Том такой Том (1/1)

Трой здорово удивлен, что в группу существуют какие-то пробы. Он так и спросил «что за какие-то пробы?» А когда узнал, то с совершенно нескрываемой гордостью сообщил, что сам попал «по договоренности». Едва ли грудь не выпятил, с довольной улыбкой красуясь перед их будущим гитаристом. Майк представился Майком. Просто Майком. Он выглядел бледным, растрепанным и слишком несобранным.Ральф остается серьезным. Трой улыбается.Майк подключает гитару и начинает играть.Ральф серьезен. Трой продолжает улыбаться.Майк с сомнением косится то на одного, то на другого, а затем чуть не подпрыгивает от неожиданного стука откуда-то сверху. Кто-то барабанит по трубе и гудит, явно недовольный происходящим внизу.Трой хохочет, с готовностью хватая разводной ключ, который Ральфу вручила домоправительница для того, чтобы он не забывал подкручивать исхудалые трубы в ванной комнате. «Всемирного потопа только нам не хватало», — мрачно отозвалась женщина перед уходом, отчего Ральф едва успел поблагодарить ее за такой подарок.— Э, мне продолжать? — неуверенно спрашивает Майк, наблюдая за тем как Трой с вдумчивым видом выстукивает одному ему известную мелодию.— Да-да, конечно, — кивает Ральф. Ему только и остается сохранять серьезный вид, в то время как Трой начинает подпевать, постукивая ключом в такт мелодии, которую играет Майк. Парень смотрит на него с недоверием, из-за чего создается впечатление, что подобные пробы он проходит впервые. Но ему, похоже, идут на пользу манипуляции Троя и его слабая подпевка.К тому времени Ральф уже мирится с тем, что на их объявление откликнулось всего три человека: мексиканец, который искал работу и не совсем понял смысл, бездомный, рассчитывающий получить на таком сборище бесплатную еду (Трой отдал ему коробку печенья) и, собственно, Майк, который вполне сливается с такой компанией, словно сам пришел больше по ошибке, чем по обдуманному решению.— Отлично, ты принят, — коротко замечает Ральф, после того, как узнает из какой родной страны принесло их гитариста.Трой же еще пару недель ходит и замечает, что брать соотечественника это то же самое, что брать «по договоренности».* * *

— Для того, чтобы тебя услышали, недостаточно просто громко кричать. Надо еще знать, куда именно кричать, — говорит Том, и Майк понимает, что Том еще серьезнее Ральфа и врубается по-настоящему. Поэтому Том ему нравится сразу. Сам он не любит заниматься планированием, организацией и прочими далекими от музыки глупостями — это дело всегда было за Ральфом и Троем. Теперь, когда басист ушел, он рад, что его место занял кто-то толковый. Да и чему не нравиться? Парень выглядит адекватно позитивным, здоровается с каждым за руку под любопытным взглядом трех пар глаз. Хотя, поначалу его настораживает аляповатая рубашка и взгляд с сумашедшинкой, потому что он думает, что еще одного буйного позера в группе не переживет, но Том правда кажется весьма собранным, и Майк этим доволен……До тех пор, пока они не идут закреплять деловые отношения в ближайшем баре. Оказывается, Том — тоже любитель пива, как Саймон, правда в отличии от их барабанщика, он не играется весь вечер с одной пинтой, а квасит как нормальный мужик. Трой в порыве «здорового образа жизни» снова скучает со стаканом колы, против Майка, который уже навернул как следует и настроен задираться.— Кола — вообще та еще бодяга, какой там здоровый образ жизни? — он стучит пальцем по перевернутой рюмке. — Вот то ли дело… Закинулся и баю бай, а от колы ты хер уснешь.Трезвый Гордон посреди бара — зрелище крайне унылое. Впрочем, настроение у всех двоякое. Вроде как они празднуют прибавление нового участника к группе, но это в то же время значит, что раз кто-то прибыл, то кто-то убыл. И Ральфа с ними вообще нет. Поэтому посиделки выходят натянутыми. Потом Майк что-то шутит невпопад, а Том ржет во весь голос, да так, что слезы из глаз текут в три ручья. Майк вообще не очень часто шутит. А когда шутит, над его шутками не очень часто смеются. Разве что Трой, когда пьяный. Но он тогда над всем смеется, а это не считается.— Мы — англичане — должны держаться вместе, — с чувством пытается донести он до Тома, когда они, шатаясь, бредут обратно, а Том опять хохочет в ответ и с упоением рассказывает какую-то ерунду про то, что иногда он забывает некоторые вещи.Ничто так не сближает, как утреннее похмелье. Конечно, Майк и сам по большей части забыл, о чем вчера они говорили, но точно помнит, что Том ему нравится. В особенности с бутылкой воды наперевес, опухшей физиономией, которую он даже не пытается скрыть за темными очками, и жалобами о том, что «башка сейчас треснет».— Это издержки музыкальной индустрии, — делится он, морща лоб, пока все четверо завтракают под зонтиком кафе на «плен эр», как говорит Том. — Надо уметь грамотно пить. То бишь знать, где пить и с кем.— Грамотно? — Саймон — чертов шутник — выдает барабанную дробь палочками по столу и заливается злодейским смехом, когда оба гитариста с синхронным стоном прикрывают уши руками.Трой зевает над второй чашкой кофе и качает головой.В этот момент Майк уверен, что они с Томом найдут общий язык.* * *

— Сдохнуть можно, — выдыхает Том, глядя на расписание выступлений, и Трой не совсем понимает хорошо это или плохо.— Оно не самое удобное на свете, — замечает он очень-очень деликатно, и Трой даже злиться на него не может. Это правда, расписание беспорядочно покрывает разные точки Европы, и в таком-вежливом-голосе Тома слышится немой вопрос «ты вообще видел карту мира?» Но поскольку он такой вежливый, это звучит как:— О чем вы думали, когда его составляли?Трой смущенно чешет локоть с видом школьника, который объясняет, как вышло, что домашнее задание съела собака.— Я думал, отказов будет больше.Он с радостью готов признать, что организатор из него никудышный, а метаться туда-сюда из города в город по кривому маршруту довольно утомительно. Но что примечательно — никто не жалуется, за это он благодарен. Том же отчего-то смотрит на него, как на Гудини, который только что исполнил свой коронный номер, и Трой не выдерживает:— Что?— Мало отказов, говоришь?— Это плохо?— Сдохнуть можно…Том качает головой и прибавляет какие-то свои пункты.* * *

— Как у тебя вообще так выходит? — Том поглядывая на Саймона, который возится с разобранными инструментами. Этот парень с первого взгляда показался странным — слишком уравновешенный для музыканта, чересчур «сангвиник». По его личным убеждениям, лучшие музыканты — холерики и меланхолики. Да что там, даже флегматики хорошо смотрятся на сцене, но сангвиники — это совсем из другой оперы. Он даже делится этим с самим Саймоном, просто так, без задней мысли, а парень даже не обижается, только шутит:— Я не музыкант, я — барабанщик.Теперь их выступление кончилось, на сцене беснуется более востребованная группа, пока они собирают аппаратуру.— У тебя даже руки не трясутся, — уточняет Том, прижимая к груди бутылку с холодной водой. — У меня трясутся.Причем, не только руки. Трясет его всем телом: коленки ходят ходуном, зубы стучат, будто он долгое время провел на холоде — крайняя степень возбуждения. Он вытягивает дрожащие пальцы вперед.— Вот, гляди.— Ну…Вот Майк — другое дело. Майка самого поднимает на сцене. Причем, никаких буйных телодвижений он не совершает, гитару об динамик не бьет, и опять же флегматик флегматиком. Просто это видно, это слышно в каждом аккорде: Майку очень нравится выступать. Сейчас он немного рассредоточен, топчется на заднем плане, теребя длинный локон, раз в десятый бормоча про то, что хочет еще остаться посмотреть на ребят, которые выступают.— Это было реально круто, — продолжает Том. — Прям, вуууух!— Короче, я пойду, — наконец решает взбудораженный гитарист.Саймон машет рукой в его сторону, методично продолжая сборы с упорством какого-нибудь инженера-монтажника, а Том спрашивает дальше:— Тебе не нравится выступать?— Конечно, нравится.— Ты просто такой… хладнокровный?— Это плохо?— Не знаю…, а как же раствориться в музыке, потерять себя?Саймон усмехается — без сарказма, по-хорошему, качает головой с таким видом, мол, «чувак, ты многого обо мне не знаешь».— Всем по-разному нравится выступать. У меня коленки не дрожат. Идем?Том оборачивается на Троя, который распластался на полу, закрыл глаза и не реагирует на внешние раздражители. Трою не то, чтобы нравится выступать, он — сценический наркоман.— Трой, прием, прием! Мы уходим, — объявляет он и качает головой, не получив никакой реакции, а затем наклоняется и хлопает коллегу по плечу.— Давай, дружочек, вставай.Трой что-то мямлит, вытягивая руку вперед, не открывая глаз, позволяет поднять себя на ноги, что в общем-то тоже нелегко, когда самого трясет всем телом.По правде говоря, Том считает, что непрофессионально оставлять все силы на сцене. Но как удержаться? Поэтому он быстро приходит к выводу о том, что они с Троем — два ненормальных. Майк — нормальный, а Саймон — недонормальный. Иными словами, все на своих местах.* * *

Никому не хочется идти дальше бара гостиницы, где они остановились. Кроме Майка, который так и остался в клубе. Гостиница — так себе, но бар вполне походит на настоящий, разве что вокруг слишком тихо. Только голос Тома разносится через все пространство, а Саймон задается вопросом, должен ли басист быть таким громким. Ральф был тихим. Он привык к такому раскладу вещей.— Как ты можешь быть НЕ голодным? — вопрошает Том у Троя. — Я видел тебя на сцене, это же… там же недельный запас калорий сжигается! Ты точно ничего не будешь?Трой мотает головой, потягивая воду через трубочку, а Саймон высказывается о том, что здесь невероятно спокойно.— Это же Англия, что вы хотите? Все тихонько пьют, никто никого не трогает, — аргументирует Том.— А как же буйные английские фанаты? — не соглашается барабанщик. — Мифы и легенды?— Ну, это сезонное явление. Ты вообще по спорту как?Парень пожимает плечами:— Да никак, в общем.— Не болеешь и не играешь? Там всякий футбол американский, бейсбол.— Нет, не заинтересован.— Ты такой… Ты вообще не похож на янки!Трой борется с влажной салфеткой, запечатанной в неподатливую упаковку. Борется до тех пор, пока не опрокидывает стакан Саймона.— Извини…— Трой, — барабанщик морщит нос, стряхивая пиво с руки, нетерпеливо косясь на пузырящуюся на стойке лужу. — Вот ты неуклюжий.* * *

— Капибары, — говорит Трой.— Капи… кто?— Погугли.Ральф сам не знает, почему, но, зажав мобильный между ухом и плечом, послушно набирает название в гугле.— Ну и что с этими капирыбами?— Они не рыбы — огромные морские свинки. Ка-пи-ба-ры, я же говорю.Ральф заново вбивает название в поиск.— Ну и?— Прикинь, они здоровые!Ральф раздосадовано пыхтит в трубку.— Гордон, ты обкурился?— Нет.— Ты звонишь мне посреди ночи, чтобы рассказать вот про..?— Ты же все равно не спишь.Ральф молчит.— Ты не спишь, да?— Не особо.— Ну вот… они реально огромные, сейчас тебе видео пошлю.