Глава 33 (1/1)
Миже и Линде, конечно же, вволю поржали над творчеством Бама. Над фильмом “Изможденный” – он же “Хаггард”. Как выяснилось, все то время, что Вилле с ними не было, они радостно пересматривали Бамовское кино в компании друг друга, разнузданно глумясь, как только позволяла им совесть в отсутствие товарища, а с совестью они, уж поверьте, договорились. Некоторые из собственных афоризмов им так понравились, что они не забыли пересказать их Вилле. Вилле вынудил себя кисло улыбнуться по долгу дружбы.- Ну и как там здоровье у молодой миссис Вало? –в ряде прочего, спросил его Миге, а Линде просто затаил дыхание от восторга.- Я так думаю, нас всех переживет... – сумрачно выдохнул дым в атмосферу, со сложными щами в стиле половозрелого Марлона Брандо, сидящий на подоконнике на их репбазе Вилле, - а почему миссис Вало-то? – озадаченно добавил он.Миге и Линде громко расхохотались.- Щелезуб, ты что, ты не смотрел что ли? – изумился Линде.- Нет, - признался Щелезуб.Настало время Миге закатиться от хохота, держась за живот и далеко закидывая голову назад.- И что я не удивлен? – все еще хихикая, спросил он сам себя, - переходящий приз самого мизантропичного члена команды навечно присуждается нашему фронтме…- Вашему КОМУ? – с вызовом переспросил Вилле.- Нашему Фюреру, - поправился Миге, - Mea culpa. Mea maxima culpa. *- Absolvo te**, - Вилле перекрестил Миге бычком сигареты, отпуская ему грехи, и затушил ее в разрезанной пополам банке из-под пива, стоящей на подоконнике, - так чо там с миссис Вало?- НО КАК? – удивленно спросил Линде, развалясь на низеньком диванчике у подоконника, рядом с Миге.- Лили хочет спросить, как тебе удалось избежать просмотра этого шедевра альтернативной кинематографии, от которой Пазолини в гробу перевернулся, находясь рядом с ранимым и жаждущим внимания к своему опусу творцом? – привычно перевел Миге.- Ну, в первый вечер, точнее уже утро, я напился и заснул. Во второе…- Постой, дай мы угадаем, - сказал Миге, - напился и заснул?
- Да, нет. Ну, то есть, у меня состоялся диалог с матерью Бама…- Она иносказательно обвинила тебя в потере анальной девственности ее сына?- Можно и так сказать. И я как-то не понял, что мне с этой ответственностью делать…- У, как интересно, - сказал Миге, - надо будет прикупить сюда микроволновку, чтобы делать попкорн. Начинается вечер удивительных историй. Так и ну что же ты, наш жеребец?
- А что же, наш фюрер был Баму открывалкой? Стало быть, нам есть чем гордиться? – с интересом спросил Лили, как никогда, красиво и кинематографично, с громким чпоком, открывая банку с пивом, на этих самых словах. Вилле покачал головой и закрыл лицо руками, и засопел.- Потом я напился. Джими Поп дал мне муншайн, их местный самогон… мы поехали к нему…- Ооооооо, ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, – с восторгом потер руки Лили.- То есть, Бам к нам больше не приедет? – жизнерадостно донельзя предположил Миге.- Да ничего не было, я…- И Бам тоже тебе поверил? – уточнил Миге.- Тоже нет, - признался Вилле.Миге снова заржал. И Вилле, пожалуй, ничего не мог ему в этот раз сказать.
- В общем, не до фильма мне там было, - грустно подвел черту под разговором Вилле, - а про чо там?Далее он выяснил в общих чертах, что персонажа, которого Бам играл в “Хаггарде” звали Вало. Он носил рубашку Вало, он носил розарий Вало, он носил шапокляк Вало, Линде и Миге посовещались, и сказали, что решили, что уже надо выпить за молодоженов.Вилле ничего не ответил. А что он мог, собственно сказать? Отрицать, что бы то ни было, было бессмысленно, или чревато нарываться на странные вопросы – только кормить вмерзшую в ядро Земли воронку Люцифера, согласно Данте, и ввергать себя в девятый круг ада.- Вообще основой этого сюжета, достойного пера Шекспира, было то, что Райан Данн застал свою девушку с каким-то волосатым, пахнущим пивом рокером-ебарем, - сказал Миге.- Ах, вот оно что, - сказал Вилле, - черт бы побрал мою внезапную неуместную сонливость, а дальше, дальше-то что?- Ну, дальше уже идет всяческий сюрреализм, Бам в образе мистического ангела-хранителя помогает другу отомстить деве и… находит своему дорогому блондинистому другу, в конце концов, приличную девушку.- Ну и слава богу…- Она очень похожа на тебя, тоже в черной рубашке и в вязаной пидарке на голове, как у тебя, когда мы снимались в Бамовском клипе, - добавил Линде.- Ах, ты ж…ебать, - снова покачал головой Вилле, - не, я не смогу…- А ты, сволочь, не смотришь, - пожурил его по-дружески Миге.- Ну ладно, хорош тут сидеть, пошли работать, - сказал Вилле, с энтузиазмом поднимаясь с подоконника.- Но Бертон и Газик еще не пришли… – лениво простонал Миге.- Работать, - отрезал Вилле. *** Впрочем, Бам и сам сумел украсить им историю. Когда надо и как надо. Он пригласил их на очередной МТВ-шный фестиваль, в Германию, сказав, что они будут это снимать в рамках промо “Придурков” и вообще, промо МТВ, которому отказать, конечно, было бы самоубийственно. Их менеджмент решил, что это будет правильное мероприятие, и они встретились где-то на открытой площадке в горячо любимой Германии. Любящей их сильно в ответ и порой даже не совсем традиционно. “Миссис Вало” приехал в бейсболке, в алой, до боли знакомой и Линде, и Миге рубашоночке девичества Вилле, очевидно, позаимствованной у него, со смущенной рожей, и со сломанной рукой в гипсе.- Ребята, я так соскучился, - заорал Бам, размахивая бодро гипсом в воздухе.- И мы по тебе, миссис Вало, и мы по тебе, - ласково раскрыл свои объятия товарищу Миге.- Бам, а что твоя баба тебе даже отдрочить не могла? Пришлось сюда ехать? – радостно сразу перешел к делу Линде, следом за Миге бросаясь обниматься к птице со сломаным крылом.- Да мы чот поругались, - ни сном, ни духом, честно ответил Бам.
И Линде, и Миге зарыдали в голос.Вилле сплюнул в сторону.- Киса, ты же не бросишь меня в такую трудную минуту, - ласково обхватил его за бочок Бамчик. Под глумливыми харями его сотоварищей.- Не брошу, - сказал Вилле басом, - я стану твоей правой рукой, дорогуша. Ребята, стоящие на залитой солнцем сцене, весь ХИМ, ведущие МТВ весело расхохотались.Впрочем, все, что они смогли, это поцеловаться от души минут десять в одном из туалетов, в отчаянии понимая, что это точно все.Они замечательно провели этот фестиваль. Миже на слабо побрил какого-то чувака налысо. Набухались все вместе до чертиков, заснули все вместе вповалку. Потом расстались еще на несколько концертов, и Бам снова прибыл на следующий месяц уже на их финский фестиваль.Прибыл уже просто так, в качестве гостя Вилле.
И там, походу, Бам, Брэндон Марджера, он точно окончательно запал. Нет, не то что бы он ни был бы влюблен в Вилле до, но в этот момент он точно окончательно продал ему душу, и забыл все на свете. Он просто окончательно понял, что эта сволочь стала для него Единственным.Архангелом Охуилом, свергнувшимся с небес за его грешной душой. Он в принципе вдруг в первый раз в жизни понял, что это, когда рядом с тобой он, единственный. Э, ну, учитывая, что у них были условно свободные отношения, и очевидно, что никто из них не хранил друг другу верность. Но Брэндон понял окончательно, что задвинет всех и вся только для него. Ничего больше никогда не смогло бы это все превзойти. Случилось это, в обычный пасмурный финский летний день, когда непонятно, то ли лето, то ли осень, то ли дождь, то ли нет. Серое небо давило угрозой размочить все их пожитки, поэтому они сидели под тентом, на очередном финском фестивале, задумчиво посасывая пивасик, и трепясь с командой и друзьями ни о чем. Потому что их выступление должно было быть много позже. И вдруг…вдруг…на Вилле Который Вало, спикировал ниоткуда вдруг взявшийся Энди МакКой, гитарист из Ханой Рокса. Одетый в богато расшитый сюртук и шляпу, пьяно-обдолбанный, и органичный в этом всем словно гребаный пират.Так случилось, что благодаря Вилле в том числе, Бам уже знал, что это была предыдущая компания, которую продюссировал Сеппо. Но также он и знал, что тот играл аж с самим Игги Попом. И вообще это так же круто как Мотли Крю. Нет, он любил своего Вилле и без этого всего, но увидев, как нежно и вежливо сам Маккой, не обращая внимания ни на кого, даже на Сеппо, разговаривает с его Вилле, Бам просто потек как девочка как в первый раз.В тот самый момент, когда, на его самых глазах, сам…Сам Энди Маккой, подошел к Вилле, аккуратно припав за три шага на полусогнутые, потом, ласково обхвативши мордочку его возлюбленного, облобызав ее по-мужицки смущенно, но с видом завоеванной добычи, и похвалив его парфюм. Пробормотал что-то поначалу Вилле на финском, потом на смутном английском, что, наконец-то в этой банке ебанутых тупых уродов встретил хотя бы что-то достойное… Бам прыгал вокруг них, преданно взирая, и явно пытаясь хоть каким-нибудь углом впечататься в мировоззрение старой укуренной, обнимающейся пошленько с его любовником легенды рокынрола. Ну-ну, еще только вот кончик языка ему в ухо сунь…- А это что за хуйня? – Любезно ткнул пальцем в солнечное сплетение Бама Маккой, сладострастно намекая взглядом Вилле на некую манну небесную, следующую из его объятий.- Это мой друг, Бам Марджера, американец. Автор шоу Вива Ла Бам, - мужественно и невозмутимо ответил Вилле, ласково посмотрев на него. Что не могло не пройти мимо взгляда Энди.-Какой хороший мальчик, - сказал Маккой. И взял Вилле за шею, говоря ему на ухо что-то свое так, что это вроде бы, казалось бы, как его собственность. - Что он тебе сказал? – спросил Бам, подхватив его поперек туловища, когда со словами, увидимся еще, Энди отошел, виляя пиратскими бедрами и источая запах недельного запоя.- Ничего, - выдохнул Вилле под его рукой.
Он точно не собирался это ему говорить, что ему сказал Маккой.- Ты давно его знаешь?- Да, достаточно… - рука Бама влезла дальше чем полагали приличия.- Достаточно для чего? - Слава богу, пиджак у Вилле был длинный и обширный, он успел перехватить все так, что это выглядело совершенно невинно, но рука его возлюбленного уже пощекотала его лобковые волосы и подхватила его спереди за член и подхватил яички ласковой рукой. Захотелось прогнуться назад сильнее, чем нужно. И он сделал это, и рука Бама схватила его агрессивнее, чем должна была бы.- Ааах, - совсем не желая того выдохнул Вилле.Впрочем, этот самый сладострастный вздох, это было именно тем, чего Бам хотел.- Уиллааааааа, я скучал по тебе, - смущенно и страстно прохрипел Бам, демонстрируя всю тяжесть ситуации. Вилле развернулся, и обнял его при всех. Бам воткнулся лицом ему в лицо, потираясь носом об нос. Не убирая руки у парня из трусов. Он не то чтобы ревновал Вилле к этому старому рокеру, он наоборот словно бы как заново почувствовал все то, что привело его сюда. Да он немного ревновал его ко всему что могло его трогать, но Бама так заводило видеть, как самые крутые чуваки плавились рядом с его милым в полное гавно, он с ними словно каждый раз переживал это заново...он каждый раз заново охуевал, что за сучку он отхватил.Мысль о том, что все эти нереально крутые мужики хотели его Вилле, заводила Бама не на шутку… Ему пришлось отдрочить свой, пару раз до окончания концерта, просто чтобы не потечь от первого же поцелуя любовника, и дожить, через их концерт, до того времени, как они смогут уединиться голышом на напольном матрасике Вилле, который сам по себе успел стать ему таким афродизиаком, что Бам возбуждался уже от мысли, что он будет там сегодня спать. Это было таким, его рода, домосексуализмом. Он был бы рад перепихнуться с Вилле в любом номере, или комнате, но эта интимность была интимностью совсем другого рода, он не знал, за что он любил этот убогий матрасик в его комнате. В Его Комнате.Он не просто стимулировал и ублажал его обнаженное тело, там он просто был отчасти внутри, там, куда Вилле никого не пускал. Эта идея возбуждала посильнее остальных. Он еле достоял выступление ХИМ этот концерт, и очень обрадовался, что Вилле не решил идти куда-то праздновать это дело, и что они вскоре очутились в такси, прихлебывая пиво прямо там.- Ай, блин, я хочу в ванну, - взвыл Вилле, еще в такси, впрочем, Бам бы не возражал, если бы это извращение он упустил. Так запах его пота хорошо пошел под стыренное пиво. Он видел, как капли пота стекали по лицу Вилле, и, ничуть не смущаясь таксиста сунул свой язык, чтобы собрать пот с лица Вилле, ему в шею и провел наверх, до самого виска.Вилле захихикал.Бам завелся.Он продолжал вылизывать его кожу, все так же, не обращая никакого внимания на реал, хотя был точно не настолько пьян от алкоголя, как от возбуждения, которое давал ему вкус и запах Вилле. Водрузившись на вожделенный эро-матрас Бам замер, раскинувшись морской звездой, впитывая ощущения и аккумулируя эротическое возбуждение. Да, его возбуждал здесь сам воздух. Упоротые, заклеенные черными мешками для мусора окна придавали этому жилищу ощущение какой-то заброшенной студии для порнофильмов.
Это была плохая ассоциация.Ну, то есть не то что бы плохая.Но Бам заорал Вилле, что если он, блядь, не поторопится, то он кончит тут без него. Вилле влез на него, мокрый, холодный, но ему было так же насрать. Он залез на него сверху в нетерпении, обхватывая его руками и ногами и впиваясь изголодавшимися губами в его рот. Поцелуй на вкус был как бокал вина с сигаретами, но тащил значительно больше. Бам схватил его за голую мокрую жопу обеими руками, и еще заодно левой ногой, чтоб уж без вариантов, отчаянно застонав ему в рот. Хуи их соприкоснувшись в едва распознаваемом бы со стороны поступательном движении друг рядом с другом заставляли их это делать. Бам тоже услышал стон Вилле от своих ласк, отчаянно впиваясь ему в ухо и сжимая его бедра сильнее. Возбуждение нарастало как-то вне их попыток что-либо сделать. Прошло дай бог чтобы десять минут, а они уже едва дышали, оба, от возбуждения, и любое прикосновение, любой новый вид, перехватывал дыхание и заставлял отчаянно выть, теряя голову, и забывая о приличиях и нормах. Вилле схватил его руки и завел за голову. Бам сопел мрачно чувствуя, как каждую из его рук до самой до подмышки обцеловывают от и до, ласковыми, медленными поцелуями… сопел, потому что пытался все это время дотянуться губами до груди или шеи Вилле, нависавшего над ним.Черт, он так его хотел. В этом было даже что-то совершенно неестественное, он просто хотел оставить свой след на коже Вилле, и не так важно, будет ли ему это приятно, или нет, и пару раз, несмотря на гибкость тела Вилле ему удалось.- Бамчик, я тебя хочу, я хочу быть в тебе, Бами, - сказал Вилле таким тоном, что у него тестикулы рефлекторным жимом прижало к глотке. Он бы вывернулся бы сейчас наизнанку, лишь бы угодить.- Постарайся не делать мне больно, - сказал Бам, в общем-то намекая больше на свою недавнюю физическую травму с рукой, более чем строя из себя целку. Он уже слишком был возбужден, чтобы критически мыслить. Тем более, что Он хотел доставить ему удовольствие. Это- Я не могу этого обещать, - сказал Вилле, увлеченно проводя пальцами по его рту и засовывая их внутрь. Бам засосал его пальцы, причмокивая и постанывая, потому что его очередь была теперь дразнить. Он бы так и обсасывал бы его пальцы, если бы не взрывающий его мозг этот хриплый, эротичный, как еб твою мать, голос, шепчущий ему:- Поцелуй меня… Бам подался наверх, чтобы слиться с его губами в умопомрачительном терпком, щекочущем единении, медленно имитирующем еблю. Все еще чувствуя, как руки Вилле прижимают его к постели. И это возбуждало с каждой его нелепой попыткой все сильнее. Вилле придавливал его к кровати, он чувствовал собой вес его тела, его кожу на своей коже и охуевал от собственной беспринципности. Ему было в сущности посрать, что оно будет с ним сейчас делать, лишь бы оно это уже делало. Это было что-то навроде патологического влечения к осьминогам с тентаклями в аниме, Бам лежал под ним, раздвинув ноги и раскрывши рот, и ждал, когда что-нибудь до него снизойдет. Он был готов ко всему.Его прижавшийся к животу, чуть справа, член вибрировал ритмично, пылая алой головкой, готовой пролиться преэякулятом.В этот раз язык Вилле ритмично медленно заходил ему в рот, утверждая собственное доминирование, и чем дальше, тем больше Бам понимал, что именно так оно все и должно быть.С громким чмоком их губы разъединились.- А и насрать, выеби меня, - смущенно прошептал Бам.- Выебу, - сказал Вилле и накрыл его рот своим.- Я тебя лю… - Бам вначале обиделся, когда Вилле накрыл его рот рукой, не дав ему договорить, но потом, когда его пальцы снова хамовато-настойчиво умело преодолели преграду его губ, засовывая их чуть дальше, он, конечно забыл суть своих претензий, засасывая ритмично стимулирующие его ротовую полость пальцы любимого с энтузиазмом, с большим которому он только бы принимал бы туда его член. Последний не заставил себя ждать. Бам хотел этого с самого начала вечера. Голые бедра Вилле, широко раздвинутые на его груди, медленно, но настойчиво засовывали ему в рот возбужденный член любовника, абсолютно возбужденный, так, что головка, покрытая смазкой и слюной, полностью освобожденная от крайней плоти, сияла в свете ночника. Бам схватил его за бедра, насаживая его в себя, засасывая сладкую головку, которая каждым своим прикосновением рождала ощущение нечеловеческого кайфа. Бам лежал и думал, что, если бы не хитровыебанная уверенность Вилле, он бы уже давно как кончил сам себе бы в штаны и был бы рад. То мучительное растягивание удовольствия, что дарил ему член Вилле во рту, медленно, но настойчиво трахающий его, и что своими руками он максимум что мог достать до жопы Вилле… которую он и без того хотел… Мозг Бама в первый раз в жизни не мог решить, что из доставляемых ему удовольствий сильнее… но к чести его, он сумел приподнять себя на локтях, когда Вилле спустился вниз по его телу, ведя языком, к его татуировке на лобке. Прямо над самым над хуем, полностью копирующей его родную, Виллину татуировку.- Это для тебя, Вилле, - выдохнул Бам, - Только для тебя. Это знак, что я принадлежу только тебе. Он не знал, зачем он это сказал. Это, скорее всего было глупостью, но он отчаянно хотел, чтобы Вилле знал, что это было только для Него. Не только он. Каждый, кто когда бы то ни было бы спускался к этой, краеугольной части его тела, должен был бы отныне и присно и во веки веков знать, что это для Него. Для Вилле. Он хотел, чтобыэто было его клеймом, присягающим для хозяина.- Ебать, - восторженно сообщил Вилле, отдыхая своим подбородком на основании его хуя.- Я существую для тебя, - ну, это было бы сущим грехом, чтобы не процитировать в данной ситуации наиболее душераздирающую для Бама одну из любимых песен его… простите за повторяемость, любимого.Вилле что-то простонал совсем неразборчиво, с неохотой отрываясь от его хуя, роняя ему на живот смесь из его преэякулята и его слюны, задыхаясь, и снова забирая его хуй себе в рот по полной. Бам не знал, что существует на свете существо, способное так сосать. Он сжимал кулаки и пальцы на ногах, чтобы не кончить от каждого фортеля, что этот рот вытворял с ним.- Выеби меня, - он сам это сказал.Никто бы это не сказал. Бам не помнил, когда, в своей жизни, находился в настолько ебанутом состоянии, что готов был перевернутся в прыжке, становясь рачком, выпячивая свою жопу. Вилле подхватил его член, между ног, рукой, потом аккуратно подхватил каждое из его яичек в рот, продолжая поглаживать его уже теперь полностью эрегированный хуй.Ощущение было настолько интенсивным, что Бам заорал отчаянно, да он просто он охуел, когда Вилле раздвинул его ноги шире, обеими руками, и, присосавшись со сладострастным стоном к каждому из его яичек, поднялся вверх, и провел языком до яиц от самого его заднего прохода. Вилле лизал ему жопу, самую дырку его вылизывал. Бам с ума сходил, и только просил:- Еще…пожалуйста, еще...Вилла…ВИЛЛА МАТЬ ТВОЮ, БЛЯДЬ, ЕЩЕ…Бам снова лежал поперек кровати, вцепившись руками за матрас поперек. Подвывая от желания и поскуливая на всякий случай для порядку от страха, когда хуй Вилле осторожно встретился с естественной преградой в его организме.В своей настойчивости его чертов хуй, он вначале лишил его возможности дышать, а потом постепенно, медленно заставил ужасаться каждым проникновением, а потом вдруг заставил забыть обо всем, и подставиться ему навстречу, вдруг внезапно поняв, что это было именно то, что он бы хотел бы Вилле бы отдать.Его даже захватила, было мысль, что он хочет и может Вилле отдать. Вилле ласкал его тело от шеи, и вниз, засовывая в его рот и свои пальцы, таким образом, словно трахая его с двух сторон сразу, заставляя Бама стонать, обсасывая и облизывая их, с похабнейшими стонами, принимая его с другой стороны, медленно, медленно, настойчиво, сходя с ума от повторяющихся движений.- ААААААААА, еби меня в жопу, - стонал Бам.- Ебу, - пытался сосредоточиться на теле друга его ебарь, стараясь удержать свой собственный оргазм, как предусматривает практика, вконец. Бам плыл. Бам тек. Под повторяющимися движениями. Жесткая эрекция члена его друга сводила его с ума. Заставляя забыть все прежние переживания по этому поводу. Это было что-то что не было известно ему до. Он не мог кончить, хоть и был дьявольски перевозбужден. Он не хотел кончить. Он охуевал от возможности продлить удовольствие за гранью того, что позволяла физиология. Он входил в него снова и снова, возбуждая все больше и больше.
- Господи, Вилля, я надеюсь, ты чувствуешь обычно то, что чувствую я, - простонал он. Он кажется забыл как кончать, он подмахивал Вилле от всей души, кажется, это ощущение расплавленного оргазма никогда не могло закончится. Бам насаживался на его хуй. Он не знал, что с ним произошло, он не привык. Оргазм обычно накрывал его быстро, с головой, а тут, он было перестал чувствовать свою выебанную жопу, потом вдруг наоборот почувствовал, что сдохнет от интенсивности ощущений если фрикции Вилле продлятся хоть еще секунду. Отчаянно заорал, и для него момент оргазма продлился вечность. Чувствуя, как из хуя его что-то уже льется вниз, на матрас, но и при нем он не чувствует облегчения как от оргазма. Его любимый оргазм от поступательных движений хуя Вилле в нем воспринимается размазанным на невероятное количество времени, теряя себя в лихорадочных оргастических движениях, он уже признаться, думал что он-то у него уже и произошел.А потом, он замер в отчаянии, насаженный на хуй Вилле. Закусывая подушку, чтобы не визжать, и когда долгожданный сладострастный истинный оргазм, спасая его от ощущения всепоглощающей боли напряжения, вырождающейся в ощущение нечеловеческой силы оргазма, задергался лихорадочно на его хуе. Вилле выеб его как сучку. Заставив его кончить жопой, без помощи хуя. Бам чувствовал, что ему точно нужно закурить в этой ситуации.Вилле протянул ему уже прикуренную сигарету.- Спасибо дорогой.- Не за что, - Вилле меланхолично закурил свою.- Это было охуенно, - сказал Бам, - я чуть не помер.- Воу, - сказал Вилле.- Вилле, а ты никогда не находил странным, что вот смотри, любая религия имеет свою реализацию в современной культуре. Ну, будь то католическая, или протестантство, или иудаизм…. Вилле озадаченно почесал живот и уставился на Бама. Начало было удивительно неплохим….- А сатанизм – нет.- Шта? – любознательно переспросил Вилле, отбирая у него сигарету.- Ну, ты прикинь, ведь сатанизма в современной культуре, вроде бы и нет. Вот всякие течения есть – вот след даже в роке – там панк, прочая – есть – а сатанизма нет.- Э….. ну…. – я даже не знаю, Бам, что сказать…- Вообще если бы не ты никто бы этого не сделал.- А что я сделал то???- Мне понравился так твой знак, он напоминает пентаграмму….- Сы-па-си-ба, - выдавил из себя Вилле, стуча себя в грудь.- Да ты врешь все, - сказал вдруг Бам.- Хуй докажешь, - справедливо отметил Вилле.- Я точно знаю. Я много думал, я все понял, - сказал Бам.- Бам, я тоже много раз пытался, но я хочу тебя уверить, что я точно знаю, что очень даже далеко не все.- Нет-нет, я много думал, читал что-то и даже сопоставлял факты, я знаю, ты практикуешь черную магию.- Это ты что читал? – удивился Вилле и лег рядом с ним на матрас – альманах астролога, или Паоло Коэльо?- Оба, - признался Бам, - а еще я у Мидж спросил, - сказал Бам.- Ты спросил у Мидж про астрологов и Коэльо? – с непередаваемым обожанием в голосе спросил Вилле.- Да, - с гордостью сказал Бам.- И как Мидж отреагировал?- Он сказал, что я на правильном пути. Он сказал, что вы на самом деле масоны, сорокового градуса посвящения, члены восточно-европейского тамплиерского Ордена Сумеречного Козла….- Ой, нет, только не это опять… - прошипел Вилле.*Моя вина. Моя большая вина-латынь.** Отпускаю тебе грехи твои – латынь.