III (1/1)

Они скрываются в лесу примерно полтора месяца — Голд не уверен, сложно вести подсчёт дням посреди дикой природы — когда стража Восточной Тарии находит их и притаскивает обратно.— По крайне мере, мы живы (в отличии от Перла), — как можно более беспечно произносит Голд, пряча левую руку, но Сильвер всё равно замечает почти сразу же.— Его я убил бы в первую очередь, — добавляет он серьезно, имея в виду короля, когда пальцы Сильвера отчаянно сжимают его пустой рукав.— Если тебя это успокоит, то было совсем не больно, — врёт он, зная, что ему не поверят. — Не плачь, хорошо? Я не знаю, что делать, когда люди плачут.Сильвер кивает, до крови прикусывая губу.— Если он умрет, страна развалится, — бормочет он больше для себя.— Она уже развалилась, — Голд помнит, на что похожа была главная улица, когда они возвращались в храм.— Это не твоя вина, — он мягко похлопывает Сильвера по спине, когда тот вздрагивает. — Гетзису больше нет дела до горожан. С тобой или без тебя.— Я хочу увидеть однажды твои глаза, — произносит вдруг он в воцарившейся тишине и получает ощутимый тычок в ребра. — Нет, я не в этом смысле! Любому ведь хочется узнать, какого цвета глаза того, кого ты любишь.— Только идиот мог влюбиться в человека с проклятым взглядом, — почти шипит Сильвер, но полностью красное лицо выдает его смущение.— Тогда я идиот. И Перл с Даймондом тоже, — просто отвечает Голд, обнимая его, и Сильвер замолкает.***Управляться с обязанностями слуги с одной рукой нелегко, но Голд учится приспосабливаться. Ему сложно выдерживать осуждающие взгляды горожан, ненавидящие их с Сильвером за побег. Но, к удивлению, далеко не все слуги настроены против него, и определенный круг даже считает его героем, который выкрал сокровище буквально из-под носа короля.Он бы соврал, если бы сказал, что ничуть не гордился этим, но он ненавидел то, как все относятся к Сильверу. Всю жизнь, что Голд прожил в Восточной Тарии, о Сильвере отзывались как о сокровище, как об оружии. Практически никто не считал его человеком. Сильвер никогда не проявлял недовольства по этому поводу, но Голда это задевало. Особенно теперь, после той, пусть и не долгой, мирной жизни в лесу, когда они все были на равных.Когда их уводила стража, Платинум отказалась идти с ними в Восточную Тарию. Голд даже пытался ее уговаривать, но Сильвер неожиданно вышел вперёд и пообещал убить всех, кто попытается забрать Платинум силой. За все годы, что они были знакомы, Голд впервые услышал, как он в открытую угрожает своими способностями.Даже при превосходящей численности люди все ещё боялись проклятого взгляда, поэтому Платинум и её выжившего спутника оставили в покое.Голд несколько раз оглядывался, но они так и сидели на том же месте, возле тела Перла.— Платинум разумная девочка, они не пропадут, — говорит он Сильверу в первый же вечер после их возвращения, — даже без Перла у них все ещё будет возможность добывать еду.— Ты жалеешь, что не остался с ними? — внезапно спрашивает Сильвер вместо ответа, и Голд снова чувствует себя так, будто сделал что-то неправильно.— Нет, — честно отвечает он, и Сильвер вздыхает так, будто ни капли ему не верит.Он сам не уверен, что должен чувствовать. Платинум все ещё была родней ему по крови, и за короткое время их проживания он привязался к ней и к ее слугам. Однако они пробыли вместе не так много, чтобы он страдал из-за смерти одного из них или того, что их с сестрой снова разлучили. Может быть, она и была его сестрой, но так же была и совершенно незнакомым человеком.Гораздо больше его расстраивало то, что Сильвер вернулся к своей прежней молчаливости.Он все ещё вел себя намного мягче, чем до побега, даже почти перестал игнорировать остальных слуг, после чего те засыпали Голда вопросами. Но это было не сравнить с теми днями в лесу.Особенно было тоскливо вспоминать его смех в тот вечер возле палаток.Думая об этом, Голд все чаще сомневался в том, что Перл был прав. Сильвер выглядел счастливым только рядом с ними, но не когда был с ним одним здесь.Он всё ещё позволял себя целовать, но бывали периоды, когда Голд не мог подойти к нему сутками. Один раз Голд попытался обнять его при другом слуге, и Сильвер дал ему в челюсть неожиданно сильно для своей физической подготовки.Он извинился в тот же вечер, но болело ещё долго.Возле дверей его комнаты постоянно толпятся стражники, поэтому о чем-то большем, чем просто поцелуй, Голд даже не рискует спрашивать.— Я не хочу, чтобы король использовал тебя в качестве моей слабости, — признается Сильвер как-то, когда Голд остаётся на ночь в его комнате. И его слова звучат так горько, что Голд не решается рассказать ему о том, что только поэтому его до сих пор оставили в живых.***Так продолжается до тех пор, пока однажды вечером Голд не обнаруживает Сильвера в своей комнате.Будь Сильвер обычным человеком, ничего удивительного в этом не было бы. Но это, мать его, Сильвер, который не выходит из комнаты вообще никогда, разве что в уборную или ванную принять. Тем более сейчас, когда ему запрещено и шагу лишнего ступить. А если еще и поранился где-нибудь, то вообще кошмар.Не успел Голд оббежать и половину территории храма, как король Гетзис неожиданно затребовал его к себе. Он никогда не созывал собрания так поздно, поэтому Голд понял, что на этот раз ему конец. Казнят. Так и умрет де... Стоп, не девственником же. Он кашлянул.Когда он добрел до тронного зала, там уже собралась толпа народа. Насколько Голд мог заметить, там были все живущие в храме. Вряд ли такое большое сборище было собрано ради того, чтобы объявить ему смертный приговор.

Оглядев присутствующих, Гетзис зачитал письмо от Западной Тарии, в котором говорилось, что сокровище Восточной Тарии у них. По залу пробежал шумок, и Голд нервно сглотнул.Он не был уверен, что хуже: то, что Сильвера выкрали во вражескую страну, или то, что он находился здесь, медленно умирая во славу Гетзиса. Но здесь он хотя бы мог о нем заботиться.— Ты, как тебя там, — Гетзис даже привстал с трона, снова обращая на себя всеобщее внимание, — Голд, подойди.Чувствуя на себя взгляды десятков людей, он подошел к ширме, которая отделяла короля от остальных людей. Гетзис впился в него взглядом выцветших зеленых глаз, и Голд понял, что сейчас его будут пытать. Возможно несколько суток. То, что осталось от его руки, предательски заныло.— Королева Западной Тарии просит прийти на встречу лично тебя. Ты что-нибудь знаешь об этом?Голд несколько раз отрицательно мотнул головой. Он и правда не понимал, что происходит. Он слышит шум толпы позади него и уверен, что не будь здесь короля, в него давно бы кинули камень или что похуже. В Сильвера часто кидались камнями в те редкие моменты, когда он выходил на улицу. Но это было еще в мирное время, сейчас из домов практически никто никогда не выходил.Казнить его на удивление не стали. Вместо этого Гетзис приказал ему и охранникам, что в тот день дежурили у двери Сильвера, (кажется, их звали Арчи и Гузма) отправиться к воротам Западной Тарии и вернуть сокровище обратно.— Без сокровища можешь не возвращаться, — проскрипел король, и Голд запоздало подумал, что это ему только в радость.***Западной Тарии они достигли только под утро. Сказать прямо, от стражников особой пользы Голду не было, они только задерживали путь и шумели, обсуждая симпатичненьких служанок.— Дальше ты сам, сопляк, — бросил один из них, когда Голд уже было хотел перейти за ворота. Вместе с товарищем они довольно лихо припустили в лес, и Голд невольно пожелал им скорой смерти от лесных обитателей.Прошло много лет с тех пор, как Голд бывал здесь в последний раз. Тогда это место казалось ему приветливым и солнечным, но сейчас оно выглядело не намного лучше Восточной Тарии. Война не пощадила и их тоже. Он невольно подумал о Платинум: поймали ли ее, вернулась ли она сама? Или дикие звери все же растерзали их с Даймондом?Королева Западной Тарии была красивой светловолосой женщиной лет тридцати на вид. На самом деле, Голд был готов поклясться, что ей было намного, намного больше. Если он помнил правильно, ее имя было Широна.— Присаживайся, — улыбаясь, сказала она так, будто он был ее близким родственником, а не слугой из вражеских земель.Прежде чем Голд смог что-либо ответить, сзади послышалась возня, и кто-то сильно дернул его за рукав. Даже без этих чертовых колокольчиков Голд точно знал, кто это.— Сил, — обернувшись, он поспешно оглядел его с ног до головы, от чего Сильвер заметно смутился.— Со мной все хорошо, — пробормотал он, все еще держа Голда за рукав. — Прости, если заставил тебя беспокоиться.Усаживаясь напротив него, Сильвер коротко объясняет, что пришел сюда сам. За ним действительно прислали шпиона — одного из лучших, как утверждает королева, — но решение уйти принял он сам.— Я устал от всех этих войн, — говорит он, — я подумал, что вдвоем с Платинум мы сможем что-нибудь сделать.— Платинум здесь? — Голд внезапно чувствует себя виноватым. Сильвер молчит, и Широна внезапно поднимается, предлагая следовать за ней.— Там, — она указывает на две небольшие могилы в саду, — когда мы нашли их в лесу, Платинум-чан еще была жива, но она отказывалась есть. Мы ничего не смогли с этим поделать.Голд пораженно смотрит на могилы, чувствуя, как рука Сильвера снова сжимает его рукав. Он не был хорошим старшим братом и не ощущал себя таковым, и все же он не хотел, чтобы все так кончилось.Была ли смерть Перла для Платинум настолько большим потрясением? Но она ведь не была настолько глупой. Возможно, она посчитала, что и его убили тоже?— А... — Голд моргает, — с ними был еще третий, Даймонд. Он тоже... Здесь?Королева вежливо смеется.— О, нет-нет, он где-то в храме. Пойдемте, есть еще пара вещей, которые нам стоит обсудить.Когда они снова рассаживаются, она начинает:— Как вы понимаете, со смертью Платинум дела нашей страны стали совсем плохи. Исход войны сейчас зависит от того, чью сторону примет Сильвер, и в наших интересах, если это будет Западная Тария.— И вы очень разумно решили этот вопрос, похитив его, — разводит руками Голд, сам удивляясь своей смелости. За подобное высказывание Гетзис бы уже давно сделал с ним что-то особо изощренное, но Широна только улыбается.— У нас не было дурных намерений. Мы бы ни за что не навредили ему, как и тебе. Нам ни к чему земли Восточной Тарии, но мы хотим мира. Вы оба взамен можете остаться жить у нас на правах важных гостей. Мы гарантируем вам крышу над головой и защиту до конца ваших дней.Вернуться назад или остаться здесь?Голд не хочет, чтобы Сильвер снова использовал свою силу.Есть ли другой выход?Он вопросительно смотрит на Сильвера, ожидая, что он ответит. Сильвер медлит, но, в конце концов, берет его за руку и четко произносит:— У меня есть одна просьба ко всем вам.Ночью Голду не спится, и он выходит в сад, внезапно находя глазами знакомую фигуру. Даймонд сидит между двух могил, кажется, о чем-то разговаривая с ними вполголоса. Но сразу же поворачивается, когда Голд делает шаг за дверь.— Аа~ Доброй ночи, большой братик, — отзывается он, ничуть не выглядя удивленным.— Ты знал, что так получится? — выпаливает Голд первое, что приходит в голову.— Да, — не меняя интонации, отвечает мальчик.— И все равно ничего не сделал, чтобы это остановить?— Все идет так, как должно. Нет ничего, на что я сам мог бы повлиять. Это тот исход, при котором Одзе-сама и Перлу в любом случае суждено погибнуть.— То есть, есть другие? Есть варианты, при которых они бы остались живы?— Да. Но ты, большой братик, не захотел бы это видеть.Они молчат какое-то время, и Голд чувствует, как холодный ночной ветер пронизывает его тело до костей. Он ежится, обхватывая плечи руками, но Даймонда, кажется, это не беспокоит. Голд решается:— Есть ли возможность повлиять на то, что случится через неделю? — спрашивает он с невольной надеждой.— Нет. Теперь уже нет.Пожелав Даймонду спокойной ночи, Голд возвращается обратно в комнату, которую выделила им с Сильвером королева. Как ни странно, Сильвер спокойно спит на соседней кровати, и Голд изо всех сил старается последовать его примеру.

***— Завтра, — говорит Сильвер, когда Голд расчесывает его волосы перед сном. Он одет в синие одежды Западной Тарии, и они идут ему намного больше, чем сливающиеся с его волосами красные.— Угу.Голд сосредоточенно укладывает его волосы. Волосок к волоску. Хотя очевидно, что к утру они снова собьются— Голд...— Что?— Ты злишься?— Мм...— Голд. Я должен так поступить.— Да понял я, — он отложил гребень в сторону. — Стараюсь понимать, во всяком случае.Он водружает на голову Сильвера небольшую синюю шапочку. Даже со всей этой тканью, закрывающей глаза, она выглядит на нем чертовски мило. Сильвер красив, и Голд не может удержаться от того, чтобы не озвучить это, обнимая его со спины.— Дурак, — вздыхает Сильвер, но не сопротивляется, и Голд чувствует волнение.— Могу я? — шепчет он, утыкаясь носом в его шею и чувствуя, как Сильвер вздрагивает, едва заметно кивая.— И все же обидно, что только женщины могут забеременеть, — мирно бормочет Сильвер после того, как все заканчивается.— Ты не был бы рад, будь все наоборот, поверь.— Скорее всего, — его подбородок у Голда на плече, и он чувствует, когда Сильвер кивает, — но мне бы хотелось понять это... Что такое иметь детей. Сестра обещала, что однажды приведет ко мне своих, но этого так и не случилось.— А мне хотелось бы увидеть твои глаза, — зачем-то отвечает Голд, обнимая его крепче.— Завтра... — голос у Сильвера совсем сонный, и Голд знает, что будет скучать по этому голосу больше всего на свете.***Они собираются рано утром на рассвете. — Ты была бы замечательной младшей сестрой, — говорит Голд могиле Платинум, когда они останавливаются возле них. Он чувствует, как королева наблюдает за ними из окна, и слегка напрягается.Даймонд машет им вслед издалека, когда они выходят из-за ворот в лес.— Здесь, — командует Сильвер, и Голд послушно расставляет все, что принес с собой в корзине.— Пока я жив, меня не перестанут использовать. Не важно, Восточная или Западная Тария или какой-то другой город. Я делаю это не ради мира, я делаю это ради себя самого, — признается он, прежде чем начать ритуал.?А как же я??, — хочется спросить Голду, но он только коротко кивает, сжимая ладонь Сильвера напоследок.Земля дрожит так, что Голд даже не удивился бы, упади ему на голову одно из ближайших деревьев. Сильвер бледный как мел, и это видно ему даже отсюда. На секунду Голду даже хочется прервать все, взять Сильвера и убежать куда-то на край света. Пусть даже он никогда не простит его. Но тот сердито окликает его, стоит Голду сделать шаг по направлению ко всей конструкции, и Голд снова опускается на землю.Когда земля прекращает дрожать, Голд тут же вскакивает на ноги, пытаясь поймать Сильвера прежде, чем он упадет. Но в итоге неуклюже падает вместе с ним и удивленно замирает, слыша его смех.— Дурак, — почти шепчет Сильвер, прижимаясь затылком к его груди, и Голд молча обнимает его.— Сними, — просит Сильвер немного погодя. Голд медлит, не сразу понимая, что речь идет о шапке на его голове. — Теперь можно. Я больше не чувствую в себе никакой магии. Ты ведь все говорил, что хочешь увидеть мои глаза, можешь посмотреть, пока еще... Есть время.— Они... — Голд касается щеки Сильвера ладонью, стараясь унять предательскую дрожь, — серые, как я и думал. Но одновременно с этим... Не такие.— ...такие?... — слабо повторяет Сильвер, и Голд прижимает его к себе единственной рукой.— Они очень красивые. Я ни у кого не видел таких прекрасных глаз, — откровенно говорит он, и Сильвер улыбается.— Спасибо... — выдыхает он, когда Голд изо всех сил давит в себе рыдания, — до самого конца ты был и остаешься единственным человеком, которого я полюбил.?И почему ты не мог сказать этого раньше? Например, в тот самый день в лесу??

Голд не помнит, сколько лет прошло с тех пор, как он вот так вот рыдал в голос, как в этот самый день.***Он остается жить в Западной Тарии, ожидая перемен, ради которых Сильвер пожертвовал своей жизнью. И не сразу, но они приходят.Солдаты приносят вести, что Гетзис передал трон своему старшему сыну, чье имя столь длинное и нелепое, что никто даже в Восточной Тарии не потрудился его запомнить. Так или иначе, первое, что сделал новоявленный король — отослал назад все войско, и между странами наконец был заключен мир.Голд не знал, каким образом произошла его коронация. Но в любом случае, ему было все равно.В один день, перебирая вещи Платинум, он натыкается на что-то звонкое.Колокольчики.?Она подобрала их возле палаток в тот вечер, когда я их срезал?, — догадывается Голд.Все десять штук.