10 (2/2)

В палату вбегает дежурная медсестра:- Что случилось?

- Я не знаю, он... - Чонгуку трудно говорить оттого, насколько ему сейчас страшно. - Осмотрите его, пожалуйста. Может быть, обезболивающее больше не действует? Он выглядит так, будто ему больно.

Девушка подходит к койке, а парень отходит в сторону, чтобы ей не мешать, и начинает грызть ноготь на большом пальце. Она проверяет работу приборов и показатели, а затем наклоняется к блондину. С минуту что-то там смотрит, а Чонгук с замиранием сердца ждёт, что же она скажет. Только бы всё было хорошо, пожалуйста.

- Он в порядке, - она поворачивается к нему. - Кажется, он приходит в себя.

Чонгук неверяще улыбается и подходит ближе, смотря на Чимина. Приходит в себя.

- Будьте с ним и позовите, если он очнётся. Нужно будет полностью осмотреть его, а потом уже сможете с ним поговорить, - она выходит из палаты, тихонько прикрывая за собой дверь.

Чонгук присаживается на краешек кровати и убирает волосы, спавшие Чимину в глаза. Он бросает взгляд на часы над кроватью - 08:20.

- Я рядом, - шепчет он. - Давай. Всё будет хорошо. Возвращайся ко мне. Я держу тебя за руку, чувствуешь?

***

Sam Smith - Fire On FireЧонгуку кажется, что он сидит уже целую вечность вот так, не двигаясь и держа Чимина за руку. А часы говорят, что всего три часа. Он совершенно ничего не чувствует - наверное, он должен хотеть есть (он, если честно, даже не помнит, когда ел последний раз), и, кажется, все тело должно было затечь от неудобного положения. Но это всё превратилось в одно только чувство, превосходящее по своей силе остальные, - надежда. Она прошла через столько стадий за это время - брюнет её и обретал, и терял, и обретал вновь. В данный момент она - единственное, что в нём есть, он сам - одна сплошная надежда. Чимин в последние полчаса стал ворочаться ещё сильнее, поднимая ноги и руки и периодически выгибаясь в спине. Чонгук промокал его лоб салфеткой чуть ли не каждые пять минут - по нему стекали крупные капли пота. Страшно даже представить, какую боль он может сейчас испытывать. Но раз врач сказала, что всё так и должно быть, значит, остаётся только терпеливо ждать и надеяться.

- Знаешь, я, кстати, подумал, - может, поставим дома аквариум? - продолжает он свой монолог. Он не затихал ни на минуту, иногда повторяя одно и то же по три раза, не зная, что сказать (всю прошлую неделю он не выходил из дома, так что новостей было не особо много). Главное, чтобы Чимин, если он вообще слышит его, понимал, что он рядом, что ждёт, что любит. - Или заведём кошку или собаку? Когда проснёшься, скажи, кого больше хочешь. Я вообще за собаку, мне они всегда больше нравились. У моего школьного приятеля была такая...

- Малыш..? - раздаётся едва различимое и очень тихое, и Чонгук замолкает. Чимин смотрит на него полуприкрытыми глазами и тяжело дышит.

- Я здесь, - брюнет осторожно касается его щеки, чувствуя, как немеют пальцы. Он живой. Он жив и говорит с ним, а остальное неважно. В уголках глаз собираются слезы, и одна стекает вниз по щеке. Чимин поднимает руку и стирает её большим пальцем.

- Не плачь, - шепчет он, слабо улыбаясь. Чонгук прижимается щекой к его ладони.

- Ты помнишь, что произошло? - Чимин кивает, опуская руку, но Чонгук перехватывает её, мягко сжимая ладонь. - Ты в безопасности, с тобой всё будет хорошо. Я так скучал по тебе, боже... - он наклоняется ближе и легко целует парня в губы, тут же отстраняясь, чтобы тот не вздумал напрягаться и отвечать на поцелуй. Чонгук вдруг вспоминает про слова медсестры и нажимает на кнопку вызова персонала. - Я говорил с врачами, всё будет хорошо. Послушай меня, ладно? Они сейчас придут осмотреть тебя. Ненадолго, а потом я к тебе вернусь. Тебе нельзя напрягаться.

- Я люблю тебя. Если мне позволено пока говорить совсем чуть-чуть, это будет единственное, что я скажу. Этого достаточно, - он слабо поворачивает ладонь в Чонгуковой и переплетает их пальцы, насколько это позволяет сделать гипс.

Осмотр занимает около получаса, и все это время Чонгук терпеливо ждёт в коридоре. Теперь уже некуда торопиться - Чимин там, за дверью, живой, он дышит, говорит и это всё, что брюнету нужно. Паника и страх отпускают, наконец-то оставляют его одного, чтобы он смог снова наполниться счастьем и любовью. Казалось бы - впереди ещё очень долгий путь восстановления, но Чонгуку кажется это мелочью. Главное, что он жив и есть возможность этого самого восстановление, а с остальным они справятся. Вместе.

- Мистер Чон? - из палаты вереницей выходят врачи, и всё та же медсестра подходит к парню. - Мы закончили, все показатели в норме, клянусь, это настоящее чудо. Можете идти. Не давайте ему много говорить, и сами тоже много не разговаривайте, ему нужно отдохнуть. Если что-то будет нужно - зовите.

Чонгук благодарно кивает и возвращается в палату, тут же натыкаясь на взгляд родных глаз.

- Я ждал тебя, - он улыбается слабо, но его улыбка всё так же для брюнета самая красивая.

- Я здесь, куда же я денусь? - Чонгук тоже улыбается и, приставив к кровати стул, садится рядом с парнем и берет его за руку, аккуратно целуя. - Как ты?

- Отвратно, но я рад, что ты рядом.

- Конечно рядом, - брюнет смотрит ему в глаза. - Врачи сказали, что всё в норме, и ты поправляешься.

- Ты спас меня, - Чонгук непонимающе смотрит на блондина, и тот поясняет. - Знаешь, я попал куда-то... Не знаю, что это было - загробный мир, место между раем и адом или что - понятия не имею, но там я слышал тебя. Я ни слова не разобрал, честно, прости, может, ты что-то важное говорил, - он улыбается. - Я ничего не понимал, только чувствовал, что это что-то родное, тёплое и безопасное, и что я должен выбраться отсюда, чтобы оказаться рядом с ним. Это какие-то бредни из-за наркоза, может быть, но я выбрался, чтобы быть рядом с тобой.

Это какое-то волшебство. С самого начала им было, а теперь парень точно убедился - они не просто так встретились, может, это было какое-то послание свыше, а может, им на роду написано было быть вместе, кто знает. Это сказка. Чонгуку тяжело дышать от счастья.

- Я... говорил с тобой, пока ты не проснулся.

- Тем более. Что, всё это время не замолкал? - Чимин по-доброму усмехается, и Чонгук тоже улыбается сквозь слезы, поражаясь, как он вообще существовал когда-то без этих глаз и этой улыбки.

- С того момента, когда ты начал просыпаться. Почти три часа.

- Такой ты болтун невозможный, - Чимин шутливо закатывает глаза, и Чонгук осторожно тыкает его пальцем в бок, смеясь. - Спасибо тебе. Я так люблю тебя.

- И я тебя, - Чимин вытягивает губы, и Чонгук касается их своими, улыбаясь в поцелуй. - Мы справимся. Всё будет хорошо. Давай, тебе нужно поспать.

- Опять?! - возмущается блондин. - Я спал неделю.

Брюнет не в силах перестать улыбаться совершенно по-глупому - Чимина хочется расцеловать всего и очень крепко обнять, но пока нельзя.

- Не ворчи, тебе нужно набираться сил, - Чонгук поправляет на нём одеяло.

- Тогда поговори со мной, - он смотрит ему в глаза, сжимая покрывало между пальцев. - Или спой что-нибудь. Я никогда не слышал, как ты поёшь.

- Хорошо, - Чонгук улыбается, поправляя блондину волосы. - Только засыпай.

Чимин послушно закрывает глаза, и Чонгук секунду думает, что бы спеть. Он перебирает множество вариантов и останавливается на одной песне, которая всегда ему очень нравилась. И она очень подходит им. Он накрывает своей ладонью лежащую поверх одеяла ладонь Чимина и тихонько пропевает первые строчки:

Lana Del Rey - Bartender

- "Все девушки долины каньонов надевают чёрное на домашние вечеринки..."

Чимин улыбается уголками губ, узнавая песню, но глаз не открывает - Чонгук за этим внимательно следит. Мягкий и мелодичный голос брюнета разносится по палате, и Чимин мгновенно тонет в нём. Почему он никогда не пел ему раньше? Чонгук никогда не занимался вокалом, ему просто нравилось петь. Но блондин в шоке оттого, насколько прекрасно он звучит, как будто мягко заворачивая каждое слово в тёплое одеяло и укачивая их и его самого заодно.

- "Уйду из спальни любимого, не попав под камеры,Потому что они ещё не узнали, на какой машине я езжу.Я просто хочу уберечь мою любовь..."

У Чонгука наворачиваются на глаза слёзы. Эта песня про них. Как бы он хотел уехать от всего и всех подальше, чтобы быть только вдвоём. В этот момент он осознаёт, что никогда не вернётся в Сеул. Когда он только прилетел в Америку, то сомневался, но сейчас знает это точно. Там их любви могут помешать процветающие в обществе предрассудки, а здесь они в безопасности. Там - его прошлая жизнь, о которой, кажется, по всей стране распиханы напоминания. Чонгук хотел построить в Лос-Анджелесе новую жизнь, тогда не понимая, что именно это будет значит. Сейчас он знает - это Чимин и их любовь. Его новая жизнь, полная счастья, любви и тепла, как он и мечтал, - это жизнь с ним. Его дом там, где Чимин. Эту любовь, так же как в этой песне, хочется хранить в тайне, чтобы никто не смог её осквернить. Никто все равно не может увидеть и почувствовать то, что чувствуют они.

- "И наша любовь, даже ещё не созревшая, уже достаточно сладкая..."

Каждая секунда этой любви невероятна. Чонгук не понимает, чем заслужил это, но до конца жизни будет благодарен. Быть с ним рядом - счастье, целовать его - счастье, даже петь ему, пока он засыпает в больнице - огромное счастье. У брюнета трясутся руки в счастливом предвкушении того, сколько они ещё пройдут вместе. Он бросает взгляд в бок и видит, как у Чимина слегка подрагивают во сне ресницы.

- "Бармен, сохрани нашу любовь." - допевает Чонгук , наклоняясь, и осторожно, чтобы не разбудить, целует Чимина в макушку.