый слишком мрачным взглядом, а каркнуть получается лишь жалкое:—?Как ты…—?О боже,?— снова начинает причитать парень, и это напоминает разговор среди коробок. Прошло полгода, а он всё так же отчётливо помнит это растерянное выражение. Помнит, наверное, всё, касаемо Тэхёна. —?О боже, прости, я снова лезу не в свои дела.Он не отвечает?— только кивает. Юнги не хотел, чтобы кто-то об этом знал и надеялся, что последние его свидетели мертвы.—?Ладно,?— выдыхает. Он не имеет права злиться на Тэхёна.Это, как говорит тогда Ким, длинная история. Под этим же предлогом он приглашает Мина в какое-то незамысловатое кафе, и Юнги не может сделать ничего, кроме как согласиться.Он старается игнорировать то, что это могло бы быть их свиданием. Это ссаная прогулка двух друзей, Мин Юнги, держи свою жопу в узде.На месте же, заказав себе пахучий чай, Тэхён поведал ему о вещах, к которым Юнги не знает, как относиться. Потому что:—?Я знаю, что лезу не в свои дела, но мне пришлось покопаться в некоторых архивах. Ну, там, поджать твоего психолога, выпытать у Хосока, Чонгука. О тебе и твоей… прошлой жизни,?— парень снова натягивает рукава до костяшек, грея руки о чашку. Юнги пытается не обращать внимание на то, как уютно тот выглядит в этой обстановке.—?Что именно ты старался найти? —?Мин, как минимум, чувствует себя странно. Он не понимает, как реагировать на то, что Ким, судя по всему, ?рылся в его грязном белье?. Отвратительное выражение.—?Я же говорю, о прошлой жизни. Где ты жил, что… —?Тэхён секундно замолкает, осекаясь. Глазами начинает быстро бегать по чужому лицу, после вовсе опуская их всё в ту же чашку. —?О том, что тогда случилось.О боже.—?Ты мог спросить у меня,?— прикрывая глаза и потирая их, раздражённо выдаёт Юнги. —?Но не думаю, что я бы что-то тебе рассказал.—?Потому я и интересовался! Мне нужно было утвердить свои позиции,?— оживляется Ким, быстро оправдываясь. Он, наверное, чувствует себя ещё более неловко, чем сам Мин.—?Позиции.—?О твоей невиновности.Так, ладно. Это набирает поворотов, что раздражают поразительно быстро, но Юнги старается сдерживаться. Он, в конце концов, не имеет права злиться на Тэхёна. Никогда не будет иметь. Они оба замолкают, лишь перекидываясь неоднозначными взглядами.—?Ладно,?— снова вздыхает Юнги. —?Что ты там нарыл?Ким улыбается?— не слишком ярко, но достаточно для того, чтобы Мин понял, что тот в порядке.—?Как я уже сказал, выбив информацию с источников, я отправился в твой родной город. И, хён, кто бы мог подумать, что ты тоже из Дэгу!—?Он действительно суёт нос не в своё дело,?— шуршит ему на ухо Инсё, не появлявшаяся довольно давно. —?Он наверняка знает абсолютно всю грязную правду о тебе. Как думаешь, как быстро он убежит от тебя? И почему не сделал этого до сих пор? —?Миленько интересуется она. Ох, заткнулась бы.—?Ты слушаешь меня? —?Ким мягко касается его предплечья, и Мин вздрагивает. Ким спешит убрать ладонь от чужого тела. —?В Дэгу я нашёл твой дом, оказалось, мы жили в районах неподалёку. Я встретился там с несколькими людьми, и некоторые из них сказали мне, что ты ?писал хорошую музыку и восхитительно играл на пианино?.Тэхён делает небольшую паузу, которой пользуется, чтобы заглянуть Юнги в глаза и мягко улыбнуться. От этого, кажется, даже злиться хочется меньше, а Инсё не молвит и слова, только ошиваясь где-то по углам сознания.—?А, эта бабуля Ли,?— Мин легко зеркалит улыбку Кима. —?Она всегда мне это говорила, когда я приходил чинить пианино для её внучка?. Она, на деле, не слышала песен, которые я писал. Взамен я играл ей переборы, которые накидывал за несколько минут от скуки. Но она была всегда довольна моей игрой. Даже ставила в пример своему внуку.Ким на это тихонько хихикает, видимо, прочувствовавшись вайбами некогда хорошего и талантливого Юнги. Это было в прошлом.—?Уверен, если бы ты играл переборы и мне, я говорил бы о тебе так же,?— Тэхён всё так же неустанно улыбается, даже не притрагиваясь к своему пахучему чаю. Взамен он одну из рук тянет погреть совсем в другом месте: пальцами осторожно обхватывает Минов указательный палец, чем зарабатывает ему небольшой инфаркт. Кожа Тэхёна мягкая и тёплая.Он бы не хотел, чтобы это выглядело совсем слащаво, но ничего не может поделать с тем, что только смотрит. Смотрит и смотрит, впитывает воздушный образ парня, запечатывая под веками. Кажется, мир за плечами Кима сгущается, становится незначительным.—?Я подумал,?— парень заставляет оторваться от созерцания себя же,?— возможно ты хотел бы съездить со мной в родной город. —?Видимо, Тэхён признаёт, что это звучит ужасно, так что спешит оправдаться:?— Мы бы погостили у моей семьи и, возможно, посетили твою. Ведь тебе, рано или поздно, придётся встретиться с ними, чтобы простить себя.Рука Кима успокаивающе ползёт вверх, опаляя костяшки мягким теплом, но это не заставит Юнги передумать, что это отвратительная идея. Его родители никогда не простят его. Он никогда не позволит себе этого сам. Мин убийца, и ему за то гореть всю жизнь.Его огонь разжигается в Дэгу. Медленно, с каждым проделанным метром навстречу злосчастному городу, под которым погребено слишком много прошлого. Слишком много тайн и ошибок, что привели его в ад. Он не понимает, почему тот, кто вытащил его оттуда, везёт Юнги в эпицентр скверны.—?Тут он тебя и оставит,?— шелестит тихо Инсё на кончике языка,?— заставит захлебнуться в собственных страхах, уж прости за каламбур. Закончит тебя там, где ты начинал.Ей следует молчать, пока рядом Тэхён. До тех пор, пока парень с ним, Юнги не желает слушать никого, кроме Кима. Даже если это его погубит.***Погода тут, на удивление, приятная?— солнце мягко пробирается через тучи, встречаясь с теменью деревьев, что сплелись ветвями. Через сплетение до кожи доходят только мягкие касания, что не опаляют кожу, а ветер изредка легко поднимает волосы, гоняя прохладу по городу. Тэхён не ведёт его сразу в Минов район, и тот остаётся безгранично ему за это благодарен. За робкое представление перед улыбающимся родителями, и он, кажется, уже и забыл, как это: не быть объектом ненависти для семьи. Тэхён с этим чувством наверняка не знаком.Хотя откуда ему знать. Он никогда толком не интересовался ничем, что касается Тэхёна. Ему должно быть стыдно, особенно с учётом того, что этот человек для него сделал.После неловко молчаливого ужина Тэхён показывает комнату, отведённую для Мина. Она небольшая, ухоженная, но очевидно давно не жилая: пианино в ней покрыто толстым слоем пыли на крышке, и даже вероятная генеральная уборка не устранит въевшиеся с годами песчинки в завесах. На брошенном, но хорошем, по мнению Юнги, пианино, старые фотографии и награды. ?Брат наверняка съехал?,?— думает про себя парень, читая таблички на кубках и не заморачиваясь.Эта комната, должно быть, осталась хранилищем воспоминаний для этой семьи. Часто ли приезжает этот брат домой? И с какой периодичностью здесь появляется Тэхён?Он, должно быть, любит свою семью, так что скитается сюда регулярно, без сомнений.А осталось ли такое же хранилище дома у него? Оставили ли его родители их с Джихонгом комнату нетронутой, такой, какой её покидал Юнги, или же переделали под какую-нибудь кладовку? Хочется знать, но ровно так же ему страшно посещать тот обитель. Тот дом хаоса и разрухи, его ментального упадка, и от одной мысли об этом по телу пробегают мурашки.Они пробегают во второй раз, когда рука Тэхёна мягко ложится на плечо. Рядом с ним Юнги даже не успевает погрузиться в свои мысли, всегда оставаясь вылавливаемым Кимом за считанные минуты.Его родители уже спят, ночь опустилась на город, а Ким только легко улыбается и предлагает прогуляться по району. Это опасно, думает Мин, но слишком глупо было бы не согласиться. Он не отпустит Тэхёна одного в любом случае, особенно сейчас, когда тот стоит уже обутым и ждёт только Юнги, чтобы тот присоединился.Так что, конечно.С первым шагом на едва влажную траву лёгкие заполняются свободой. Совсем ещё недавно шёл дождь, и их обувь, как и полы джинсов, рискуют остаться грязными, но это последнее, что волнует Юнги. Потому как Тэхён рядом накидывает на голову капюшон, и его пушистая чёлка возвышается над его краями, забавно топорщась в стороны. Ким не укладывает её обратно, отчего она начинает едва уловимо поддаваться дуновениям ветра. И совсем улетает в сторону, когда парень поворачивается к Мину, открывая взор на лицо, обрамленное серебряным светом от луны и фонарей.Он ведёт его по улицам. Спокойным, дремлющим улицам, которые мягко обволакивает свет фонарей и только, и даже цикады поют где-то вдалеке, не беспокоя. Тихо и безмятежно. Наверное, по-другому с Тэхёном никак. Его молчаливое присутствие успокаивает, направляет мысли в нужное русло, и даже мысль о посещении семьи кажется уже не такой плохой.Ему нужно это, и отрицание тут бессмысленно. Он не хочет говорить об этом с Кимом, по крайней мере, не сейчас, но, прогуливаясь по старым добрым улицам, осознаётся, что без этого Юнги не сможет двигаться дальше. Ему нужно это отпустить. Очевидно, он не знает, сработает это или нет, захотят ли его слушать родители, но попытаться, бесспорно, стоит. Так, как пытался с ним Тэхён, не рассчитывая на успех.Он признаёт, что в некоторой мере, теперь это двигает его вперёд. Долг перед Кимом, хоть и кажется стальным грузом на сознании, но всё же подталкивает к действию. К тому, коим парень бы гордился, чтобы не был в нём разочарован и никогда не сожалел о том, что решил спасти Юнги. Даже если тому этого не сильно хотелось.Другие бы, наверное, сочли это за грубость. Ведь ?спасение утопающего?— дело рук самого утопающего?, и только. Юнги в своем тоскливом тонул стремительно, но, видно, издавал слабые мольбы о помощи, что смог уловить только Тэхён. Ведь, охраняемые Миновой грубостью, они легко терялись для всех окружающих, звуча всё тише. Погребённые под ненавистью к себе, они угасали до тех пор, пока их не услышал Тэхён. Единственный, кто умел действительно слушать.Сидящий рядом с ним, Ким не издаёт и звука, только, глядя на трепещущие вдали деревья, изредка покачивается. Возможно, детская площадка в одном из местных парков?— не очень верная идея для посиделок в полночь, но, залитая лунным светом, она не могла остаться без внимания, приманивающая, словно магнит. Местами проржавевшие металлические крепления изредка издают истошный вопль, рассеивающийся где-то в глуби парка, что смешивается с шелестом листвы.И ни души.—?Ты часто приезжаешь домой? —?звучит в тишине трусливое, и завесы качелей перестают кричать. Тэхён улыбается как-то горько, но это остаётся скрытым в темноте. Лунный свет пропускает это тоже.—?На самом деле, нет. Я приезжаю сюда, наверное, третий раз за последние семь лет,?— выдыхает парень. Юнги хочет спросить, но не решается. Он трус, в конце концов.—?А твой брат? —?старается перевести тему он, не зная. —?Как часто он возвращается сюда?Тэхён хмыкает. Улыбка снова больно расползается по устам, и на этот раз Юнги её замечает. Ему кажется, что он упускает что-то важное, что-то, что он уже знает. То, о чём привычно молчат.—?Ты действительно не помнишь? —?он смотрит прямо в глаза, и вина расползается по телу румянцем. Его уши краснеют первыми, вскоре заражая и лицо. Он хочет спихнуть это на холод.Самая отвратительная ошибка из всех. Как он, блять, может быть таким невнимательным с кем-то вроде Кима? Мину хочется уебать самому себе, и, думается, Тэхён в этом бы ему не отказал.—?Извини,?— неловко крякает он.Так облажаться ещё надо уметь.—?Ничего,?— Тэхён звучит тихо и подавленно,?— прошло уже достаточно лет, чтобы по крайней мере не плакать каждый раз, когда я говорю об этом.Ему правда хочется знать.Но он такой ебаный трус.—?Расскажи мне.Он замечает, что Тэхён смотрит на него тоскливо, так, будто он в него не верит. Это тот взгляд, которого ему хотелось бы избежать прежде всего.—?Ты говорил, что твой брат умер от наркотиков. Думаю, эта тема близка нам обоим, поэтому, прошу, расскажи мне. Мне правда интересно.Ким больше не смотрит на него с неверием. Он перестал смотреть на него вовсе. Замолчал на время, достаточное для того, чтобы испугаться, что его просьба осталась проигнорированной.Ну конечно. Юнги всегда лезет не в своё дело. Кто он вообще такой, чтобы спрашивать о вещах, подобных этим. Тэхён имеет полное право не рассказывать ему ровным счётом ничего, и он будет согласен с этим. Он не интересовался Кимовой жизнью никогда ранее, так что, очевидно, что парень разуверился в нём. Он не доверит Юнги такую информацию, ведь не доверяет ему вовсе. И на что только рассчитывал.Но, как оказалось, рассчитывал он на то, что, в общем-то, и случилось: Тэхён едва уловимо вздыхает и мягко начинает, очевидно перебирая в пальцах ткань джинсовки. Рассказывает вещи, о которых Мин и не догадывался, которые, хоть и потрясли его, но всё же своего отношения к парню не изменили. Юнги, впрочем, ещё хуже.Он узнаёт, что Тэхён не всегда был таким внимательным и мягким. Ведь, как оказалось, ещё давно, когда Тэхён был в старшей школе, он за привычку взял задирать всех, кто попадался на глаза. Неизвестно, может, это от переходного возраста, но его элементарно раздражало всё, что он видел, и Юнги хорошо знакомо это чувство. Ким был очень противным и, как и ожидалось, совсем невнимательным младшим братом.Ведь брат его, столь талантливо играющий на пианино и посвящающий этому жизнь, в один момент сталкивается с рядом трудностей, на которые непосредственно Ким внимания не обратил. Увядающий и переживающий тяжёлые потери, его брат сначала заводит компанию отвратительных и дурно пахнущих друзей, а затем не находит выхода лучше, чем зарыться в спиртное.Он любил своего младшего брата, правда любил, но, сталкиваясь только с раздражением младшего, начинает чувствовать себя ещё более виноватым. Он ищет способы заглушить всё. Все проблемы и все косые взгляды. Всё, что можно решить, просто поговорив, но его брат решает топить это в наркотиках.Тэхён этого не замечает. Упускает момент, когда его брат перестаёт появляться дома, и ни капли усилий не прикладывает к тому, чтобы найти его. Возможно, добавляет Ким, ему бы и удалось хоть немного переубедить брата. Если бы он хотя бы попытался. Сделал бы шаг навстречу, постарался помочь, а не просто стоял в сторонке, думая, что старший брат это заслужил. Что он сам виноват в том, что наделал, и сам должен выбираться оттуда.—?В день, когда он умер, родителей не было дома,?— Тэхён молчит ещё некоторое время, явно подбирая слова. —?А он пришёл домой, пришёл спустя многие месяцы отсутствия, и он был… На нём не было и живого места, но, стоило ему переступить порог, как он упал, не имея возможности встать. Он был бледным и весь трясся, из его рта шла пена, и я был так напуган, что просто стоял и смотрел на то, как мой брат умирает. Я не знал, что делать в таких ситуациях, но, когда мне наконец удалось вызвать скорую, он был уже мёртв. Он умер, схватившись за моё предплечье и глядя на меня стеклянными глазами, не произнёс ни слова, будто осуждая меня. За моё равнодушие. За то, что я задирал его каждый раз, как тот приходил домой пьяный, за то, как я называл его пьяной свиньёй в такие моменты. И за то, что я не смог ему помочь в последнюю минуту.Становится холоднее, но Юнги не уверен, что это именно та причина, по которой Тэхён дрожит. Ему следовало бы подойти и просто обнять его, но вместо этого Мин стоит на месте, как остолоп.Спустя несколько минут неловкого молчания Ким всё же поднимается, ведёт их домой.Теми же дремлющими улицами, мимо мерцающего фонаря. Но в этот раз они не молчат: Юнги искренне пытается выдавить из себя что-то, чтобы поддержать разговор и довольно жмурится в момент, когда парень тихо, но звонко смеётся. Так, чтобы не разбудить никого вокруг, чтобы даже фонари этого не услышали, зато услышал рядом идущий Мин. Только для него.Только с ним,?— Тэхён действительно всё, что у него есть. Юнги же для него?— наверняка шанс на искупление. Доказательство того, что Ким исправился, что теперь он может спасти своего брата от смерти.Хотел бы он чувствовать себя так же.—?Твой брат играл на этом пианино? —?интересуется Мин по прибытию в дом. Во всём помещении тихо, сонно и темно. Даже снаружи никто не шатается по поздним улицам родного кому-то района, и это заставляет думать, что они одни. Во всём мире. Юнги бы от такого не отказался.Тэхён в ответ только кивает.—?Хотел бы я, чтобы ты сыграл мне на нём тоже,?— взгляд парня переходит на его лицо, неоднократно метаясь вниз.—?Как только, так сразу,?— Тэхён снова кивает.А потом спрашивает о Миновой семье.Рассказывать, в общем-то, и нечего. Он ничего толком не помнит про время, проведённое в иллюзии идеальной семьи, которая на деле шла по швам. Жизнь раньше делилась на до и после. Отправная точка: смерть его Джихонга. Но теперь у него новый отсчёт, именующийся приходом Кима в его жизнь, так что старые воспоминания приходится стереть.Он не помнит тёплых маминых объятий, мягких поцелуев отца в макушку или улыбающегося брата под боком. Он не помнит улыбок в своей семье вовсе. Не помнит заботы и любви. Он знал только придирки и завышенные ожидания, Юнги в этом уверен.—?Это то, почему я начал подрабатывать,?— воспоминания клубятся, окутанные туманом, выскальзывают из рук и едва собираются воедино. —?Но я всегда хотел заниматься музыкой. Поэтому, когда я потратил одну из своих зарплат на маленькую дешёвую драм машину, мои родители пришли в ярость. Злились и запретили ходить к бабуле Ли играть на пианино, регулярно грозились сломать машину. Они хотели продать её, чтобы купить что-то их милому Джихонгу. Ведь ему, очевидно, какое-то дерьмо было нужнее. Они ненавидели меня, ведь я был нежеланным ребёнком, так что неудивительно, что я начал искать выход на дне бутылки. В сигаретном дыме и, как итог, кристаллах химии. Я жил так достаточно долго, чтобы забыть добрую половину всего того, что было до момента, пока я не встретил тебя.Тэхён смиренно молчит и смотрит внимательно, но осторожно. Его взгляд всё ещё то и дело мечется вниз. Юнги кажется, парень пару раз бегло облизнулся, вздыхая.Так что, конечно, он считает, что настало время. Час для того, чтобы медленно, с опаской наклониться вперёд, потянуться своими губами навстречу чужим.Закрывая глаза.—?Ох, прости,?— едва ощутимое давление в плечи останавливает его, не даёт двинуться ближе. —?Прости,?— распыляется Тэхён, видя, как глаза Юнги быстро распахиваются в непонимании,?— у тебя просто что-то было в уголке губ, я хотел тебе сказать, но всё не мог, пока ты говорил.Вот блять.—?Извини,?— ответно краснеет Ким, и Мин снова хочется провалиться под землю. Это так, ебать, неловко.Ладно.Возможно, он будет самым большим неудачником, но, если не рискнёт сейчас, никогда себе этого не простит.Одним ладным движением он проводит по уголкам своих губ, и, получив довольный взгляд Кима, рывком приближается к парню и врезается в чужие губы.Очевидно удивлённый, Тэхён издаёт надрывный писк, но отстраниться ему не даёт крупная холодная ладонь, держащая за шею и впечатывающая в чужое бледное лицо.В момент, когда Юнги порывается сдаться, сломавшись от отсутствия ответа, ломается Тэхён. Закидывает руки ему на плечи и деликатно отвечает, и его касания похожи на самый дорогой шёлк, что мягко проходился по коже. По губам. Языку. Волосам.Тэхён на вкус?— как самый дорогой наркотик, который Юнги никогда не раздобыть. Он тёплый и пахнет улицами, пахнет дождём, росой и пылью, неуверенностью и волнением. Он ощущается так хорошо, как не было Мину никогда. Ведь этот поцелуй?— смесь симпатии и взаимности, с запахом родительского дома и дурманящий кожи, и осознание будоражит мозг.От Тэхёна становится душно, ощущается нехватка воздуха и времени, но, когда он покладисто поддаётся рукам, что давят на талию и притягивают ближе, становится дурно. Становится хорошо и жарко, ведь Ким пытается получить хоть немного воздуха, открывая рот шире, дыша шумнее, выдыхая непосредственно в поцелуй, и Юнги не должен находить это столь горячим.Так же он не должен тянуться к чужой пряжке, кусая пухлые губы, ведь Ким останавливает его, кладёт свою руку поверх под разочарованный выдох.?Ещё не время?,?— читается в последнем вкрадчивом поцелуе, и Мин может только бессильно сжать Кимовы бока в отместку.Тэхён понятия не имеет, насколько желанный. Сама мысль о возможности обладать им заставляет едва способный эрекционировать член твердеть на лету, отчего перед глазами всё легко плывёт. Он не думал о Киме слишком часто, но сейчас мысли о его губах вокруг его кожи, о его теле над собственным, под собственным, сжирают с головой.Тэхёна хочется до белых костяшек и желваков, и он оттаскивает себя от парня с огромным усилием. Ким?— всё, чего он может желать, и только облик его крепкого медового тела опускает тяжесть на живот.Его руки,?— огромные, тёплые,?— несомненно полностью бы обволакивали его тело, плоть, его всего, пряча в себе. Он хотел бы увидеть запыханное румяное лицо Тэхёна напротив своего.С этими мыслями он кончает. В ёбаном туалете в чёртовом доме родителей Тэхёна. Такого желанного, манящего и обворожительного.Когда он возвращается в комнату, Ким уже расстелил его постель и, включив ему ночник, благополучно ускользнул в свою комнату. Юнги решает не нарушать личное пространство парня, смиренно ложась на проседающую перину. Она тихо отдаёт невнятным звуком, и запах пыли и отдалённый Тэхёнов запах навязчиво забиваются в нос. Он старается выкинуть мысли, что так и лезут в голову, настойчиво спутывая всё внутри и не давая просто уснуть. Поэтому он предпочитает помечтать.О жизни, в которой его родители любят его. В которой он вырастает нормальным человеком и не имеет ни единой вредной привычки, и Тэхён, встретив его, не сомневается в нём никогда. О жизни, где достаётся ему легко и где не приходится мучаться, задаваясь вопросом о том, на что прожить.В большинстве своих проблем, конечно, виноват он сам.Потому он хочет эту желанную жизнь себе вернуть.***Тэхён приходит к нему поздно ночью?— когда Юнги уже спит. Эфемерный, будто прозрачный, и лунный свет мягко разливается по его коже. Мышцы парня плавно перекатываются под кожей, когда он нависает над Мином, но видно это не из-за излишней любопытности парня: на нём нет футболки, ровно как и спальных штанов. Только бельё, и от этого рот Юнги заполняется слюной. Тэхён, столь желанный и неотразимый, предстаёт перед ним практически нагим, и это не может не волновать. Ким волнует всё его естество.Целует мягко и тихо: не спрашивая, только забирая, и кто Юнги такой, чтобы жаловаться. Он всего лишь маленький человек, окружённый Ким Тэхёном?— парнем с невероятно мягкой и красивой кожей. Его руки тёплые, а губы жгутся, когда он начинает кусаться и, чтоб его, притираться.Устраиваться у чужих ног и настойчиво напирать, раздевать и без того дрожащее тело.Юнги не может поверить, что это не сон. Ведь парень перед ним?— такой живой, тёплый и, блять, реальный, что, окажись это сном, было бы весьма прискорбно.Но если это не так, он не хотел бы торопиться, не желал, чтобы это кончалось, чтобы тело Тэхёна исчезало, забирая с собой всё тепло. Чего не скажешь о Киме: он спешит, то и дело толкаясь и сжимая его тело сильнее, наверняка оставляя синяки. Начинает кусаться, и оттого дыхание Юнги сбивается тупейшим образом, заставляя член твердеть. Он такой ёбанный извращенец, но Тэхён не выглядит возмущённым или хотя бы удивлённым. Всё выглядит так, будто парень этого и добивался.Потому как жадно целуется и избавляется от одежды в считанные мгновения, пылко прижимаясь телом к телу. Плоть к плоти, и если это не самая горячая вещь, которую он на себе ощущал, то Мин Юнги просто не существует. Не существует, потому что Тэхёновы поджарые бёдра, обтянутые шиммерной медовой кожей, вкупе с крепкими руками, обвитыми десятком вен-змей действительно выглядят так, будто он бы отдал свою жизнь в эти руки. Или этим бёдрам. Суть невелика, ведь они, как важнейшие составляющие Юнгинового личного апокалипсиса, губят его метко, просто существуя.Тэхён над ним больше, но это впервые не пугает, потому что его взгляд привычно мягкий, такой, будто он способен им уверять, что всё будет хорошо. Что Ким его не ранит.И он не ранит: только целует так, отчего начинает больно колоться в груди, ведь это слишком хорошо, чтобы быть правдой.Тэхён, в конце концов, слишком хороший, чтобы быть с ним. Чтобы хотя бы жить с ним в одном времени.Он чувствуется чересчур хорошо. Юнги, кажется, от этого скоро задохнётся, цепляясь за окатистые бёдра, и на коже, без сомнений, останутся синяки. Он хотел бы сцеловать их, ведь Тэхён в этот момент хмурится, но Мин не может это сделать в силу положения.Когда он меняет их местами, чтобы всё-таки исцеловать всю его манящую кожу, выходя из вожделенного тела, Тэхён пропадает у него из рук.Это не могло бы быть правдой.