II (1/1)

Голду восемнадцать, и между Западной и Восточной Тарией бушует война. Ходят слухи, что причиной является некое ?сокровище Западной Тарии?, о котором прознал король Гетзис.Правда это или нет, но он точно знает, что что-то влияет на способности Сильвера последнее время.Голд старается не выходить наружу лишний раз, чтобы не видеть последствий, которые несет с собой война.?Меня это не касается?, — старается думать он, когда снаружи доносится шум и далекие отзвуки взрывов, с такого расстояния больше похожие на хлопанье хлопушек.Его сестра наверняка в безопасности, да и Сильвер, кажется, держится. Нет причин для беспокойства.Он думает так, пока дом Блу не разносит в хлам в одну из ночей.Голд видит только часть ее волос цвета красного дерева и левую руку, с прикрепленными к рукаву колокольчиками. Ему не позволяют стащить тряпку, которой накрыто ее тело и все же, этого достаточно, чтобы узнать ее.— Знал бы ты, в какое месиво ее превратило, ещё бы спасибо сказал, — равнодушно бросает стражник, неторопливо перетаскивая и скидывая все тела в общую кучу вдвоем со своим напарником.И Голд хочет заорать. Сказать, что так нельзя и это не справедливо.Но он просто разворачивается и уходит обратно в храм.

***В тот день он подолгу стоит около двери, не решаясь переступить порог комнаты Сильвера. Но когда он все же открывает дверь, то сразу же понимает: Сильвер всё знает.Он подходит к Голду почти вплотную, чего почти никогда не делает, и неуклюже утыкается лбом куда-то в область его плеча. Ему наверняка неудобно так стоять, учитывая то, что он на пол головы выше Голда, но Сильвер так и застывает, пока Голд насильно не усаживает его на пол.— Не открывай глаза, — предупреждает он, прежде чем стащить с него шапку, которая с бряканием падает куда-то в сторону.— Бесит этот звон, — добавляет он, прижимая Сильвера к себе как ребенка. Даже сквозь одежду он чувствует высокую температуру его тела.— Мне кажется, я теряю свою силу, — говорит Сильвер, спустя казалось бы вечность, — я думал, что сделал все, чтобы защитить сестру.И еще спустя одну вечность:— Она обещала однажды привести ко мне своих детей, — на этом он окончательно замолкает, устало привалившись к плечу Голда.Голд понимает, что правильней всего было бы позвать кого-нибудь из сегодняшних охранников, чтобы те привели врача, но от пережитого потрясения его ноги ощущаются, будто ватные, и пока он думает о произошедшем, Сильвер так и засыпает у него на плече.Он думает, что возможно стоит накинуть ему на голову что-нибудь, прежде чем он пропустит момент, когда Сильвер откроет глаза, но в итоге так и сидит до рассвета, стараясь не шевелиться, даже когда плечо почти полностью немеет.Блу всегда заботилась о них с Сильвером. Теперь они должны научиться заботится друг о друге сами, думает он.***В последнее время ритуалы Сильвера часто прерываются. Поначалу Голд думает, что причиной могла послужить потеря близкого человека, который долгие годы заменял ему сразу и старшую сестру, и мать, но подобное периодически происходило последние несколько лет, и чем дальше, тем чаще это повторялось.Вдобавок это сильно влияет и на состояние самого Сильвера. И как бы Голд не пытался делать вид, что ничего не происходит, несколько раз ему приходилось самому разрушать комбинацию из предметов, чтобы все остановить.Сильвер после этого обычно злился на него и порой не разговаривал сутками, но это было не так страшно как то, как его сгибало пополам в центре овального пола этой комнаты.Голд не говорит об этом вслух, но больше всего он боится потерять его так же, как и Блу.***Сегодня день обходится без ритуалов, и для Голда с Сильвером его можно назвать в целом мирным. Голд ответственный за завтрак, он любит это занятие. Готовка удается ему легко, пусть и не идеально. Закончив свои обязанности слуги, он приступает к другим своим обязанностям.За эти десять лет забота о Сильвере стала практически его долгом, особенно теперь, когда Блу не стало, и хотя Сильвер и продолжает настаивать на том, что прекрасно обойдется и сам, не нужно быть гением, чтобы понять насколько это не так.Голд никогда не видел, чтобы Сильвер бегал, даже быстро ходил он редко. Да что там быстро, он вообще редко ходил, обычно сидя или лежа на полу комнаты. Он белый, как простыня, а учитывая то, как часто эти простыни здесь стирают, даже белее оных. Последний раз он был вне храма около трех лет назад и, несмотря на все уговоры Блу, снова выходить отказался. К тому же королем это дело воспринималось крайне негативно, и все эти попытки выпросить для Сильвера хоть немного свободы оканчивались для Голда и Блу не самым приятным образом.— Почему ты просто не обрежешь их? — ворчит Голд, вычесывая гребнем длинные волосы Сильвера. За последние несколько лет они отрасли практически до пояса и постоянно спутывались, так как внимания на них Сильвер обращал не больше, чем на тараканов, ползающих на кухне храма.Голд не уверен, видел ли Сильвер вообще тараканов когда-нибудь. Блу как-то рассказывала, что когда он был младше, то посадил ей в волосы огромного майского жука, что залетел в окно.— Может быть... — слышится бормотание где-то рядом с ним, и Голд, вернувшись обратно в реальный мир, смотрит на Сильвера.

— ?Может быть? что?— Обрезать. Я про волосы. Ты же сам предложил.— Ээ?! Еще чего! — невольно, он сильно дергает одну из прядей и ойкает, когда Сильвер шипит. — Прости, Сил-Сил, не хотел.— Когда ты при этом коверкаешь мое имя, звучит прямо как обратное, — он вздыхает.Голд украдкой любуется им, пользуясь тем, что Сильвер этого не видит. Увидеть его лицо полностью — настоящая редкость, и Голд уверен, что большая часть обитателей в храме никогда его не видели. Возможно, даже сам король Гетзис не видел. От этого его невольно берет гордость.Несмотря на болезненную бледность, Сильвер красив, и это факт. С годами он теряет эту детскую неопределенность, и его все сложнее принять за девушку, но черты его лица красивы. По незнанию его вполне можно принять за аристократа.Голд не знает, кем были его родители, но он ничуть бы не удивился, если они действительно принадлежали к знати.Голду нравятся волосы Сильвера. Они густые, ярко-красные, почти как одежда, которую он носит. В детстве Голд мечтал их потрогать и отчасти он даже завидовал Блу, которая постоянно игралась с ними.И конечно он бы никогда не сказал, что ему нравится ухаживать за волосами Сильвера самостоятельно. Он же не девка какая-то там. Ему восемнадцать и он парень.Определённо.— Красивые, — забывшись, тянет он и тут же рефлекторно закрывает Сильверу глаза рукой, как раз в тот момент, когда он открывает их.

— Э! Э! Э! Ты что, убить меня вздумал?! — голосит он, возмущённо махая в воздухе свободным кулаком. — Предупреждать надо!— Прости, — испуганно отзывается Сильвер, сжимая края рукавов, — ты ведь ничего не увидел, правда?— Нет, — он выдыхает, — повезло... Больше так не делай!Сильвер несколько раз коротко кивает, и Голд медленно убирает руку. Он возвращается к прерванному занятию, когда Сильвер внезапно снова подаёт голос:— Так что красивое?— Э?— Только что, ты...— Н-ничего! — Голд чувствует, как позорным образом краснеет, и в этот момент ещё больше рад, что Сильвер не может это увидеть.—... Как скажешь.***По четвергам он всегда обычно задерживается, и этот день не исключение. Погода стоит пасмурная, и ему несколько раз приходится переодеваться после коротких пробежек в лавку. Стараниями Сильвера у него есть целых три комплекта одежды, к которым он старается относиться бережливо.Ну, стараться ещё не значит делать, верно?К Сильверу он заглядывает ближе к ночи, зная, что тот наверняка не спит и ждёт его. Охрана, привыкшая к тому, что Голду позволено приходить в любое время дня и ночи, пропускает его без проблем.— Ээй, Сил-Сил~, — он старается улыбаться как можно шире, чтобы скрыть усталость, но Сильвер, кажется, в его сторону и не смотрит.— Я кину в тебя тыкву, если продолжишь меня так называть.На коленях у него действительно небольшая тыква, которая почему-то вызывает у Голда смутное чувство ностальгии.— Где ты ее взял? — интересуется он, осматривая овощ со всех сторон.Сильвер, казалось, раздумывает, прежде чем ответить.— Пока тебя не было, здесь был человек из Западной Тарии, — он указывает на небольшие лужицы воды у окна.— Что?! — в мгновение Голд подлетает к окну, будто бы ожидая, что за ним все ещё кто-то скрывается. Сильвер наблюдает за ним с явным любопытством, поглаживая тыкву так, словно это какой-нибудь там домашний зверек.Наконец, запал иссякает, и Голд плюхается на пол рядом с Сильвером.— Он ничего мне не сделал, — миролюбиво бормочет тот, предупреждая вопросы, — он просто передал мне послание.— Что ещё за послание? — Голд косится на тыкву, которую Сильвер всё ещё поглаживает, очевидно, даже не замечая этого.— Он сказал, что ?сокровище Западной Тарии? просит о встрече со мной. Послезавтра, в лесу на границе.— Ну и чушь! Ладно, теперь ясно, что у ?сокровища? номер два тоже человеческое происхождение. Если это, конечно, не какой-нибудь там говорящий кувшин.Или тыква.— А тыкву-то зачем припер?— Сказал, это подарок. Чтобы показать, что у них нет плохих намерений.— Если внутри нее нет золотого слитка, не вижу вообще смысла лезть вместе с ней в окно, чтобы отдать ее тебе.— Мне нравится, — спокойно произносит Сильвер. И совсем уж внезапно добавляет:— Она милая.Пока Голд ищет челюсть на полу, Сильвер добивает его ещё парой фраз о том, что слуга сокровища был ?забавный?, ?разговаривал с ним не так, как другие? ?и...?На этом он запинается, потому что его хватают за плечи и начинают трясти, скорбно при этом завывая.— Кто ты и куда дел моего Сильвера?! В этой тыкве что, какая-то особая гипнотизирующая магия?! — он выхватывает овощ с колен Сильвера и трясет уже его, пока Сильвер с недовольным протестующим звуком не тянет тыкву обратно к себе.— Нет там никакой магии, остолоп. Даже если предположить, что она там и была бы, я почувствовал бы ее сразу же, — он прижимает ее к груди, и Голд чувствует укол ревности.— Это всего лишь дурацкая тыква!— И что?— Ты что, тыкву никогда не видел?!— Нет. Сегодня впервые.—А... Тогда ясно, — Голд моргает.Здесь в Восточной Тарии тыквы другие. Сморщенные, зелёные и горькие. Вполне очевидно, что Сильвер никогда не видел таких тыкв, которые он сам видел множество раз с раннего детства.— Что ещё более важно, — Сильвер встает и неспешно проходится по комнате, — я решил пойти.— Ты сдурел?! — Голду кажется, что ещё пара таких сцен, и сюда прибежит стража, но сдержать возмущение он не может. — Это же стопроцентная ловушка! Без вариантов!— Я уверен, что это ?сокровище? и есть причина того, почему моя сила даёт сбои. Быть может, это единственный шанс во всем разобраться. У меня нет иного выхода. Я пойду.— Но ты хотя бы знаешь, где находится место вашей встречи? — почти жалобно вопрошает Голд. С его физической подготовкой и тем, как он одет, Сильвера поймают даже раньше, чем он сможет выйти наружу.— Примерно, — уклончиво отвечает тот, все ещё нарезая по комнате круги. Он серьёзен в своих намерениях, и это чувствуется даже в том, как звучит его голос.Голд ощущает себя совершенно несчастным, понимая, что Сильвер для себя уже все решил.— Тебя же там убьют, — шепчет он, рукой сжимая его штанину, когда он проходит мимо, вынуждая его остановиться.Сильвер смотрит, после чего садится рядом и неумело гладит растрёпанные черные волосы слуги.— Голд, — говорит он серьезно и даже не пытается как обычно приглушить голос, — сам подумай, если однажды я перестану быть полезен для короля, что тогда будет?Голду не хочется знать, что тогда будет.— Я пойду с тобой, — произносит он, поднимая голову и глядя туда, где должны находиться глаза Сильвера. — Если с тобой что-то случится, Гетзис в любом случае мне голову открутит. И мне очень повезёт, если сразу голову.— Как знаешь, — вздыхает Сильвер, но в его голосе явно слышится облегчение.— Тебе страшно? — Голд сжимает его ладонь так же, как Блу делала это с ними обоими, когда они еще были подростками.— Нет, — без колебаний отзывается Сильвер, но Голд чувствует, как едва заметно дрожит его рука.— Лжец, — он усмехается, сжимая ее крепче.Ему очень хочется сказать, что все будет хорошо, но он и сам верит в это с трудом.***Сокровище Западной Тарии... Ребенок.Девочка.Голд чувствует дежавю.— О, я так счастлива, что смогла встретить вас!

В отличие от Сильвера ее речь мягкая и до странности официальная. У нее длинные черные волосы, и она одета во все синее — обычная расцветка одежды в Западной Тарии. В ее волосах и одежде сине-фиолетовые цветы и небольшие золотые заколочки, которые едва виднеются из-под такой же шапки, как и у Сильвера. Разве что выглядит она посимпатичнее, и нет раздражающих колокольчиков.Ее спутники — два низкорослых паренька, один из которых очень шумный и светловолосый (?Это он принес тыкву?, — поясняет Сильвер), а другой тихий, темноволосый и постоянно жуёт.Дети.Так вот о чем он говорил, имея в виду ?забавный?...Голд чувствует себя так, будто его крупным образом обманули.Второе сокровище представляется как Платинум. Она говорит, что ее способности схожи с теми, что есть у Сильвера и что ее родители были первыми, кого убил ее взгляд.— Печально мне видеть, что происходит в наших странах, — говорит она.Она объясняет, что сбежала из храма и предлагает им бежать вместе.— Если дела продолжатся, так как сейчас, мы оба умрем в итоге.Это одновременно самое безумное и логичное, что слышит Голд за последнее время. Он смотрит на Сильвера, и тот молча смотрит на него в ответ.?Ты приводишь меня сюда, а потом оставляешь за мной выбор, который повлияет на всю нашу жизнь? Я впервые вижу эту девочку, но она пусть и невольно, но виновата в смерти твоей сестры. Ты это понимаешь, ведь так??.Голд усмехается.— Мы согласны, — он пожимает плечами, чувствуя, как Сильвер слегка сжимает его рукав.Возможно, это и правда их последний шанс. Убьет ли Сильвера вмешательство Платинум или жадность королевских амбиций, ему не хочется наблюдать это.***Они уходят, сами не зная, куда идти. К границам Западной и Восточной Тарии подходить опасно, Голд уверен, их наверняка уже ищут. А учитывая то, какой звон издает Сильвер каждый раз, когда передвигается, это лишь вопрос времени.Они часто делают привалы, так как Платинум и Сильвер не привыкли к долгой ходьбе, особенно в чаще леса. В один из таких привалов Платинум внезапно начинает извиняться.— Мне жаль, что из-за меня вы потеряли дорогого друга, — говорит она, поклонившись. Ее речь все так же беспрекословно вежлива и красива, но что-то в ней не даёт сомневаться в ее искренности.Голд не знает, видела ли она это в своих видениях, либо же кто-то ей рассказал — оно и не важно.Важно то, что Блу это никак не вернёт.Сильвер, сидящий слева от него прямо на земле, слегка кивает.— Я понимаю, — произносит он, — из-за меня тоже погибло много людей.Это имеет смысл. Голд никогда не задумывался, но как вообще должен ощущать себя Сильвер, год за годом становясь причиной стольких смертей?Голд чувствует, что все взгляды теперь устремлены на него и слегка ёрзает.— Ну... — он смотрит в сторону, ероша свои и без того торчащие волосы, — я не могу простить тебя сейчас, — говорит он без обиняков.

Платинум сникает, и на секунду кажется, что она сейчас расплачется. Один из ее слуг — Перл, кажется, — сердито зыркает в его сторону, но он выглядит скорее смешно, чем устрашающе.— Но я понимаю, что тебя принудили это делать, так же, как и Сила. Поэтому... Думаю, я постараюсь, — добавляет Голд неловко, и Платинум улыбается, снова кланяясь.— Большое спасибо вам! — выпаливает она, и ему становится еще более неловко.Не хватало ещё, чтобы десятилетние проклятые девочки плакали из-за него.***Они продолжили свой путь в неизвестно куда, и постепенно Голд узнавал новых спутников получше. Так уж вышло, что Платинум и ее юные охранники — Перл и Даймонд — были рядом с ней практически с самого ее рождения. Их никогда не готовили в качестве воинов, но Перла в свободное время обучал один из тамошних стражников, поэтому какими-то основами он все же владел. В отличие от самого Голда, который в свои восемнадцать и оружие в руках-то никогда не держал.Утешало то, что и сам Перл мастерством не блистал. Однажды они даже поспорили, и Голд выиграл у него в сражении. Но было ли это таким уж достижением: быть сильнее ребенка? Тем более что в качестве оружия они использовали засохшие ветки деревьев, и это было, мягко говоря, хреновым оружием.Даймонд или Дай, как называл его Перл, в основном много говорил и много ел. Настолько много, что припасов им стало не хватать в первые же двое суток нахождения в лесу. Но, как ни странно, у него так же хорошо получалось приманивать лесных животных безо всяких силков и ловушек, поэтому грех было жаловаться.Разделывать их, разумеется, приходилось самому Голду, (ножом, который одолжил ему Перл) потому как остальные, даже Сильвер, смотрели на него так, будто он не кролика в руках держит, а новорожденного младенца. При этом от еды никто из них конечно же не отказывался.Пфф.Голд нарочито пренебрежительно хмыкал, но ему хватало такта молчать.***Платинум оказалась весьма необычным проклятым ребенком. Точнее, у него было не так много знакомых детей, чтобы их сравнивать. Но на фоне Сильвера она казалась настоящим чудом. Голд ни разу не слышал, чтобы она нагрубила кому-то из них, общалась она со всеми приветливо и вежливо, трудно было обвинять ее в чем-то ужасном, когда она была рядом, такая женственная и нежная, несмотря на свой возраст.По неизвестной ему причине, Платинум часто следила за ним издалека. В слежке и маскировке она была так же плоха, как в длительных пробежках. С ней мог бы потягаться разве что Сильвер, который, как бы ни старался, не мог передвигаться так, чтобы не было слышно звона колокольчиков. Ни у Платинум, ни у тех двоих никаких колокольчиков не было. Но ей они явно нравились, и Сильвер благосклонно позволял ей играть с ними, когда они с наступлением темноты садились около костра ужинать.Они вообще на удивление очень хорошо поладили. Голд не знал, были ли тому причиной их способности, либо просто Платинум смогла расположить к себе даже нелюдимого Сильвера, но выглядело это... Мило. Достаточно мило. Настолько мило, насколько ?мило? можно было применить по отношению к Сильверу.Платинум, будучи девочкой, была милой априори.— Голд-сан, — однажды обращается она к нему, когда он ощипывает очередную лесную птицу, что притащили ему двое мелких прислужников. И хотя она изо всех сил старается не замечать разделанной тушки, ее голос звучит твердо:— Могу я поговорить с вами?— Э? Ну, да. Без проблем, — Голд отрывается от своего занятия и выжидающе смотрит, пока Платинум не отворачивает голову.— Если вы не возражаете, я бы... Хотела... Понимаете, — она начинает запинаться впервые с момента их знакомства, и Голда это сбивает с толку. Наконец, собравшись, она снова обращается к нему.— Я бы хотела заглянуть в ваше прошлое, Голд-сан, — твердо заканчивает она.Прошлое?Сильвер выкидывал много штук за все годы, что он за ним наблюдал, но он никогда не слышал, чтобы Сильвер видел прошлое.— Я знаю, это звучит странно... Но я была бы очень признательна, если бы вы позволили мне это сделать.— Но почему именно я? Почему не Сильвер, например?— Нет-нет, это должны быть именно вы. Это важно, поэтому я надеюсь на вас.Голд не знает, как реагировать на это. Платинум действительно выглядит серьезно и ему не хочется ей отказывать, но так же ему не хочется, чтобы в его голове кто-то копался.— Одзе-самаа~, — слышится неподалеку ленивый голос Даймонда, и Платинум тут же оборачивается в его сторону.— Поговорим позже, — произносит она, — подумайте над этим, очень вас прошу.В тот же день Сильвер и Платинум падают в ручей.Когда они возвращаются, наполовину мокрые и замерзшие, Перл впадает в истерику, кружа вокруг них, и заставляет Голда развести большой костер прямо посреди дня.Платинум, кажется, это ничуть не смущает, в то время как Сильвер неловко переминается с ноги на ногу, оглядываясь на Голда и словно ища его поддержки. Голд в ответ только машет рукой, дескать ?сам виноват?, и ему остается только выслушивать нотации, пачкая одежду в золе от костра.— И чего ты туда полез? — спрашивает у него Голд, когда они оказываются рядом друг с другом. Тот молчит, поджав губы, но вместо него отзывается Платинум:— Мы пытались поймать рыбу! — она воодушевленно складывает руки вместе. — Ее там так много, на всех бы хватило!Рыба.— Ты что, правда думал, что сможешь поймать рыбу голыми руками? — он снова оборачивается к Сильверу, который сконфуженно молчит. — Ладно Платинум, она ребенок, но ты-то?— Заткнись, — бормочет он в ответ, — я знаю, что у некоторых из слуг получалось делать это, когда они оказывались около водоема. Я не думал, что это будет так...— Сложно?— Затруднительно.Сегодня Голд открывает для себя несколько новых вещей: Даймонд способен приманивать к себе даже рыбу, черт знает, как именно он это делает. И Сильвер очарователен, когда он краснеет.***Однажды, когда месяц уже взошел над деревьями, возвращаясь к палаткам, которые служили им местом ночлега, Голд внезапно слышит незнакомый ему звук. Ему требуется некоторое время, чтобы догадаться, что это смех Сильвера.Он слышал пару раз, как смеется Сильвер, но последний раз это было, когда им было лет по тринадцать, и с тех пор его голос сильно изменился. Его голос больше не похож на девчачий, и осознание этого вызывает у Голда ностальгию по тем временам, когда они были еще детьми и когда Блу была рядом. Она единственная, кто мог заставить Сильвера смеяться, в то время как сама смеялась очень часто, но еще чаще кокетливо хихикала.Но этот новый смех Сильвера... Завораживающий. Это странный и непривычный, но приятный уху звук.— Голд-сан! — заметив, окликает его Платинум, и Голд понимает, что все это время просто стоял, уставившись на них. Сильвер поворачивает голову к нему, и Голд надеется, что в свете костра не заметно, что его щеки красные.Теперь ему хочется найти причину смеха Сильвера, и это, как ни странно, спутники Платинум.Перл — этот светловолосый истеричный ребенок — с гордостью заявляет, что смешить людей их призвание, и Платинум подтверждает это, согласно кивая. Даймонд снова принимается жевать, и Сильвер наблюдает за ними с улыбкой. Глядя на него,Голд чувствует странную смесь горькой радости и... Он сам не знает, что это за чувство.Ревновать к детям глупо, и все же он завидует тому, с какой легкостью им удается завладеть вниманием Сильвера. Всем троим.***Проходит неделя с тех пор, как они сбежали, когда Платинум просит его зайти к ней в палатку.Голд еще никогда не бывал в комнате у девушки, пусть и маленькой, пусть и не в комнате, а в палатке, пусть и помимо нее здесь так же ночуют Дай с Перлом. В любом случае это его первый раз, и он взволнован.— Вы готовы дать мне свой ответ? — к сожалению, помимо Платинум в палатке так же оказывается Даймонд, который флегматично наблюдает за ними из своего угла. Голд предпочел бы разговор один на один, но все же выбирать не приходится.— Пойми меня правильно, — Голд поднимает руки в защитном жесте, — я понятия не имею, на что способна ваша с Сильвером магия, или как это называется. И не уверен, что хочу ощущать ее на себе. Где гарантия, что я не умру в процессе или что ты не повлияешь на мою память?Прежде чем Платинум открывает рот, ее опережает Даймонд.— Нее~т, — он как и обычно тянет гласные, но его голос звучит сейчас невероятно упрямо. — Одзе-сама никогда бы так не поступила. Я знаю ее всю жизнь, и она ни разу не поступала так нечестно. Она делает это только потому, что ей это действительно очень нужно сейчас. Поэтому послушайся ее, большой братик.Звучит не очень убедительно. И что еще за ?большой братик??Голд переводит взгляд на Платинум, которая теребит край своей одежды в нетерпении. Точно так же, как делает это Сильвер со своими рукавами.Он вздыхает.— Ну хорошо, сделаем это, — неохотно произносит он, и Платинум внезапно полностью оправдывает свое имя, буквально просияв.— Благодарю вас, Голд-сан! Вы не пожалеете, уверяю!Сидя в ее палатке, Голд все больше жалеет, что не пошел хотя бы попрощаться с Сильвером. Платинум что-то бормочет, что делает ее еще более похожей на сокровище Восточной Тарии, и Голд чувствует, что в его голову словно вонзаются тысячи игл.

Но прежде чем он успевает подумать, что маленькая чертовка его обманула, боль почти уходит. Руки Платинум дрожат, и Голд понимает, что она действительно пытается сделать все максимально комфортно для него самого.?Похоже, что я только что потерял свою мысленную девственность?, — проносится у него в голове, и в этот момент все прекращается.Платинум запускает пальцы под шапочку, стирая слезы, и Голд невольно думает о том, что если это действительно можно сравнить с сексом, то все явно прошло очень плохо.— Это действительно ты, брат, — произносит наконец она, и Голд чувствует себя частью одной из тех банальных сопливых историй, которые часто разыгрывали у них во дворце для знатных господ.— Проклятый взгляд повлиял на мое здоровье почти с первых дней моей жизни. Мама и папа стали первыми его жертвами. Я не знала о тебе практически ничего, кроме того, что родители продали тебя в Восточную Тарию, чтобы покрыть расходы на мое лечение.Ну.Это многое бы объяснило.Платинум говорит еще что-то, но Голд молча выходит из палатки. Он чувствует на себе взгляд двух младших слуг, но сейчас ему все равно. Он не знает, что должен чувствовать.Радость? Все это время он тешил себя мыслями о том, что у этой неизвестной ему сестры есть крыша над головой и более-менее безопасная жизнь. А теперь ею оказалась Платинум. Такое же проклятое дитя, как и Сильвер. Он был рядом с Сильвером слишком долго, чтобы понять, насколько трудно ему живется. И он никогда не хотел такой жизни для своей сестры. И уж тем более не хотел, чтобы она была, хоть и косвенно, убийцей Блу. И что самое отвратительное, Голд даже ненавидеть ее не мог.Сильвера он находит рядом с ручьем. Услышав его приближение, тот сразу же отходит и делает непринужденный вид. Насколько это возможно, когда у тебя на голове нелепая шапка с колокольчиками, из-за которой не видно глаз.Очевидно, что этот упрямец так и не оставил попыток поймать рыбу голыми руками.Голд не упустил бы возможности подшутить над ним по этому поводу, если бы не ситуация. Кажется, что сам Сильвер тоже чувствует атмосферу, потому что становится серьезным и вопросительно наклоняет голову набок, предусмотрительно придержав шапку.— Ты знал? — голос Голда звучит хрипло, и он не знает от злости это, или от чего-то еще, или это последствия ритуала, что провела Платинум.Сильвер смотрит на него, но в итоге кивает, чем вызывает у Голда еще большую злобу. Все знали, кроме него. Те двое тоже, он уверен это по тому, как назвал его Даймонд тогда.— Она бы не сказала мне просто так, — Сильвер словно бы оправдывается, и это так не похоже на него, что тоже вызывает лишь раздражение, — она спрашивала у меня разрешения, так как ты...— Твоя собственность? — неожиданно спокойно заканчивает Голд, и Сильвер замолкает.— Не говори ничего, оно и так все понятно, — добавляет он, видя как Сильвер открывает рот, словно желая убедить его в обратном, но в итоге так и стоит, не находя слов.В палатку он возвращается далеко заполночь, когда все уже давно легли спать, и подолгу смотрит на напряженную спину Сильвера, который так и лежит на боку всю ночь и его дыхание обманчиво-спокойное.***Наутро он извиняется перед Платинум, объясняя, что ему нужно время все обдумать.— Конечно, брат, ничего страшного, — отвечает она, и Голд с трудом сдерживается, чтобы не попросить ее снова звать его ?Голд-сан?.Все хорошо.Это середина дня, когда Перл неожиданно тащит его вглубь леса, сославшись на важный разговор. Слишком уж много этих ?важных разговоров? в последнее время, Голд вздыхает.— Тебе не кажется, что Одзе-сама не единственный человек, перед которым ты должен извиниться? — он всегда называет его просто ?ты?, с самого первого дня, несмотря на десять лет разницы в возрасте.Прекрасно, не хватало еще, чтобы его поучали дети. С каких пор Сильвер вообще начал делиться их личными делами с детьми? Видимо, это отражается на его лице, потому что Перл тут же произносит:— Нет, он не говорил мне ничего. Я сам все слышал вчера. Случайно, — поспешно добавляет он.— Ты не мог нас слышать, — Голд задумчиво морщит нос, — ты в этот момент был возле палатки Платинум и никак не мог подойти к нам так, чтобы я тебя не заметил.Перл икает, вертит головой под внимательным взглядом Голда и в итоге сдается.— Ну, хорошо-хорошо. Меня действительно не было с вами вчера. Мне Дай сказал. И про разговор с Одзе-сама, и про вашу ссору. Он ну... Понимаешь, — он нервно жует палец, — видит... всякое. Иногда.— ?Всякое??— Ну, ты ведь заметил, что животные его слушаются? У него с раннего детства так. А еще людей насквозь видит. Мы поэтому и позволили тебе так легко с нами пойти, потому что он так сказал. Ну и... Еще кое-какие мелочи. Не смотри на меня, я понятия не имею, что именно и как он еще умеет. Мы думаем, что способности Одзе-сама могли как-то повлиять на него. Он ведь единственный, кто видел ее глаза и выжил.— Видел ее глаза?— Ну да, мы тогда совсем маленькие были, не понимали ничего. Прокрались к ней в комнату, а головного убора на ней тогда не было. Я тогда как-то не успел ничего увидеть, она как нас увидела, сразу отвернулась. А вот Дай видел. Уж его мама так убивалась, так плакала, а в итоге ничего.— Совсем ничего? — тупо переспросил Голд, не зная, что еще можно сказать на это.— Ну, не совсем, конечно... С тех пор он вот такой вот стал.— А... Вот оно как.— Ну да.Воцарилось неловкое молчание, которое, однако, быстро было нарушено Перлом снова:— Он о тебе постоянно говорит, когда тебя нет подолгу.— Кто? Даймонд?— Да нет же. Сильвер.Голд почувствовал, как у него неожиданно пересохло в горле.— А что... — он закашлялся, — что он говорит?—Я не знаю многого, он со мной редко разговаривает. В основном с Одзе-сама и Даем шушукаются постоянно. Но Одзе-сама рассказывала, что он постоянно тебя упоминает. Даже как-то сказал, что ты научил его радоваться жизни.?Я?Радоваться жизни?Сильвера??— Нее, — Голд криво усмехается, — ты явно что-то путаешь. Возможно, он говорил про Блу? Точно не обо мне. Как я мог научить его этому, если он даже не улыбается никогда рядом со мной?Перл сверлит его скептическим взглядом, и Голд, задумавшись, замолкает.Ему сложно даже предположить подобное. Они вместе уже столько лет, и сколько Голд его помнит, Сильвер всегда тихий и молчаливый. Ни разу не было, чтобы он смеялся рядом с ним так, как смеялся рядом с Блу, или пару дней назад.— Я не могу быть для Сила столь значимым человеком, — бурчит он снова, и Перл пожимает плечами.— Это уже не мое дело. Я просто хотел сказать, что тебе стоит извиниться. А то он с утра как в воду опущенный ходит, Одзе-сама беспокоится, — он поворачивается, нарочито неспешно направляясь в сторону их лагеря, — да и ведь вы тут самые взрослые из нас, как-никак.Это правда.Голд ежится. Он действительно повел себя хуже ребенка. Сорвался ни за что, как будто Сильвер виноват, что его выбрали в качестве слуги ?сокровища? в тот день, десять лет назад.Когда он возвращается в палатку, Сильвер снова лежит на боку, усиленно изображая из себя спящего.Голд вздыхает.— Сил, я знаю, что ты не спишь, — он наблюдает, как Сильвер дергается от его слов, — нам нужно поговорить.Пока Сильвер неспешно поднимается и садится рядом, Голд прокручивает в голове заготовленную речь, но Сильвер начинает разговор первым.— Я понимаю. Ты можешь уйти. Прямо сейчас, — его голос звучит так же, как и когда он поручал ему принести ингредиенты для ритуала. Это сбивает с толку, и Голд не сразу понимает, что от него хотят.— Что, прости? — он пораженно смотрит на Сильвера, не веря тому, что слышит. Сильвер слегка качает головой, при этом привычным для него образом поворачиваясь так, чтобы не сбить с головы шапку. Сколько раз он уже видел это?— Ты можешь идти. Я не держу тебя. Мы больше не во дворце и не в храме, а ты больше не моя... Собственность.Голд не знает, как он должен реагировать на это. Идти? Куда? Сильвер хочет сказать, что не нуждается в нем больше?Сильвер нервно теребит рукав, звякая при этом колокольчиками, и Голд только сейчас замечает, как сбивчиво и часто он дышит.— Сил? — он придвигается ближе, и Сильвер рефлекторно отодвигается назад, упираясь в стенку палатки.— Я в порядке, — бормочет он быстро, и Голд хмурится.— Сил, это не ?в порядке?, — как можно более ласково отзывается он, касаясь его плеча, — мне позвать Платинум?Сильвер с силой отрицательно мотает головой и коротко ахает, когда шапка все же слетает с его головы. Он застывает, зажмурившись и пытаясь руками нашарить ее на земле. Вид паникующего Сильвера вызывает в Голде противоречивые эмоции. В конце концов, он перехватывает его за запястье и придвигается ближе, обнимая.— Ты не сможешь надеть свою дурацкую шапку самостоятельно, даже если найдешь ее.Сильвер не отвечает, только продолжает прерывисто дышать и, кажется, даже хрипит. Голд чувствует нарастающую панику и только сейчас понимает, какую глупость он совершил. Они здесь одни, поблизости не найти ни одного врача, и он даже не задумывался, что будет делать, если произойдет что-то подобное.— Я позову Платинум, — еще раз предлагает он, пытаясь встать, но Сильвер снова мотает головой, наваливаясь на него всем телом.— ...хорошо... — выдавливает он между перерывами, и это точно не согласие на то, чтобы Голд привел сюда сестру. ?Со мной все хорошо?, — вот, что он говорит. — Дурак... — шепчет одними губами Голд, потирая его спину дрожащими руками.Отпускает Сильвера так же внезапно, и он затихает в руках Голда, прижимаясь к его плечу щекой. Голд не уверен, все прошло, или он просто потерял сознание, но прежде чем собирается с мыслями, Сильвер произносит:— Ты собираешься уйти отсюда. Ты ведь об этом хотел со мной поговорить? — его голос снова звучит обманчиво спокойно, и Голду остается только гадать, чего ему стоит это спокойствие.— С чего ты взял?— Я видел будущее, в котором ты ушел, — отвечает Сильвер помедлив. Голд нервно смеётся.—Постой, так тебя из-за этого, что ли, так сейчас скрючило?Сильвер качает головой.— Не совсем. Здесь в лесу трудно найти необходимые ингредиенты. Я попросил Платинум помочь мне, но даже вдвоем мы и половины не нашли. Я предполагал, что так будет.— То есть, ты хочешь сказать, что из-за того, что каким-то там богам сверху не понравилось твоё подношение, это произошло?Сильвер кивает.— И ты знал, что все так и будет.Ещё кивок.— Сил, ты кретин, — со стоном вырывается у него, и Сильвер оскорблено хмыкает.— Я же тебе сказал, что я в порядке. Это быстро проходит... Обычно.— Я думал, ты умираешь! ...Блин, — Голд вздыхает, — я теперь месяц буду вскакивать посреди ночи и проверять, дышишь ты или нет.— Прости, — виновато сникает Сильвер, и это совсем даже ничуточки не мило.Совсем.— Сил... Если я сейчас тоже сделаю кое-что глупое, могу я рассчитывать на то, что ты меня не убьешь? — на удачу спрашивает он, и Сильвер настороженно замирает.— Не могу обещать, — отвечает он со всей серьёзностью, и это тоже совсем не мило.— Как ты вообще можешь быть одновременно таким придурком и...— И что? — к чести Сильвера, часть про придурка он решает опустить.— И... И... Ааа~! К черту! — мямлит Голд, наклоняясь, и целует его.На мгновение Сильвер застывает, и Голд уже готовится, что он действительно сейчас нашлет на него проклятье или просто посмотрит в глаза и все, но вместо этого он издает приглушённый звук, похожий на писк, и вот это, как ни крути, но мило.— Т-ты... — он заикается, — ч-что ты сейчас...— Поцеловал, — просто отвечает Голд, и Сильвер вспыхивает до кончиков ушей.И даже если он не доживёт до конца этого месяца, оно того стоило.— Н-но я не готов заводить детей так рано! — неожиданно выпаливает Сильвер, и теперь уже очередь Голда зависнуть.— Эм... — неловко подает он голос, не зная, как вообще начать, — Сил... Я не уверен, в курсе ли ты, но от поцелуев как бы... Не беременеют.— ... О. Ясно, — Голд думает, что за сегодняшний день он собрал в своей памяти почти полный набор выражений лиц Сильвера, которые стоило бы увидеть перед смертью.Но Сильвер всё ещё держит глаза закрытыми, поэтому, Голд, рискуя, продолжает.— Как бы сказать... На самом деле мальчики вообще не беременеют.?По-моему, этой новостью я его добил...?— Но сестра говорила... — наконец обретает голос Сильвер, и Голд все же фыркает, зажав рот ладонью.?Блу-сан, спасибо, что вырастили его таким непорочным... И за ваше чувство юмора тоже?.— Это значит, что ты теперь не уйдешь? — внезапно спрашивает его Сильвер, когда Голд перестает смеяться.— Я не собирался уходить, дурак.— Но, — в голосе Сильвера неприкрытое изумление, и Голд думает, что мог бы привыкнуть к этому его спектру внезапной эмоциональности, — то, что я видел и твои слова о важном разговоре, разве я ошибся?— Сил-Сил, — он ерошит его и без того спутанные — нужно спросить у Платинум насчет этого — волосы, игнорируя возмущенный шум, который Сильвер издает, — я не собирался никуда уходить.— А… — Сильвер переваривает информацию, — тогда что насчёт "важного разговора"?— Да я просто... Ну... Как бы... Извиниться хотел. Глупо вышло тогда, — признается Голд, и Сильвер шумно вздыхает.— Ты бы мог просто поговорить со мной, — укоряет его Голд, бессознательно проводя ладонью по ярко—красным волосам.— Я об этом не подумал. Я всегда так делал обычно. Ну, до того, как мы сбежали.На самом деле, думает Голд, Платинум ведь тоже могла просто спросить меня.Ему кажется, что способности проклятых детей, это как третья рука. Без нее жилось бы намного лучше, но привыкаешь использовать ее так же, как обычные люди две, и так же не задумываешься.— В следующий раз скажи словами, — ворчливо отзывается он вслух, и Сильвер кивает, зная, что Голд это увидит.Он уже довольно давно стоит вот так, с закрытыми глазами, и, наверное, это довольно трудно.Если подумать, Блу и Голд всегда были единственными, кому Сильвер позволял снимать шапку. И терпеливо ждал, пока ее наденут обратно. В остальное время, он даже спал в ней.— Сил, — зовёт он, желая убедиться, — ты мне доверяешь?— Ты что, болван?— Нет, серьезно.Сильвер поджимает губы.— Доверяю, — отвечает он наконец.— Насколько?— Отстань.— Ну, насколько? Больше, чем Платинум?—Больше.—Больше, чем кому?—Больше, чем себе, — бормочет Сильвер едва слышно, и сердце Голда екает.— Могу я, — он облизывает губы, — могу я поцеловать тебя ещё раз?

Щеки Сильвера краснеют.

— Е-если ты ещё раз об этом спросишь, н-ночевать будешь под открытым небом.— Значит, если я буду делать это без спроса, все в порядке? — усмехается Голд, и к его удивлению, Сильвер кивает.Когда они наконец отрываются друг от друга, волосы Сильвера выглядят так, будто их не расчёсывали ни разу в жизни.И это очаровательно, но больше забавно.— Сиди смирно, — предупреждает Голд, прежде чем выйти из палатки, — я пойду попрошу у Платинум что-нибудь, чем можно тебя расчесать.***— Брат! — радостно подрывается Платинум, и Голд думает, что, наверное, и к этому он когда-нибудь привыкнет.Как и ожидалось, она с радостью одалживает Сильверу свой гребень, и Голд со спокойной совестью идёт исполнять свои обязанности.Около выхода из палатки Платинум он натыкается на Даймонда. Он, кажется, что-то малюет на листке бумаги, не обращая внимания на жирную сойку, сидящую прямо у него на голове.— Спасибо, — неловко произносит Голд, когда тот поднимает голову, заметив его.— Аа~ я просто не люблю, когда кто-то ругается, — радостно сообщает мальчик.— Какого цвета глаза Платинум? — внезапно спрашивает Голд, и Даймонд смотрит на него своим внимательным взглядом.— Такого же, как у большого братика, — сообщает он, указывая на него пальцем.— Да, — зачем-то отвечает Голд, не удивившись.На мгновение ему становится любопытно, знает ли он, какого цвета глаза Сильвера. Он догадывается ещё с тех пор, как впервые услышал его имя. И все же так и не решившись, направляется туда, где Сильвер ждёт его уже минут десять.— Не спросишь? — внезапно окликает его Даймонд, и Голд останавливается.— Не, — он тихо смеётся, — я хочу узнать это сам. Однажды.Ночью его будит то, что кто-то трясет его за плечо и над ухом звякают колокольчики.— Голд, я теперь всю ночь об этом думаю, от поцелуев точно нельзя забеременеть? — вопрошает Сильвер, и рука Голда встречается с его лбом.

***Впервые они занимаются сексом в палатке в лесу, усиленно стараясь не разбудить Платинум и тех двоих, что находятся в палатке рядом, звяканьем колокольчиков.Это происходит неумело, неудобно, и наутро Сильвер заметно хромает. Голд ловит на себе взгляды сестры и ее прислужников, понимая, что бесшумность явно не его профиль.Он морщится, вздыхает, затаскивая на спину Сильвера, которому ?совсем не больно? и он ?просто подвернул ногу?, после чего несет его так до тех пор, пока не устают руки.Сильвер бормочет что-то о том, что зачатие детей — слишком сложное занятие, и Голд снова чувствует на себе взгляды спутников.Остаток вечера он тратит на то, чтобы срезать каждый проклятый колокольчик с одежды Сильвера.