Выход есть всегда (1/1)

Проведя полночи на кладбище и отморозив всё, что только возможно, Микки пошёл дальше на поиски этой мудачьи. Он был жутко пьян, ноги еле держали, а тело ломило. Было всё ещё темно, где-то в районе 4:30 утра. Дождь немного уменьшился, но Милкович и не возражал ему.

Он в принципе любил дождь и никогда не понимал, почему люди всё время от него убегают. В нём есть много преимуществ... ну, лично для Микки. Эта мрачность, серость, от неё будто тянет одиночеством. И когда два одиночества сталкиваются, становится намного лучше; легче, будто они перебирают боль друг друга, уничтожая её.Оно погружает тебя в своеобразный защитный шар, защищая хоть на какое-то время от этого безжалостного мира. Но есть кое-что, что он любил больше, чем эту чёртову удручённость, но ни за что не признался бы в этом.Микки любил зиму, снег, Новый Год, праздники и всё такое. Даже несмотря на то, что ему в последний раз приходилось праздновать какие-либо праздники ещё в детстве, каждый год он вспоминал эти чудесные моменты, которые они проводили в кругу семьи за праздничным столом.Он всегда всем говорил, что всё это лишь пустая трата времени, денег, продуктов, но тайком тащился по этой хуйне. Они вместе украшали дом. Мэнди и мама всегда были жутко счастливы, украшая ёлку, хоть она и так была уже почти лысая, но они как-то умудрялись сделать её безумно красивой. Микки и Игги пытались сделать из той помойки, в которой жили и живут до сих пор, хоть что-то более менее уютное, праздничное.

Получалось, конечно, так себе, но всем было всё равно. Главное, что они были вместе: разговаривали, смеялись, готовили. Вот только Тэрри всегда приходил в самый безупречный момент. Приходил, и как обычно всё портил: сносил ёлку к чертям собачьим, сдирал все гирлянды, что Игги и Микки так старательно вывешивали весь день.Приходил с какими-то мудаками из бара и они съедали всю еду, что была приготовлена к праздникам. После этого Мэнди отходила где-то больше недели, а иногда даже на сами праздники сидела в комнате, отказываясь выходить. Но несмотря на всё это, он всё равно вспоминает эти времена с улыбкой на лице.***Где-то в 6 утра, он уже окончательно потерял всю надежду. Чёрт возьми, за такой короткий срок нереально найти пять штук. Даже если бы Милкович и нашёл Энзо, шансы очень малы, что тот достанет такую сумму за два дня.Продрогнув до костей, он уже не мог бродить в такую холодрыгу, поэтому зашёл в бар. Последний раз он там появлялся где-то год назад. После того случая, как Микки "случайно" отпиздил владельца в порыве гнева, ему запретили туда заходить. Но сейчас брюнету было абсолютно плевать. Он уже не чувствовал конечности, но дождь продолжал лить, пробираясь под кожу и выуживая остатки тепла.Зайдя в тёплое здание которое, как он помнил, выглядело совершенно не так, как сейчас,мурашки покрыли всё его тело. Там стояла большая мраморная барная стойка чёрного цвета. Такие же столики, не очень большие и круглые, ко всему этому ещё и стеклянные. Они были разбросаны по территории всего бара, который представлял собой небольшую студию. Также теперь там стоял большой бильярдный стол, по нему было видно, что он новый. И что больше всего удивило Микки: было чисто, будто это самый важный музей города, в котором и лишней пылинки не должно быть.Когда он был здесь в последний раз, всё, что там было: старые порванные диваны, которым на вид лет сто; деревянные столы; барная стойка, всегда обблеванная и грязная, будто по ней ногами ходили; и горы мусора, который не выносили неделями.Это совершенно не то место, которое отпечаталось у Милковича в памяти. Теперь это ещё один бар, который косит под Нортсайд, покупая всё то же дешевое бухло, только теперь разноцветное.Несмотря на раннее время, завсегдатаи всё равно сидели там, что-то бурно обсуждая. Даже складывалось впечатление, что они только недавно пришли, а не сидели здесь всю ночь. Только эти завсегдатаи не были старыми пердунами, по типу Кермита и Томми из "Алиби", а молодыми людьми, которые были разбросаны по всему периметру. Громко играла музыка, а разноцветный свет пробегал по всему пространству, и так по кругу.Микки подошёл к барной стойке, поднимая руку, чтобы бармен его заметил.— Доброго утра, вам чего?— пропел молодой парень, а Микки поднял брови, удивляясь такой вежливости.— Виски, самое дешёвое... Оскар,— прочитал он на бейджике парня,— где Чарли?— Чарли?— со смешко переспросил тот, доставая бутылку,— Видимо, вас давно здесь не было, так как его уволили где-то год назад. Из него был паршивый бармен: он только и делал, что всем грубил. Кто к такому вообще приходить будет? Вы видели, во что он и Коннор превратили это место? Это же была дыра просто. Я потратил много времени, чтобы превратить эту помойку во что-то стоящее.— А ты кто такой? Чё тебе Чарли не нравится? Охуенный чувак,— удивился Милкович, за раз выпивая рюмку, и прося ещё,— а Коннор уже не владелец?— Нет, слава Богу. Теперь я владею этим местом,— он прищурился, рассматривая брюнета.— Хули ты пыришься?— Ты и так пьян, может...— начал было бармен, но Микки не дал ему закончить.— Нет, не может. Наливай давай,— наказал брюнет и, повернув голову, чуть не упал со стула.Прямо возле него сидел тот, кого он всё это время искал, и кто может стать их спасательным жилетом. Свет осветил лицо этого мудилы. Он, как обычно, был со своим другом... единственным другом. И, видимо, не видел Милковича, так как был слишком увлечён поглядыванием на дам, которые начали танцевать. Они уже были в стельку пьяны, поэтому раскрепостились и выделывали всё, что душа желает, прямо посередине бара, танцуя в коротких юбках и топах, поглядывая то на одну, то на другую компанию парней.Брюнет второй раз опустошил содержимое рюмки, слыша мерзкие обсуждения тех или иных частей тела девушек.— Привет, друг,— съязвил Микки, поднимаясь со своего стула и пошатываясь.Энзо повернул голову и улыбка сразу сошла с его лица. Он отшатнулся назад и не мог вымолвить ни слова, смотря на Микки как на метеорит, падающий прямо на него. По его лицу было видно, что он сразу всё понял: что Микки искал именно его, зачем искал, и самое главное, что тот уже пьян, а это значит — пизда ему.— Пришло время платить по счетам,— он ехидно улыбнулся, зная, что то, что он умеет наверняка — это хорошо запугивать людей. Он занимался этим практически всю жизнь, поэтому это уже было так называемое хобби.— Микки...— парень все ещё прибывал в шоке, не зная как реагировать и что отвечать,— я... у меня деньги будут, просто...Если бы брюнету платили каждый раз, когда он слышал эту фразу, он бы уже давно лежал где-то на берегу океана, купаясь то в нём, то в деньгах. Он уже знал, что с такими людьми разговаривать бессмысленно, до них и так не дойдёт, раз уж он столько времени морозился, то понятно что с ним сразу нужно жестко.Микки ударил его в скулу так, что тот повалился на пол, а сам сел сверху. Несколько пар глаз сразу уставились на них, перешёптываясь.— Чувак, давай я всё об...— второй удар в нос. Парень вскрикнул, пытаясь столкнуть ношу со своего тела, но Микки лишь улыбался его бессмысленным попыткам.— Я тебе не чувак, понял?— он наклонился ближе, рассматривая стекающую по щеке кровь.— Извини... я обещаю, деньги будут, но сейчас у мен...Ещё один удар в нос. Был слышен хруст, а Энзо беспомощно вскрикнул, не в силах противостоять пьяному парню. Несмотря на то, что он был крупнее, Милкович всё равно был сильнее, выносливее.— Ты мог скрываться полгода, но это только потому, что я тебе позволял. Сейчас мне необходимы эти ебаные деньги,— он наклонился ещё ближе, слыша очень "приятный" запах пота вперемешку с алкоголем. Из-за этой мерзости, ему самому скрутило желудок, давая понять, что неожиданно тому может приспичить опустошиться. Музыка вдруг выключилась, и теперь все уставились на них. Было слышно лишь их тяжёлое дыхание. Люди собрались около парней, лежавших на полу, и тихо шептались, но им сейчас было не до этого.— Мне похуй можешь ты или не можешь. Деньги чтобы были до вечера. Последний срок — 21:00. Если их не будет, уж поверь, ты меня знаешь, я найду тебя в любой точке Земли и выпотрошу все твои кишки,— Милкович поднял голову и увидел Оскара, но, на его удивление, тот не пытался им помешать, а просто стоял и ухмылялся.— Хорошо... хорошо, я найду деньги, только отпусти меня,— молил тот, прикрывая нос. Его голос был таким испуганным. В этот момент Микки вспомнил Йена и еле смог подавить улыбку. Лишь мысль о том, что Йен, находясь в такой безвыходной ситуации, мог ещё и отвечать, возражать и язвить ему, жутко нравилась и заводила Микки. Никто и никогда до этого, кроме родных, не смел так отвечать Милковичу. При одном лишь его виде люди опускали глаза, и ему жутко нравилось, что есть человек, который его не боится и может посмеяться с его угроз, и что этот человек — Йен.— И да, так как ты заставил меня ждать столько времени, а я это не прощаю никому, ты мне должен не пять, а восемь тысяч. Ты меня понял!?— крикнул брюнет, держа того за воротник куртки.— Да... да, я понял, деньги будут сегодня... пожалуйста,— голос дрожал, а Микки мог поклясться, что слышал, как дико колотилось сердце этого парня.— Господи, какой же ты жалкий,— сказал он, поднимаясь,— и просто запомни, что у тебя отличный друг, который съебал сразу же, оставив тебя одного!— крикнул он тому в след, смеясь.У него даже сомнений не возникло насчёт того, что этот Энзо добудет деньги. Такие крысы всегда найдут как спасти свою шкуру. И Милкович уже знал, кому стоит пригрозить семьей, а кому их собственной жизнью, так как такой как Энзо и палец бы не поднял ради родных. Большинство Саутсайдовцов такие: "Инстинкт самосохранения превыше всего.".Он услышал аплодисменты и, обернувшись, увидел, что все так же стоят, но только теперь они смеются и свистят. Он свёл брови на переносице и прищурил глаза, так как голова начала жутко болеть из-за слишком громкого шума.— Ну всё, всё, успокоились,— сказал Оскар, поднимая руки.Все понемногу начали возвращаться к своим разговорам, вновь включили музыку и стробоскопы, а владелец подошёл к Милковичу.— Ну ты, конечно, молодец. Хорошо его разделал,— похлопав парня по плечу, он сел рядом и перегнулся через стойку, доставая стаканы и бутылку виски,— за счет заведения.— Я думал, ты против такого в своём баре,— удивился Милкович,— казалось, что теперь это ещё одно "элитное завидение", косящее под Нортсайд.— Что?— засмеялся тот,— Нет, это всё ещё старый Саутсайд, просто я пытался сделать из этой дыры чуть меньшую дыру, чтобы здесь хоть возможно было сидеть.Он налил им выпивки и продолжил:— Я против только в том случае, если сюда будут вызывать легавых. Ещё несколько драк в этом баре, и его могут прикрыть, но так как сейчас утро, и впринципе всех здесь присутствующих я знаю, то почему бы и нет? Я так понял, он тебе задолжал?— Да, было дело,— ответил Микки, делая глоток из своего стакана.— Он здесь не самый желанный гость, скажем так. Много кого на бабки наебывал и умудрялся выходить сухим из воды. Все здесь его ненавидят, поэтому такая реакция и была. Мы уже давно искали повод ему задницу надрать.— Так это можно сделать и просто так,— удивившись, произнёс парень.— Да, наверное ты прав. Думаешь, он найдет такую сумму до вечера? Я так понимаю, они тебе реально срочно нужны.— У него нет выбора,— Милкович больше не хотел продолжать говорить об этом. Он хотел забыться... хоть на немного расслабиться,— ты здесь ещё и барменом работаешь?— Да, не могу найти человека, на которого смогу положиться...***Уже было шесть вечера. Чёрт, он даже не заметил, как так быстро прошло время. Оскар оказался достаточно интересным парнем, но у него также была работа, поэтому они не много говорили.

Где-то в районе десяти утра, тот выключил мигающий свет и сделал музыку потише. Людей стало в раза три, может даже четыре больше, поэтому Милкович сел в самый дальний угол, где его почти не было видно. Уже после половины бутылки его мозг стал выключаться. Две бутылки алкоголя и два дня без сна всё-таки давали результат.Разбудил его Оскар.— Хэй, Микки, уже шесть вечера,— проговорил тот, несильно тряся его за плечо,— я тебе кофе сделал.Он поставил чашку и сел рядом. Милкович начал потирать глаза, всё ещё не очень понимая где он, и кто он.— Я чё уснул? Господи, почему так светло?— голова дико болела, но зато одежда успела высохнуть,— Мне надо отлить.Зайдя в туалет, он сделал свои дела и, помыв руки, потупился в зеркало.— Чёрт, нет,— он почувствовал, как ноги становятся ватными, а руки трясутся,— блять.Парень открыл кран и попытался сполоснуть лицо холодной водой, но из-за дрожащих рук выходило так себе. Дыхание стало таким частым, будто он пробежал десять километров без остановки, а в глазах потемнело.Огромная волна страха, паники, вперемешку с воспоминаниями накрыла его, из-за чего голова жутко закружилась. Он сел на пол, не в силах больше стоять на ногах. Началась дереализация. Всё вокруг казалось не таким, как до этого.

Брюнет посмотрел в небольшое окно в правом углу, всё ещё жутко дрожа и дико дыша. Мир был таким безжизненным и ненастоящим, будто в одну секунду его телепортировали в иную Вселенную.Микки думал, что уже справился с этим. Панических атак уже не было долгое время и он был очень счастлив, что наконец-то может жить спокойно. Каждый раз ощущение, будто ты сходишь с ума, будто твоё тело не подчиняется разуму, и наоборот.Казалось, что кислорода не хватает, он пытался вдохнуть ещё и ещё, из-за этого было ощущение, что он сейчас задохнется."Соберись, блять."Он поднялся на ноги и, открыв холодную воду, сполоснул лицо и сделал несколько глотков. Оперевшись об раковину, Микки стоял и слушал, как льется вода, а дышать постепенно становилось легче, голова переставала кружиться, а паника понемногу отступала.— Ты в порядке?— послышалось из-за двери,— уже десять минут там.— Да, всё отлично,— ответил парень, закрывая кран.— Ну хорошо.Вытерев лицо кофтой, Милкович вернулся за свой стол. Так как уже был вечер, люди всё приходили и приходили, так что Милкович решил покинуть бар, что он и сделал, сначала допив кофе.Выйдя на свежий воздух он заметил, что дождь уже закончился. Хоть было лишь шесть часов, но уже было темно. Брюнет закурил и облокотился о стену, прикрывая глаза и позволяя никотину забрать оставшуюся тревогу, смешивая её с дымом.Микки уже окончательно пришёл в себя, поэтому мог мыслить здраво. Он достал телефон, там было восемь пропущенных от Игги и сообщение, с просьбой перезвонить, что он и сделал.— Хэй.— Где ты, блять, пропадаешь? Тебя со вчерашнего дня нет, ещё и трубку не берешь,— начал сразу Игги.— Успокойся, мамочка. Я был занят, и я нашёл Энзо. Он сказал, что деньги будут,— предупредил Микки, делая затяжку и выпуская струю серого дыма в воздух.— И ты ему веришь? Микки, у нас есть два дня, иначе...— Да знаю я что будет иначе. Я со всем разберусь, истеричка. Ты лучше скажи, как там с наркотой?— потушив бычок, спросил брюнет.— Всё отлично, я уже половину продал. С последним заказчиком должен встретиться сегодня ночью. Мутный тип, но выбора нет.— Может, тебе нужна моя помощь?— с волнением спросил младший Милкович.— Не-а, сам справлюсь. Кстати, нахуя ты опять приходил к Галлагерам? Ты, блять, реально сесть хочешь? Из-за них и так много проблем,— в его голосе было слышно раздражение и непонимание.— Мне надо было... Стоп, ты то, блять, откуда знаешь?— удивился Микки.— Фи приходила, она Йена искала. Ты не знаешь, где он?— Что!? Йен не дома? Какого хуя, где он?— он не понимал, куда рыжий мог деться в таком состоянии, или что он мог натворить. Микки читал о биполярке, и он знает, что от людей, болеющих этим расстройством, можно ожидать всё, что угодно.— Это я у тебя спрашиваю. Так ты знаешь?— Нет, я не знаю. Когда она приходила, и что вообще говорила?— Да ночью. Говорила, что ты опять похитил её брата, так как ты пришёл, и он сразу пропал. Я сказал, что ты бы этого не сделал, ведь у нас сейчас есть проблемы поважнее. Она наставила на меня пушку и заставила сказать адрес здания, в котором мы его держали. Я понятия не имею зачем ей это.Микки ничего не ответил, он сбросил трубку и, не задумываясь, начал бежать к дому Галлагеров. В этот момент ему опять позвонили, но он сбросил вызов, так же, как и три следующих. Это и так был не Иг, а неизвестный, а он сейчас явно не имел времени на это.На четвёртый раз он всё-таки поднял трубку, будучи злым до предела.— Алё, блять, кто это?— чуть ли не прокричал парень, тяжело дыша то ли от бега, то ли от волнения.

— Микки, это Энзо. Я нашёл деньги. Где мы можем встретиться?— ответил тот очень тихо, будто боясь сказать что-то не то, что, скорее всего, так и было.— Сука... в переулке возле "Алиби" через десять минут. Если опоздаешь — ты труп. У меня нет времени нянчиться. Если решишь наебать — тоже труп,— не успев услышать ответ, он положил трубку.Брюнет сейчас забыл обо всём. Все его мысли были целиком и полностью посвящены Йену. Он начал прикидывать, что могло случиться. Сам ли он ушёл, или нет. Зачем, чёрт возьми? В доме дохуя людей, как он смог уйти? Блять, ещё и ночью.Худшие сценарии рисовались в его воображении, и он заставлял себя бежать быстрее, хотя легкие уже горели огнем. Мысли о том, что всё-таки что-то случилось не покидали его, как бы он не пытался их отогнать, они всё равно возвращались.Добежав до бара, Милкович даже не отдышался, сразу пошёл в переулок, хоть и понимал, что это хуевая идея. Ведь если что, он не сможет нормально бежать за кем-то, или от кого-то.

Микки не собирается тратить время зря, он даже не пытался вести себя осторожно, хоть и знал, что это самое хуевое что он только может предпринять. Но Йен сейчас важнее.Он достал пушку и сразу снял её с предохранителя. Зайдя за угол, увидел чёрный силуэт, и сразу направился к нему. Тот был один, на удивление. Подойдя не очень близко, Милкович навёл ствол на бедолагу.— Деньги.— В рюкзаке,— трясущимся голосом ответил Энзо.— Покажи,— пытаясь отдышаться, потребовал Микки.Парень открыл рюкзак, показывая брюнету содержание.— Положи на землю и пиздуй отсюда, чтобы я тебя больше не видел.Он сделал то, что ему велели, и быстро убежал в противоположную сторону.— Ссыкло,— сказал Микки сам себе, засовывая пистолет за ремень.Он не стал пересчитывать деньги, так как был уверен, что вся сумма на месте, да и времени не было. Надев рюкзак, он быстро направился по уже хорошо знакомому маршруту.Когда парень подбежал ближе к дому, все внутренности скрутило, а в горле ещё больше пересохло. Но он не стал медлить. Подбежав к двери, Микки со всей силы начал лупить в неё.Как и в прошлый раз, открыла Фи. Она ничего не говорила, просто уставилась на него, и разглядывала с ног до головы.— Ты, как я поняла, явно очень хочешь за решетку?— спросила она, смотря прямо в глаза.— Йен дома? С ним всё хорошо?— он смотрел в уставшие и, кажется, заплаканные глаза девушки, а его страх и паника всё больше нарастали.— Брат уже всё рассказал?— усмехнулась она уставшей и грустной улыбкой,— Всё ужасно, но он уже дома. Проваливай.Она хотела уже закрыть дверь, но Микки знал, что должен делать.— Я дам тебе три тысячи, а ты расскажешь что случилось и дашь мне с ним увидеться.Она открыла дверь и рассмеялась.— Ты пытаешься опять шантажировать меня? Это всё из-за тебя. Абсолютно всё. У него так давно не было осложнений, а ты появился, и на тебе, как гром среди ясного неба. И ещё смеешь так себя вести и заявляться в мой ебаный дом когда твоей душе угодно? Он, блять, из-за тебя чуть с крыши не сиганул!— она сразу прикрыла рот, понимая, что сказала лишнего.— Что? Как... это произошло? С ним сейчас всё хорошо?— у него был шок... просто ступор. Микки не понимал, как такое возможно. Он правда довёл Йена до такого состояния?— Микки, уходи, я тебя прошу.— Пожалуйста, дай мне увидеться с ним. Я не шантажирую тебя. Я знаю, что вам эти деньги нужны не меньше. Я, блять, всего лишь помочь хочу.Какое-то время она смотрела ему в глаза, ища подвох, наёб, но потом отошла назад и, ничего не говоря, направилась к лестнице. Микки вошёл внутрь и, закрыв дверь, направился за шатенкой.Поднявшись на второй этаж, они подошли к одной из дверей, которая была приоткрыта. Микки заглянул в неё и увидел его.В этот момент сердце ёкнуло, а всё остальное потеряло какой-либо смысл. Йен лежал лицом к двери, но смотрел в пол. Он был закутан по шею в одеяло.Он вообще не поменялся с момента их последней встречи, разве что помытыми волосами, мягко уложенными на подушке.Микки смотрел на него, и чувствовал, как внутри будто запустился новый механизм. Ему было так знакомо это чувство, и он даже не пытался уже сопротивляться.Милкович перевёл взгляд на прикроватную тумбочку, где стояли оранжевые баночки с препаратами, и несколько пилюль лежали возле стакана с водой.— Он до сих пор отказывается их принимать. Я уже не знаю что делать,— шепотом сказала девушка, увидев взгляд брюнета.Он медленно подошел и сел возле рыжего, не в состоянии перевести взгляд.— Хэй,— никакой реакции, но это было ожидаемо,— знаешь, у тебя такая прекрасная семья. Я на самом деле не знаю... не знаю, что ты чувствуешь. Я только знаю, что у тебя есть ощущение, что ты никому не нужен, что ты обуза и что мир будет лучше без тебя. Так вот, знай, что это не так, Йен,— он решил просто говорить, не думая ни о чём. Пусть сердце само велит ему, что делать, а для этого нужно отключить мозг, что парень и сделал.— Все так волнуются за тебя, ты даже не представляешь. И я хочу сказать, что это только твой выбор: что нужно делать с жизнью. Только ты можешь решить: жить, или нет; принимать лекарства, или нет. И я уверен, что ты сделаешь правильный выбор, так как ты очень сильный человек. Я просто помню, с каким блеском в глазах ты рассказывал мне о своей жизни, о близких. Поверь, есть люди, которые примут тебя любым. То, что у тебя болезнь — не значит, что ты не такой, как все, и не заслуживаешь любви. Я знаю, что тебе сейчас неебически тяжело, но, поверь, если ты пересилишь себя сейчас, потом будет лучше. Это не конец жизни. То, что у тебя расстройство, не значит, что ты никогда ничего не добьёшься и что ты ничтожество. Ты нужен этому миру. Ты нужен своей семье, мужик."Нужен мне."У него сейчас такое желание рассказать обо всём: о своих чувствах, о Мэнди и о том, как ему тяжело. Тяжело осознавать, что всё это из-за него. Но он правда пытается всё исправить, пытается помочь. Но так же Микки боится, что может опять причинить боль и Йену, и всем окружающим.— Извини меня за всё, пожалуйста. Я правда не хотел причинять тебе боль,— он увидел, что Йен поднял свой взгляд, который теперь был устремлён на него. Он всё-таки слушал,— знаешь, а ты всё-таки смелый сукин сын. Несмотря ни на что, несмотря на сложившуюся ситуацию, ты всё равно отстаивал своё. Это реально заслуживает уважения. Ты так сильно любишь родных, что был готов умереть за них, но ты даже не догадываешься, что они тоже готовы умереть за тебя,— он сгрёб в ладонь лекарства, лежавшие на столике, и протянул руку рыжему,— давай же, сделай это.Сердце дико стучало где-то в горле. Йен смотрел своим пустым взглядом прямо ему в глаза, а Микки казалось, будто он испепеляет его. Спустя вечность этих гляделок, рыжий немного приподнялся, протягивая руку, и Милкович передал ему препараты и стакан воды. Пребывая в шоке, он смотрел, как тот выпил предложенные им таблетки и, повернувшись в другую сторону, лёг, так же укутавшись в одеяло.Микки понимал, что сделал это. Самое трудное — первый приём лекарств, даже если после длительного их игнорирования. Дальше они справятся сами.Он почувствовал такое облегчение, что и словами не передать. Переведя взгляд, Микки увидел Фи, всё так же стоявшую в дверном проёме. По её щеке стекали слёзы, но выглядела она спокойной, так же пребывая в ступоре.Милкович понимал, что его время вышло. Как бы там ни было, он не имеет права просто так заявляться и зависать в их доме после всего, что сделал. Поэтому он, открыв рюкзак, достал три стопки купюр и отдал их девушке, которая стояла с открытым ртом. Микки знал о их тяжелом положении, и знал, что им эти деньги правда очень нужны.— Спасибо,— сказала она, а в её голосе было слышно потрясение.— Не стоит,— искренне ответил он, ещё раз посмотрев на Йена, и направился к выходу.