like a dog inspires a rabbit. (1/1)

joji - slow dancing in the dark.?i don't want a friendi want my life in two? Ви знал, что оттягивать вопрос было нельзя. Поэтому он просто посмотрел Виктору прямо в глаза и мотнул головой. —?Ясно. А в саму-то проблему ты меня посвящаться собираешься? —?Винсент откинулся на спинку стула, скривив при этом губы. У него не было каких-то секретных планов в вытаскивании информации. Никогда. Его умения в допросах заканчивались там же, где и начинались: с вкрадчивого ?расскажешь всё как есть или можно тебя пристрелить??. Ви всегда всё говорил напрямую, без хождения вокруг да около. Он считал, что если хочешь получить чёткий ответ, то надо задать чёткий вопрос. Никак иначе. Но ещё ни разу за всё общение они с Виком не заходили в такое русло, как сейчас. Док никогда не видел Винсента в деле, поэтому такая напористость буквально ошарашила Виктора: он удивлённо вскинул брови. —?Ты,?— произнёс Вик медленно,?— удивительный мальчишка. Настоящий жук,?— он как-то криво улыбнулся,?— Забавно... Когда это ты так хорошо стал меня считывать. На это заявление Ви лишь хмыкнул. Он сидел, всё ещё держа руки сложенными на груди, и пытался выглядеть спокойным. Хотя наперевес этому поведению его нервы были натянуты до предела. Думать о том, что Виктор скрывает какую-то страшную тайну, совсем не хотелось. Всё это было просто глупо. Глупая ситуация, глупые мудаки-решалы из прошлого, глупый разговор глупого влюблённого чудака с глупым риппердоком. Ничего здравого или, хотя бы, нормального. Ви провёл ладонью по лбу. Ему захотелось выпить. —?Слушай, Вик. Я не просто так сюда приехал и сижу тут распинаюсь перед тобой,?— Винсент, наконец, поднялся со стула, чтобы быть на одном уровне с Виктором. Тот, тем временем, не спускал глаз с Ви. Между его пальцев была зажата грязная тряпка,?— Ты мой друг,?— пиздец,?— Ты один из самых близких мне людей,?— это да,?—?Ты просто человек, которого я не хочу потерять,?— молодец, Ви. Можешь ещё слезу пустить и в обморок упасть, как будто ты принцесса из мультика, которая трагично признаётся в любви,?—?И я, блять, тебе не позволю скрывать от меня какие-то детские, тупые секретики! Я хочу чтобы ты был честен со мной. Ви знал, что не должен был повышать голос. Просто не мог по статусу?— Вик был старше его насколько? На пятнадцать? Двадцать лет? Но он ничего не мог с собой сделать. Эти гнев, страх всегда вылетали из его рта через слова, словно лава из извергающегося вулкана. Не было ни сил, ни времени думать о нормах морали. Потому что смотреть за тем, как Виктор скукожился до размеров обычного человека и разговаривал так, будто что-то его безумно беспокоило, отчего-то было невыносимо тяжело. —?Тихо. Я старый, но ещё не глухой,?— конечно, же, Вик снова иронизировал на любимую тему из разряда ?я пожилой дед, дай дорогу молодым?. Ви от этого поморщился,?— Так что кричать не обязательно. И вот опять. Опять он использовал свой рентгеновский взгляд: прожигал Винсента изнутри, как охотник свою жертву. Знал же, чёрт бы его побрал, что имеет статус; что может осадить этого стоящего перед ним мальчишку одной лишь фразой. Ви никогда бы не стал отрицать, что кроме разросшейся дикими розами любви в его голове был и сумасшедший авторитет к Виктору. Именно из-за него сейчас Винсент закрыл рот, послушавшись. Стыдно не было?— было страшно. То, сколько всего повидал за свою жизнь Вик, заставляло Ви задуматься, а какого чёрта он делает в этой крутой, навороченной клинике? Чем он вообще заслужил рассрочки по долгам за импланты, разговоры по душам, наблюдения за проводимыми операциями? Он, мелкий наёмник, который боролся всю жизнь за какие-то крохи. Что он делал рядом с таким человеком как Виктор? Почему лучший человек из всех, кого Ви когда-либо встречал, решил завязать дружбу с бывшим корпоратом? Конечно ответов не наблюдалось. Они все были у Вика в голове. ?Одного он, правда, не знает,?— с ехидством подумал Винсент,?— Считает, что он?— всевидящее Око, а главного-то даже не замечает?. —?Пойдём-ка, прогуляемся,?— Виктор, наконец, бросил на стол тряпку, которую всё это время вертел в руках, снял очки и одним движением стянул с рабочего кресла свою джинсовую куртку. Ви, озадаченный неожиданной сменой направления разговора, потёр затылок ладонью. Подбирая нужные слова и чувствуя себя между этим так, как будто ведёт переговоры с террористами, он последовал за Виктором. Улица встретила их вечерней прохладой, сумраком и запахом пыли. Дождя в Найт-Сити не было уже две недели?— засуха какая-то, наверное, подумал Ви. Но его, вообще-то, радовало, что осадки в этом году решили исчезнуть с метеорадаров города. Обычно пасмурная погода вводила Винсента в уныние, в какую-то серую полу-депрессию: смысл просто ускользал из жизни, пока Ви лежал на полу в квартире со стаканом водки в одной руке и с портсигаром в другой. Пил он всегда. Курил?— никогда. —?Я постоянно их кормлю,?— неожиданно произнёс Виктор густым, как смола, голосом. В чуть проявляющемся свете уличного фонаря и неоновой вывески, Ви смог различить то, на что Вик указывал?— две пятнистые кошки, которых он так часто видел до этого, сидели около стены. Выглядели они вполне бодро: упитанные, вылупились своими огромными зелёными глазами из затемнённого угла и не двигались. Если бы не серьёзность ситуации, Винсент бы расхохотался в полный голос?— Виктор реально думал, что Ви нихуя о нём не знает. Иронично было, аж пиздец. —?Вик, давай ты… —?Мне засадили нейровирус,?— спокойно заявил Виктор и остановился,?— Никогда с таким не встречался до этого,?— Ви смотрел на него широко раскрытыми глазами. Через темноту, через этих ебаных кошек, через весь мир: как будто за миллион километров,?— Он вызывает затруднения в работе Центральной Нервной Системы. Чем дальше?— тем хуже. Я провёл диагностику сразу, как только эти уёбки свалили. Они сказали, что уберут его, когда я выполню их условия. Обозначили весь этот цирк как ?гарантию?. Виктор никогда не матерился при Ви. Перед глазами всё как-то странно поплыло. В одно мгновение от сравнительного спокойствия Винсента не осталось и следа. Он чувствовал, как часто задышал, понимал, что сейчас от гипервентиляции его мозг начнёт отключаться. Но ему стало трудно, так трудно держать себя в руках. Новость обрушилась чересчур резко?— Ви, конечно, ожидал худшего, но однозначно не был готов к тому, что жизнь Виктора окажется на лезвии: либо вправо либо влево падай. Другого выбора никто не дал. —?Что ещё он делает? —?Ви не понял, почему его голос звучал так: хрипло, протяжно и трагично. Три, блять, в одном,?— Какие ещё симптомы? Его можно убрать? —?Обостряет чувства, эмоции и восприятие мира. Если на простом языке, то: все ощущения касательно окружающих факторов я буду испытывать в несколько раз острее. Некоторые уже испытал,?— всё также медленно и спокойно пояснил Виктор. Всё это время он смотрел куда угодно, но только не на Ви. Правда на последних словах он почему-то вскинул голову и окинул его быстрым взглядом,?— Это не очень-то приятно. Особенно, учитывая, что эта штука может разрушить мозг быстрее, чем я смогу разрешить заказанное дело. А супер-лекарства у меня нет. Как нет и догадок, что с этим вирусом делать. Захотелось сказать какой-нибудь детский бред из раздела ?Но ты же лучший в своём деле!? или ?Ты ведь мой герой. Не опускай руки!?. Конечно же, говорить этого Винсент не стал. —?И как быть дальше? —?выдавил из себя он. —?Не волнуйся, малыш. Я справлюсь сам,?— слова прозвучали, как если бы Виктор выстрелил из пистолета. Так и ощущалось. Охуел Вик, а выстрелили как будто в Винсента. И он слетел с катушек в ту же секунду. Ярость настолько стремительно ослепила его, что он потерял контроль над своим телом. Пройти пять широких шагов к Виктору заняло три секунды. Ви был уверен, что похож на обезумевшего убийцу в то мгновение, пока он не отрываясь смотрел в глаза человеку, которого так любил. Винсент всё думал о том, что очевиднее его чувств к Вику для окружающих было лишь что небо голубое. Эта никому ненужная любовь, которую нельзя было ни задавить, ни влить ни в какую собаку, кошку, любовника или любовницу, боксерскую грушу или в крупнокалиберный пистолет. И единственным человеком, не замечающим этого, был сам Виктор. Хотелось блевануть. Но времени катастрофически не хватало. —?Ты, кажется, меня не понял,?— наконец, сквозь зубы выговорил Винсент, наблюдая за тем, как уверенность в правильном выборе покидает глаза Виктора,?— Ты говоришь сейчас хуйню?— я её делаю. Из нас выйдет отличная банда. И от меня ты не отвертишься. Даже в сумраке было видно, как Виктор колеблется. Видимо, в его голове происходило что-то странное: он пытался принять правильное решение и никак не мог осознать, какое из них будет наиболее верным. Его напряжённая поза прямо источала неуверенность: руки в карманах, чуть кривой наклон головы. ?Ну же, давай, Вик!? —?Я не знаю, Ви… —?Дай мне помочь тебе! —?Винсент ощутил, как у него зашумело в ушах после оглушительного выкрика. Кошки, испуганные резким шумом, сбежали за лестницу. Больше ничего не было. Был только Виктор, стоящий перед Ви, и повисшая тишина. —?Хорошо,?— резко ответил Виктор,?— Ты и до мёртвого докопаться сможешь. Неудивительно теперь почему ты так часто появляешься у меня в кресле,?— он намекал на вечную привычку Ви находить приключения на свою задницу. —?Вик, я просто хочу не дать тебе умереть. Это же не сложно?— разрешить мне быть рядом, пока те мудаки не уберут из твоего мозга этот нейровирус,?— слова Вика почувствовались диким облегчением, поэтому Винс сошёл с крика на свой обычный голос,?— Ты столько для меня сделал. И то что ты пытаешься откинуть все мои предложения только сильнее меня взвинчивает, как видишь. —?Я уже понял это. Просто не хотел тебя втягивать в очередное дерьмо, малыш. Слишком уж я дорожу тобой,?— признание звякнуло разбившимся хрусталём в воздухе. Виктор же выглядел так, как будто он не сказал ничего особенного: продолжал стоять с ровным выражением лица. В эту же секунду Ви осознал, что это самое личное, что Вик когда-либо говорил ему. В груди что-то болезненно ухнуло. Винсент представил, как они с Виктором стоят, обнявшись, и как Вик гладит его по голове. Как его крепкие длинные пальцы правой руки обхватывают спину, как тёплое дыхание шелестит у уха, как закатное солнце обрамляет их силуэт. Ви закрыл глаза. Он ощутил бриз, поддувающий с океана, голоса людей, петляющих мимо, запах Lacoste L'Homme, которым так любил пользоваться Вик. Ещё немного и Винсент бы расплакался прямо там, в своей представленной минутной фантазии. —?Пошли, Ви. Мне нужно отдать ключ Мисти,?— позвал Виктор,?— И попросить её поливать мой фикус, пока мы с тобой будем заниматься делами. У него был блядский фикус в мастерской. У Ви была лампа дома. Ладонь Виктора, треплющая его волосы, ощущалась слишком реально. Возможно, потому что это было не больной придумкой мозга, а реальностью.*** В Пасифике вечера проходили в своей особой дикой атмосфере. Люди здесь были обкуренными, агрессивными и безответственными. Что очень контрастировало с той серой массой, которая тусовалась в центре Найт-Сити. Проблемы были, конечно, везде, но такой концентрации разрухи не было нигде на Западном Побережье. Тут для каждого находилось место, где можно оторваться от реальности и забыться. И большинство этим пользовалось: улицы были усеяны мусором, валяющимися в отключке женщинами и мужчинами, шумными группировками и нелегальными продавцами. В общем и целом?— не место, а рай для заблудших душ, ищущих отречение от мира. Сюда Ви и приехал после того, как они с Виктором попрощались. Ночь перекрыла небо, и город засветился миллионами огней: свет от магазинов, баров и вывесок рассеивался по переулкам. В узких проходах между улицами устраивались какие-то кровавые бани и разборки. Но Винсент проходил мимо всего этого удручающего дерьма и чувствовал себя одним из немногих в этом городе, кто ещё не забыл, как существовать по зову сердца, а не по зову главаря банды, отдающего указы. В Найт-Сити являться хозяином только для самого себя было редкостью. Ви был уже полностью спокоен к тому моменту, когда поднимался на заброшенную высотку, находящуюся рядом с береговой линией. Он лишь напустил на себя хладнокровный вид,?— когда шёл к нужному месту,?— чтобы не казаться этим привычным для всех мальчиком на побегушках и не представать в глазах окружающих его прохожих беззащитным. Для него теперь было две миссии: помочь Вику не сдохнуть, и доказать ему, что он из себя хоть что-то представляет. До этого у них с доком не было много времени для того, чтобы Винсент показал себя с лучшей стороны. Так что сейчас он даже немного эгоистично был рад, что появился повод оправдать своё наличие в жизни Виктора. На крыше дома громко поддувал ветер. Но он был единственной вещью, чей звук улавливался на такой ошеломительной высоте. Даже гудки автомобилей и переклички банд не доносились до места, где сидел Винсент. И такая уединённая атмосфера позволяла, наконец, разобрать все разлетевшиеся в разные стороны мысли. Винсент всё думал-думал-думал, пока его ноги свободно свисали с края крыши, а голова была откинута чуть назад. В руке приятно тяжелела тёмная бутылочка бурбона из минибара, которая нашлась в салоне машины Ви. Лицо Виктора всегда говорило больше, чем он сам. По нему часто можно было считывать все эмоции, которые Вик испытывал в той или иной ситуации. И Ви, пожалуй, на все сто процентов находил это лицо привлекательным. Он никогда не думал о том, как так вышло, что он влюбился во взрослого мужчину, в то время как всегда до этого испытывал подобное лишь к девушкам. Не думал, потому что всякое случается?— значит так за него решили генетический и гормональный фон. Вопрос был только один: что делать с этой кровоточащей раной, поселившейся рядом с сердцем? Метафорической, естественно. ?Что бы ты сделал? Я уже дважды спросил тебя: что бы ты сделал, Ви, если бы всё было взаимно?? Что бы он сделал? Любил бы. Открыто, без тени сомнений. Как в фильмах, по-настоящему. Заботился бы. Обожал бы объятия по вечерам в кровати и ненавидел бы дни, когда Виктор задерживался на работе. Но зато находил бы плюсы даже в этом: заезжал бы за ним в клинику, а потом отвозил бы домой, где у них стоял бы тот фикус из мастерской, на стене висела бы их совместная фотография (настоящая, напечатанная на полароиде из прошлого века), в окно бы не светил фиолетовый неон. Всё это вполне могло бы стать реальностью. Если бы у Ви каждый раз не сводило желваки от одной лишь мысли, что после признания Виктор может отказать ему. Теперь же проблем прибавилось. Конечно,?— всего ничего: какой-то там смертельно опасный нейровирус, который нужно было убрать как можно скорее. Блять-блять-блять. Ви ударил себя в грудь. И забылся. Не помнил даже как набрал номер Джеки и сказал ему, что будет занят в ближайшее время, и что, скорее всего, пропадёт из поля зрения. Джеки логично спросил, что же стряслось. Конечно, конечно, Винсент ему всё рассказал, не жалея. Ведь это Джеки?— это друг, вашу мать. И Джек,?— чудо, а не человек,?— всё понял сразу. Он только на всякий случай поинтересовался, не нужна ли помощь; а после отказа пожелал большой удачи. Ви знал: если что, то в любой момент он может попросить о подмоге. Хоть в три утра, хоть из Швейцарии. После этого они ещё немного обсудили ситуацию. Джек тихим,?— так не похожим на его обычный,?— голосом сказал, что ждёт их обоих,?— и Ви, и Виктора,?— живыми через полторы недели на важном событии: он собирался предложить Мисти стать его ?mujer por siempre?. ?Не в формате тупых предложений руки и сердца, нет-нет. А просто так.?

Просто так. Винсент был искренне счастлив за Джеки. Они оборвали разговор только потому, что Винсент попросил оставить его в одиночестве. Всё ещё ничего здраво не воспринимая, он отклонился назад, уперевшись в холодный металл крыши ладонями. Звёзды были такими яркими в ту ночь, ветер сам по себе исчез. Вокруг царила тишина, чуть разбавленная шумом города. Он пишет ?Дбрй нч? Виктору в личные сообщения. Ответ пришёл через минуту: ?И тебе доброй ночи, Ви?. Сраный интеллигент.