2. Друг (1/2)
Не бывало в мире вернее друга.(Канцлер Ги, «Плач Гильгамеша по Энкиду»)Он – мой друг.Мой лучший друг.Если бы мне год назад сказали, что моим ближайшим приятелем станет темный эльф, да еще и принц темноэльфийского престола, я бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска. Я не думал, что даже поговорить с ним когда-нибудь смогу – да и не очень-то этого хотелось, если честно. Дроу и светлые эльфы никогда не были в хороших отношениях. Скорее между нами был вежливый холодный нейтралитет.
Но стараниями одной небезызвестной человечки я и младший принц дроу сблизились и – невероятно! – стали лучшими друзьями.Торрен казался мне непохожим на других дроу. Да, конечно, язвительный, как и все темные, немного заносчивый, но – добрый, веселый, честный, непосредственный. Если сравнивать его с тем же Трионом – намного более мягкий, дружелюбный, светлый. Да уж, скажи я Тору, что он «светлый», мне бы точно дали по шее за такие слова.
А ведь правда. Он – как солнце. С его черными волосами, изумрудно-лиственными глазами, бледной кожей – как солнце. Стройный, гибкий, не такой, конечно, грациоз-ный, как его старший брат, не такой сильный и опытный – но чем-то невыразимо мне близкий.
Мы примерно одного возраста – Трион шутливо называет нас «малолетками». Что, впрочем, не обидно. Это – лишняя причина быть вместе.Он – мой друг. И хотя мы далеки во многих отношениях – светлый эльф и темный, принц Сартара и сын веллариэльского советника, — мы близки как друзья.
Он – мой друг. И я – ближе всех к нему.
Ведь обычно именно из приятельских отношений вырастает более серьезная привя-занность?Как-то, когда Тор был замаскирован под Тори, мы с ним сидели под деревом во дворе таверны и болтали, и к нам вдруг подошла хихикающая Лейна и сообщила, что зрители за конюшней ждут перехода к самому интересному. Я так возмутился, что даже забыл покраснеть. После этого человечка со всех ног удирала от двух разъяренных эльфов и спаслась только благодаря появлению сэльфинга. А ведь на секунду мне показалось, что Лейна прочла мои мысли. Хотя в женском облике Тор привлекал далеко не так сильно… И потому было легче.Он – мой друг… Но я люблю его не как друга.
Я мечтаю о нем.
Я мечтаю обнять его за талию, привлекая к себе, и впиться губами в приоткрытые от удивления губы, зарыться пальцами в водопад черных волос, заставляя его откинуть голову назад, и жадно целовать его, пока грудь не начнет разрываться от недостатка воздуха. Я желаю утонуть в его чудесных зеленых глазах, раствориться в жаре его тела, до умопомрачения надышаться его запахом…Но я боюсь подумать, как он отреагирует. Оттолкнет, уйдет, презрительно скривит-ся, взглянет с ужасом, отрицательно покачает головой… или предложит остаться «просто друзьями». Я не знаю, что будет больнее.
На ответ я почти не надеюсь. Действительно, как так можно – влюбиться в друга?Ему нравятся девушки, красивые, светловолосые, синеглазые, веселые, открытые, упрямые – я знаю, он сам мне говорил. Я невольно усмехнулся, думая, что под описание внешности вполне подхожу… за исключением, конечно, того, что я не девушка.Правитель Линиэль со смешком замечает, Тор на меня плохо влияет. Научил ругаться на темноэльфийском, а теперь еще и подначивает устраивать мелкие пакости бегающим за ним придворным дамочкам и одной среброволосой ехидне, чьи домогательства достают его больше, чем приставания всех дамочек вместе взятых. Но мне просто нравится быть рядом с ним. С ним – весело, тепло, уютно. С ним можно поговорить на любую тему, ему без сомнения можно открыть любой секрет и доверить любую тайну – даже если он посмеется, он поймет, примет, сохранит, поможет, если понадобится, подбодрит, утешит, протянет руку помощи… Он добрый, отзывчивый, честный. Он хороший боец – нам обоим доставляют удовольствие наши совместные спарринги, которые, как правило, оканчиваются шутливым барахтаньем на земле. Такие завершения тренировок, впрочем, моя вина – мне так хочется дотронуться до него, стать ближе, пусть даже таким образом, пусть даже ненадолго – до тех пор, пока нам не надоест кататься по траве или Трион не растащит нас за шкирки, — мне хочется ощутить тепло его тела и увидеть совсем рядом его лицо, его озорно блестящие глаза и его веселую, солнечно-радостную улыбку.
Я знаю, ему тоже хорошо со мной.
Он – мой друг. Всего лишь друг. И мне позволены только простые дружеские прикосновения, панибратские объятия да заговорщицкий шепот на ухо.