Глава II. Кроличий сыч (1/1)
Исаак томительно вздыхал, ругался вслух, понимая, что его никто не услышит, и грубо выкидывал старый мох из дупла. Он с досадой пнул старую сгнившую деревяшку когтями, и та полетела вниз с дерева. Фабиан оставил его прибраться в доме, пока тот совершает облет по границе. Он полагал, что где-то неподалеку скрываются незваные гости, которые могут быть потенциальной опасностью для их дупла.
— Вечно он говорит о своей безопасности, а в итоге мимо даже вóрона не пролетало! — рявкнул Исаак, высовывая клюв из дупла. — Почему мы вообще должны прятаться? Мы не пещерные крысы! Он так сильно негодовал, что его звонкий голос раздавался по всей округе. В дупле Фабиан и Исаак не держали слепых домашних змей, которые верой и правдой служили совам во все времена, становясь самыми лучшими нянями и домохозяйками. Всю работу в дупле выполнял только Исаак: он выклевывал паразитов, которые могли поселиться в сырой коре, заменял мох, чистил все помещение от перьев от пуха, а если оставалось свободное время, то парнишка отдавал предпочтение слежке за звездами. На самом деле Исаак совсем не понимал своего отца. Фабиан относился ко всем с таким жутким подозрением, что бедному юнцу мерещилось недоверие со стороны папы даже к своему сыну. Но Исаак при подобных мыслях закатывал глаза, поправлял перья на правом крыле и продолжал заниматься своими делами.
— Выгребать мусор из дупла третий раз за неделю... — сипуха наклонила голову и, застыв на месте, резко кинулась на древесного червя, который шевелил кору на его спальном месте. — Попался!
Исаак проглотил насекомое. Сейчас в его поле зрения было отличное дупло, из которого вынесли все ненужные предметы. Он вышел из дупла и вспорхнул на ветку повыше, дабы увидеть всю красивую округу ночного леса. "Папа вернется еще нескоро. Тогда... точно, я могу поймать мышь!" Исаак приготовился оттолкнуться, но его что-то резко остановило. А вдруг Фабиан прилетит ровно тогда, когда его сын отправиться на охоту, и не застанет его в дупле? Да, риск был большой, но про охоту Фабиан ничего не упоминал, ведь запрет стоял только на обычные полеты. Теперь уже уверенный в себе парнишка взмыл ввысь и бесшумно полетел на юг. С каждым днем полет Исаака становился только лучше. Он уверенно разрезал крыльями воздух, прислушивался ко звукам и учился отличать один от другого. Например, он заметил, что сердцебиение мыши намного чаще, чем у его отца, поэтому в крайнем случае Исаак может услышать приближение Фабиана или... другой совы. Да, именно такой медленный стук чьего-то сердца заставил Исаака засуетиться в воздухе. С одной стороны, это не могло быть мышью, а с другой — рядом была не сипуха. Исаак хорошо помнил, как звучит сердцебиение Фабиана, и это было совсем не оно! Парнишке совсем не было страшно: им двигало непреодолимое любопытство узнать мир. Исаак сел на землю и стал крутить головой, чтобы понять, из какого места исходит этот звук. Сипуха пошла прямо, под ее когтями хрустела засохшая листва, а земля пахла сыростью. Совы никогда не могли похвастаться острым обонянием, ведь оно у них практически полностью отсутствовало, хотя, если так подумать, то оно им было совсем ни к чему; но даже невзирая на их притупленное чувство распознавать запахи, Исаак слышал вонь перегноя. Он взлетел и сделал вывод осмотреться будучи сверху. Может так у него получится увидеть постороннюю сову или другую птицу. Исаак кружил над местом ровно минуту, но глухой стук сердца успел слиться с шуршанием листьев, а после и вовсе исчезнуть. Юнец грустно опустил взгляд и продолжил выслеживать грызунов под собой. "Есть! Неужели мышь!" — подумал Исаак. Он сложил крылья, опустился и стал проглядывать нужную цель уже под деревьями. Вот, Исаак увидел эту маленькую полевку, которая что-то упорно рыла в листьях. Крылья бесшумно несли его по ветру, он приготовился выпустить когти и вцепиться ими в тело зверька, но неожиданно мышь быстро куда-то убежала. "Что? Не может быть!" Отчаявшийся парень успел перебрать все возможные варианты, что же могло пойти не так, однако это была не его вина. Полевка убежала из-за странных звуков, доносившихся из-под земли. Исаак моргнул. Что же там такое? Сипуха аккуратно приземлилась на землю, слыша рядом какие-то странные звуки ворошения земли, грязи и листьев. Он знал, что некоторые грызуны роют себе отверстия в грунте, чтобы выращивать там потомство, прятаться от хищников и пережидать холода, но этот шум был похож не на какие-нибудь хиленькие лапы зверька, а чьи-то острые когти. Вот, почва начала то подниматься, то опускаться, заставляя Исаака заинтересованно склонить голову и смотреть, что же будет дальше. Вдруг в стороны полетели мелкие камушки и куски сырой земли, поэтому парнишка закрылся от грязи крылом. На вырытом месте появилась небольшая дыра.
— Вечно приходится прятаться... как ни прилетишь на какое-нибудь пьяное дерево, везде говорят: "Куда прешь длинноногий?!" Ах, это я длинноногий?! Да я тебе все перья выщипаю, шмякать я хотел на твое мнение! — доносился приглушенный голос из норы.
Исаак подошел к краю этой дыры, и не успел он глянуть вниз, как на поверхности уже появилась небольшая совиная голова. Размеры этой птицы были где-то в два раза меньше Исаака. Сова быстро посмотрела наверх и, увидев перед собой сипуху, выпучила глаза и вытянулась вверх на десять сантиметров, ее тело стало тонким: так делают все совы, когда чем-то очень сильно напуганы.— ЧИСТЫЕ! — взвизгнул незнакомец, судорожно зарываясь обратно под землю. — Свистать всех наверх! Чистые атакуют, они захватили все возможные позиции в Серебристой мгле!
Исаак напугался не меньше этой странной совы, поэтому тот попятился назад, с опаской посматривая на летящие в сторону камни, которые выковыривал из-под земли незнакомец. Парнишка все же собрался с мыслями, уверенно вдохнул воздуха в грудь, сделал шаг вперед и вежливо сказал:— З-здравствуйте... — Исааку никогда не доводилось знакомиться с другими совами, поэтому он действовал практически вслепую: — я не желаю вам ничего плохого, честно! Выходите же. Суета в норе прекратилась. Незнакомец фыркнул и молниеносно вылетел из дырки, выгнув тело вперед и сложив крылья веером, показывая сипухе свой агрессивный настрой. Исаак отлетел подальше. Теперь он видел: эта сова была не того вида, что и сам Исаак. Эти причудливые длинные грубые лапы, вызывавшие в большинстве случаев одно только омерзение у других сов, показались Исааку очень утонченными и красивыми. Оперение у незнакомца выглядело довольно необычно для Исаака. Все его тело было усеяно бежевыми крапинками, а основной цвет перьев — бурый.
— Чего вылупился?! — пригрозила сова. — Никогда кроличьих сычей не видел?— Нет, просто... — вообще, Исааку уже доводилось наблюдать за пещерными совами, — что вы здесь забыли, сэр?— Хочу спросить то же самое у тебя, совенок, — серьезно высказал сыч. — Лично у меня нет времени на какую-то пустую болтовню с неоперившейся сипухой. Мне нужно достичь мыса Глаукса до рассвета, есть еще вопросы?— Мыс Глаукса?.. — задумчиво повторил Исаак. — Стойте, а вы разве не устали? Ну, должно быть, вам не помешал бы отдых в дупле или...— Дупла?! О нет, — закатил глаза незнакомец. — Достаточно с меня было дупел... Я ненавижу запах пихты! Я бегством спасался от Чистых, и эти паршивые сипухи даже понятия не имели, что я могу зарываться под землю, — гордо заявил он.
— Чистые? Кто это? — Исаак почувствовал себя до ужаса глупым, задавая такие вопросы. Но он совсем ничего не знал об этих Чистых! Кроличий сыч моргнул, поднял правую лапу, поскреб когтем о листву и покрутил головой. "Как такое может быть? В какую глушь я попал, раз здешние подростки не знают о Чистых?.." Незнакомец прищурился, отряхнулся и облегченно выдохнул. Теперь ему было не о чем беспокоиться.— Так... давай лучше имена друг у друга узнаем, а после я тебе объясню, что к чему, — сыч подошел к юнцу. — Я Ларри.
— Меня зовут Исаак, — представился парнишка. — Может, расскажешь все-таки о... об этих твоих... Чистых?— Вообще-то о них должны были рассказать еще твои родители, и да, где они?
— Ну, мой папа улетел проверять границы, — робко объяснил Исаак. — Он ничего не говорил мне о других совах... Пока юнец рассказывал новому знакомому свою историю, Ларри время от времени подозрительно щурился, а при упоминании имени отца совенка — Фабиана — его желудок сжимался от щекочущего внутри чувства. На мгновение он ловил ощущение дежавю, что-то знакомое было для него в этом грозном имени. Когда Исаак закончил, сыч мигнул, поправил перышки на груди и обошел сипуху, осмотрев ее с головы до лап. Все было без толку, он не заметил в совенке ничего необычного.— Знаешь, с одной стороны даже хорошо, что ты не слышал о Чистых, — задумчиво решил Ларри. — Конечно, сейчас от этих бандитов остались лишь мелкие группы сипух, разбросанные по всему совиному миру... Чистые — ужасные создания. Их иерархия противоречит всем законам чести! Представь себе огромное войско, состоящие из одних только сипух... которыми движет цель истребить остальные виды и подчинить их себе. Чистым нужен мир, где главенствуют Тито, — последнее предложение он сказал шепотом, желудок Исаака сжался от страха. — Именно поэтому я и лечу к мысу Глаукса прямо сейчас. В голове юнца совсем не укладывалось, как могут одни виды сов быть лучше остальных. Это ведь неправильно и несправедливо! Но почему Фабиан ранее не рассказывал о Чистых сыну? Парнишка должен обязательно расспросить отца обо всех подробностях.— Стой, а зачем тебе на мыс? — спросил Исаак. Он и понятия не имел значения слова "мыс", и в какой стороне это место находится.— Ох, не смеши мои перья! — раздраженно воскликнул сыч. — Ну это же очевидно: чтобы добраться до Стражей. От последнего слово у Исаака волнительно задрожали перышки по всему телу. "Стражи? Какое величественное слово!" — пронеслось у него в голове. За эти несколько минут он узнал так много нового, что Исаак не успевал анализировать слова. Парнишка глупо уставился на Ларри, как бы спрашивая своими блестящими глазами: "Кто это?" Ларри прикрыл веки и опустил голову.
— Ты ведь должен был слышать легенды в детстве... — тихо промолвил сыч. — Неужели тебе и об этом ничего не говорили? Исаак отрицательно помотал головой, грустно отвел взгляд и щелкнул клювом. Внутри него творился настоящих ураган, состоящий из стыда и обиды на папу. Новый друг объяснил ему, что легенды — важная часть жизни всех сов. Они делают мускульный желудок крепким и упругим, проясняют разум и, самое главное, дает всему королевству сов уверенности и надежды даже в самые трудные времена. Именно легенды воодушевляют сов. Ларри и сам не понял почему, но его желудок наполнился такой сильной жалостью к бедному растерянному совенку, что кроличий сыч согласился провести одно утро в Серебристой мгле, и отправиться к мысу на закате. Несмотря на простоту парнишки, Ларри был крайне удивлен его вежливости и скромности: Исаак всегда говорил внятно и вкрадчиво, будто тот чего-то опасался, если скажет что-то не так. Исаак быстро нашел общий язык с сычом, и совсем скоро двое, позабыв о формальностях разговора, общались, как самые обычные друзья.
Фабиана все не было. Исаака это не удивляло: его отец часто задерживался в подобного рода вылетах. Они пролетели на дерево, в котором жил Исаак и Фабиан, где юнец и предложил остаться Ларри на утро. Сыч был тронут гостеприимностью совенка, к слову, Ларри вовсе утратил такие эмоции как раздражение и злость.
— Слушай, а ты... — Исаак замялся, переминаясь с лапы на лапу, — можешь рассказать мне какую-нибудь легенду?— Ах, точно! — громко вспомнил Ларри, вытягиваясь в росте. — Я совсем забыл! Что ж, раз уж ты теперь наслышан о Чистых, значит... — он проглотил зеленую гусеницу и продолжил: — я расскажу тебе о тех временах, когда это поганое войско процветало, и все совиные королевства были на грани гибели. Да, Чистые были в большинстве, но даже этим ужасным тварям противостояли самые благородные совы: Ночные Стражи. Эта была грандиозная битва! "Битва Огня и Льда", — Ларри посмотрел наверх, жестикулируя крыльями и лапами, чтобы передать тревожность во время повествования, Исаак слушал нового друга с таким сильным восторгом, что его клюв раскрылся. — В истории есть большое количество нюансов, но одно мы знаем точно: в этой войне разразилась самая настоящая ненависть между двумя братьями, которые были на разных сторонах. Предводителя Чистых звали Клудд, но больше он известен под другим наименованием — Металлический клюв. Ох, его вид внушал неописуемый страх! Клудд носил железную маску, что закрывала его лицевой диск от уродливых шрамов и потерянного ранее клюва. А его брат, Сорен, был Ночным Стражем. Этот смелый угленос поклялся убить родного брата во благо всех Южных и Северных королевств. И даже ослепленный неистовством Сорен не смог этого сделать в тот день... говорят, что-то остановило угленоса, когда боевые когти Сорена готовы были вспороть Металлическому клюву брюхо. Но Клудд был убит через мгновение бородатой неясытью по имени Сумрак, он разрубил позвоночник Клудда на две части... Война была окончена. Исаак не посмел проронить и слова. Он чувствовал, как нервно дрожит его желудок, а внутри будто все расцветает. "Легенды так будоражат разум! Да, я хочу услышать все истории до единого", — восторженно подумал про себя Исаак, подходя ближе к Ларри.— А дальше? Что было дальше? — с нетерпением спросил Исаак. — Ведь... никогда не бывает, что бы все заканчивается так просто!
Исаак не знал, кто такие угленосы, не понимал, как совы могут носить железные маски прямо на лицевом диске, и что такое боевые когти, но желание услышать продолжение полностью заглушило потребность в знании новых определений. Ларри посмотрел в глаза совенку и решил: "Да, он умный паренек... особенно для своей глуши. Он не видел мир, однако ход его мыслей можно сравнить со взрослой совой!" Ларри замер на месте, когда в черных зрачках Исаака он увидел искру. Ларри моргнул, подошел к краю ветки и побоялся продолжить рассказ.
— Знаешь, для одной ночи этого пока будет достаточно. Нельзя забивать себе голову всем сразу. Это не совсем рационально, — Ларри положил голову на плечо и громко уркнул. — Спроси об этом отца. Он-то точно знает хотя бы парочку легенд того времени.— Тогда... объясни, пожалуйста, напоследок... кто такие Стражи? На этих словах Ларри захлопнул клюв, размял длинные лапы и серьезно взглянул снизу вверх на Исаака. Он тихо заговорил:— Стражи — это герои, которые защищают совиные королевства от любых невзгод. Они глаза в ночной тьме и тишина в реве ветра... Их удел сделать слабого сильным, Стражи — это когти, пронзающие пламя, и щиты, ограждающие невинных, — под конец голос Ларри начал хрипеть, из-за этого речь его стала пронзать до мурашек в желудке. — Ночные Стражи — это те совы, благодаря которым мы продолжаем жить в мире. Они наше прошлое, настоящее и будущее...