Глава III. Страх Фабиана (1/1)

Исаак и Ларри могли болтать до самого рассвета. Они так увлеклись за разговором, что не заметили, как быстро летит время. К слову, Ларри общался с подростком на равных, не пользуясь своими преимуществами в познании мира и возрасте. Исааку очень нравилась компания этого необычного и забавного кроличьего сыча. Он узнал так много всего интересного!

— Ха-ха, да я готов перебить всех Чистых этими лапами! — Ларри взлетел в воздух, размахивая своими острыми цепкими когтями в разные стороны. — Только дайте мне боевые когти или ятаганы, обещаю, от них останется только горстка кровавых перьев! У Ларри были небольшие крылья, поэтому чтобы оставаться в воздухе ему приходилось махать ими гораздо чаще, чем, например, Исааку. У всех пещерных сов всегда было преимущество на земле, где их длинные сильные лапы без труда преодолевают огромные расстояния по грунту и без устали роют проходы в любой почве. Но полет Ларри нельзя было назвать неуклюжим, как это обычно бывает у всех представителей вида кроличьих сычей, напротив, летал он очень даже неплохо. Исаак сразу заметил, что внутри Ларри живет настоящий доблестный воин.

Ночная тьма сменялась сумерками перед рассветом, но это не остановило двоих говорить дальше. Исаак внимательно наблюдал за тем, какие интересные движения Ларри вытворяет в воздухе. Казалось бы, такой маленький сыч, да и крылья у него хиленькие, но все действия были выполнены им идеально. На мгновение парнишка представил, словно его друг и впрямь находился в эпицентре битвы, где Ларри ловко орудовал смертоносным оружием и защищался от нападения Чистых.— На Великом Древе Га`Хуула живут самые искусные бойцы, — объяснил Ларри. — Они, конечно, дерутся не лучше сов из Северных королевств, но их тактика и ведение наступающих и оборонительных атак просто гениальны!— А Чистые? Раз ты говорил, что силы в "Битве Огня и Льда" были примерно равны, значит Стражам нелегко далась эта победа, — задумчиво сказал Исаак. — То есть... я имею в виду: обе стороны были достаточно сильны, чтобы одолеть друг друга. Поэтому тактика Чистых тоже была достойной, не так ли?— Да, ты прав, — Ларри приземлился неподалеку от приятеля. — Их преимущество было в огненных когтях, количестве воинов и... крупинках. Но насчет последнего пункта опасения сразу исчезли, ведь хранилище этих кусков магнитного железа сожгли первым делом, когда Стражи прилетели в каньон Сант-Эголиус, где в тот момент и обосновывались Чистые.

Исаак поднял коготь и захотел спросить об этом странном слове "крупинки", но от вопроса его отвлекли чьи-то торопливые взмахи крыльев. Юнец повернулся в сторону исходящего звука и заметил приближающуюся к дереву сипуху. Исаак сразу же узнал в ней своего отца, поэтому он сделал шаг в сторону летящего, улыбнулся и открыл клюв, чтобы поздороваться с Фабианом:— Папа, ты наконец вернулся!

Ему не ответили. Ларри моргнул третьим веком, быстро повернулся к отцу нового друга и вытянулся вверх. Фабиан прищурился и аккуратно сел на ветку рядом с сыном. Ларри склонил голову вправо.— Знакомься, пап, это Ларри, — Исаак обвел приятеля крылом. — Он сильно устал, поэтому я пригласил его провести утро в нашем дупле и...— Исаак... — грозно начал Фабиан, — я же говорил не приводить к нам домой чужаков! Парнишка отошел назад, опустил крылья и защелкнул клюв. Ларри напрягся, из-за нервозности он начал переминаться на месте, бегать зрачками по всей округе и дрожать. Сыч боялся сказать что-то в ответ, поэтому продолжил тупо смотреть на Исаака и прожигать его своим виноватым взглядом. "Только бы его не наказали... упаси Глаукс, все из-за меня!" — пронеслось в голове у Ларри, он уже успел возненавидеть самого себя.— Что?! Нет! Ты не говорил мне ничего подобного! — сразу начал отстаивать свою позицию Исаак. — И вообще, Ларри нужен отдых... — Исаак взглянул на друга и добавил: — он скрывался от Чистых.— Чистых? — переспросил Фабиан, осматриваясь по сторонам. — За тобой не было хвоста? Где были Чистые? — теперь он обращался к кроличьему сычу.— Я передвигался исключительно на земле и под ней, — робко ответил Ларри. — В последний раз я видел их в Пустошах... и оттуда ни крылом в воздухе не повис! Фабиан поворачивал голову в разные стороны, крутил ей, пытаясь разглядеть и услышать постороннее присутствие. Его сердце бешено колотилось. "Нет, я не позволю этому повториться... — он распушился от злости. — Пусть только попробуют сунуться в Серебристую мглу!"

— Вы оба! — резко выкрикнул Фабиан. — Живо в дупло! И чтобы ни звука!

Совы обменялись взглядами и по очереди влетели в дупло. "Какое-то слишком уж сильное подозрение... Но, с другой стороны, это может быть даже полезным в некоторых ситуациях", — размышлял Ларри. Фабиан два раза щелкнул клювом, взлетел на вершину дерева и стал проглядывать территорию. После он громко ухнул. Тишина. Фабиан досадно развел крыльями и тяжело выдохнул.— И как вам только не надоело, чертовы мародеры? — вслух спросил он, мысленно говоря это Чистым в лицо. — Но ведь от них осталась максимум дюжина...

Тут Фабиан осознал, что его сын сказал это страшное слово "Чистые", даже когда отец всеми силами старался не рассказывать ему о мире. Он пытался уберечь Исаака от опасных приключений, хоть и сам прекрасно понимал, что рано или поздно юнец все равно узнает обо всем. Узнает о Чистых, Стражах, других местах, помимо забытого Глауксом глухого лиственного леса в Серебристой мгле, и совах. Фабиан так сильно испугался, что не мог пошевелить крыльями, будто в жизнь воплотился его самый чудовищный кошмар. "Они слишком быстро собрались с силами... — Фабиан сжал правую лапу и посмотрел на нее. — А я... нет... я больше никогда не надену боевые когти". Тем временем горизонт уже начал окрашиваться в теплые оттенки желтого и красного, а с небосвода исчезли самые тусклые звезды. Исаак выглядел как провинившийся птенец, поэтому его глаза наполнились грустью и тоской. Ларри было не лучше. Сыч осмотрел просторное дупло, мигнул и подошел к другу. Перья Исаака плотно прилегли ко всему его телу, он продолжил упираться стыдливым взором в древесную кору.

— Не волнуйся, сюда не посмеют заглянуть Чистые, — Ларри хотел приободрить совенка, поэтому искал в голове нужные слова.

Но беспокоило парнишку совсем не это. Сейчас Исаак осознал, насколько тоскливо ему будет, когда на рассвете его единственный друг улетит на мыс Глаукса и, скорее всего, они больше никогда не увидятся. Исаак медленно поднял взгляд и посмотрел на Ларри. Сыч вопросительно уркнул и поскреб когтем о пол дупла. В этот момент внутрь влетел Фабиан. Ларри посмотрел на взрослую сипуху, заметив на ее лице несколько шрамов. "Да, видимо в прошлом ему несладко досталось", — подумал он.— Хорошо, я позволю тебе провести утро с нами, — сказал Фабиан. — Нам не нужны еще одни проблемы... Ларри кивнул. Все трое и словом лишним не обменялись, а когда солнце наконец взошло, печальный Исаак первым закрыл глаза и был готов провалиться в глубокий сон. Фабиан распушился, поудобней встал в своем любимом углу дупла и стал внимательно смотреть за сыном и его новым другом. Ларри аккуратно пристроился под одним из крыльев Исаака и зажмурился. "Как я по-вашему могу уснуть под таким прямым надзором огромной шрамированной сипухи?" — раздраженно подумал сыч, однако вскоре усталость взяла над ним верх. Постоянные перелеты, страх перед Чистыми и капание туннелей часами напролет в конечном итоге выбьет из колеи даже самую трудолюбивою и выносливую сову. Дыхания Ларри и Исаака замедлились, и Фабиан наконец смог облегченно ухнуть.

Он подошел к сыну и захлопнул веки. Впервые за долгое время Фабиан наконец удосужился рассмотреть бежевый лицевой диск Исаака, который постоянно напоминал ему о Хлив, его покойной жене. Теперь это уже не глупый совенок, а почти полностью оперившееся сипуха. "Совсем как у его матери, — Фабиан повернулся к выходу из дупла и шагнул к нему. — Я давно не был там". Он взмыл в воздух и полетел на восток. Здесь не было воронов. Здесь не было других сов и птиц. Фабиан не спеша махал крыльями, чтобы сохранить бесшумность полета: он все еще подозревал, что недалеко отсюда могут затаиться Чистые. Вот, Фабиан увидел два небольших булыжника, стоящие вплотную друг к другу, и приземлился рядом с ними. Утро выдалось довольно прохладным. Фабиан услышал необычный свист, который всегда раздавался в этом месте во время сильных ветров. Два камня образовали узкую щель, а воздух, проходящий сквозь нее, создавал красивую мелодию. Это можно было сравнить с пением мохноногих сычей, их голос был похож на звучание огромных колоколов, однако "песнь камней" играла куда более тихо, и она почти не передавала никаких эмоций. Фабиан прошел к выступу булыжника и примкнул к камню лбом.— Я знаю, Хлив, твой дух уже давно вознесся в Глаумору*, — он закрыл глаза, — да и мне намного спокойней принимать тот факт, что ты там, наверху, а не скитаешься в виде скрума* по земле... — Фабиан отвел взгляд на ржавый обломок боевых когтей. Несмотря на пожелтевший металл, эта часть третьего когтя все равно отливала ярким серебряным светом на Солнце и Луне. Фабиан провел лапой по шершавой поверхности булыжника и помотал головой вправо-влево.— Что же мне делать, Хлив? — отчаянно спросил он. — Он хочет увидеть мир, узнать других сов... хочет свободы... как ты. За это желание свободы для всего совиного мира Хлив однажды поплатилась своей жизнью. Фабиан опустил взгляд. Он слышал, как тревожно бьется его разбитое сердце, и чувствовал, что тоска сжимает его желудок. На уголках третьего века его огненно-карих глаз проявились слезы. Фабиан не мог больше смотреть на обломок железного когтя, поэтому мигом отвернулся, щелкнул клювом и отошел от камней. Ветер усилился и свист становился громче с каждой секундой. Он готов был поклясться, что среди пения ветра услышал шепот любимой. Фабиан понимал: ему лишь мерещится ее мелодичный ласковый голос, но он все равно принял свист за послание Хлив. Фабиан приготовился оттолкнуться от земли и расправил крылья.— Я слишком строг, — это было последнее, что смог прошептать Фабиан перед тем, как улететь прочь от булыжников. Всю дорогу домой он думал только об Исааке. Он обязан был защитить своего сына. Защитить сына Хлив. "Исаак не должен узнать о Стражах!"

***— Папа, я провожу Ларри, — сразу заявил Исаак. — Он сейчас улетает.

— Нет, — строго сказал Фабиан. — Ты остаешься здесь. И это не обсуждается! Ларри опустил глаза и подошел к Исааку. Юнец был готов расплакаться прямо здесь, однако он держался, его глаза наполнялись раздражением и обидой. Вместо слез парнишка злобно зажужжал и вернулся в свой угол дупла. Ларри натянул на грустное лицо ухмылку и, поправив лапой чужие перья, прошептал другу:— Мы еще встретимся. Обещаю, — Ларри с опаской обернулся и, завидев отвлеченного на что-то Фабиана, добавил: — я улетаю в северную сторону. Исаак раскрыл глаза и удивленно моргнул. Ларри не посмел сказать "на мыс Глаукса", поэтому тот искренне надеялся, что совенок помнил об этом месте. Сыч встал на две лапы, отошел к выходу из дупла, попрощался с необычным семейством и улетел в ту же секунду. Фабиан проводил Ларри взглядом и повернулся к сыну.

— А теперь объясни... как ты нашел эту пещерную сову? Ты видел кого-то кроме нее?— Папа, что за расспросы? Естественно Ларри был один. Он же сам объяснил, что бежал от Чистых и скрылся в нашем лесу. Вот я и наткнулся на него... — Исааку стало не по себе, поэтому он начал перебирать клювом перья на правом плече. — Ларри выглядел таким уставшим и напуганным... Я нашел его на земле.— На земле?! — громче переспросил Фабиан. — Я говорил тебе убирать дупло, а не дурачиться снаружи, тем более на таком опасном месте, как земля!— Я охотился! — огрызнулся Исаак. — Я хотел поймать мышь, чтобы перекусить!— И вместо этого поймал пещерную сову?.. — Фабиан подошел к сыну и грозно посмотрел в его напуганные черные глазенки. — Ты ослушался меня. Желудок Исаака задрожал от страха, а тело его вытянулось. Совенок был готов улететь прочь из дупла, ведь больше всего на свете он боялся не каких-нибудь Чистых, а отцовского гнева. Однако сейчас юнец решил, что не будет просто стоять и выслушивать ругань Фабиана. Исаак должен был спросить его о легендах!