Мост (1/1)

— Мы с тобой давно не говорили… — Рик не хотел искать истинную причину, но вид Нигана за решёткой в последнее время приносило ему ещё больше спокойствия, чем когда-либо, — Сегодня тридцать пятый день. Всё уже начинает обретать форму. Делать это даже без твоего присутствия...

Карл не понимал: зачем. Зачем отец спускается к Нигану со своими разговорами. Зачем стал делать это чаще после произошедшего в музее? Почему с тех самых пор больше ни разу не выпускал Нигана из подвала? Словно тогда в музее произошло нечто такое, что в корне изменило его взгляды на ситуацию. О том же, что отец мог делать всё это из-за его, Карла, общения с Ниганом (Карлу хотелось называть это именно общением — только так)... Об этом думать Карл не желал. Словно беспокойство отца — причина этого беспокойства — способно пошатнуть целый мир, открыть Карлу глаза на вещи, которые видеть ему совершенно бы не хотелось. ?— Я всё же жив благодаря лишь тебе — вот, что не так, пацан?. Голос Нигана в собственной голове прозвучал совершенно некстати и тут же заставил вернуться к событиям, произошедшим несколько недель назад. Ниган спас его тогда. И Карл не мог перестать искать причины этого поступка, при этом то и дело ловя себя на мысли, что причины, вроде ?чтобы доказать свою пользу? или ?потому что любой бы так поступил, просто он оказался первым? — эти причины Карла не устраивали, отчего заставляли злиться на себя ещё больше. Ведь Карл не мог себя понять. Он сам хотел, чтобы Ниган не только изменился, но и чтобы эти перемены увидели и остальные. И вот, когда желанное исполнилось, Карл словно расстроился, словно потерял свои цели и ориентиры, и не потому, что они оказались выполненными, а потому что Карлу будто довелось увидеть фальшь в этих целях и желаниях. Но настоящие причины раскрывать пока не хотелось. Непрестанно говоря с отцом о необходимости прекратить войну, объединиться и начать создавать для всех одно единое будущее, теперь Карл ощущал себя так, словно он сам застрял где-то посередине. Наверное, именно потому, что в этом будущем не определил изначально роли для себя и Нигана. Или же напротив: определил, но они никак не желали вязаться с тем, что Карл чувствовал. Не только по отношению к этому человеку, а вообще. — Ну что, ты готов ехать? — голос подошедшего отца вывел Карла из раздумий. — Ты уверен, что это разумно, уезжать нам обоим, пока Мишон отправилась к Мэгги в Хиллтоп? — Именно поэтому я и остаюсь. — Что? Почему? Давай тогда я останусь и послежу тут за всем, за Джудит? — Думаю, тебе бы неплохо посмотреть на то, как ведётся работа, поучаствовать, в том числе и в руководстве: тебе нужно научиться брать на себя больше ответственности, учиться руководить… — Собрался на пенсию? — Карл наградил отца подстёгивающей ухмылкой. Карл знал, что нельзя так думать, ведь они даже сейчас не в безопасности, и, как сказал отец, никогда не будут больше в безопасности. Но Карл даже представить не мог, что ему когда-нибудь придётся взять руководство и ответственность за всех людей в свои руки. Единственный раз, когда Карл смог это сделать — ночь, когда Спасители вырвались из устроенной для них западни, приехали к воротам Александрии, а после разнесли её чуть ли не до основания. В ту ночь отца не было в общине, и Карл сам не знал, почему он внезапно решил взять ответственность на себя, а не позволил сделать это Мишон или кому-либо ещё из старших. Удивительно было и то, что каждый из этих ?взрослых? поверил в него и последовал его плану. Вот только геройствовал ли Карл в ту ночь ради желания спасти близких даже ценой своей жизни, или это было желание произвести впечатление на кого-то другого?.. — И, кстати, кое-кто приехал в лагерь из Хиллтоп Сиддику на помощь, — от неприятных мыслей Карла оторвал догнавший его уже у ворот голос отца, — Энид будет рада тебя видеть. Весь вид отца был таким многозначительным, словно он точно знал нечто такое, что Карл держал от него в секрете. Вот только Карл не знал даже, что держит (а определенно так и было) в секрете от самого себя, куда там отцу... Карл улыбнулся и вышел за ворота, думая о том, почему он действительно не чувствует той радости, которую только что изобразил.*** — Ты так… — Изменилась? Отрастила волосы? Похожа теперь на медсестру из твоей школы? — улыбаясь, Энид покрутилась, демонстрируя свой фартук и перчатки. — Стала взрослее. Карл смотрел на Энид, девушку, в которую, как ему казалось, он влюбился, едва увидев её в Александрии, и не мог понять, почему же сейчас, после долгой разлуки с ней, он совершенно ничего не чувствует, кроме той любви и нежности, которую он точно так же испытывает к собственной младшей сестре. Казалось, будто Энид ожидала какого-то другого ответа или какой-то ещё реакции, кроме констатации и без того понятного факта, но, наверное, решив не подавать виду, начала рассказывать о жизни в Хиллтоп, о поступке Мэгги (Карлу, кончено, не нравился Грегори, но повесить его, словно в предупреждение всем жителям… Карлу эта мера показалась крайней), о жизни здесь, в лагере, о том, как Сиддик учит её лечебному делу, о том, как она боится, что не справится в его отсутствие, если случится нечто непредвиденное. — Ну, если ты лечишь так же ?хорошо?, как и водишь машину… Да, ты права, я очень постараюсь не заболеть и ни во что не вляпаться, пока Сиддика нет на месте, — серьёзно проговорил Карл, за что получил от Энид лёгкую затрещину, после которой они оба рассмеялись.*** Проходя мимо палатки, где, как Карл успел понять, проводились важные переговоры, он услышал голоса: Дэрила и Аарона. — Один из них пропал. Я уже сообщил Рику. — Как по мне, пусть хоть все пропадут. — Дэрил… — Они никогда не станут одними из нас. От дальнейшего подслушивания Карла отвлекла подошедшая Кэрол. Женщина чуть ли не впервые за всё время, что её знал Карл, выглядела счастливой. Отношения с Королём и приёмный ребёнок явно шли ей на пользу. И Карл не мог не улыбнуться этому факту: после смерти Софии она заслуживала, как никто другой, свой второй шанс. — Карл, рада тебя видеть! А отец знает, что ты бродишь здесь без присмотра? — Кэрол… — Шучу. Просто, смотрю на тебя: ты так вырос, а ещё недавно, казалось, мы то и дело пытались заставить тебя ?сидеть дома?. — Мой тебе совет: не делай так с Генри — это реально бесит! — Кстати, о Генри, мне перед дежурством надо с ним поговорить, не мог бы ты заменить его ненадолго сейчас? — Да, конечно, нет проблем, — Карл уже развернулся и направился в сторону Генри, набирающего в большой бак воду, как его догнал голос Кэрол. — И ты не думал подстричься или начать убирать волосы в хвост? — Не раньше, чем ты отрастишь такие же! — Этому не бывать. — То же я могу ответить и тебе, — с улыбкой крикнул Карл.*** Шагая по свежим доскам почти достроенного моста, Карл останавливался возле каждого из спасителей (а преимущественно они и строили этот мост) и, набирая из своего переносного бака воду, давал этим людям утолить жажду. Карл помнил почти каждого из них — то, какими они были, когда ещё работали на Нигана, когда столпившись, наблюдали казни или наказания: как врагов, так и своих же товарищей… И сейчас даже не верилось, что эти люди смогли ступить на путь изменений, пользуясь тем шансом, что решился дать им отец. — Спасибо, малой. Можешь оставить этот бак здесь и идти восвояси, — мужчина с длинными волосами, частично собранными в хвост, протянул было руку, чтобы забрать воду. — Если ты думаешь, что лишь один здесь хочешь пить, то ты ошибся, — отводя руку, держащую за ручку бак с водой, но при этом сам не делая назад ни шага, произнёс Карл, глядя спасителю в глаза, пытаясь вспомнить, как его зовут. — Своим уродством можешь пойти и попугать кого-нибудь другого, пацан. Карл поставил воду на деревянный настил. — Ну? И что ты будешь делать? Но прежде, чем Карл успел хоть как-то отреагировать на слова этого человека, позади послышался знакомый голос: — Какие-то проблемы? Дэрил направлялся в их сторону, а в его взгляде и жестах читалось лишь одно единственное желание: показать ?спасителю? его место. Карлу же этого совершенно не хотелось. Этот человек, конечно, и был не самой приятной личностью, но устраивать сейчас драку — это совершенно противоречило концепции ?совместного будущего?. Но ?спаситель?, за судьбу которого сейчас переживал Карл, грубо толкнул его в плечо, освобождая себе дорогу к Дэрилу. По всей видимости, он и сам был не против сейчас помахать кулаками. Карл совершенно растерялся, не зная как ему быть, и подумал уже было о том, чтобы использовать револьвер (чего делать ему не хотелось), как вдруг другой знакомый голос заставил Карла, вздрогнув, обернуться, а всех остальных замереть на месте: — Джастин! Кто, позволь спросить, учил тебя манерам? — Ниган шагал по мосту вальяжной походкой, позади него шёл отец. — Разве так надо обращаться с сыном вашего бессмертного лидера, Рика Граймса? Разве так надо обращаться, чёрт возьми, с одним из представителей бу-ду-ще-го, которое ты тут уже несколько недель строишь своими кривыми руками? Видимо, приведя Нигана сюда, отец надеялся, что, увидев, как Ниган работает вместе со всеми и поддерживает новые правила, спасители последуют его примеру. Но Карл готов был поклясться, что Джастин, как и некоторые из спасителей, непроизвольно готовы были, как и прежде упасть на колени, едва увидев Нигана.*** — Слышал, эта девчонка спасла сегодня жизнь одному из ваших? Наступила ночь и почти все в лагере расположились у небольших костров. Карл сидел рядом с Ниганом и, ожидая, пока в небольшом котле закипит вода, посмотрел на Энид. Она только что вышла из палатки, где несколько часов назад провела первую успешную операцию. — Всё равно это ужасно — лишиться руки… — думая о том, как теперь Аарон будет жить (в таком то мире!) без одной руки, Карл разлил кипяток по двум кружкам, в которых на дне уже был насыпан растворимый кофе, что ему повезло найти на одной из недавних вылазок. — Не за что. — Ой, да брось, ты остановил отца не ради меня и моей руки — просто хотел показать свою власть над всеми нами, — в голосе Карла не было злости, лишь в большей степени деланное негодование, но, возмущаясь, он невольно взмахнул рукой с кружкой горячего кофе, которую протягивал Нигану, и напиток, немного расплескавшись, чуть было не окатил его ноги. — Аккуратнее, молодой человек! Мне хочется верить, что мои хрустальные шары и ствол мне ещё пригодятся в этой жизни! От этих слов Карл изо всех сил старался не покраснеть, но Ниган продолжил: — И, конечно, я сделал это ради тебя! Разве я мог бы оставить будущего серийного убийцу без возможности вздрочнуть перед сном! — Ниган… — Хотя, эта девчонка смотрит на тебя так, что думаю, отсутствие руки не стало бы для тебя такой уж и проблемой, а? — Что?.. Нет! Нет, мы с ней… Энид… Она хорошая, но мы просто друзья... Карл не знал, сколько кружек кофе ещё было выпито и сколько тем, из-за которых ему хотелось провалиться сквозь землю, поднято, но за долгое время Карл чувствовал себя будто на своём месте. И если будущее, которого он хотел, должно ощущаться именно так, если все, сидящие у костров этим вечером, чувствуют себя хотя бы примерно так же комфортно и на своём месте — значит всё это — попытки создать одно будущее для всех — это не напрасно. Да, сегодня был тридцать пятый день, и всё уже действительно начало обретать форму. Но вот только отец и понятия не имел, что эту форму наконец стали принимать и чувства Карла по отношению к Нигану. Как сидящий рядом с Ниганом Карл, думающий о своих ощущениях, не замечал, что его общение с Ниганом у некоторых вызывает негодование, равно как и то, что человек, погубивший столько судеб, до сих пор не только жив, но и на свободе.