Вы можете вернуться в свою комнату (1/1)

После того, как Ставрогин прогнал Верховенского, он серьезно обиделся на своего обожаемого идола. То есть как обиделся?— он просто не заходил к нему без весомого повода и старался игнорировать все его заигрывания и флирты.В обычный субботний вечер Верховенский перекладывал свои вещи из одного ящика комода в другой, и вдруг обнаружил странную находку в кармане пиджака. Старый, уже местами подгнивший и жухлый кленовый лист.Хотя Пётр Степанович не был человеком сентиментальным, этот лист навёл на него приятные воспоминания и легкое ощущение ностальгии, которое можно было сравнить только с терпким вином, которое медленно разливается по стенкам желудка и окутывает своим теплом весь организм. Когда ты его пьёшь?— не чувствуешь, что пьянеешь. Но когда допиваешь ощущаешь легкую горечь, как и при ностальгии, которая превращается скорее в рефлексию и болезненные воспоминания, мысленно возвращающие к детским травмам. ?— Ставрогин, ты невозможный человек! —?вскричал Верховенский, попутно убегая вглубь лесной чащи.?— Подожди, Петя, черт тебя возьми,?— вздохнул запыхавшийся Ставрогин.Ставрогин бежал за ним, вопреки привычному ходу вещей. Но на этот раз он действительно чувствовал себя виноватым в произошедшем и считал нужным оправдаться в глазах Верховенского.А произошло вот что: после вечерней прогулки Ставрогин решил подшутить над своим соседом по комнате Верховенским. Он знал, что тот до жути боится оставаться один в темноте, и потому Ставрогин всегда сидел на его кровати, успокаивая и периодически поглаживая по спине, до того момента, пока Верховенский не уснёт. Этот ритуал сблизил двух друзей. К счастью, в их комнате больше не было соседей, иначе было бы не избежать доносов педагогам и странных взглядов.Но Ставрогину вскоре стало скучно и он решил поменяться на одну ночь комнатами с Эркелем, мальчиком, давно питавшим чувства к Верховенскому. После вечерней прогулки Ставрогин пошёл в комнату Эркеля, а сам Эркель в то время очень тихо зашёл в комнату к Верховенскому.Прикрыв дверь, он прилёг на ставрогинскую кровать. Доподлинно неизвестно о чем думал Эркель, хотя как оказалось позже он действительно подготовился к этой встречи. Он написал целые темы для обсуждения и жарких споров на маленьком куске пергамента, чтобы ничего не упустить.Спустя некоторое время ожидания он услышал звук открывающейся двери и понял, что это пришёл Верховенский.Он отошёл к шкафу, расстегнул пиджак и снял жилетку вместе с рубашкой. Оставшись в одной майке Верховенский скромно присел на край ставрогинской кровати.Эркель опустил голову и наконец увидел Петю, того самого, на которого он смотрел каждую их совместную прогулку. А также каждый обед и ужин.Того Петю, который яростно отстаивал на уроках свою отнюдь не дворянскую по тем меркам позицию.Верховенский поднял глаза на Эркеля и тихо прошептал:?— Коля, возьми меня за руку.Эркель сел поближе к Пете, взял его за руку и посмотрел в глаза Верховенскому. Они отчего-то опухли, смотрелись влажными, словно бы даже стеклянными, такими хрупкими, и от этого по-особенному красивыми.Эркель вдруг робко поцеловал Петю, но не успел Верховенский и опомниться, как он отстранился, не сказав ни слова. Он не хотел, чтобы его раскрыли и поэтому старался молчать, как бы не было сильно желание кричать о своих чувствах.?— Коля, я не понимаю…— Верховенский посмотрел на лицо Эркеля сквозь темноту и ещё несколько раз поморгал. Он приблизился к нему и отнюдь не робко поцеловал его в ответ.Так бы они и целовались, если бы не лунный свет, просочившийся через неплотно закрытые шторы в тот момент, когда Верховенский наклонил Эркеля над кроватью. Он повернул голову на свет, и, проследив за рассеянным лучом, разглядел самозванца. Верховенский в ужасе отпрянул от него и отскочил к стене.В этот же самый момент дверь комнаты распахнулась, и в неё влетел Ставрогин. В углу он увидел шокированного, очень быстро моргающего Петю, а на кровати довольного, но не менее смущенного Эркеля.?— Коля, что происходит? —?трясущимися губами прошептал Верховенский.?— Мы с Эркелем поменялись комнатами на одну ночь. —?спокойно ответил Ставрогин. Хотя он едва ли был спокоен?— венка на лбу вздулась, а челюсти были сведены настолько сильно, что казалось, ещё немного и зубы превратятся в мелкую крошку.?— Что вы сделали? Я не понимаю, Коля… —?Верховенский как ошпаренный выскочил из комнаты.?— Эркель, вы можете вернуться в свою комнату. —?Ставрогин поклонился человеку, сидящему на кровати и выбежал вслед за Петей.Эркель так и остался сидеть с полным непониманием случившегося. Он понял одно?— хотя он и поцеловал обожаемого Петю, Верховенскому не слишком нравилось что произошло.Он схватился за голову и вышел из комнаты, медленными шагами плетясь к уборной.Ставрогин бежал изо всех сил и чувствовал, что ещё немного и он догонит Верховенского. Но тот вдруг неожиданно сам для себя свернул на поляну и сел на сухое поваленное дерево.Ставрогин с опаской присел на край дерева и поднял взгляд на Верховенского.?— Можешь объяснить, зачем ты это сделал? —?с натянутой улыбкой сказал Верховенский.?— Петя, я хотел пошутить. —?конечно это оправдание выглядело чертовски глупо. Ведь шутить над самым близким другом, да ещё и использовать при этом его страхи?— та ещё низость.Верховенский обиженно надул губы и захлопал глазами.?— Ты доволен? Я думал, что это был ты, и я… —?вдруг Верховенский умолк, понимая, что реакция Ставрогина на новость о поцелуе с Эркелем может быть слишком бурной.?— И что ты сделал? —?усмехнулся Ставрогин. Он не догадывался о том, что может сказать Верховенский. Подумал, что опять какая-нибудь ерунда вроде укусов за ухо и вождений за нос.?— Мы поцеловались! —?закричал Верховенский и стыдливо закрыл лицо руками.Ставрогин, вопреки ожидаемой реакции лишь легко вздернул темную бровь и наклонил голову. Он выглядел как лукавый кот, которому удалось подсмотреть где хозяева прячут мясо.?— Ох Петя, ты же понимаешь, что если кто-нибудь узнает… —?ехидно подметил Ставрогин.?— Поэтому я рассказываю об этом тебе, и надеюсь, что ты сможешь сохранить мой секрет.Верховенский всегда безоговорочно доверял Ставрогину, ведь он был его единственным другом. Он никогда не смеялся над странными идеями Пети и не упрекал его в ложных мечтаниях.Самому Ставрогину это общение казалось чем-то вроде оправданием некоторых ожиданий общества?— наконец-то этот странный мальчик начал общаться с кем-то кроме хваленого Степана Трофимовича и родной матери Варвары Петровны.Ставрогин понимающе кивнул и обнял своего друга. В этот момент Верховенский почувствовал прилив тепла, схожий с погружением в тёплое молоко.Вдруг Верховенский поднял голову на Ставрогина и тихо спросил:?— Мы можем так посидеть ещё немного? —?в его глазах было столько надежды на положительный ответ, что Ставрогину ничего другого и не оставалось, как дать его Верховенскому.?— Да, но если только немного. Уже светлеет, нам пора возвращаться, пока не пришли гувернеры.Верховенский понимающе кивнул и выдохнул. Так бы они и сидели в обнимку, если бы не услышали мерзкий крик вороны, раздающийся прямо над ними.?— Кааар, кар,?— кричало несчастное животное.Верховенский вздрогнул и почти упал с дерева, если бы не крепкие ставрогинские руки, слишком уж сильно стискивающие его.Да, Ставрогин в таких объятиях частенько перебарщивал с силой нажатия на товарища, поэтому Верховенский ловко выскользнул из его объятий и быстро пошёл к зданию лицея.Ставрогин непонимающе нахмурился, но, увидев что-то внутри гнилого ствола дерева, рывком вытянул руку.Просунув пальцы внутрь дупла дерева, Ставрогин прокрутил их и чуть-чуть посильнее нажал. Кончиками пальцев он нащупал жёлтый кленовый лист, свернутый пополам. Любопытство взяло верх, и Ставрогин развернул лист. Написанное, а точнее выведенное каллиграфическим пером удивило его, и он решил оставить лист себе.Не без усилий он вытащил, скорее даже выдернул руку из ствола дерева вместе с листом.Верховенский тем временем уже почти подошёл к стенам лицея, и Ставрогину пришлось бежать с приличной скоростью, чтобы догнать товарища.Николай окликнул его и многозначительно поднял лист вверх.?— Объяснишь??— Что, не можешь больше бегать? —?усмехнулся Верховенский.Увидев кленовый лист Пётр вмиг потерял свой радостный настрой и побледнел до цвета мела так, что единственным цветным пятном на его лице остались лишь медленно алеющие щеки.